Путь из Снежной долины. Глава 10. Черный народ

     Вещи были упакованы. Солнце садилось за верхушки деревьев, оставляя за собой остывающий лиловый след. Легкий ветер слегка покачивал ветви. Было свежо и отрадно - прямо как в первый день нашего пребывания в лесу.
     - Мы ждем уже час, а нашего старого доброго Холма не видать, - наконец, после затянувшегося молчания, проворчал дед.
     - Может, старый лентяй решил прикатить поутру, а? Сошлётся на поздний час, - проговорил отец.
     - Хм, - дед наморщился, - он обещал. Да и, к тому же, не припомню я, чтобы он меня когда-нибудь подводил.
     Дед терпеть не мог, когда не сдерживали своих обещаний.
     - Вечно что-нибудь да случится, - добавил он, - а ведь Барбара - точно! - с ума сходит. Мы застряли здесь еще на один день!
     Из дома вышла мама. Окинув взглядом наши хмурые лица, она вздохнула и сказала негромко:
     - Ну что ж, идите ужинать, господа мои. Правда, на этот раз ужин будет скромнее.
     - Турман, - обратилась она ко мне, - вот тебе кувшинчик. Сбегай в лес, набери воды, сынок.
     Я взял кувшин и кинулся по тропе к ручью, радуясь тому, что меня не отправили туда ночью.
     Вскоре я пришел на ручей. Он бил, как всегда, весело и шумно. Повсюду пели птицы, а иногда мимо пролетал с жужжанием какой-нибудь вальяжный жучище.
     Невнятные предчувствия роились вокруг меня... Но страха не было. Наоборот, я, как бывало со мной в минуты радости, чувствовал легкое покалывание на кончиках пальцев.
      Я склонился над ручьем, зачерпнул воды в кувшин и отпил немного. Вкусная, как всегда.
     - До встречи, - сказал я, уходя и оборачиваясь на ходу. Семь месяцев я дружил с ключом, с лесом и его обитателями. Мне стало грустно. Помню, как навернулись слезы расставания. Я знал, что полюбился этому лесу, и надеялся, что лес простил меня, несмотря ни на что...
     Как оказалось, обратный путь был прегражден маленьким засохшим деревцем, которое, видно, не могло разрастись в тени хвойных гигантов. Но откуда оно появилось здесь? Раньше я его здесь не видел.
     Стоило мне прикоснуться к нему, как позади кто-то хрипло хихикнул.
     Я обернулся. Никого. Но звуки потихоньку удалялись от меня по тропе.
     Я не мог удержаться и, поставив кувшин, осторожно, стараясь не шуметь, пошел вслед за звуками.
     "Пройду немного, - думал я, - а потом можно и возвратиться. Дома подождут. Ведь это в последний раз...".
     Продвигаясь вглубь, я зашел дальше того места, куда решался отходить от ручья.
     А хихиханье слышалось то справа, то слева от меня, переходя в какой-то булькающий хохот. Затихая и вновь возникая - казалось, прямо за спиной, - кто-то или что-то вело меня в неизвестность.
     Через минут пять я остановился и хотел уже идти обратно, как вдруг слева от меня высоко взметнулась куча опавших листьев и веток, затем еще одна и еще одна. Я пристально вглядывался в сумеречные дебри и дивился  происходящему. Сойдя с тропы и  спрятавшись за cтволом широкого дерева, я надеялся углядеть того, кто веселился в осеннем лесу.
     И, конечно же, никого не увидел. Стемнело уже почти совсем.
     - Хи-хи, - услышал я где-то над головой. Кольнуло в сердце.
     Прямо над собой я увидел кого-то... Небольшое, поросшее шерстью с ног до головы, существо с парой горящих, как звезды, глаз и клювом на том месте, где должен был находиться рот, мирно посиживало на ветке.
     Еще секунда - и существо исчезло.
     Мне стало с страшно. Темнеющий, давящий свод неба с мрачными облаками, шорох листьев и сухих веток под ногами, колючие кустарники, выскакивавшие невесть откуда, - все это обступило меня со всех сторон. Я знал, что меня будут искать, однако не понимал, что зашел настолько далеко от ручья, что навряд ли меня отыскали бы...
     Я стоял на месте и не мог ни закричать, ни заплакать, ни собраться, чтобы вернуться и найти тропу. Казалось, весь лес ополчился против меня: повсюду слышался чей-то вкрадчивый шепот, а деревья словно бы смотрели на меня недобрыми глазами. И тут, когда темнота сгустилась вокруг меня, в воздухе что-то мелькнуло, исчезло на мгновение, затем появилось вновь и, вспыхнув, стало приближаться ко мне. Я увидел синий искрящийся шарик - такой же, как тот, появившийся первой ночью. Шарик летал в воздухе, оставляя за собой мерцающий след; под ним появилась какая-то фигура, ее форма была текучей, а цвет изменялся; вскоре ее расплывчатые очертания сгустились и тогда я обнаружил перед собой другую фигуру - это был мальчик, одного со мной роста и чем-то похожий на меня. Лица я не мог разглядеть: он весь светился, искрясь, как вода под луной. Мальчик поднял руку и сделал ею знак: рука была вытянута, а ладонь поднята вверх. Это было похоже на прощание... Или на предостережение: будто он не хотел, чтобы я приближался к нему. Я поднял руку в ответ, и в то же мгновение все исчезло. Вокруг снова были темнота и тишина, лишь изредка вдали пересвистывались ночные птицы.
     - Черный народ, - шепнули мне на ухо, - в гости идет...
     - Турман!.. Тууурман!.. - донеслось откуда-то.
     Я вздрогнул, точно выйдя из какого-то оцепенения.
     - Турман!
     Меня окликали отец и мама.
    - Я здесь, тут я! - крикнул я им что есть мочи и пошел навстречу. Через некоторое время послышалось журчанье воды. Возле ручья мы нашли друг друга. Родители до того обрадовались, что даже забыли меня отругать. На поляне возле дома стояла запряженная и нагруженная телега. Холм и дед переругивались между собой, но тут же смолкли, когда увидели нас.
     Оказалось, старик Холм перепутал дороги на перекрестке и уехал в сторону Бакленда, потому и опоздал.
     - А, Турман, как дела? Мальчуган-то как вымахал!
     - Мы его искать-то не хотели, - нахмурясь, сказал дед. - Знали, что большой - сам найдется. Как собрались, так только подумали: звать не звать?
     - Ну ладно вам, он и так еле живой от страха, - вступилась за меня мама.
     - Нет. Мне не страшно, - зачем-то возразил я. - Меня отпустили.
     - Ух ты! - удивился дед. - Ну коли так, надо нам поживее ехать, а то вдруг передумают!
     К рассвету, поеживаясь под шерстяными одеялами, я уже не столько вспоминал о ночных событиях, сколько хотел спать. Проснувшись утром, я увидел вдали знакомый указатель на обочине и яркие пятна черепичных крыш. Все, что произошло со мной за это лето, казалось невероятным, непонятным, то светлым, то темным, то чарующим, то пугающим сном.
     Я оказался прав: лес отпустил нас. В этом я убедился, когда мы уже прибыли в поселок, когда позади были радость встречи, счастливое лицо бабушки, шутки брата и сестры и мурлыканье пушистого Герца, прием гостей и праздничный ужин; из вечерних разговоров перед камином, которые тянулись длинной чередой всю осень до самой зимы, я узнавал многое и постепенно понимал, что эта история еще не окончена.

                Конец первой книги
    

1999 г.