Новогодняя сказка

У снежинок, как правило, нет свободы выбора - падают себе, куда ветер велит. Но наша Снежинка была особая. Она хотела, чтобы её красоту и совершенство симметричных гармоний оценили. Поэтому она, сопротивляясь порывам ветра, летала над Городом и искала ту самую девочку (она так задумала, чтобы была именно девочка), которая заметит её на темном цигейковом воротнике своей шубки возьмёт аккуратно варежкой, чтоб от тепла руки не растаяла, поднёсет к глазам и увидит её игольчатые лучи и узоры.
 
Мысль о том, что красота спасёт мир, была неизвестна маленькой снежинке, родившейся в пылевой туче вместе с мириадами других, таких, как она. Но она почему-то родилась так и несла в себе уверенность, что её должны увидеть, отдельно от других, а увидев, рассмотреть и восхититься, а восхитившись... дальше воображения у Снежинки не хватало. Она ведь не училась в школе и не знала, что восхищённый человек может сделать мир добрее и красивее. Она просто чувствовала, что миллионы лет цветения распускающихся весной цветов, и полыхание заката, и совершенство красок птичьего оперения, и застывшая зимняя сказка заиндевевших деревьев,- всё это малого стоит, если некому этой красотой восхититься. Вот почему она летала и искала свою девочку в цигейковой коричневой шубке. Летала - летала и, наконец, нашла.
 
Девочка гуляла с другими детьми во дворе детского садика. Её (такая, как надо!) коричневая шубка была с отвёрнутым назад капюшоном, а на голове была надета вязаная красная с узором шапка-шлем с длинным узким колпаком до пояса и шикарным бомбоном. Из рукавов шубки выглядывали уже абсолютно мокрые от растаявшего снега варежки на резинках, продетых через плечи в рукава. Девочка стояла у забора и старательно выбивала носком коричневого сапожка норку в сугробе, куда она хотела спрятать от холода замерзшего уже совсем пупса. Пупс тут же был рядом на скамейке и, лёжа на спине, тупо таращил маленькие голубые глазки навстречу падающим сёстрам нашей Снежинки.
 
- Вот она, та самая девочка, которую я ищу,- обрадовалось Снежинка и, ловко используя силу и слабость ветра, стала приближаться к цигейковому воротничку. Напряжённое ожидание свершения задуманного было столь велико, что от Снежинки, наверное, исходило сильное поле. Так, или иначе, девочка подняла глаза в тот самый нужный момент, когда полет Снежинки был на исходе. Она не дала ей опуститься на воротник или на рукав,  а просто, как делают все люди, протянула ладошку и приняла в неё излёт нашей путешественницы. Но рука девочки была без рукавички (они ведь, мокрые уже, болтались непослушно под рукавами) – просто замёрзшая ладошка, немного влажная от снега. Тепла её не хватало для пупса, но вполне хватило, для того, чтобы Снежинка медленно превратилась в капельку. Умный дедушка девочки, разбиравшийся в диалектике, сказал бы, что по Гегелю «тезис перешёл в антитезис». Но девочка ничего не подумала на этот счёт. Она просто осталась стоять, удивлённая этим внезапным и несправедливым переходом одного качества в другое. Ей было жаль Снежинку, потому что она успела её разглядеть и восхититься её красотой. Жизненная цель этой маленькой уже капельки была достигнута. Девочка постояла ещё. Слизнула с ладошки капельку, как бы роднясь с ней, и, захватив бедного пупса, побежала на раздавшийся, кстати, зов воспитательницы в теплое здание садика. Там, переодевшись и обсохнув, она села за маленький столик для рисования и наклонив головку чуть-чуть вправо, сжав по-старушечьи губки, заострившие её подбородок, старательно нарисовала Снежинку по памяти. Снежинка получилась большая и синяя. (Как иначе белое можно нарисовать на белом листе?). Её лучи были длинными, но не одинаковыми и не очень ровными. Зато перепоночки между лучами вышли замечательно, и, в целом, снежинка получилась на славу. Подошедшая учительница рисования ловко пририсовала к снежинке руку в варежке, серебряный шар, ёлку и ночное небо и поставила пятёрку. Подошедшая воспитательница приписала внизу: «Дорогим маме и папе с Новым Годом!»

Когда пришёл Новый Год, девочка подарила маме рисунок. Мама обрадовалась и показала гостям, бабушка онемела от счастья и забрала рисунок, показать соседям. Гости прочили девочке большое будущее в мире изобразительных искусств. И все были рады. И никто, кроме меня не знал, что начало этой радости заложено в отчаянном порыве необычной Снежинки восхитить хоть кого-нибудь своим коротким существованием.

Автор: Феликс Лебедь   

Реховот, Израиль
Декабрь,  2011