Пульс...

   «Реально только становление, вечное становление. Что развёртывается, если формы материи конечны? Очевидно, что сила, которая в них заключена. Обязательны периоды деятельности и периоды покоя, но сам процесс неисчерпаем. О начале его ничего не известно, конец не представляется возможным. Если формы противятся эволюции, то запускается их самоуничтожение. Система мироздания отлаживается после сбоев и чем-то компенсирует утраты», – углубился в себя великан, гулявший днём у подножия изумрудных гор. Он был молод, атлетически сложён, его голову, как короной, украшали золотые кудри. На нём была одежда с использованием шерсти шестиногих существ с четырьмя рогами. – Здешний мелкий скот.
   Великан любил одиночество. Беглый раб. Когда он задумывал покинуть хозяев, то понимал, что свобода обернётся для него скорой смертью. На этой планете два типа людей: низкорослые, ведущие сельскохозяйственные работы, и великаны, возводящие различные сооружения. Все люди – рабы. Кому они служат?  – высшей форме жизни.
   На безоблачном небе появилось тёмное пятнышко и стало расти. Нет, это не зарождение грозовой тучи, это – чёрный дракон – охотник за головами. Великан побледнел и сел на огромный мшистый камень. Бежать дальше не имело смысла, и он постарался побороть приступы паники.
   Чёрный дракон плавно приземлился около беглеца. Страшное существо было в три раза больше смелого раба. Серые глаза охотника бесчувственно глядели, а густой слой крови ещё не успел до конца обсохнуть на его изогнутых клыках.
   - Тинджол, не хочешь молить меня о пощаде или о том, чтобы я отпустил тебя? – начал дракон.
   - Нет, Цэрин, я знаю, что от тебя никто не уходил живым.
   - Почему ты забыл о том, кто ты есть и сбежал?
   - Не жалеешь своё время, охотник?
   - Дай мне время переварить…
   Великан нехотя встал в полный рост.
   - Я считал, что знаю кем являюсь, но сомнения возникли сами собой… Что-то иное во мне пробудилось.
   - Не эпидемия ли это? Другие изъяснялись в том же ключе, – прорычал Цэрин.
   - Болезнь?.. Нет. Но появилась потребность выйти на уровень чистых мыслей.
   - И ради этого ты сбежал? А как же долг перед драконами? Мы прекратили войны между людьми, мы уничтожили ваше оружие, вы – навсегда наша собственность.
   - Только не я… Меня настигло биение забытого сердца Вселенной…
   - Какая мерзость. Знай же, что по новому указу патриарха участь беглецов разделяют их семьи. У тебя нет жены и детей, но есть родители… Живут в другом городе. Не переживай, они оставят этот мир через несколько часов после тебя.
   Веки Тинджола резко дёрнулись, раздражение пронеслось по его телу бесчисленными уколами невидимых игл. Он схватил камень, на котором сидел, и метнул его в чёрную цель. Снаряд угодил дракону в грудь и рассыпался. Цэрин отшатнулся больше от неожиданности, чем от удара. Великан схватил следующий камень и в прыжке ударил им противника в голову. Затем следующий, ещё и ещё… Наконец он оседлал охотника и начал его душить. Неудача… Дракон в неописуемом гневе взлетел и рухнул спиной оземь. Великан остался лежать, позвоночник его был сломан.
   Дракон встал на четыре лапы.
   - То, о чём ты думал, умрёт вместе с тобой.
   - Идеи долговечнее своих носителей…
   Дыхание Цэрина превратилось в огненный поток, сквозь который Тинджол успел различить, как вспузырилась и лопнула нежная человеческая кожа…
   А в  это же время в другом заселённом мире, который совершенно не является пупом Вселенной, протекала беседа старых знакомых.
   Несколько пятидесятилетних слесарей после работы остановилось у входа в магазин с алкогольной продукцией.
   - Сегодня как обычно, чтобы вызвать заботу и сочувствие жён? – осведомился лысый.
   - Да, – подмигнул блондин.
   - Забота, – прогундосил толстый брюнет.
   - Я пас, ребята, – отозвался шатен в кепке.
   - Что случилось, Виталик? – отечески произнёс лысый. Он считал себя лидером банды.
   - Не могу больше пить, просто не могу… Трудно передать словами. Какой-то внутренний барьер, если я его перейду, то… Разве вы не видите, что мы катимся в пропасть?
   - Ты хочешь отпочковаться от нас? – вставил блондин.
   - Вы останетесь моими товарищами, разве «градусы» скрепляют наш союз? Если это так… Вечера теперь порознь. Супруга перестанет счищать с меня рвоту. Я не знаю, сколько времени у меня осталось. Я всегда любил шахматы, запишусь в шахматный клуб.
   Виталий пожал каждому руку и в первый раз взял такси до дома.
   - Чудила, а не Виталик. Придётся его норму поделить на нас троих, в память о нём, – прошептал лысый, ведя банду на детскую площадку.
   - Да, – скривил рот блондин.
   - Поделить, – прошипел толстый брюнет.