Два брата-акробата или весёленькое лето

               

   «Ну что же это за такое? С вечера столько напланировали, столько задумали, и на тебе! – дождь. И не просто дождь, а – дождище, настоящий ливень. С утра хлещет как из ведра. Откуда только берётся? – мысли, одна печальнее другой, крутились у Саньки в голове. – И на велике не покатаешься, и мяч на стадионе не погоняешь. Опять придётся сидеть дома, смотреть телевизор да что-нибудь читать. У бабушки уже целый список заготовлен».
   – Дим, чего делать будем? Планы наши нарушены, дождь, скукотища…
   – Ну, ты, Сань, даёшь. Какая может быть скука. Во-первых, наладим Ромке его машинку – ту, что он вчера сломал. Во-вторых, у меня с собой кассета с новым мультиком про маленького робота, потом мы можем рисовать, собрать что-нибудь из лего, почитать, поболтаем немного. А ещё я знаю, что дождь скоро закончится. «Ранний гость – до обеда», – бабушка всегда так говорит.
   Санька повеселел: «Димыч не даст скучать. Он – большой фантазёр, выдумщик и заводила».

***
   Санька и Димка – двоюродные братья. Один живёт в деревне, другой – в городе. На всё лето горожанина привозят к бабушке. Вот тогда и начинается весёлая пора игр, развлечений и приключений.
   Каждый вечер братья строят планы на следующий день. Димка немного постарше, поэтому Санька всегда прислушивается к его советам и предложениям.
   Ремонт так ремонт. Для начала решили найти отвалившееся колесо и отвёртку. Хорошо, что инструмент нашёлся сразу, а вот колесо пришлось поискать.
   – И дома так – Ромка игрушки разбирает, а мне чинить приходится, – ворчал про себя старший мастер. – Ему хорошо – он маленький. А мне за его проделки отвечать приходится.
   – Да ладно, Дим, с удовольствием помогу, у меня в этом деле опыт имеется. Пришлось как-то раз свою машину разбирать и собирать с первого винтика до последнего. – На этот раз Санька был даже рад, что в своём мастерстве ничуть не уступает старшему брату.
   – А-а, это ту, что тебе папа подарил, а вы с Колькой раскурочили? Помню немного. Забавная история вышла. Расскажи ещё – хоть посмеёмся.
   – И ты туда же – «раскурочили», – Санька помрачнел. – Разбирали мы, только получилось как-то не так.
   
Ему совсем не хотелось излагать в подробностях всю ту историю, что произошла прошлым летом. Папа тогда сделал ему по-настоящему царский подарок: привёз из города детскую машинку – веломобиль.  Для шестилетнего Саньки это был предел его мечтаний: на ней можно было кататься, у неё были сигнал, и горели фары. И даже задний ход был. Успел тогда счастливчик покататься всего пару дней. 
   Кто бы мог подумать, что соседский Колька начнёт разглядывать подарок, пробовать на прочность сиденье и колёса, пытаться исследовать все крепления и сигнал.
 
 Любопытство оказалось заразительным, и Санька тоже подключился к своему другу.
Почему бы и нет. У обоих отцы – сельские механизаторы. Да не какие-нибудь, а – широкого профиля. Про тот самый профиль ни Колька, ни Санька, конечно, ничего не понимали, но хорошо знали, что папы у них – и трактористы, и комбайнёры, и шофера, причём, самые классные. Иначе бы не приходили к ним за помощью.
   Один сосед просит разобраться в двигателе: стучит-стучит, а видимых причин нет, у другого в тракторе рулевое заклинило, у третьего гидравлика барахлит.
   Во время ремонта пацаны любят покрутиться рядом. Посмотреть, как отцы орудуют огромными инструментами, что-то откручивают, промывают детали в ведре с соляркой, смазывают солидолом. Опыт есть!
   
Для начала они перевернули машинку, внимательно, «опытным глазом» рассмотрели все узлы и соединения, проверили, поддадутся ли им крепления, а главное, с чего начать процесс разборки. Колька предложил разобрать только рулевое, а потом, если получится, – задний мост.
   Лиха беда – начало. Как нельзя кстати оказались и папины ключи, которые лежали у крылечка на самом видном месте.
   К великой радости обоих, первый винтик поддался легко. За ним последовали другие гайки и шурупы, блестящие шайбочки и болтики. Мастера с радостью делали для себя новые открытия. Оказывается, колёса крепятся совсем просто, и педали снимаются на раз-два. Демонтаж оказался совсем несложным делом. Красивые разноцветные детали одна за другой откладывались в сторону.
   
Короче говоря, когда мама зашла во двор и услышала Колькину фразу: «Давай ключ на шешнадцать», она поняла, что веломашинке пришёл конец. Репутация у соседского пацана была ещё та. Он не мог спокойно пройти ни мимо простого велика, ни мимо легковушки, ни мимо трактора. Его интересовали и вид, и цвет, и руль, и колёса, и даже содержимое кабины.
   С замиранием сердца она открыла дверь в сарай, куда пристроились мастера, и, к своему ужасу, увидела папин подарок сыну, вернее то, что от него осталось: четыре колеса, руль, сиденье и гору разноцветных деталей. Жалкой кучкой лежала мелочёвка: гайки, винтики, болтики.
   
Друзья даже не заметили постороннего человека – настолько были увлечены серьёзным делом. Очнулись они от громкого крика: «Сашка, чего вы тут делаете?»
   Могла бы не спрашивать, неужели взрослому человеку непонятно, что дети изучают на практике схему устройства автомобиля. 
   Колька сразу смекнул, что запахло жареным и поспешил смыться, и весь мамин гнев обрушился на Саньку. Без слов было понятно: быть грозе. С громом и молнией.
   Одно он не понимал: ну и что, что разобрали. Весь комплект на месте. Папа придёт, начнут собирать. И Кольку позовут. Это ведь ему захотелось посмотреть внутренности веломобиля.
   
Тот день в подробностях лучше не вспоминать. Вечером попало и от сестёр, и от папы. Сёстры сказали, что лучше бы деньги потратить не на эту безделушку-самокат, а купить им второй велосипед. Что обидно, папин подарок, которым совсем недолго радовался Санька, назвали безделушкой.
   После ужина папа пригласил виновника во двор и вручил ему ключи.
  – Так, собирать будете сами, а сейчас давай, дуй за своим другом – сообщником-закопёрщиком, – сказал он, разглядывая кучу деталей – то, что осталось от подарка.    
   Кольки дома не оказалось. Его старший брат сказал, что тот ушёл с ночевой к бабке за лог, на другой конец деревни. Далековато.  Ну, понятно, знает кошка, чьё мясо съела.
   – Вот так, сынок, друзья познаются в беде, – заметил папа. – Будешь работать за двоих.
 
 Санька был готов работать и за троих, лишь бы родители не ругали. В душе он проклинал Кольку: «Тоже мне, друг называется. Разобрать – так он тут как тут, хотел немного, а расшарашил до самого последнего винтика».
   Значение этого слова Санька узнал только после того, как мама в гневе сказала отцу:
«Иди, посмотри на свой подарок. Расшарашили с Колькой до самого последнего винтика». Мама, наверное, что-то не поняла, потому что они вовсе и не расшарашивали, а просто разбирали. Зато какой бесценный опыт приобрели. Теперь разобрать старый трёхколёсный велосипед можно будет хоть бы что. Он всё равно который год пылится в папином гараже. Всякий раз при уборке родители грозятся выбросить его на металлолом.  А тут и практика будет, и куча запчастей, которые потом могут на что-нибудь сгодиться.
    Понял Санька всё и про своего друга. Почувствовал тот, что его идея с машинкой Санькиными родителями не будет одобрена: или отругают, или собирать заставят – вот заблаговременно и смылся из дома. Ну ладно, придёт ещё, тогда и получит по полной.

  …Через пару часов веломобиль был собран.  В основном собирал детали, крутил гайки и болтики папа, но и мастера-ломастера подгонял, не давая ему уклоняться от работы.
   – Смотри, как крепится основа, как надо поставить колёса, как укрепить сиденье… – он терпеливо объяснял сыну все премудрости устройства веломобиля.
Вскоре тому стало тоже интересно. Куча запчастей таяла, и на глазах веломобиль получал своё второе рождение.
   Он так же поблёскивал новенькими деталями, так же крутились его большие чёрные колеса и руль.  Единственное, что не могли довести до ума – сигнал. Как ни старался папа, ничего не получалось.
   – Будешь теперь сам посвистывать, если встретятся пешеходы, – сказал он, пряча свою улыбку. – Или от старого велика звонок приделаем. 
   
Санька был готов и на звонок, и на своё посвистывание. Чего-чего, а свистеть он давно научился. Учителем был всё тот же Колька, и ученик оказался на редкость способным. С первого раза понял. Правда, тренироваться дома не разрешали. Мама сказала: «Не свисти, а то денег не будет». Про деньги сначала не дошло. Но, немного подумав, решил свистеть только во дворе или в саду. Там никто не заругает, а птицы будут только рады новому свистуну: за своего сойдёт.   
   «Всё-таки папа у нас мастер на все руки, – с гордостью подумал Санька, когда веломобиль выкатили во двор.  И трактор сам ремонтирует, и легковушку. Даже посмотреть комбайн его частенько приглашает опытный сосед дядя Ваня.
   У паренька поднялось настроение. «Зря боялся и переживал. Обошлось», – радостно вздохнул он. – Разбирали и то дольше».
   
Но радость его мгновенно улетучилась, когда во двор вышла мама.
   – Ну что, мастер-ломастер, собрали? Ты хоть бы подумал, сколько стоит эта покупка. Тебе что, для этого подарили?
   Потом начались воспоминания о всех Санькиных проделках. О том, как он без конца ломал игрушки, как лез, куда его не просили, и что он от безделья мается, и что у него руки чешутся, и что игрушек он теперь не увидит как своих ушей.
   Вспомнила мама даже историю двухлетней давности, когда Санька отвернул голову у Юлиной любимой куклы. Ну, было дело. Отвернул, чтобы посмотреть, отчего она, как заводная, всё время мамкала, когда её укладывали спать. Правда, узнать у него не получилось и вернуть красавице кукле прежний вид – тоже. 
   Конечно, было обидно всё это слышать, было жалко, что вот такой глупой выходкой он лишил себя дальнейших детских радостей… 
 
 – Да, Сань, влипли вы тогда. Но каждое дело имеет две стороны: положительную и отрицательную. Раскурочили дорогую вещь – это плохо, но зато руку набили. Теперь ты сам можешь отремонтировать и свой веломобиль, и Юлин велик.
   – Ага. Приходилось ей помогать. Честно. Да она и сама не хуже любого мальчишки в этом деле понимает.
   
***
   Машинку Ромке отремонтировали, а дождь никак не хотел успокаиваться. Наоборот, потоки воды хлестали по крыше, били в окна, заливали улицу. Читать и рисовать что-то не хотелось.
   – Сань, может, видик посмотрим.
   Предложение было принято. Большой телевизор в зале смотрел дед. К нему, как правило, доступа не было, поэтому решили уединиться в спальне. Там на комоде стоял «японец», так дедушка называл небольшой телек, рядом с которым красовался новый видеомагнитофон.   
   
Несмотря на возраст, братья были хорошими спецами по теле-видео-компьютерным технологиям и, куда что включить и что с чем соединить, знали хорошо. Димка принёс кассету, а Санька ловко вскочил на стул, чтобы подключить видик. Сходу что-то не получилось – мешала стопка книг, поэтому было решено телевизор чуть-чуть сдвинуть на край комода. Только чуть-чуть…

(Позже в одном из своих стихотворений бабушка написала:
  «Телевизор сам не понял, как с комода он слетел,
   Столько лет стоял на месте и на зрителей смотрел.
   Ну, зачем подвинули и на пол опрокинули?»)

   Когда телевизор оказался на полу, братья поняли: «Это конец». Сразу представили, что с ними будет, когда бабушка придёт с работы. Правда, ни разу в своей жизни они не слышали, чтобы она на кого-нибудь кричала. Но ведь и телевизор с комода никто не ронял.
  Через пару минут, не взирая на ливень, оба выскочили на улицу и помчались к Саньке.
«Там и только там им не грозит опасность. Когда-то бабушка придёт из школы, когда-то накормит деда, когда-то уберётся во дворе…  А там видно будет».
 
  Дома у Саньки была только Таня, его старшая сестра
   – Чего это вы под дождём шастаете, два брата-акробата. В такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выпустит, – с удивлением встретила она промокших до ниточки пришельцев. – Идите-ка сразу переоденьтесь. Там в спальне на стуле лежат рубашки и брюки. Да поживей, а то простудитесь.
  Через пару минут мальчишки вошли в комнату. По одному их виду нетрудно было догадаться, что дело пахнет керосином.
   – Натворили чего-нибудь?
   – Нет. С чего это ты взяла?    
   – С того и взяла. Трясёт обоих, и глазки бегают.
   – Сама выйди-ка во двор, – не глядя сестре в глаза, буркнул Санька. 
   – Ну-ну, пойдёмте лучше чай пить. Горячий, с молоком. Мама баранок купила. 
 
   Таня быстро собрала на стол, и вскоре все дружно попивали ароматный чай и вели беседу о разных мальчишечьих мелочах, о погоде, о Дружке, который с утра мычется под дождём. Под шум водяных струй забылась и проделка.
   Вспомнили о ней, когда Таня вышла из комнаты. Перед братьями вновь встал неразрешимый вопрос: признаваться или на кого-нибудь свалить.
   Санька включил мультик, но ничего не радовало, даже разговаривать не хотелось. Каждый по секундам восстанавливал событие: кто предложил включить телевизор, и кому взбрело в голову его подвинуть.
 
   Наконец, Димка не выдержал.
   – Слушай, Сань, нехорошо как-то получилось. Придёт бабушка, а в спальне такое... Ведь расстроится. Надо бы идти и всё рассказать.
   – Ты что? Знаешь, что будет. Попадёт от неё, ещё и от родителей достанется. Надо что-то придумать.
   На всякие придумки и выдумки братья были горазды. Прорабатывались всякие варианты, но, по их мнению, ни один не подходил.
   Свалить на деда? – Не выйдет. Дед сильно болеет, сил у него нет. Да и с чего он будет смотреть этого «японца», если у него в зале свой стоит.
   Свалить на кошку? – Не пройдёт, тем более. Чего это ей, кошке, смотреть мультик про какого-то робота. Она и про кошек-то не смотрит.
   Упал нечаянно? Ну, сам собой? – Нет. С чего он упадёт? Никогда не падал, а тут вдруг…
   Кто-то пришёл и уронил специально? – Тоже нет. В деревне насчёт этого спокойно. Никто по домам не ходит и телевизоры не роняет.
   Землетрясение? – Ну, тогда бы и у деда телевизор упал. Да и землетрясений в деревне никогда не было.
   
   Мысли бегали с бешеной скоростью, но ни одна из них не принималась за достоверную версию.
   Попросить Таню, чтобы она сходила и поставила на место? – Нет, лучше не просить. Она не поймёт, она телевизоров в жизни не роняла. Она вся такая правильная-преправильная. Вот Юля могла бы понять. Но она сегодня ушла на репетицию в клуб и вернётся нескоро.
   Да-а, Юля – это хороший вариант. Оба вспомнили, как однажды поставили Санькин велик у соседского «Джипа». Не заметив его, шофёр дал задний ход, и от велика остались кривые рама, руль да пара скособоченных колёс.
   
  Как тогда мама ругала мальчишек. Как ругала. В разгар семейных разборок во двор зашла Юля. Даже не разобравшись в чём дело, она пустилась защищать братьев-велогонщиков.
   – Чего ругаете? Забыли своё детство? Сами-то ничего не ломали? – она подняла велик, повертела его, прикинула в уме и сказала, что его можно будет восстановить.
   Правда, руль и раму кое-как выправили, а вот колёса слушаться не захотели. Они выписывали такие восьмёрки, что ни один лихач, ни один велоспец ни за что бы не пожелал садиться на эту чудо-технику. Да, было такое дело.
   
   Юля – молодец. Она всегда приходит на помощь в трудную минуту. Правда, иногда любит читать нотации: «то не так и это не этак». Брата она воспитывает вообще с пелёнок. По-спартански. Чуть что: «не ной!», «не реви!»
   Конечно же, Саньке не нравится, когда старшая сестра занимается его воспитанием. Очень уж методы у неё какие-то жестокие. Иногда за провинку от неё можно и подзатыльник получить. Ну, так, слегка.
   Зато, когда его ругают родители, она горой встаёт на защиту. Вот и пойми женский характер. То ругает, то защищает.
   Санька давно усвоил, что надо быть самим собой и не поддаваться никакому воспитанию. Он где-то слышал про ин-ди-ви-ду-аль-ность. Слово непонятное, но быть индивидуальным очень хочется. Правда, получается не всегда.
 
   Братья сидели на диване и с тоской поглядывали друг на друга.
   – Сань, а помнишь, бабушка нам говорила и не раз, чтобы мы никогда не врали и никого не обманывали? Ну, что надо говорить правду, – не выдержал старший.
   – Помню… но я так боюсь.
   – А может, нам всё-таки пойти и всё рассказать. Ну, как дело было, – Димка даже вспотел от такого предложения. – Будь, что будет. Семь бед – один ответ.
   Санька молчал. Ему за проделки не раз попадало от родителей и старших сестёр, а от бабушки как-то не приходилось получать выволочку. Но ведь и такого не случалось. А если телевизор сломался? Как теперь? Стоит он в бабушкиной спальне, по вечерам она смотрит фильмы или какие-нибудь познавательные программы, концерты всякие.
   – Нет, Сань, давай пойдём и всё расскажем.

   Проблема обсуждалась долго и упорно. Наконец решили, что надо идти и повиниться. 
   Ни слова не говоря, братья собрались и двинулись навстречу судьбе. Дождь перестал, и из-за туч робко выглянули редкие солнечные лучики.
   Шли молча, каждый по-своему ожидая сурового приговора.
У ворот встали и огляделись по сторонам, будто осматривая пути отступления.
   – Привет, мои хорошие, – навстречу озорникам с неизменной улыбкой вышла хозяйка дома. В руках она держала большое блюдо с кормом для кур. – Заходите, гостями будете. Чего в такую погоду умчались? Сидели бы у нас, читали или рисовали. Или мультики смотрели.
   «Не знает ещё, – ёкнуло у обоих. – Ой, что сейчас будет, что будет».
  – Заходите, заходите в дом, почаёвничаем, поболтаем, и дед с нами сядет, – бабушка шла сзади, попутно раскидывая корм окружившим её хохлаткам.
   Пути к отступлению были отрезаны.
   
   На кухне хозяйничал дед. На столе стояли красивые бокалы в крупный зелёный горошек, вазочка с вареньем и тарелка домашних пирожков.
   – Э-э, да у нас гости. С утра были здесь, а как убежали, не слышал. И мне ничего не доложили.
   Опустив головы, Санька с Димкой сели за стол. Совесть их совсем замучила.
   – Бабушка, мы это… знаете… мы совсем не хотели… мы нечаянно… знаете, а телевизор… – тихим-претихим голосом начал Димка.
    – Бабушка, простите… мы не будем больше… – продолжил каяться Санька.
   
   Перебивая друг друга, братья признавались в своём «преступлении», извинялись и клялись, что такого больше никогда не повторится.
   Дед удивлённо смотрел на внуков, совсем не понимая, о чём идёт речь. А бабушка обняла обоих и поцеловала каждого прямо в макушку.
   – Молодцы, что сказали правду, что не стали врать. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
   У мальчишек от сердца отлегло: «Ура, не ругает. И не сердится».
   
   А когда отчаёвничали и пошли в спальню, увидели, что телевизор стоит на своём месте, как ни в чём ни бывало. И будто подмигивает сорванцам: «Вот я вас в следующий раз…»
   «Японец» с честью вышел из положения: кратковременный полёт прошёл в нормальном режиме, он не сломался, продолжал так же работать, но в напоминание о своём сальто оставил на экране тёмную полосу…
 
 *** 
   После обеда озорникам было предложено посидеть дома и порисовать.
   – Нечего на улице грязь месить. Вот просохнет, пойдёте гулять.
Настроение у братьев поднялось, чему в немалой мере способствовала шоколадка, которую непонятно за что дала бабушка.  Щедро поделились с дедом. Он, не смотря на возраст, был отменным сладкоежкой.
   На столе уже лежали краски, фломастеры и два новых альбома.
   – Вот вам, лапушки мои, по альбому. На всё лето должно хватить. Не рвите и не бросайте, где попало. Потом мы с вами устроим выставку-вернисаж.
   
   Димка с Санькой знали, что бабушка всегда прибирает на место их «шедевры», что бы они ни нарисовали.
Вот и сейчас оба устроились за большим столом и начали думать, что бы такое сотворить.
   …Творили молча, тайком заглядывая друг другу в альбом и стараясь перехватить сюжет. Мальчишки не просто рисовали, они создавали свои бесхитростные детские шедевры. На одном альбомном листе появился немыслимый рисунок, где явь переплеталась с выдумкой.
   – Что это? – удивилась бабушка.

   У Димы в нижней части листа было нарисовано что-то похожее на лепёшку. 
   – Автомобиль будущего.
   – А колеса где?
   – Автомобиль будущего будет без колёс.
   – А почему такая форма?
   – Обтекаемая, для скорости.
   Ну, автомобиль так автомобиль. Чего только не увидишь на современных дорогах.
   – А у тебя что, Санчик-хулиганчик?
   
   Братья улыбнулись: они знали эту особенность своей бабушки. Если она была в настроении, то всем к имени добавляла какие-нибудь весёлые дразнилки-обзывалки. Когда-то в раннем детстве Саньку называла: «Саша с Уралмаша» или «Сашка-забывашка». Он, действительно, был растеряшкой и забывашкой.
   Димка был у неё Димкой-пимкой и Димончиком-лимончиком.
   Маленького Ромку называла Ромкой-хоромкой, а внучку Настюшку – Настюшка-веселушка.
   Но никто не обижался. Знали весёлый бабушкин характер, её безмерную доброту и любовь. От ласковых слов: «золотко моё» у каждого из внуков трепетало в душе.
   
   …Санькины рисунки – мозаика цвета: яркое солнце, голубая лента реки, зелёные ёлки, похожие на сложенные друг на друга треугольники, берёзки и яблоньки, а вокруг много-много человечков. Их длинные руки неизмеримо больше туловища. И все они находятся в движении. У рисунка даже название есть: «Летний одых». «Одых» – понятно всем: отдыхают люди на реке в окружении зелёных насаждений.   
   Настроение у обоих приподнятое и радостное, от сердца отлегло: «зря так боялись».   
 
***
  … У Димки радость оттого, что учебный год позади, и перед ним девяносто свободных дней. Это он ещё в мае посчитал, когда собирался к бабушке с дедом. Радостно, что он приехал в деревню, где можно вдоволь поспать, поноситься по улице, погонять на велике и пообщаться с двоюродными братом и сестрёнками. Здесь можно сходить в лес за ягодами и грибами, похрустеть свежей морковкой и редиской, досыта напиться парного молока и понаблюдать за многочисленными дворовыми обитателями: от ласковой кудряшки – собачушки Жанки до вальяжной и независимой коровы Дочки.  Хорошо в деревне!   
 
   А Санька рад брату, который хорошо разбирается во всех компьютерных тонкостях и может при случае посоветовать что-нибудь дельное.  К тому же оба любят от души посмеяться. И ждал он этой встречи целый год. Правда, Димка приезжал иногда с родителями на праздники или выходные. Но это было не то. Сейчас перед ними были каникулы – целых три месяца вольной беззаботной жизни.
   В деревне у Саньки были друзья, но ни один из них не мог сравниться с его братом. Тот был очень умным. Им можно было гордиться по праву. У кого из друзей есть брат, который до школы начал изучать английский язык?  – Да ни у кого. А Димка изучал.
   
   …Однажды он приехал в гости с огромной книгой, своими размерами похожей на большую детскую энциклопедию. Это был «Учебник английского языка для дошкольников».
   Что удивительно, первой интерес к этой книге проявила бабушка. А кто бы сомневался! Она много лет преподавала в школе немецкий. 
   Сначала она внимательно изучила учебник, а потом у мальчишек начались удивительно-увлекательные уроки познания английского языка. Сначала на картинках, а потом в реальной жизни.
   
   Зачем названия огородных растений изучать по учебнику, если эти самые «кэбидж», «пи», «кэрэт» и разные «томато-потато» растут рядом. Только в огород выйди – спелая морковь, тугие стручки гороха, красно-жёлтые помидоринки так и просятся в рот. 
И не в книжке, а во дворе ходят «дог» Жанка и «кэт» Васька, «кау» Дочка и розовый «пиг» Хрюша. Весело чивилькают маленькие «чикен» со своей мамой-клохтушкой.
   
   Или посуда и продукты. На столе можно найти всё, что предлагает учебник. Вот они, эти «брэд», «кэнди», «чииз», «фиш». Да мало ли чего ставит на стол бабушка. А уж какими вкусными бывают пышные, ароматные «пэнкейксы» с вареньем! Язык проглотить можно. 
  Спустя время, братья самостоятельно научились готовить себе сэндвичи и делали это с огромным удовольствием.
  Первое, что усвоил Санька, были слова «да» и «нет».
  – Саш, пойдёшь полоть морковь?
  – Ноу!
  – Поможешь полить грядки?
  – Ноу!
  – Саш! Бабушка блинчики испекла. С вареньем. С малиновым. Будешь?
  – Йес! Йес!
  Глядя на то, с каким желанием Димка изучает учебник, как ловко они практикуются с бабушкой в огороде, во дворе, на кухне во время обеда, Санька решил ничуть не отставать и тренироваться вместе – дружной компанией.   
 
   К концу лета оба немного «спикали» на радость бабушке и своим родителям.
  – Гут монинг, гренни!
 – Дима, гив ми ти, плиз! Уан кап. – Санька старался изо всех сил выговаривать слова.
  – Плиз, Саша! Гив ми ту пэнкейкс, – с вежливостью английского лорда просил старший.
  – Тейк плиз, Дима, – не отставал Санька.
  Вежливости не было конца-края: «плиз!» «сэнкью!», «гут монинг!»  звучало почти целый день.
   
   Время от времени учебник откладывался в сторону, и английские «лорды» гоняли с друзьями на великах, бегали на речку, лазили в сад, где ароматное разноцветье спелых плодов и ягод сводило с ума всех соседских ребятишек. Жёлтые ранетки, полосатый анис, тёмно-синяя слива, ярко-красная малина, чёрная смородина, крыжовник – это не всё, чем лакомились братья. 
 
 ***
 …Наконец маленькие художники завершили свои шедевры.
  – Мы на улицу, там Вовка и Серёжкой кораблики пускают.
  – Идите, да смотрите, сапоги не начерпайте, как в прошлый раз, – улыбаясь, бабушка протянула обоим старенькие сапожки.
 У неё всегда в запасе есть и обувь на любой сезон, и куртки, и штаны. Откуда только всё берёт.
  Пока строили речной флот, пока делали небольшие запруды, солнце успело подсушить дорогу и школьный стадион.
  Весёлой гурьбой пацанва со всей улицы направилась гонять футбол. До самого вечера раздавался громкий смех, крики и удары мяча.

***
   Вечером бедному «японцу» решили дать отдых.
   – Пусть немного отдышится, вам бы так шлёпнуться с верхотуры, – бабушка достала из шкафа книги, которые ждали своего часа.
   Мальчишки увидели томик сказок Чуковского и рассказы Николая Носова – книгу в ярко-зелёной обложке и сразу повеселели. Оба автора были им знакомы с самого раннего детства. Не один десяток раз читали про Айболита и Бармалея, про Мойдодыра и Муху-цокотуху.
   
   А рассказы про Мишкину кашу, про живую шляпу или Коську, который принёс домой украденные с колхозного огорода огурцы, знали почти наизусть.
   Не выучить детские стихи, рассказы и сказки было невозможно. В любое время бабушка могла наизусть читать целые отрывки.
– Моем, моем трубочиста… – произносила она, удерживая около умывальника нелюбителя утреннего туалета.
   Ну, как тут не умыться, да ещё, не сказав при этом заветные слова: «будет, будет трубочист чист, чист…»  И так каждый день при каждом удобном случае.
   Все внуки заучили весёлые строчки, и стоило им услышать: «ну, спасибо», как продолжение напрашивалось само собой: «ну, спасибо тебе, Айболит»…
 
    Читали все по очереди. Даже бабушка. Ошибки исправлялись сразу, чтобы в дальнейшем их не повторять. У Димки получалось хорошо. Он научился чтению задолго до школы. А у Саньки хромала дикция, и нарушалось ударение в незнакомых словах. Да и в знакомых тоже. Ещё он пропускал слова. Торопясь и не размениваясь на мелочи, мог пропустить целую строчку.
   Только бдительность бабушки возвращала торопыгу на место, и ему приходилось читать снова.  После того, как пересказали рассказ «Фантазёры», мальчишки стали сочинять небылицы про себя. И в космос они летали, и ведро мороженого съели, и в море плавали, и акулу проглотили.
   
   А потом на очереди была книга о Незнайке. Братишки долго обсуждали подготовку героев к полёту на воздушном шаре, смеялись над именами малышей-коротышей.  После того, как узнали, что Незнайка пытался стать поэтом, решили попробовать в поэзии себя. Рифмы сыпались как из рога изобилия.
   – Сашка – кашка, – первым выдал Димка.
   – Дима – мима, – не остался в долгу Санька.
   – Дедушка – обедушка, – подключилась бабушка.
   – Часы – мусы, – продолжил меньшой.
   – Лучше – часы – усы, – поправил Димка, – пирожок – творожок.

   Саньку потянуло на творчество. Буква «М» не давала ему покоя.
   – Юля – муля, Таня – Маня, Настя – мастя, – радовался он своим «перлам».
Оглядевшись по сторонам, увидел телевизор.
    – Телик – мелик, – вырвалось неожиданно у новоиспечённого поэта. Но потом он понял, что телик лучше не трогать и замолчал.
 – Наш телик – упаделик, – произнесла бабушка, и все засмеялись. Действительно, «упаделик».
 
***
   Летние дни шли один за другим с такой скоростью, что братья не замечали времени.
Они были неразлучны.
   Правда, иногда между ними вспыхивали какие-то ссоры, возникали недомолвки, тогда Санька убегал к себе домой, а Димка оставался у бабушки с дедом.
   Ему никогда не было скучно. Любознательный с самого раннего детства он мог углубиться в какую-нибудь книгу, часто просматривал энциклопедии – в домашней библиотеке можно было выбрать на любой вкус: по истории, географии, биологии или математике. Большие книги с яркими иллюстрациями привлекали внимание.
   
   Санька не был большим книгочеем, но иногда на него что-то находило, и он мог день просидеть на диване с книжкой в руках.
   После бури всегда бывает затишье, так и после размолвок всегда наступало перемирие.
То один, то другой собирали свои «ценные вещи» и шли на мировую.

***
   Вообще два брата были в чём-то очень похожи и в чём-то резко отличались друг от друга.
   Санька – невысокого росточка, плотный мальчуган с гривой тёмных непослушных волос. А непослушные они потому, что у него две макушки. Да, такое бывает. У всех – одна, а у него – две. Кто-то сказал, что у таких «двухмакушечников» изворотливый ум. Бабушка говорит, что это признак того, что быть Саньке пчеловодом. Ну, это потомственное – прадед когда-то имел свою пасеку. Да и про изворотливость – истинная правда.
   Он всегда весёлый, улыбчивый. Голосок у него звенящий, совсем, как у девчонки, серые глаза излучают доброту и какую-то хитринку. Правда, бывает, что Санька хмурится, тогда глаза его темнеют, и к нему лучше не подходить.
   
   Димка повыше брата. Но он же и старше. Хоть на год, но старше. Худощавенький, кареглазый мальчуган, светловолосый, всегда с аккуратной стрижкой.
   Выражение глаз меняется в зависимости от настроения, и улыбка часто сменяется серьёзным выражением лица. Его голос – это настоящий бас, басок. Все даже удивляются.
   
   Сколько ни старался Санька догнать своего брата по росту, всё напрасно. Одна надежда – будет секция в школе, он обязательно в неё запишется. Правда, верится в это с трудом. По утрам даже зарядку не делает. Есть у него такой грешок – приврать, присочинить любит. Но это враньё бывает написано на его лице, поэтому скрывать свои проделки и проказы бывает трудновато. За это и попадает.
   
   Димка – честен, но иногда бывает скрытным. Всё носит в себе. В конце концов, переварив в себе всё случившееся, он идёт к маме или папе. За честность – ему большой плюс. Родители не ругают. Ну, пожурят, выяснят истину, подскажут, помогут. И бабушка так же. Поэтому он знает, что даже сладкая ложь хуже горькой правды. Вот и в случае с телевизором он смог убедить брата, что надо идти с повинной.
 
   Санька – дитя деревенских улиц. Так про него говорит бабушка. А что? Правда. Когда все друзья играют на улице – дома не усидишь. Зимой – лыжи и коньки, игры в снежки, строительство снежных крепостей. А летом всего так много, что и не перечислить. Когда за окнами шум и смех друзей, то усидеть дома, даже у любимого телевизора, невозможно.
   
   Димка – городской житель. Лишний раз на улицу без родителей не выйдешь. Хорошо, что они по выходным всей семьёй ездят на базу отдыха и там катаются на лыжах или с горы на тюбингах.  Зато летом отрываются по полной. Разрабатывают свой маршрут и отправляются на машине куда-нибудь за тридевять земель. На Алтае были, в Карелию ездили, посетили многие города. Каникулы – воля вольная.
   Он очень аккуратен. Футболки, рубашки, брюки, джинсы – всегда в порядке. Он может дня два-три носить одну и ту же одежду, а вид у неё – будто только что надел.
   
   Санька в этом – полная противоположность. Ему требуется смена одежды каждый день. Он то запачкает рубашку, то порвёт брюки или шорты, то к вечеру не досчитается пуговиц.
   Глядя на старшего брата, порой не может понять: бегали по улице, лазили по крышам, обследовали все близлежащие ложкИ вместе, – у одного одежда в порядке, а у другого просит стирки.
  Мамины воспитательные мероприятия успеха не приносят. Одна надежда: повзрослеет –¬ исправится.  А старшая сестра называет его «неумытым трубочистом». Тоже мне, начиталась книг.
 
   Нынешним летом наметились первые шаги. Дима привёз брату в подарок спортивный костюм. У самого – серый с тёмно-синими полосками, а у Саньки – тёмно-синий с серыми. За день он не раз поглядывает на старшего брата. Убедившись, что его костюм в порядке, расплывается в улыбке: вроде получается не быть замарашкой.

***
  …С особым нетерпением ждали братья поры звездопада. Сколько интересного они узнали за последние два года, когда в один из августовских вечеров выходили за ворота и наблюдали тёмное небо, сплошь усеянное яркими светлячками.  Там была какая-то сказочная, загадочная жизнь.
   Звёзды разной величины то мерцали тусклым светом, то внезапно разгорались, будто подмигивали мальчишкам: «Что, завидуете нам? Мы ведь с высоты всё видим. И ракеты рядом пролетают, и самолёты».
   
   Наконец наступил этот вечер, вернее ночь. Бабушка вывела внуков не за ворота, а в огород. Присев на скамеечку, все стали ожидать небесного действа. И началось!
Мальчишки то и дело вскакивали, когда видели падающие звёзды.
   – У меня уже вторая упала! Дим, смотри, а в той стороне сразу две! Вот это да!

Старший иногда не выдерживал эмоций брата.
   – Чего раскричался, я тоже считать умею. У меня уже штук шесть упало. Вот сколько желаний исполнится.
   – А где находится Большая Медведица? И почему звёзды так назвали? – не унимался Санька. Он наблюдал звездопад впервые, прошлый год не считается. Тогда он невзначай задремал и проспал самое интересное. А вот у Димки какой-то опыт был. Ему посчастливилось увидеть ночное чистое, безоблачное небо, сплошь усеянное яркими звёздами, которые падали одна за другой, вспыхивая по-необычному празднично.
   
   Бабушка помогла маленьким астрономам определить, в какой стороне находится север. Потом нашли Большую и Малую Медведицу, Полярную Звезду. Было интересно видеть летящие самолёты с мерцающими бортовыми огнями и маленькие светлые точки, которые уверенно двигались между небесными светилами.
   Как-то само собой интерес от звёздного неба перешёл к космической теме, затем к теме морских путешествий, а потом мальчишки увлеклись чтением географической карты.
   – Интересно, а как раньше мореплаватели находили путь от Европы до Америки? Океаны такие большие. Можно было заблудиться и навсегда остаться в океане, – озадачился вопросом Санька.
   – Вот по звёздам и плыли. Тогда тоже умные люди были. Я уже читал про Колумба, – уверенно ответил Димка, который с раннего возраста пристрастился к чтению разных энциклопедий и зачастую поражал окружающих своими познаниями.
   
   Чтобы поддержать интерес к географическим путешествиям и открытиям, бабушка предложила «почитать» карту.
   – А разве её читают? – удивился Санька. – На ней же мало написано. Там только рисунки да какие-то названия.
   У бабушки в спальне висела большая карта полушарий.
   Мальчишки с интересом рассматривали огромные части суши, удивлялись их формам и размерам. Особенное внимание привлекали океанские просторы, а рассказы бабушки только подогревали интерес.
   Димка уже знал, что такое материки, океаны, моря, и где находятся Африка, Австралия и другие части света. А вот Саньке многое было в новинку.
   
   Надо было видеть, с каким азартом они водили указкой по карте, внимательно рассматривая географические объекты. Им было интересно, почему одни горы окрашены в светло-коричневый цвет, а другие – почти чёрные, почему Тихий океан чуть не весь синий, а Северный Ледовитый – светло-голубой.
  И как радовались оба, когда могли ответить на вопросы бабушки.
   
   Но самое забавное и приятное было недели две спустя, когда юные географы немного освоились и узнали, что такое полушария, стали чуть-чуть разбираться в географических широтах, с трудом, но поняли, что такое долгота.
   – Хотите поиграть в «Ахалам-махалам»? – спросила как-то бабушка.
   – Хотим, – хором закричали братья, но потом переглянулись. Что-то совершенно незнакомое и таинственно-сказочное заключалось в этом необычном слове. – А что это такое?
   – А что такое «сим салабим» или «трах-тибидох»?
Мальчишки напряглись и стали вспоминать какие-то сказки.
   – Ну вот, и это из сказки. Пусть будет для вас приятным сюрпризом.

   Димка и Санька бабушке верили. Она не раз преподносила им сюрпризы. И были они приятными и чаще всего – сладкими. 
   Для начала мальчишкам был выдан зашифрованный «путевой лист», по которому они должны были совершить путешествие по карте и прийти к конечному пункту, где лежал заветный приз-сюрприз.
   Димка с первого раза уловил все тонкости задания и самостоятельно начал находить заданные объекты.
   – 55 градусов северной широты и 49 градусов восточной долготы, – шептал он про себя, и найдя данные параллель и меридиан обеими руками сводил их до точки пересечения.
   – Ура! Это Казань! Сань, я первый нашёл!
   – А я зато там был и не раз. Мы туда ездили в аквапарк.

   Саньке задание давалось с трудом, но он старался не ударить в грязь лицом. Чтобы подбодрить брата, старший незаметно подсказывал.
   – Ты чего палец не по той полоске ведёшь. Видишь, на пересечении ничего нет.
   И всё начиналось снова. До победного конца. Маленькие географы один за другим находили заданные объекты, из названий которых требовалось взять только начальные буквы и составить из них слово.
   Наконец заветное слово «комод» было составлено. Там и лежал этот таинственный «Ахалам-махалам», который ну, никак не мог разочаровать ни того, ни другого – мороженое, да ещё с орешками, любили все.
   
   Задание это понравилось, и как только ребятам становилась скучно, они просили:
   – Бабушка, давайте поиграем в «Ахалам-махалам».
Отказа никогда не было, а мальчишки так и не могли понять, откуда же у бабушки столько разных «ахаламов-махаламов». И, главное, где она их хранит.

***
…Летние дни шли быстро. Мальчишки многому научились, часто они спорили о чём-то о своём – мальчишеском, негласно соревновались, при необходимости помогали друг другу. В чём-то их интересы были одинаковы, а в чём-то – диаметрально противоположны, но братья предпочитали соблюдать мир, поэтому их редкие ссоры всегда заканчивались дружественным примирением.
   
Они успевали поиграть с друзьями на улице, погонять на велике или поиграть в футбол, находили время посидеть за книгой или посмотреть интересный фильм, с увлечением конструировали различные архитектурные сооружения из лего.  На время становились следопытами и с удовольствием разыскивали клады. Были хорошими помощниками бабушке.
  С родителями часто ездили в лес за грибами или ягодами, по-семейному дружно отмечали дни рождения и летние праздники.
 
…Лето заканчивалось. Мальчишки взрослели.
  На подходе было начало нового учебного года…