Проза жизни. Ошибка

     Мы  дружим домами  давно, почти  полвека. Муж и Толька сидели за одной партой с третьего класса. После школы приехали учиться в один город и поступили в один институт, муж на дневное отделение,  а  Толька на вечернее. Оба отслужили в армии, Толька-солдатом  год, так как вечерник, а муж -лейтенантом два года.  Оба пришли на работу в один НИИ. Оба женились, Толька на однокласснице, а муж на мне. Толька был очень симпатичен внешне, и я иногда думала, что ему бы в кино играть, а он гаражи строит в отпуск. Он многое умел делать руками.  Мы вчетвером  всегда были вместе, праздники, походы, театры, рождение детей, посадка картошки, квартиры, машины, гаражи, дачи, все  события были общими. Толька был компанейский человек, но почему-то между мной и им всегда существовала некоторая натянутость.
     Время шло. Повзрослели дети. Уже росли внуки. И получилось так, что мы стали втроем и работать на одном малом, чуть больше пятидесяти человек,   предприятии, в котором муж был одним из соучредителей и куда был приглашен и Толька или Лексеич, как его тут теперь все называют.  Муж - разработчик изделий, Лексеич двигает дела на небольшом механическом участке, а я отошла от инженерных дел и составляю планы работ и провожу планерки.  Лексеич стал  незаменимым человеком на производстве или почти незаменимым. Да и обаяния ему не занимать...
     Как -то я составила план на одно небольшое изделие, подписала у исполнителей, у Лексеича тоже. Директор завизировал, и копии руководства к действию были розданы по участкам.   Спустя время я зачем-то зашла в механичку.  Лексеич стоял в окружении троих своих рабочих и громко возмущался, что это за планы такие и куда директор смотрит. Я спросила, что случилось-то?  Ты перепутала сроки! Написала, что материал будет двадцатого, а изготовление -пятнадцатого. Я сказала, что ничего страшного не случилось. Ты поменяй сроки от руки, а я исправлю у того, кто материал привезет. План только появился и никто к работе ещё и  не приступал. Через какое-то время я оказалась на участке монтажа. Смотрю, стоит Лексеич и опять трясет возмущенно планом. Потом я его увидела в лаборатории, где он возмущался  перед теми, кого работа  вообще не касалась. Сколько человек он обошел в тот день, не знаю.
     И я подумала, зачем он сделал такую рекламу моей ошибке? Неужели столько совместных лет не дали ему оснований быть ко мне немного великодушнее? Как ни печально, но лукавить перед собой было не нужно.  На самом деле он мне не друг и не приятель, а близкий знакомый и не более того. В жизни мы, как актеры,  часто играем роли.  А играть кого-то и быть им - разные вещи.  Похоже, что была игра в дружбу, по крайней мере у меня с ним. И  было неловко перед людьми не за ошибку, она мелкая, а за то, что наше прошлое для него ничего не значило.