Март месяц зимний

…и отпели их ветры шальные в степи
Пыль степная засыпала рвы
Их отпел птичий хор , под журчанье реки
Прошумел обгоревший ковыль
               

               

Зима  1920  сильно подкосила  Тимофея.  Нестойкая с большими  перепадами сумрачно-серая  погода  продирала до костей своим  диким , с волчьими завываниями,степным ветром , поливала сверху обжигающей изморозью  и потом этот   противный  тающий мокрый снег забирался под армяк  и рукава , охлаждая и без того замерзшую крестьянскую плоть .
  Погода отдавалась в кряжистом  и сухом теле постоянной  болью в спине , к которой Тимофей уже  привык , как привык он к  своим изуродованным крестьянским трудом рукам , потерявшими  уже человеческую форму  и огрубевшими , как кавалеристское седло . 
 
 А тут вдруг нагрянули еще и  морозы , крепкие , хлесткие как нагаечный взмах , и затрещали они по всей стонущей на многие  километры терзаемой задонской степи . Разносимые  порывами колючего ветра  они заставляли  и своих и чужих  , пеших и конных ,  битых , раненых , живых и полумертвых забыть  свою кровавую  жестокую вражду и  непримиримость между  противоборствующими классами  и покорными судьбе одиночками , двойками , мелкими группами сбиваться  вокруг горящих  по степи стогов , обманчиво дающих лишь малую толику  коварного успокоительного тепла. Так потом они и замерзали,  сначала опьяненные  этой обжигающей стеной пламени , возбужденные ее наркотическим жарким угаром,- люди впадали в транс и падали усталые  без чувств  ,а стог , прогорая   давал им то  тепло на один  час, за который  мертвецким сном засыпали  рядом на снегу  и Деникинский хорунжий и  молоденький  Буденовский помкомвзвода  . Степь  же покрылась могильниками где чуть запорошенные  лежали  в одном снегу  лошади и люди. Замерзшие в разных позах , часто верхом  , вместе всадник и лошадь -они представляли собой жуткое и фантасмогорическое зрелище  - как будто скульптор в несколько ночей покрыл степь  диковинными казачьими памятниками.В какие то сутки - двое они усеяли степь на многие километры вокруг , заставляя видевшего все  это усомниться в великой  благодати Господней , и, крестясь проклинать эти  окаянные и страшные  дни .
Стояла глубокая ночь .Скрипели полозьями сани  а приводящая их в движение кобыла Манька  в сотый раз бежавшая этой дорогой уже казалось  и не разбирала пути ,  мелко рыся , фыркая своими смешными добрыми  ноздрями и умудряясь  при этом дремать на ходу.  Стожок с сеном и схрон под ним  , который Тимофей  спрятал в степи так , что первый раз  он сам искал  его два дня давал  старику возможность самому не помереть с голоду и остаться при живой  Маньке которой тоже надо было что то есть.  Тихонечко поскрипывая по снежной степи  глядя в черное небо  ,старик  и лошадь не знали , что  директива  о переходе в общее наступление северной группы армий с нанесением главного удара в Новочеркасском направлении с последующим захватом Ростово-Новочеркасского плацдарма  находится в состоянии ее исполнения , заставляя конную группу генерала Павлова общей  численностью до двенадцати тысяч сабель передвигаться в стужу и метель  безлюдными  и бездорожными степями левого берега Маныча.
 Месяц был на исходе , обнажаясь тонким нервом в черном небе морозной степи  месяц готовился  исчезнуть отдавая степь во власть тьмы и бездушных звезд , которые при наступлении мороза   мигали на небосклоне . Только белеющий в темноте снег , чуть чернеющая полоской укатанная дорога  да молочный парок из Манькиных ноздрей  напоминали Тимофею что он еще не умер , и тогда  он  вспоминал , что когда доберется с сеном до дому его ждет пара теплых картофелин и хлеб .  А  степь и  вовсе не спала , грохоча канонадой на востоке она перемежалась пулеметными очередями на западе , одиночными сухими перестрелками на севере  , лошадиным ржанием  и людскими криками  на юге , где  разведывательные  разъезды натыкались друг на друга чаще всего

   Два с половиной месяца назад Тимофей собрался помирать  . Ранним утром он встал и пока перетряхивал мешки ,в которых когда то было зерно, мысль о  скором приближении конца стукнула  в темя мягко и неожиданно. Как будто закончился завод часов , заведенных кем то  на вполне определенное время , как будто сгусток энергии , который восемьдесят семь лет усердно питал крепкое мужское тело вдруг разом кончился , как и не было его вовсе. С виду все было как обычно , так же  ныла спина и суставы , так же мучил утренний кашель  , но что то черно-  неуловимое , жестокое и вместе с тем такое естественное и обещающее  , пролетело будто рядом   чуть  коснулось Тимофея своим черным крылом на  мгновенье ,  и в короткий миг  убедило его  , что следующее ,   весьма  непродолжительное время он будет жить только по инерции. Так  оно и случилось.  Последний месяц старец , в своих преклонных годах  стал засыпать неожиданно и в совершенно неожиданных местах  , стоя , сидя , за работой и без , он видел полусны полу-видения , где он очень отчетливо наблюдал со стороны  всю свою тяжелую , словно каторгу жизнь. В этих снах была его молодость , отец , мать , братья , вся их огромная семья  , поля и  луга , молоко и хлеб , лилово красная степь дышащая весенней влагой  и было совсем не тяжело , не было боли и страха , унижения и коварного обмана скоротечности этого века.  Напротив , он чувствовал , удивлялся тому сколько он уже успел , прожил и сотворил , и с полным сил воистину наслаждающим его  сознанием уже стремился в это голубое , такое огромное небо , в которое он так любил смотреть , наслаждаясь  отдыхом после работы в поле .   В снах Тимофея не было ни печали, ни тоски , это были последние , взрывающие душу  вспышки сознания человека , который гордился пройденным им путем и готов был , жаждал , просто горел желанием вступить на новый , неведомый еще им  путь  , который его уже звал и манил , странно и неожиданно проявляясь в этих видениях  в виде огромных , зовущих за собой женских глаз , которые он  любил больше всего на свете  и которые не забыл  за все эти долгие годы .
 Пока Тимофей грузил сани  спала Манька . Измученная , она засыпала  сразу как только хозяин  командовал остановиться и отпускал поводья. Тут что то стукало в лошадиную голову  и она теряла себя    в блаженной дреме из которой  ее выводил только кнут. Но  в эти минуты   лошадиная душа улетала высоко и далеко , где  даже при всем желании нельзя уж было и разглядеть  как в итоге боя за станицу Корольково  красная кавалерийская дивизия была отброшена далеко за  Платовскую ,  стрелковая  же ,  состоявшая целиком из необстрелянных новобранцев оказалась в окружении и была полностью уничтожена  белыми . Словом на огромной территории со станицы Иловайская  и до станции Торговая  в снежной степи вертелись в бессмысленной и  нескончаемой мясорубке гражданской войны  конные дивизии и артиллерийские батальоны ,  бронепоезда и тачанки , обозы , беженцы  , военные и гражданские ,  все они  доведенные до последней черты человеческих усилий проклинали это  свалившееся на них тяжелое бремя , успокаивая свою душу  чистыми идеями и своей собственной  внутренней правдой , которая заставляла их исполнять свой нелегкий долг.
Маня шарахнулась от удара шальной пули на излете. Хлобыстнув как плеткой одинокий, не нашедший своей жертвы  горячий свинец падая в ночную степь не заметил Манькин круп  и соприкоснувшись с ним заставил кобылу  проснуться . Тимофей  же , наполнив сани  и сев за вожжи мгновенно впал в сладостную старческую дрему  передавая бразды правления кобыле которая резво побежала  в обратный путь к одинокому хутору затерявшемуся в степи  .  Маня прекрасно знала , что  это последний  раз за эти сутки , когда она бежит по этому снегу , знала своим  обостренным сверх всякой меры лошадиным чутьем , и поэтому бежала быстрее чем обычно вкладывая всю силу своих битых ног   в промерзлый грунт , чтобы также  побыстрее забыться в мягком и успокаивающем теле пахнувшего мякиной и сеном  конюшне. Тимофей же дремал , дремал тем стариковским забытьем , где он мог  с изумлением разглядывать былые  картины своей долгой  ломовой жизни , где  был молодым и сильным , красивым и здоровым , а на пахнувшем на все лады и играющем свежими красками лета  лугу верещали девки , слышен был скрип телег , а теплый ветер отгонял надоевшую мошкару и  приятно обдувал  вспотевшее тело. Видения вертелись в его голове повторяясь  , как будто один слой стариковских воспоминаний смывал другой . а тот в свою очередь был похож на предыдущий как две капли воды
Он  почувствовал что сильно замерз , когда распряг лошадь и закрыл ее в амбаре. Зайдя в   хату  он  жадно пил кипяток чтобы согреться  и опять  некоторое время дремал на лавочке  у печи не раздеваясь.  Тяжкой ношей казались ему прожитые года , непосильной ношей. Как мешок с солью, весом в семь пудов , который он  играючи  забрасывал себе на спину , как тяжеленные бревна  таковыми  теперь казались ему  года.  Он  с покорностью ждал  того момента , когда  эта тяжесть пройдет , и можно будет ни о чем не думать  ,  ни о хлебе насущном , ни о боли во всем теле , ни о каком то глупом долге неизвестно кому и зачем . Было только немного жаль этого чистого синего неба в которое он так любил смотреть когда лежал прямо на земле широко раскинувши свои  покалеченные  огромные  руки .   Клюнув в очередной раз носом и проснувшись он вспомнил о голоде  , и ,протирая слезящиеся  глаза подошел к  дымоходной вьюшке , где в тепле им были засунуты картошка и хлеб . Пошарив  он не нашел ничего . Тимофей застыл. Русский крестьянин лишен сомнений.  Непосильный грубый труд  , врожденная покорность  этому же труду, радость и удовлетворение  от выполненной работы которая  по силе разве что  только лошадям , весь образ его жизни рождает личность лишенную всяких сомнений . Человек который меряет  работу усталостью знает , что за печкой  у него лежит хлеб , убедить его в  том что он дескать забыл , перепутал , ошибся не удастся ровным счетом никому , потому что нервная система такого человека  сделана из листового железа. 
Бердан висел на стене и взяв его Тимофей прямиком направился к хлеву . Хлев пустовал уже  год ,   обитавшую в нем живность поочередно  употребили в пищу и  красные и белые , 
Нисколько не сомневаясь что в хлеву  непрошенные гости Тимофей подошел к двери со стороны бревенчатой стены и засунув фонарь лампаду в прорезанное окно   попытался рассмотреть темноту сарая.  Ответом ему был стон и чье то быстрое дыхание.
- Сколько вас  ... Тимофей  открыл дверь и направился  в угол хлева  где  тихо застыли несколько фигур.
-Четверо дяденька нас –  заискивающе произнес жалобные  голос  и вот дяденька еще вот  … тут голос затих как будто его слегка придушили  и послышалась возня , прерываемая сиплым тихим матом и глухими ударами 
 - В общем это смотря как  считать  ,весело продолжил голос  - который на этот раз был четким и командным , холодным как шашка на морозе , шестеро , продолжил голос двое пацанов от Буденного , с ними тяжело раненый без знаков различия - по лицу вижу что фанатик , и послышался омерзительный плевок  , я сам ротмистр Шегин - заместитель командира особого офицерского полка под командованием генерала Павлова…  что ты там мелешь? голос явно обращался к своим – какая к черту конспирация и военная тайна , мы перережем друг друга к ешкиной  матери в этих степях за неделю другую , так что военная тайна исчезнет сама собой ..  У меня рубленая рана плеча , пацаны с  пулевыми ранениями груди оба навылет - повезло вам цыплята..
-Полк какой ? Тимофей внимательно слушал ротмистра опершись на ружье . У него  нещадно саднило за грудиной , не хватало  воздуха , но он чувствовал , угадывал крестьянским чутьем , что от него сейчас зависят жизни этих человек и помирать ему сейчас ну просто нет никакой возможности
- в этом  то вся  и загвоздка , милейший. 19 й у нас полк , и у этих мымзиков как оказалось тоже. Как каруселька завертелась , пацаны сразу без лошадей оказались , просто в миг . хорошо артиллеристы работают , язви ты их в душу бога мать. Я с тремя визави устроил было дуэль , но красные плохо соображают в булонском стиле… аа что уж там   , в общем выбили меня из седла . За плетень перепрыгнул  , вижу конник летит почем зря   , и морда такая .. – ну явно убить хочет  еле отстранился , в голову метил гад ,  потом вот огородами к тебе в гости… Залезаем к тебе в хлев , а они здесь , здрассьте .. какого говорят полка ?
19 го отвечают.  То да се , да мы с тобой. Руки уже и к чарочке потянулись , и тут вдруг в темноте ленты на груди синие , етиит три креста , у цыгана вон того патроны в маузере кончились  , а я даже не знаю почему  казачку ходу не дал а то он уже вот того серого в цивильном заколоть пытался..
- Куды тот ранен то ? спросил Тимофей , свеча перед собой лампой и разглядывая «серого в цивильном»
-шрапнелью в живот
-помрет , равнодушно произнес Тимофей  и   стал закрывать  дверь в хлеву. Ждите здесь – произнес он  , а  одновременно с угла донеслось веселое да задорное  – Здорово , деда!

-Что? Да  как вы смеете со мной так разговаривать , что за тон ? Умерь свой пыл , Николай! Хоть мы и друзья , это не дает тебе никакого права… Ууу проклятый снег , богородицу твою в бога душу мать .. Двое всадников неспешным шагом  двигались впереди конной колонны . Утопая в глубоком снегу , кони изнывали от усталости и порезаных ног , всадники же испытывали на себе все ужасы степного мороза и колючего ветра .Генерал Павлов , тонкий  ,  в усах ,кутанный в какой то безобразно грязный кучерский армяк , в щегольских кавалерийских сапогах и генеральской папахе двигался первым .Рядом с ним , не желая чтобы его лошадь шла по уже утоптанному снегу ехал полковник Дитерикс  –урожденный  немецкий барон . Всадники переругивались , не обращая внимания на растянувшуюся за ними многокилометровую конную цепь ,  которая  цельно- живой   черной змеей ,  извивалась по  снежной степи .Люди и кони  совершенно выдохлись , казаки в открытую матерились поминая всеми святыми командование  и его самонадеянность
- А тон у меня господин генерал от того вам не нравится , что я еще две  недели тому назад говорил  , что это не большой императорский стипль-чез , а вы мне все  не верили.  Вы сударь напрасно думаете , что если вы воспитали несколько  десятков  английских скакунов для сибирских морозов и пересадили на них своих  ошалелых от легких побед  пьяниц  драгун то можете вот так  с наскока пройти дикое поле  форсированным маршем  в  двести  верст по тридцатиградусному морозу с ветром , прихватив с собой на тот свет, видимо для большей убедительности ,  еще двенадцать  тысяч  сабель.  . Дурак  вы ваше превосходительство , вот как есть дурак!
- Да леший тебя подери! Черт тебя постоянно тянет влево . генерал пытался понять привычку смешной рыжей кобылы которую ему пришлось  сменять на прекрасного  поранившего ноги скакуна . Но Буденный  же  прошел  другим берегом  неделю тому назад ,я не устану это повторять  , барон , он прошел почти тем же маршрутом . с какой стати это не должно выйти у нас ?
-да , прошел  ,  но у него в обозе оказалось немало саней на которые они погрузили артиллерию и тачанки. Кроме всего прочего , любезный Александр Александрович  ,Буденный шел по каким никаким а дорогам , по своей заметьте территории с хуторами , бабами и самогонкой , здесь же   нет ничего  даже черта лысого , настолько это гиблое место ,  и , смею  вас заверить  когда мы доберемся до Торговой , если конечно мы до нее доберемся , то   единственным желанием всех нас  будет кипяток и водка а не  утомившие уже всех  перестрелки с этой красной  нечистью.
Николай Владимирович  , что же мне делать?
Очень во время господин генерал!    Для  полноты ощущений рекомендую задать еще один  вопрос – Где мы ?. он тоже будет как нельзя вовремя .Вы знаете где? Я вот , представьте себе, нет..
- не юродствуйте полковник
- и не думаю… Я думаю только об одном . нам еще верст восемьдесят  идти , задубеем окончательно , если  их разведка донесла им о нашем передвижении . а я уверен что это так . если Городовиков сможет подтянуть к левому флангу свою артиллерию , а с правого нас встретит  Великанов то я и гроша ломаного не дам за наши шкуры . господин генерал! . Погонят они нас как зайцев , как есть погонят. Вы хотели поймать Буденного? Они уже не такие , какими были всего лишь год назад ,  когда мы резали их на этом самом Маныче , поверьте Александр Александрович , они очень сильно переменились
- что , не чувствуете ног ?
-есть немного ...
Слезть с коня , живо! Хорунжий , живо ко мне. Всадники спешились , подхватили генерала а мигом подлетевший денщик  Петька уже срезал с генерала кавалерийский сапог.
 Наст резал лошадиные ноги как бритва , лошади проваливались в двухметровый снег , ряды донцов редели , мороз косил их  хлеще пулеметных очередей , за неделю марша конница Павлова  потеряла треть личного состава и теперь обессилевшая , голодная , еле шевелящаяся конная масса гигантской гусеницей  медленно перемещалась в сторону   жд пункта Торговая.  Сам Павлов  загубивши своего чистокровного жеребца угрюмо шагом ехал на какой то рыжей кобыле которую казалось не брал мороз
-  ну а что вы хотите господин генерал , она ж с  Первой конной армии , чистокровная буденовка  подначивал  Павлова полковник  Дитерикс  , когда  та  периодически  тянула генерала влево. Как ваша нога?.
-благодарю , весьма кстати , помогли ваши методы
- не мои , народные . Донцы научили , не будь подобных хитростей у народа нашего давно б уж всех потеряли. Командиры ехали вдвоем впереди колонны шагах в двуустах и их разговоры не были слышны личному составу. Бранясь на русский мороз , поминая всеми чертями глубокий снег , генерал Павлов и полковник Дитерикс выводили конную группу из того каверзного и безнадежного положения  положения который сам полковник метко охарактеризовал одним хлестким русским словом.  Скудные запасы фуража и артиллеристские расчеты Павлов потерял три дня тому назад , когда в Кривой Балке  среди белого дня нарвался на Буденовскую конницу внезапно вышедшую им ы тыл. Артиллеристы добровольческого корпуса генерала Кутепова , прибывшие на усиление Павлову  ,  бойко и весело стуча ложками на долгожданном привале  не ожидали дьявольского удара и были рассеяны по степи в какой то час.   Подоспевшие драгуны  отбили буденовцев  и даже захватили в плен две сотни но  потеря артиллерии грозила Павлову серьезными неприятностями в дальнейшем , поэтому спешно развернув группу он , ночью совершил поворот  и с мелкими стычками стал пробиваться к  станице Торговая.
-Ваш благородь! Подоспевший казачонок  с детским еще лицом  подлетел на своей гнедой ,- Ваш благородь , красные  - сообщил он ,  до четырех сотен.   Вон за той горушкой…
-Ротмистра Щегина ко мне , живо!  Эскадрон!  К бою !
Зеленеет луг , пестрит , тронутый  желтым и красным  разноцветьем , палит полуденное солнце , комары да мухи обдуваются ветерком с реки  , на покосе Тимофей с малыми внуками своими .  Сашка да Яшка внуков тех кличут  и от роду им по три года каждому …  тот миг , тот час ,когда можно вдоволь належатся  ничегошеньки не делая на летнем лугу ожидая подводу и тело твое болит от косьбы  и клонит тебя в  сон ,  а рядом с тобой копошатся два крепыша внука , и ты  хочешь не хочешь а должен с ними водится  . Тимофей крепко привязывал их к себе за ноги и спокойно отдыхал ,  а когда  Сашка отвязался и пропал в густой траве он искал его целый час в диком поразившем его страхе  Внуки его забавляли ,  кроме того  он один  видел их  огромную , почти бездонную разницу .  Яшка да Сашка в разные стороны смотрят вымолвил как то зло Тимофей в лицо невесткам за что получил дополнительную  долю  скрытого женского неудовольствия . Авдотья , мамка близнецов  не любила Тимофея , но уважала  за хозяйственность и деловитость .  Настасья , жена младшего сына и вовсе боялась  его как огня и старалась лишний раз не показываться на глаза. Трех девок , которых Настасья принесла  одну за одной в семью  дед вообще не признавал , считая их никчемной обузой , а самого младшего сына  Антоху называл бракоделом .. Внуков Тимоха обожал. Приучая их ко всему тому что знал сам , он с неудовольствием  и искренним  удивлением наблюдал  как   Яшка рос «шатровым»  Утром днем и вечером его всегда можно было найти иль при матери или при кухне где Яшка постоянно что то менял, продавал играя в лавочника  , ел не во время , в общем вел себя по выражению деда «не по делу»  .  Сашка же сбежал из дому к пастухам уже  в пять лет и появлялся  затем  на хуторе  пугая маменек босыми грязными  ногами на которых не было живого места от бесчисленных порезов и ссадин  и  немытым разбойничьим  лицом.  Пропадая в степи и на реке Сашка в десять лет убил первого волка , а к  тринадцати годам был уже первейшим на всю округу   сорванцом ушкуйником по прозвищу Косматый . Яков же  рано начал поглядывать в сторону девок ,  постоянно терся среди жидов-лавочников  , грубые мужские развлечения не признавал , хотя прекрасно владел и шашкой и ружьем . В общем  близнецы действительно смотрели  слишком в разные стороны , как будто родились не от одной матери и отца . Дрались и злились друг на друга . поглядывали волчатами , как и не братья вовсе а враги закоренелые . Детство и отрочество  как им и  положено  пролетели в миг , закрутились , завертелись по стране   революционные  бури , как перекати поле раскатились внуки  в самые что ни на есть разные стороны ,  от тифа  умерла Настасья , оставив  Тимофея  одного.  Жена Матрена оставила его рано , от какой то болезни  переселившись в лучший мир , внучки  быстро и как то незаметно повыскакивали замуж .  Авдотья же , мать внуков близнецов поехавши в Иловайскую не вернулась , и люди говорили что видели ее потом полусумасшедшую  аж в самом Ростове .  Оба Тимофеевых сына  сгинули  на полях первой мировой  и почитай   с самой  весны 1915 года на хуторе было затишье .
И вот надо ж такому случиться , что в конце февраля страшного да грозного 1920 го  ,   среди этих  сопляков безусых ,  что  на хуторе Волоховском , в хлеву покосившемся  решили  схорониться    рваные да битые , оказалось  его , окаянное  Тимофеево отродье  , внук Сашка Косматый , иль иначе  Александр  Волохов –  лейб гвардии казак 19 конного полка Вооруженных Сил Юга России.  Через минуту  Тимофей узнал от внука , что  в избе кроме них с Антохой еще раненый ротмистр Щегин которого они и заметили когда  по пластунски уходили   на Волоховский хутор.
-Коней под нами поубивало в самом начале боя , деда , - оправдывался Сашка жадно грызя сухарь , деда – забеспокоился он , я пойду, там Тоха голодный ,да и этим тоже наверно надо ...
 Этими оказали точно такие же  двое  недобитков ,  только в гимнастерках другого кроя и тремя синими полосам поперек груди. Они в свою очередь приволокли в хлев Тимофея раненого в живот  странного  человека в не менее странном френче  , залитыми кровью галифе  и перекошенным от ненависти лицом. Забравшись в хлев практически одновременно и выяснив что все родного 19 полка , все шестеро   еще некоторое время обсуждали свое фантастическое  везение ,  а ротмистр даже выпить предложил пока  не прозвучали  первые , расставившие все по своим местам  слова -  «комиссары , жиды , золотопогонники» . Непонятно как не поубивав друг друга злейшие враги обменявшись  выстрелами из маузера и  казачьей винтовки. В конечном итоге Антоха подмяв под себя человека во френче уже собирался перерезать тому горло когда двое красноармейцев схватили Сашку в оборот стремясь сделать с ним то же самое. Мало помалу силы оставили ту и другую сторону  и  враги расползлись каждый по свою сторону хлева .  Страсть   утихла сама по себе  и следующие часы  враги  воевали  только языками , стремясь  как можно больше унизить соперника и признать только за собой право исключительной правоты и превосходства.  Выяснилось , что двое конников с красной стороны были безлошадными  крестьянами   , жили  неподалеку от станицы Егорлыцкой и имели фамилию Побочаевы.   Гражданская война выбросила их с  голодухи  «в кусочки» заставляя побираться и искать себе  работу , и ,в конечном счете погодки  Побочаевы   попали  в Первую Конную , где им , безлошадным крестьянам беднякам тут же выделили по боевому коню , и по шашке. Помыкавшись по степи с полгода , познав все прелести гражданской войны  братья Побочаевы , борясь за дело мировой революции  оказались в итоге  февральской  ночью  в Тимофеевом хлеву .  Порезанный сабельным ударом  Акишка заволок потерявшему сознание от взрыва гранаты  контуженного Семку в   забытый богом Волоховский хутор  и на  какое то время они выпали из бешеной  увлекательной карусели в которой зашедшие с тыла передовые части конницы Павлова смяли   красный артиллерийский дивизион, но внезапно были атакованы возникшей из ниоткуда конницей Городовикова.  Покружившись в смертельной пляске   силы рассеялись ,оставив после себя десятки убитых и  разбегающихся кто куда раненых
-А я говорю будешь! И не просто будешь , а делать это я тебя заставлю по 3  раза в день. Внутрь принимать будешь , и брюхо ему будешь промывать..
-Ты старый совсем с ума спрыгнул что ли ? Чтобы я , коммунист его ссанину  пил? Человек в сером френче приподнялся из последних казалось сил и со стоном опал..
-Давай –давай, гнида ,- язвительно трещал повеселевший Шегин.. я  тебя  полечу , она у меня целебная , заговореная ,  можно сказать благородная , иль ты белогвардейской мочой сука брезгуешь?
-Ты меня хошь режь , хошь стреляй  , - а не буду я  , лучше сдохнуть или вот пристрели …  Диспут о применении мочи в походно-полевых условиях при лечении гангрены длился уже  битый час. Тимофей ., предложивший сей нехитрый но проверенный казачий метод лечения терпеливо  по стариковски ждал , задумчиво глядя своими глазами на страдающего Серого. А тот проклиная  деда на все коммунистические лады все   ругался и плакал …. Наконец Тимофей  , которому  уже изрядно надоел  этот спор и, взяв какую то старую лохань  подвинул ее к Щегину и произнес тоном не терпящим возражений…  - Ссы ваше благородие!
Господи , да почему ж его то , почему не свою , не их вот запричитал Серый со слезой показывая на красноармейцев
- Гляди . бля , бога вспомнил !  Не бзди товарищ большевик , ротмистр  цедил в лохань  со смехом ,  говорю ж она у меня целебная .  Тимофей , намочив в жидкости тряпки прочистил и обмотал ими рану и дав Серому стакан  также безоговорочно произнес.. – пей!...
Февраль уходил . оставляя за собой в степи проталины , покойников и воронье . Прошла неделя  с того самого момента  , когда  оказалось  что в Тимофеевом хлеву  находятся двое юнцов   мобилизованных  три месяца тому назад Вооруженными Силами Юга России под командованием Деникина    и таких же  двое  конников  из Первой конной армии под командованием Буденного.  Вполне  мирно  эта порубанная молодежь начала общаться только  на третьи сутки после  досадного стечения обстоятельств коим оказалась принадлежность  всех шестерых к одному и тому же 19 пехотному полку  , один из которых оказался белым а другой красным. Попав разными причинами в Тимохин хлев они  отъедались , повеселели , и было заметно , что смерть , которая уж совсем было распахнула им свои объятия – отступила . Опасения вызывал только «Господин в сером» - как его окрестил ротмистр Щегин . Рана его гноилась , сам он бредил и казалось шансов дожить до победы мировой революции у него немного . Тимофеевский хутор за последние двое суток занимали пять раз. Два раза те , и три раза  эти. Когда  занимали красные ,  Тимофей открывал красную половину своего лазарета , показывая обозленной и  обветрившейся шпане в шинелях с синими лентами  -  братьев Побочаевых. Те лежали смиренно , ни одним глазом или вздохом не показывая , что за соседней стенкой в наскоро вырытой яме хоронятся  ротмистр Шегин и Человек в Сером . Дед разделил постояльцев согласно возрасту   , мудро рассудив , что ровесники быстрее надут  между собою общий язык .  Внук Сашка с сотоварищем также  отлеживались отдельно , на нейтральной территории лазарета
Если же хутор занимали белые  то ротмистр встречал  своих  отборной кавалеристской бранью  и требовал водки , Человек в Сером  при этом  изображал из себя   совершенно  гражданское лицо , причем делал это с большим искусством и театральным шиком. Красные и белые  оставляли перевязку и йод ,  иногда подкидывали самогон и сало. Вместе с салом в хлеву оседали все новые  и новые постояльцы , как их теперь называл сам Тимофей  . Комбриг Щаденко подарил Тимофею свежий,  неведомо откуда взявшийся каравай , а поручик  Ганнушкин  маленький шкалик темной самогонки с иностранными буквами которых Тимофей безусловно не понял. Поручик , запыхавшийся в пылу атаки , с дикими глазами и дергающимся лицом сообщил Тимофею , что  цари если и  пьют , то  пьют именно ее. Каравай Тимофей  отдал ротмистру  , который преломил хлеб и разделил его между всеми обитателями хлева. Самогонку же дед решил оставить себе. Прикоснуться к чему то великому перед смертью , которую Тимофей чувствовал уже  неотвратимо , к волшебному царскому напитку  , почувствовать при этом  , хоть на  миг те  ощущения, которые постоянно испытывает человек  , находящийся на второй  после бога  ступени , для Тимофея это  было в высшей степени  целительно  и очищающе.
Бой , побушевав понемногу сместился на запад  напоминая о себе  редкой артиллерийской канонадой , конница умчалась и на хуторе ненадолго  воцарилась тишина. Умер парнишка подкинутый за последнюю неделю улепетывающей красной конницей, от тяжелых ранений в голову умерли двое гимназистов , вообще все те кто попадал в лазарет обычно не выдерживали и трех суток , по причине несовместимых с жизнью ранений и только первая шестерка уверенно выкарабкивалась из цепких смертельных лап , ободряясь  ,веселясь и  сдруживаясь.  Мертвых Тимофей складывал вдоль амбарной стенки по принципу принадлежности к той или иной половине. Красных он решил пристраивать к восточной стене а белых к западной . Налетая изредка на хутор , та или иная конница забирала покойников , наскоро хороня их неподалеку в овраге. Про лазарет поползли легенды а сам Тимофей стал неприкосновенным.  Вечерами  он  , изнывая от болей и усталости из  последних сил устраивал быт своего внезапно свалившегося ему на голову лазарета . Есть ему не хотелось , он утолял жажду несколькими глотками воды а то и вовсе ел снег , один сухарь был его пищей на целые сутки  , а сделав все необходимое за день он обычно пристраивался в хлеву  где то посередке между противоборствующими элементами   и засыпая своими  печальными тихими  снами слышал песни и споры , которые вызывали в нем только стариковские  усмешки. Это были усмешки  жизни и смерти одновременно , в них отчетливо чувствовался  весь сарказм жизни у которой по совести то говоря нет никакой особой  цели или  высшего пути , а смерть , ухмыляясь перед своим поцелуем и расчленяя своими острыми ножами плоть прекрасно понимает , что выпускает на вечную свободу то . что никогда и никому  не удастся ни  убить  ни  уничтожить. Смерть и Жизнь , соседствуя на пару в этом покосившемся хлеву стали родными сестрами . Притихшие и покорные , удивляясь воле человеческого духа  сестры слушали стоны и проклятия , споры и суждения и одинаково сочувствуя обеим сторонам подпевали друг дружке  в черной ночной степи…
Слушай рабочий,
война началася
Бросай свое дело
В поход собирайся
Смело мы в бой пойдём
За Русь Святую
И, как один, прольём
Кровь молодую!
Рвутся снаряды
Трещат пулеметы
Но их не боятся
Красные роты
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И как один умрем
В борьбе за это
Вот и окопы,
Рвутся снаряды,
Их не боятся
Белых отряды.
Смело мы в бой пойдём
За Русь Святую
И, как один, прольём
Кровь молодую!

Иногда в Тимофеевских снах и вовсе происходило что то в высшей степени непонятное , дикое  до такой степени , что старик не понимал во сне происходит этот кошмар или наяву..
-ты гнида хохол сраный, твоей говняной усраины отродясь не было никогда и никогда не будет. Иди скачи с кастрюлей на голове , вы****ок сучий  , в европу захотел уебок , ждали они там тебя . им самим недолго осталось
-ты вообще молчи , русня гребаная , это тебя никогда не было. Тебя хан батый топтал тыщу лет и сейчас тебя чуркестан топчет  , ты фино угор по крови и по происхождению , заткни свое вонючее хлебало и соси своему путину
 Когда же холод  переводил деда  в состояние  бодрствования он вздрагивал от перенесенного и поворачивался в сторону Щегина и Серого . которые ему казались более благоразумнее , подальше  от мальчишек    , которые  и стали забывать свою классовую ненависть и потихоньку переключались  на обсуждение Анфискиных прелестей которые одинаково увлекали и тех и этих 
 Большинство словесных перепалок были Тимофею  в высшей степени непонятны  , а .порой и вовсе казались совершенно глупыми . Ротмистр  частенько беседовал с Серым , собеседники давно уже не лезли друг другу к горлу и не хватались за наганы , пытаясь разрешить гражданские противоречия  с помощью веселых перепалок . «Господин в сером» пошел на поправку и даже уже отказался от ротмистровой  мочи , которую тот  нет-нет, а со смехом предлагал ему. Собеседники  явно сдружились , понимая всю безвыходность своего положения , и гоняя уже пустые вечерние чаи  беззлобно переругивались решая судьбы России вполне уже цивилизованным образом.
-что ж вы Господинчик в Сером собираетесь  дальше делать?   В чем будет вера ваша , каким образом вы собираетесь повышать жизненный уровень населения ?
-во всяком случае мы это будем делать лучше чем это делал Николай.
-лучше что?
-лучше руководить Россией а затем и всем миром
-миром? Эк вы батенька замахнулись. Вы бы вот  в одной отдельно взятой деревне навели порядок прежде чем миром то командовать , да  и зачем  он вам , мир то? Судя по тому  ,что вы делаете по хуторам мир вам и вовсе не к чему.
-мир должен принадлежать только тем , кто работает  ,то есть пролетариату
-ну вашу религию в отношении диктатуры пролетариата я понял  , так вы мечтаете эту вашу философию люмпенов перенести на весь белый свет?
-совершенно правильно понимаете
-эх.. кабы не установленный здесь порядок нейтралитета , определенный нашим Тимофеем Михайловичем , то расстрелял бы я тебя здесь дурака за такие идеи прямо не задумываясь
-нисколько не сомневаюсь
-чем же вам так мир то насолил?
-мир капиталистов себя изжил. Это  научно доказано нашими теоретиками.
-Лениным? В жизни не работающим?
-в том числе
-а для чего . скажите  мне друг любезный  ,вы хотите мир завоевать и, самое главное, что вы  потом с этим миром делать собираетесь?
-будет установлена власть пролетариата по всей земле . Наступить изобилие продукции, и, потом ,как вот изволил выразится вот этот молодой человек , -из золота будут делать унитазы. Мировая Антанта будет уничтожена, как и класс буржуазии
Вы знаете господин Серый .. Я понял вашу мысль и идеологию хотя мне она кажется  дикой и бессмысленной. Но вам не кажется что если мировая Антанта, разумеется в том случае ,если она выживет из ума, решит захватить ну скажем Сызрань , то у них ни при каких обстоятельствах не получится сделать из нее Бадгаштайн.. но я вас уверяю , что если вы вдруг волею судеб захватите Бадгаштайн , то через весьма короткое время он превратится в Сызрань. Что вы на это скажете?
-скажу что вы есть агент мировой Антанты и враг трудового народа…

  Те и эти налетели одновременно  уже по два раза в неделю , итогом этой бессмыслицы оказались еще пятеро , которых Тимофей матерясь последними словами  вез   к себе уже  в  более вместительный амбар , где лазарет  вполне успешно соседствовал с Манькой , которая  повеселела в присутствии мужчин  . Манькина  же  конюшня была уничтожена удачным попаданием снаряда ,  прилетевшим совершенно неожиданно поутру , и заставившего кобылу в припадке дикого животного страха проскакать без малого три версты. С дикими ошалелыми глазами Маня вернулась через несколько часов , и в глазах кобылы было отчетливо написано все ее  лошадиное отношение к  происходящему .  Один буденновец умер через  два дня , другой же с нашивками артиллериста ВСЮГ  бредил  тряся головой , но жил еще почти неделю ,  третьим же оказался  непохожий на военного и тем более на кавалериста какой то мелкий подозрительный человечек с  такими же мелкими глазками и плутоватым видом.  Человек оказался  питерским рабочим , одним из тех кто выполнял приказ  тов Троцкого – «Пролетарий – на коня!».  . К удивлению Тимофея , привыкшему все замечать , белые если попадали к нему в лазарет умирали гораздо быстрее и чаще нежели буденновцы.  Страшно кричал от боли маленький гимназист которому размозжило голову , стонал  уставившись в одну точку полковник пересеченный сабельным ударом поперек груди  ,и все они в конечном счете попадали на пир к черной сестре которая ждала своего часа вальяжно расправив свои черные крылья между балок сарая где висели лошадиные сбруи , сухая трава и нагайки .  В лазарете же теперь  постоянно оставался  десяток – полтора  молодых и сильных , совершенно разных  парней  и мужиков, готовых пахать и сеять , думать и творить ,  но , вместо этого  насильно , против их воли расставленные чьим то  холодным , жестоким и планомерным расчетом  по разные  стороны весов.
В Тимофеевой голове просто ну  никак не могло  уместиться следующее…  Как может  Артемка с хутора  Егорлык идти  смертной войной  на Ивашку с хутора Торговая только из за того чтобы в Москве столице поменять одних двести человек, столпившихся задами своими   у  Российских закромов  на  точно таких же бездельников , отличающихся от прежних  всего лишь цветом волос и формой носа . Тимофей по природе своей  был жутким эгоистом практиком , веруя только в  такое же практично эгоистичное устройство мира , в котором господствует не менее практичное триединство  , которое  от рождения , на генетическом уровне плотно  сидело в его голове  а именно  - на небе бог , на земле царь , под царем мужик. Бог и царь незыблемы , добры и всемогущи. Они заботятся обо всех , ибо это есть их главная и  прямая обязанность . Мужик на земле , предназначен сам себе и , как сказано в  великой книге должен в поте лица зарабатывать свой хлеб.  Мужик заботится о других  в тех случаях ,  когда считает это нужным.   Начальников Тимофей не то чтобы не любил , он никак не мог себе представить как бог , при всей его  мудрости и исключительной сообразительности   позволяет  себе подобную легкомысленную расточительность , как тратить время  на производство такого  ненужного и никчемного   материала. Поэтому , когда в прежние сытые и счастливые времена  заводились всякие разговоры о величии , власти , патриотизме , Германии , Украине  ,Тимофей обычно шел спать . Когда же  пришло лихое время и все эти говоруны похватались за сабли и ружья и  к тому же  стали воровать и жечь Тимофеево сено , тот одинаково возненавидел  и тех и этих. К белым  старик относился с большей симпатией , все таки они охраняли его Тимофеево триединоначалие и всю его  битую , грубую , кому то быть может непосильную , но его , жизнь, которой он втайне гордился. Уйма пролитого пота была для Тимофея той меркой которую должен предъявить Создателю мужик , оказавшийся волею  Его на своем суде. Тех же , кто пот не проливал мужик не считал недостойными существования , на  крестьянских сходах , когда решался вопрос сколько платить  школьному учителю в год , Тимофей всегда стоял за самую низкую ставку.
 - А че ж ,говоривал он,  учитель ! .. Я тоже так могу стоять у доски, да говорить , эвоно как . не бог какая и работа ! ..  и целое лето он свободный , пусть если ему денег мало пойдет на сенокос или в грабари.   Весь остальной труд , умственный ли , душевный не признавался Тимофеем за труд вовсе поскольку не производил еды  или полезных в хозяйстве предметов  ,  из всех начальников он поглядывал с уважением  только на землемера , остальные же не имели места на его планете. С таким же трудом пытались пробиться к сердцу крестьянина различного рода нововведения  стремящиеся повысить качество и объем производимых работ и продукции крестьянского производства. Тимофей был неумолим.  Иное ведение хозяйства , вспашки и засева полей уборки урожая  были для него неприемлемы . Незачем нам все это , что ж люди скажут – этот  жизненный девиз был для Тимофея Волохова был той его религией , и национальной идеей ,  которой  всегда жила и живет поныне  русская земля. Таков был этот  человек  простота устройства мира которого была  настолько святой и чистой в своем первозданстве , что наворачивалась слеза от того ,   как  Тимофей чистит грабли или правит топор  производя в итоге  на свет божий что то  невообразимо большее нежели весь его  примитивный крестьянский инвентарь.
Пугающее забытье из которого (он чувствовал это)   он скоро  не выйдет  стало  преследовать его через каждые два три часа   , видения его стали длительней ,  и он уже не ощущал где сон а где явь,   он спал , спал с наслаждением по нескольку часов в день , не обращая внимания на взрывы и стрельбу , гиканье конницы , карканье ворон , Тимофей спал там,  где сон настигал его , иногда даже стоя , но большей частью привалясь куда нибудь  . Любимым его местом отдыха оставалась стенка  хлева , к которой он прислонялся вглядываясь в дышащую уже весной ветреную степь . словно хотел увидеть там кого то из тех кого давно уже забыл и потерял . В видениях его хутор жил прежней жизнью , где каждый знал свое дело , где летали стрекозы и кричали дети , трещали бабы , в амбаре был хлеб , в хлеву скотина , а конюшне стояла пара горячих жеребцов .   Сколько раз внук с сотоварищами   звали  его из хлева внутрь , дед капризничал . – не к чему мне.. вы лясы точите вам это полезно, я в дозоре -  хитро подмигивал он Шегину и Серому  с которыми общался через деревянную переборку  и удалялся наружу завернувшись в длинющий  овечий тулуп , там на сене Тимофей и спал , спал на открытом воздухе , старческим своим сном , догадываясь , что как нибудь этот сон и не вернет его в эту степь ,  хутор и  хлев . Однажды Щегин , что то заподозрив спросил Тимофея о здоровье   и получив совершенно неожиданный  и жесткий для него ответ замолчал рассматривая старца пристально и нежно . Тимофей же обстоятельно рассказал ротмистру к которому питал  определенную симпатию все тонкости  скрытного перехода по степи , указал ему наиболее безопасное направление а на вопрос о самом Тимофее  обыденно обьяснил 
-а потому господин ротмистр , что помирать я собрался на днях. Почищу все напоследок  и помру. Доведется выбраться, Сашку моего не забудь , Маньку запрягать будешь ……………у ней расшатана и …………… а  как из ворот выедешь.  скажешь ей  - Маня ,стожок! , она на северо запад  бойко побежит.  Там своих искать будете…



-Что то поздно они летят , ишь , косяк за косяком , раскричались как… Двое конников залравши головы смотрели в серое небо
-Холодно , большой ветра был , снега  был , мороза был – вымолвил один из них
Гусиный гогот раздававшийся на степью далеко и приглушенно  , легкий туман да безветрие  пустынное  рисовали картину  хмурого утра , когда легкая зябь будит уставшее, сонное еще тело , когда  совсем не хочется рубить и стрелять , резать ближнего своего, а хочется закутаться в мягкую вонючую овчину , развести костер и забыть  напрочь про революционный долг и классовую ненависть отдаваясь  простым и тихим мечтам
- Зябко , повторил  собеседник ,  вызвав искреннюю усмешку своего визави после «большой ветра»
-До сих пор не привыкну , то у тебя акцент басурманский , а  то как ляпнешь что нибудь такое , как будто ты всю жизнь в краях нашинских жил… 
-Да и войяна , кананада , не обращая казалось внимания приговаривал второй , видимо стараясь выложить как можно больше информации на чужом для него языке , а птица умный . птица не дурак совсем, не будет раньше летать , но тепло совсем уже  скора , скора птицы налетит , как на озерах начнут орать , не слышно кто - что рядом  говорит  , веселые у вас тут птичьи базары .
Первый конник , слушая эти лингвистические откровения веселился вовсю , а  второй , видя , что собеседнику это по нраву старался придать своей речи больше комичности.
- Зацветет скоро , ты у нас тюльпанов не видал . В мае как покроет всю землю красным, засмотришься.  Как кровью…
Кровь черный , командир… совсем  черный, не красный . Моя тюльпана много видел. Моя деревня тюльпаны лучше и красивше ( командир  опять прыснул от смеха)
- Эх нет в тебе романтики… в цвета знамени нашего  значит степь , цвета крови значит … 
…Даже издали отряд внушал до одури жуткую, обреченную безнадежность . Какой то флер тревоги , кармической покорности , неизбежности конца  мог уловить сторонний наблюдатель, уже на добрую сотню шагов от  этого странного отряда , передвигающегося ранним утром по склизкой  грязи вперемешку со снегом  .   А если б этот  наблюдающий попал бы в самое  его нутро , то увидел бы этот исследователь десятка три  одетых в скрипучие кожанки мужчин вооруженных до зубов, кто как и кто чем .  У половины были казачьи пики , казалось бы канувшие уже в лету , некоторые были вооружены трехлинейками , причем у большинства из них винтовок было по две ,  маузеры и шашки впрочем были у каждого  . Невозможно было определить  ни вид , ни принадлежность части к какому либо  роду войск или даже к какой то из враждующих сторон . Большинство из них  были в папахах или  в крестьянских размахаях , нелепо венчающих  маленькие  узкоглазые головы ,  Треть отряда составляли китайцы и их монголоидные единоверцы , на лошадях угрюмым шагом ехали  латыши и калмыки , малороссы , русские , маленький  кошмарного вида всадник , неизвестного роду племени закутанный в грязный халат ехал на черном осле третьим по счету , сразу за командирами … все страдали от хронического недосыпа и клевали носом прямо в седлах . Дозоров не выставляли , территория полностью котролировалась красными  и в этом не было никакой надобности . Фронт был  уже далеко  на юго западе  и поэтому отряд ЧОНа , под командованием  Якова Волохова передвигался открыто .
-Еще час ,Чжан , сказал командир , отвечая на вопрос своего верного ординарца. С китайцем Чжаном их связывала не просто дружба. Пройдя все тяготы и лишения гражданской войны , впервые они  встретились под Оренбургом , где два раза Чжан спас Яшкину жизнь и с тех пор  был при нем в качестве оберега. Яшка был красив и статен , восседая на своем прекрасном как смоль жеребце , он был весь словно залит в скрипучую черную  кожу  , подогнанную и великолепно сидящую на нем .Кудрявые черные волосы , чернющие глаза и брови вместе с правильными и точеными чертами лица несомненно свели бы  с ума любую из барышень  к которой б  он приблизился на десять шагов. На боку у командира висела шашка в серебре и два маузера .
Час еще , вон за тем холмиком дорога повернет и все, считай приехали ..бурчал Волохов  Жил я  там когда то , знаком мне этот лазарет ..хмыкнул он  , и  криво усмехнулся…



Тимофей понял что это конец. Вымотался он  настолько что больше не мог двигать ни, рукой ни ногой , да и не чувствовал он их уже , своих рук и ног измочаленных трудом и долгой жизнью они в раз отказали , подкосив старца как косой  В голове еще  вертелись какие то остатки мыслей о том что вот   печка , дрова бы , Манька… и еще  какая то уже совершеннейшая  бессмыслица , но эти мысли заставили его тепло и прощально  улыбнуться им вслед , а в голову просто стукнуло – ВСЕ... Стало легко и спокойно. На какое то мгновение он ощутил необыкновенный прилив сил и  даже подумал . что Щегину надо бы обьяснить  , что… Тимофей отполз по ледяной грязной корке , прислонившись спиной к стенке амбара , пошарив рукой в большом кармане он достал  фляжку с темным иностранным напитком и сделал два больших глотка с таким видом , что он только и делал в своей жизни, что пил «Камю» из горлышка . Напиток показался Тимофею очень пряным и пахучим. Как лекарство подумал он , вспоминая  лазарет где его зашивали сразу трое молодых и очень деятельных хируга. Прикончив бутылку в несколько глотков он прикорнул к стенке амбара и  подоткнув с боков  тулуп закрыл глаза.
Сна не было , видения исчезли , и  Тимофей не знал о чем еще думать . Было совершенно непонятно мог ли он думать , да и кто он , где и когда … Все заканчивалось . Сначала стукнуло в спине. Как оглоблей кто огрел отметил  он , но никакой боли не почувствовал. Затем удар пришелся  в левую руку , которая сразу затекла а затем что то мягко  и  даже интимно кольнуло в сердце.. тотчас же  перед глазами засияли два круга вертящихся наподобие карусели , круги сливались , расходились , и были очень красивыми. Тело Тимофей уже не чувствовал , да и не хотелось уже  шевелить ни рукой ни ногой. Круги вертелись приближаясь и отдаляясь  и вдруг  словно получив невиданное ускорение он почувствовал что сам к ним  летит входя в них плавно и беззвучно а круги  , таинственно паря неизвестно в чем  стали вдруг  превращаться в огромные  глаза…
Рядовой 36 го пехотного  Орловского  генерал фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского полка Тимофей Волохов , детина 34 годов от роду никогда в жизни не видел таких глаз. Боже ж мой,думал солдат,  гипнотически  глядя,  как Цветанка  несет ли ведра с водой  , иль подвязывает лозу черного винограда, вкус и запах которого рядовой Волохов пронес затем через всю свою жизнь. Женившись на Матрене в двадцать один год Тимофей  так и не узнал,что такое любовь. Ладная и шустрая Матрена устраивала его как мать и работница, а другие же чувства человеческие и вечные Тимофея не занимали, по причине полнейшей в них для Тимофея ненадобности. Марш закончился, солдаты  стояли привалом уже неделю , разомлевшие и сонныеони принялись за  обследование местных хуторов , и мало помалу подобное сближение с гражданским населением   стало принимать для боеспособности русской армии угрожающие размеры и формы. Первопричиной тому была  местная ракия , которой солдаты опивались , не умея  правильно рассчитать меру . В одном из таких хуторов  жила красавица, сразившая Тимофея наповал и в самое сердце. Замужняя тридцатилетняя Цветанка была замужем за местным мельником   и имела двоих очаровательных детей.  Прибывший за ракиейТимоха  потешно открыл рот и  чуть не споткнулся, когда дверь в хату отворила Цветанка в белом длинном платье шитым красными макамии с распущенными черными волосами до пояса. Чисто ведьма подумал Тимоха, чувствуя, что эти карие с чертом   глаза размером с  хорошую сливу тянут его словно в омут   , смеются и плачут  , молят и пугают    , волнуют ,вспыхивая коричневыми и зелеными брызгами , и открывают рядовому  такие миры и вселенные  в которые до сего момента не то чтобы входа ему не было , а и о самом  существовании подобных миров не было у него никакого представления .Насладившись  обезоруженным , размягшим как глина   Тимофеем ,Цветанка выхватила у него курдюк  и поспешно скрылась  за стенкой. Вернувшись через некоторое время она сунула тому уже наполненный  и в придачу дала   ветку  черного винограда  и кусок брынзы , снова одарив его на прощанье внимательным , цепким , словно кошачьим взглядом  . Тимофей хотел было поблагодарить но Цветанка приложила палец к губам и тихонько подтолкнула     его к двери...  С тех самых  пор Тимоха   бродил вокруг ее хутора как  козел на привязи , стремясь поймать ,запечатлеть , запомнить взглядом ее ленту в волосах , голое плечо , выделяющийся под платьем рельеф бедра . В мыслях он носил с ней воду , возился с ней в коровнике и конюшне. Цветанка поначалу  скрывалась надолго в хате когда замечала его  но мало помалу смягчалась и влюбленному Тимохе уже казалось что она ждет , когда он запыхавшийся  потешный в своей сбившейся  кителе  прячется за старым дубком , откуда можно было безопасно  не компроментируя ее  наблюдать как она возится по хозяйству .  С тех пор они и переглядывались ,  разговаривали глазами , смеялись и шутили  , не приближаясь друг другу больше чем на тридцать шагов , а когда в первый раз она казалось неосторожно ответила ему разрешающим взглядом и  Тимоха  было рванулся к ней но тут же получил в ответ  колючий как стилет  взгляд , не суливший ничего хорошего … Никаких слов никаких прикосновений…только взглядом мой милый ты можешь делать то что угодно , только взглядом говорили ему эти глаза…
 Так и глядел на нее Тимофей  две с лишним недели,пока их не перебросили на забытый богом  труднодоступный  перевал Шипки с целью держать оборону против войск Сулеймана паши. Тимоха рванулся было, что б в последний раз взглянуть в эти сумасшедшей красоты  глаза , запомнить каждую черточку линий ее носа скул и губ , вдохнуть аромат молока и вина  , меда и хлеба которым была насквозь пропитана эта  красивая болгарская крестьянка , которая заставила рядового Тимофея Волохова  с тех самых пор нет нет а и  впадать в какое то сомнамбулическое забытье ,   улыбаться какой то блаженной  улыбкой застывши  рассматривая пустоту.  Уехав  с хутора  на мельницу за день до его прощального прихода, она оставила ему под старым дубом где он обычно дожидался ее  вышитую болгарскую  куклу с красной лентой в волосах и кувшин  прекрасного красного вина  . Вино Тимоха выпил в тот же день , разделив его  с товарищем , а кукла с тех пор  всегда была с ним,  где б он ни находился. Вместе с крестом  да  подколодной травой , которая была сунута ему почти насильно одной ведуньей  кукла висела всегда  у него на шее в холщовом мешке вызывая грустную ревность Матрены которая со временем смирилась.

-Сука  , морщился от боли  Яков Волохов , задел все таки …
Отряд ЧОНа  ,поредевший за двадцатиминутный бой  на семь человек  нервно рысил по  плачущей грязным снегом степи а та , обнажаясь проталинами показывала себя с новой и с новой стороны рисуя  возбужденным конникам , не отошедшим еще от схватки, поистине  сюрреалистические картины . Степь была усыпана чем  то черным , порою стоящими как пни эти черные чурки напоминали пеньки спиленных деревьев.  Яшка не сразу и сообразил когда в первый раз они натолкнулись на полянку таких вот пеньков  , которые при ближайшем рассмотрении оказались валенками. Удирающей , драпающей белой артиллерии и пехоте было тяжело бежать в обувке и они тысячами скидывали валенки , убегая по мерзлой земле босиком  украшая этим черным  белую степь…
Задел сволочь , я думал за угол ребром напоролся , а он все ж шашкой достал , Чжан , где твоя смола чудодейственная , обращался командир к своему ординарцу , который ехал рядом. Одетый поверх кожанки в овчинный тулуп Ерофея Чжан  сосредоточенно что то жевал , знаками показывая Волохову что смола  у него во рту скоро будет готова. Наконец , видимо добившись желаемой консистенции китаец достал изо рта какой то вязкий кусок и  попросил Волохова задрать гимнастерку . Колющий удар шашки ротмистра Щегина прошел аккурат между седьмым и восьмым ребром . Грубо затолкав теплую массу в рану   ординарец  залепил ее  сверху какой то тряпицей и пошептал что то на своем басурманском языке
-Сильный человек ,задумчиво произнес Чжан. Очень сильный , четверых за собой увел , если б не Чжан  , ты -командир ,был бы пятым.
Степь не просто плакала ручьями , рыдала … Большая часть ее еще стояла под  снегом , но проталины росли на глазах , заставляя поверить что степь была живой. Как единый живой организм она дышала влагой , кричала птичьим гомоном где то в небесах , и посреди этого великолепия  смешно покачиваясь на своей гнедой лошадке шагом ехал рядом со своим командиром китаец Чжан.  Безразлично   жуя свои обвислые усы китаец что то настойчиво думал .
Что , холодно брат ?
Чжанка замерз.Чжанка холодно. Весна  скоро , уже весна. Скоро совсем тепло станет , будет солнце светить  ярко ярко.
Это смотря где ,  философски заключил Яков. В прошлом годе меня партия отправила в Архангельскую губернию , так там и в мае еще снег бывает.  Холодно там , мрачно , серо , такого неба как у нас нет ...А март , там  вообще .. месяц зимний.. 13  июня 1919 года мы с товарищами местного ЧК приговоры выносили так снегопад был, не поверишь.
Отряд шел уже шагом , растянувшись  черной кожаной змеей , впереди везли троих раненых ,  чуть поодаль лениво  рысили дозорные , Замыкали процессию командир с ординарцем. Карлик на черном осле мелко трясся неподалеку и был не в общем строю.
- То ведь братка был твой командир  , наконец спросил китаец  , тактично, по восточному  выждав  время спросил ординарец.. Родный твой братка…не  жалко тебе его командир? Кровь родной , что думаешь?
- Мне товарищ один помог , ответил Яков Волохов ничуть не смущаясь , меня раньше тоже такие мысли не отпускали , всех жалел , как первого своего буржуя  убил , а  товарищ один  научил , крови стакан человеческой выпил , сердце каменным стало. Так что брат он мне был или нет , мне это не важно.  Мы хоть и близнецами были , и он . хоть и старше меня на минуту . но это самое его старшинство я еще в двенадцать  лет у него за похлебку выменял .. Брат… сука он , а не  брат …В борьбе за дело мировой революции для меня нет ни братьев ни сестер , ни отца ни матери нет , Чжан. Тебя вот тоже нет , всего этого отряда тоже ,пока над всей землей не водрузим знамя наше и звезду не успокоюсь . До тех пор рубать эту сволочь буду , а все признаки братанья с беляками буду пресекать жестко по законам революционного времени. Потому что нет нам с тобой никакого другого пути кроме счастья всего трудового народа.
Китаец , кутанный в тулуп слушал  излияния  своего возбужденного  комэска , рассеянно смотрел  своими раскосыми глазами в степь , наблюдая при этом  в ней каждое мимолетное движение и изменение , периодически вздрагивал от пронизывающего его холода  , хмыкал , прикидывал что то в своем китайском мозгу , вспоминал свою китайскую  деревню , меланхолично теребя в руках  старую  полинявшую и потерявшую всякий цвет куклу.  Наконец что то для себя решив он присвистнул карлику , подождал пока тот подъедет  к нему  и кинул куклу в его сторону. Тот же , подхватив ее с необыкновенным проворством заверещал радостно и стал чистить ею кистень, грязный от крови. Выбросив потерявшую всякий вид и форму , бывшую когда то куклой тряпицу карлик стал носится на своем осле вокруг командиров и поминутно  прикладывать отрезанные человеческие уши , которые он доставал из торбы висевшей у него  на поясе ,то к своей дикой шапке ,  то к ослиной морде , развлекая  тем самым свое командование. Наконец , когда Волохову надоел этот спектакль он ощутимо рубанул шашкой карлика по спине плашмя от чего тот заскулил жалобно и затих , засеменил дальше на своем черном осле …

Вместо эпилога.
Серое небо и белый снег. Легкий мороз  и безветрие. Смолкла на мгновение вся канонада. Пулеметы смолкли , орудия , тишина вокруг встала как и нет войны вовсе , мертвая тишина. Такого не было в истории человечества , и никогда больше не будет  , по многим причинам не будет , да и не дай ты бог что б было. Несутся навстречу друг другу две конные лавы. Как смерч несутся , как буря ,только топот копыт по степи раздается , да гиканье взбудораженной атакой конников.  Слилась лава и прибавились другие звуки , лязг  , да крики людские , стоны павших  да крики победителей. В единой конной атаке под станицей Егорлыкская  сразу до двадцати пяти тысяч клинков  , двадцать пять тысяч человек в рубке немыслимой выясняют кому на Руси жить хорошо было  , а кому еще предстоит. И уверены - те и эти , что бьются они за дело свое правое , да за то , чтобы  больше не стояли по степи ледяные замерзшие всадники на лошадях , да не лежали в снегу тысячами черные валенки. Мир им , слава и память вечная. Веры  и сил им в их нелегком бою…