Джон Мак-Дафф. Ночь спасения

НОЧЬ СПАСЕНИЯ
Джон Мак-Дафф (1869)
http://www.gracegems.org/SERMONS/The.htm

Мтф.14.22-27

Это ночь на Галилейском море! Ночь бури, когда Властелин моря и шторма величественно правит волнами. "Он творит тьму Своей тайной; вокруг Него простирается мрак вод, облака на небе" (KJV). Мы не можем представить себе ни одну картину, превышающую эту по возвышенности и величию. Если в евангельском рассказе есть высокая поэзия, то именно здесь. Это эпизод в той жизни, которая сама по себе является величайшим и самым возвышенным из всех эпосов. Подойдем же к этой сцене с освященным воображением, созерцая Автора всех миров, Его главу, увенчанную бурей, неугомонные всплески на Его пути, приближающееся судно апостолов-рыбаков и явление Бога, направляющего их, чтобы с торжествующей верой воскликнуть: «Этот Бог есть Бог наш во веки веков, Он будет вождем нашим до самой смерти".
После чудотворного праздника, устроенного Иисусом для толпы из пяти тысяч, народ разошелся в разных направлениях. Как только стало смеркаться,  разбросанные группы людей потянулись вдоль северного берега по своим домам. Мы узнаем также о паломниках на Пасху, которые возвышали свои голоса в псалмах и священных песнях, ибо пение ночью во время этого торжества давно вошло в обычай! Но не было мелодии милее тех благодатных слов, которые они услышали несколькими часами раньше из уст пророка и чудотворца, которого слушала вся толпа, ибо Иоанн говорит нам, что Он позволил людям приветствовать Себя как Мессию, Царя, Надежду Израиля и его Спасителя!
До того, как народ разошелся, однако, Он дает указания Своим ученикам взойти на свое судно и вновь пересечь озеро до Вифсаиды. Он не дает никаких указаний относительно того, как и где Он может присоединиться к ним, будет ли Он следовать следующим утром по стопам толпы, и встретится с ними на улицах или в порту Капернаума, или встретит судно на рассвете как-то иначе. На все их недоумения Он отвечает таинственным молчанием. Из слов «Он понудил их войти в лодку" (Мтф.14.22) мы можем почти с уверенностью заключить, что ученики явно не хотели покидать Его. Они, возможно, пытались чего-то добиться, умоляя, чтобы Он либо по-прежнему сопровождал их, либо разрешил им снова встать на якорь и приостановить их плавание, пока Он не будет готов к работе. Небо уже становилось угрожающим; завывания ветра, знакомые слуху рыбаков, предостерегали о грядущем шторме, и низкие облака неслись с Гадаринских (Голанских. - пер.) высот и с гор за Тверией.
В прошлый раз, когда ученики уже столкнулись со штормом на озере, они чувствовали, что все было в безопасности, когда их Учитель сказал: «Давайте переходить". Но тогда дивный Господь и Учитель был с ними рядом. Теперь все было иначе. Им предстояло провести ночь на бурлящим морем, и Тот, Чей голос мог усмирить его ярость, уходил, оставляя их!  Но Его слово и воля имели первостепенное значение. Великий Господь, Чья власть и нежность только что накормили множества, повелел им отойти. Его слов было достаточно, и они уже не спрашивали ни о чем. Хотя буря уже приближалась, они, как храбрые воины, которые по приказу командира бросаются на штурм в решимости победить или погибнуть, нахмурились, видя гребни волн и сгущающуюся тьму.
Были уже сумерки, когда они отправились. Ветер мог отнести их к западу, и когда наступила полночь, они обнаружили, что пройдено чуть больше половины пути. Из-за бешеного встречного ветра паруса были бесполезны, и, хотя в течение девяти часов они трудились мужественно на веслах, и в четвертой страже (около трех часов ночи) они обнаружили, что находятся в самом разгаре ревущей бури, и лишь где-то далеко неясно мерцают огни желанного противоположного берега.  Вопль неверия стал вырываться из их уст, как только они вспомнили о таинственном прощании прошлого вечера: "Учитель, неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?". "Если бы Он был с нами на судне, как раньше, - думали они, -  мы могли бы позвать Его на помощь, и буря утихла бы во мгновение ока. Но где Он  сейчас, мы не можем сказать,. наши крики не слышны, наши молитвы напрасны;. они потонули в ярости этой бури". Но как мы можем быть уверены, что "наш путь сокрыт от Господа, и наш Бог забыл нас"?
Остановимся на этом и извлечем двоякий урок. Эта сцена, отражающая всю картину нашей жизни, открывает прежде всего, как изменчив  человеческий опыт, в котором солнечный свет быстро сменяется грозой и бурей. Всего несколькими часами ранее ученики имели дело с чудесной щедростью Божией; радостные группы их расположились на зеленой траве, принимая участие в этом блаженном пире великого Пастыря Израиля, обратившегося  к ним с такой любовью. Никогда, кажется, они не были так счастливы, и ни разу дела у них не шли лучше и благоприятнее. Но теперь небо заволокло тучами, ночь опустила свои мрачные покрывала вокруг них, и, что хуже всего, не только праздника, но и Учителя больше не было рядом. Пастырь ушел, и овцы были рассеяны, как сломанные камыши на море. 
Давайте не будем рассуждать слишком уверенно и наивно о постоянстве любого земного блага. Мы можем ему порадоваться, но не слишком. Когда мы говорим "мир, мир", на нас внезапно может прийти пагуба. Сегодня Бог, возможно, накрывает для нас стол в пустыне, и вся неверная природа изливает на нас богатства своих даров, но скоро вечер,  солнце наших земных радостей может скрыться за тучами, и память о наших лучших благословениях - это все, что останется нам.
И усвоим также второй урок: Бог часто посылает Своему народу испытания, которых чужд мир. Каким образом ученики могли быть оставлены на этом море? Иисус отпустил народ тихо и с миром; никакого шторма не было и близко, никакая опасность не угрожала этим людям, и ни один страх не беспокоил их. Из всех тысяч людей, которые за несколько часов до этого слушали Его голос, только Его возлюбленные последователи были призваны бороться с бурей. И именно так бывает с людьми Христа; их часто посешают бури, от которых мир свободен, и  когда мир находится в солнечном свете, они в темноте. Искупленные странники, достигшие небесного берега, могут в один голос засвидетельствовать: "Мы те, что пришли от великой скорби".
Но у Бога всегда есть некая мудрая цель, когда Он посылает Своим людям такое море неприятностей. В случае с учениками она была очевидна: дисциплинировать их веру и подготовить их к суровым нравственным бурям и испытаниям, что ожидали их. В ту ночь на Галилейском море должны были до глубины их душ запечатлеться те истины и уроки, которые никогда не будут стерты во всем их будущем апостольстве, и которые укрепили их во многие дни недоумений и опасностей.
Стоит отметить также возрастание в этих испытаниях веры. Тяжесть испытаний увеличивается по мере духовных достижений жизни. Так же, как ребенок постепенно, шаг за шагом, учится ходить, ученикам надлежало взойти до самых высот веры. Несомненно, предыдущая буря была послана с той же целью испытать и укрепить в них этот великий принцип, но в тот раз, послав ветер, Добрый Пастырь не покидал малое стадо Своих ягнят. Когда буря затем все же пришла на вокруг них, Он был рядом с ними, хотя крепко спал на подушке, и все же сам факт Его присутствия должен был успокоить опасения, которые в противном случае могли обуревать их. Но они должны были учиться дальше в школе веры. Поэтому теперь им предстояло более строгое испытание. В тот раз  Иисус был похож на мать, сидящую у колыбели ее младенца, баюкающую и целующую его лобик, чтобы не боялся. Теперь же, с возрастанием их духовного и апостольского опыта, Он должен был подвергнуть их более суровому испытанию, и это был дальнейший шаг в Его постепенном процессе наставления. И как Он это сделал? Тем же самым образом, как мать учит своего малыша ходить, когда он уже чуть подрос. Она ставит его на противоположной стороне комнаты, чтобы он почувствовал, что ненадолго остался один. Маленький ученик, сознавая, что он в какой-то мере предоставлен самому себе, и должен испытать крошечное приключение даже с риском упасть, может протянуть ручонки - а потом дойти, чтобы спрятать голову на коленях у матери, цепляясь к ней крепче и нежнее, чем когда-либо!
Ветка, поддерживаемая лозой, тоже имеет определенную силу, но столетний дуб, одиноко стоящий на горе и борющийся с бурей, с каждым порывом ветра лишь тверже и глубже укореняется на своей земле. "Возлюбленные, не чуждайтесь огненного искушения, для испытания вам посылаемого, как странного приключения для вас, но радуйтесь". "Пострадав от различных искушений, если это будет необходимо, чтобы испытанная вера ваша была намного дороже золота тленной, хотя и огнем испытываемого, к похвале, чести и славе, в явление Иисуса Христа" (KJV).
Но вернемся к рассказу. Как росла опасность для учеников, так рос и их страх. Отсутствие их Наставника вызвало большую печаль и отчуждение, чем когда-либо. "Где же Бог наш?" - эта мысль возникала у них снова и снова на диках волнах шторма. Неужели Он, столь добрый сердцем, покинул нас и отдал на милость этой безжалостной бури? Но где на самом деле был их любимый Спаситель в час, когда они больше всего нуждались в Его присутствии и так горячо ждали Его? Он, казалось, отвратил лицо Свое от них, но это было только внешне, а не в реальности. На вершине одной из гор в северо-восточном углу озера Искупитель мира, в тишине полуночи, остался наедине с Богом Своим! Эта горная вершина стала алтарем молитвы. Его взор, падавший на далекое море, устремился к небу; это дыхание Его души возносилось за учеников; Он наблюдал за каждым валом, окружавшим их, за каждым страхом, заставлявшим холодеть их сердца. Темнота не могла скрыть их от Него, их беспокойные мысли Он знал издали. И хотя Он не молился с ними, Он молился за них, чтобы не оскудела их вера.
Как часто люди Божии впадают в искушение, и Сион жалуется, говоря: "Мой Господь оставил, и Бог мой забыл меня". Но что говорит Бог Сиону? "Может ли мать забыть младенца у груди и не пожалеть ребенка, которого она рожала? Но хотя и она может забыть, Я не забуду тебя!" (Ис.49.15 KJV). Штормы и мятежи могут бушевать в нас, нападая изнутри; преследующие грехи нарушают наше спокойствие и духовную радость; времена святого освежения и мира уходят, Бог, кажется, скрывает от нас Свое лицо, и мы обеспокоены. Но за этими сгустившимися тучами пребывает неизменная верность Спасителя, и хотя мы, возможно, забыли Его, Он не забыл нас. Да, это драгоценная уверенность! Ибо в тот самый момент, когда мы можем думать, что все, мы потеряны, что судно, на котором наша вечная судьба, тонет, когда наша вера начинает разрушаться, надежда скрывается, все вокруг полно тьмы и скорбей, и наш небесный Вождь, кажется, покинул нас - в высотах есть молящийся Спаситель! Тот, Кто наблюдал волнующееся море и учеников с горы Галилеи, и преобразил гору Своего уединения в место молитвы, теперь есть наш великий Заступник на горнем Сионе, Который направляет каждый вал, угрожающий миру Его людей, и невидимо для них молится, чтобы их вера не оскудела! И, как это было с учениками прежде, Он не лишает Свой народ разумного утешения, Своей благодати и присутствия. Как правило, в самый темный час суда над Своими людьми, когда они меньше всего ищут Его и ожидают, Он являет Себя. Даже в самый разгар их скорбей, среди опыта бурной печали Он приходит по воде и дает им возрадоваться в Нем!
Но, увы в повествовании перед нами у нас есть печальное свидетельство контраста между верностью Бога и Спасителя и неверностью и неверием человека. Иисус идет, и Его сияющий силуэт величаво движется через смуту волн. Вот Он уже так близок к Своим ученикам, что они могут заговорить с Ним. Как ни темна была ночь, они не могли не догадаться, что это их Господь, увидев Его силуэт и услышав голос над волнами. Радость прошла между ними в голосах: Учитель пришел! Мы могли бы в каждое мгновение ожидать, пока Он приближался к борту судна,  слово радостного признания: "Господь мой и Бог мой».
Но странно! Его появление, кажется, смутило и возбудило их больше, чем волнение моря! Полные суеверных чувств, общих для моряков и рыбаков, они решили, что в туманной мгле может появиться лишь призрак, дух тьмы, которые, наполнив в последнее время ущелья Гадары, теперь появлялись из глубин озера, где потонуло стадо свиней, или же что пробил час их собственной гибели и страшный ангел смерти, в которого обычно верили евреи, пришел из мира мертвых предупредить их, что могила готова, и эти стонущие ночные ветры уже читают отходную! Суеверие могло на мгновение затмить их веру. "Они встревожились и говорили: это призрак; и они закричали от страха". Как потрясает этот контраст: поднявшиеся воды, встревоженные ученики, и  величественное спокойствие Великого Господа!
И разве Божьи люди не переживают часто этот опыт? Когда Иисус приходит к ним в ночь скорбей, Он приходит в сияющей красоте, Его сердце исполнено любви, а руки полны благословений. Но в надвинувшемся тумане они ничего не видят, кроме призраков. Их взоры омрачены неверием, окна душ затемнены, и, даже помня о Боге, они в смятении. Или же иногда - и это опыт еше более печальный - под натиском неверия все прежние обетования Его верности и любящей доброты, кажется, исчезают для них, когда порыв отчаяния тяготеет над ними. Религия оказывается ложью, ее утешение - глупостью, сказкой для доверчивых и боязливых, ее радости - фантомами, все столпы веры дрожат и колеблются. И даже если они продолжают исповедовать, то оказываются в странном положении. Ученикам показалось, что Иисус почти дошел до корабля, но дальше прошел мимо. Очевидно, Он подошел к носу судна и приостановился. Он слышит их крики - и вроде бы не слышит их. Так солнце скрывается за тучами, когда нет ни малейшего просвета. Но будьте уверены, что для таких отсрочек есть некие мудрые причины. Вы помните Его задержку в семье из Вифании, когда Он задержался среди горных долин дальнего Галаада, вместо того чтобы, услышав дурную весть, сразу поспешить на помощь и ускорить избавление. Но в конце концов все это было "для славы Божьей, чтобы Сын Божий был прославлен", и чтобы явить славные доказательства, что «Господь благ к тем, кто Его ждет, к душе, ищущей Его". Им показалось, что Он уходит дальше. Почему же? Это было для того, чтобы привлечь усердие их горящих сердец, как тогда, когда они просили остаться с ними, и удерживали Его.  Как часто, таким образом, Его милосердие откладывало избавление только для того, чтобы побудить Свой народ к настойчивой молитве?
Да, один из самых памятных уроков в этой сцене на полночном море - это молитва. Мы видим Самого нашего благословенного Господа, Человека Иисуса Христа погруженным в молитву. Он Сам сошел с горы, на которой молился, чтобы воды расступились. Он, великий Идеал человечества и Пример для Своего народа, дал понять, что когда Его люди столкнутся с наибольшими трудностями, когда их будут заливать волны скорбей и гонений, они должны будут победить на коленях.
Величественно сойдя с горы Своих молитв через бушующее море, Он показал Своим ученикам и нам, что «должно всегда молиться и не унывать». С другой стороны, вопль учеников, дошедший до Учителя и вызвавший слова поддержки  и любви, говорит нам о глубинах нашей ограниченности, вводящих порой в отчаяние. Каждый из этих рыбаков на Генисаретском озере был свидетелем истинности слов, которые их великий предок произнес в старину, недалеко от места их нынешнего страха: "Я слышал мятеж бушующего моря, волн и растущего прилива... Каждый день Господь изливает Свою неизменную любовь ко мне, и каждую ночь я пою Его песни, молитвы к Богу, Который дает мне жизнь" (Пс.42.7-8).
После землетрясения, вихря и огня приходит тихий голос. За громовым буйством бури звучат хорошо известные, нежные, успокаивающие, знакомые мелодии: "мужайтесь: это Я, не бойтесь". Ученики могли не сразу распознать силуэт своего Учителя во тьме и тумане, но Его  голос был хорошо известен им. Так моряки, если в густом тумане не могут различить огонь маяка, наверняка услышат звон колокола за любым воем бури.
Вот краткие, но прекрасные слова утешения: мужайтесь, не бойтесь! Но основание этих слов, дающее утешение и рассеивающее страх, между ними: это Я. Я ваш Господь и Учитель. Я Тот, Кто услышал ваш зов после долгих молитв. Я Тот, Кто повелел усталым и обремененным прийти ко Мне, чтобы отдохнуть. Я Тот, Чье слово дает свет слепым, здоровье больным, утешение скорбящим и жизнь мертвым. Я Тот, Кто несколько кратких часов назад сжалился над народом, потому что люди были как овцы, не имеющие пастыря. Разве Я не пожалею Своих овец, знающих Мой голос и следующих за Мной? "Мужайтесь: это Я, не бойтесь".
 Это то же самое краткое высказывание, с которым Он успокоил бурю, повторялось и в другие времена. Когда жизнь Павла была в непосредственной опасности, ибо он был заключен в римскую тюрьму, Тот же Господь в такую же полночь  стоял у постели Его унывающего раба, и повторил то же самое дарующее мир слово: мужайся, Павел!  Опять же, в последующие годы один из тех же самых учеников на этом судне в возвышенном видении сподобился тех же слов своего Господа. Это видение было настолько подавляющим и славным, что он упал у ног Его как мертвый. Но когда Его десница подняла Иоанна, он услышал тот же голос, говорящий ему: "Не бойся".
И кто не почувствовал в штормовой ночи души успокаивающую силу этого голоса и присутствие Того, Кто говорит? "Это Я". Иисус жив. И только сила и любовь Бога и Спасителя есть тайна стойкости христианина. Это не далекая абстракция, не некое мифическое Бытие сверхчеловеческого могущества, парящее далеко за пределами человеческого понимания и участия, но Иисус, живой и личный Спаситель, любящий, правящий, при этом обличающий и наказывающий! Рука Иисуса, Его воля и любовь видны во всех Его делах. "Это Я": Его подпись на каждом прекрасном цветке, в каждом дуновении ветра и колыхании лесных ветвей, на каждом деле Провидения. Его имя золотыми буквами написано на Его делах, и оно ярко сияет во тьме и грозовых тучах, звучит на каждом одре больного и в комнате умирающего, и в каждом открытом сердце. Мало того, слово, сказанное на Тивериадском озере, пошло вперед до края земли, и оно всюду, где есть души, нуждающиеся в утешении, и глаза, с которых нужно утереть слезы. Оно принесло мир апостолу в римской темнице. "Все люди оставили меня , - говорит он, - Господь же был со мной, и укрепил меня, и избавил меня из пасти льва". И разве Божие утешение, которое заставило откликнуться бросаемых бурей рыбаков в ночи, не может развеять все страхи и тревоги, трепет и опасения?  "Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?". "Воды возвысили голос, наводнения подняли волны, но Господь превознесенный сильнее шума вод многих, и сильных волн на море".
Давайте убедимся из этой истории, что мы всегда в безопасности, когда следуем воле и наставлениям нашего Господа и Учителя. Несмотря на страх и неверие со стороны учеников, как мы видим, они послушались повеления Иисуса и покинули берег, невзирая на шторм. "Он понудил их войти в лодку". При таких условиях у них не было никаких причин для страха. Грозили ли им тьма ли буря, кораблекрушение или смерть - они могли дерзать, ибо Господь повелел им. Если бы они покинули берег просто так, у них, возможно, были бы все основания для тревоги. Их могло бы обеспокоить уже первое дыхание бури, но с этим добрым поощрением они могли отправиться в путь, даже если ветер свежел. Их сомневающиеся сердца, возможно, побудили бы их отказаться от пути и, так как все обстоятельства были против них, вернуться к берегу.  Но Господь дал слово! С Ним они могли неустрашимо идти вперед, и это была защита, с которой они могли идти через любые воды: Господь повелел им.
И если мы, когда времена скорбей охватывают нас, будем поверх всех трудностей добросовестно взирать на Христа, однажды Он воссияет над нами как свет из тьмы, и приведет нас к тихой гавани. Существует очень разительный контраст между учениками в этом повествовании и Ионой. Первые сначала повиновались указаниям своего Господа; второй начал спасаться от Его присутствия. Что произошло с теми и с другим? В течение некоторого времени Бог, казалось, хранил путешествие непокорного пророка. Все были расположены к нему, и путь обещал быть скорым и благоприятным. Он рассчитывал на полную безопасность, обнаружил готовое судно, в котором нуждался, и при безмятежном небе и невозмутимом море отправился в путь. Посмотрите теперь на учеников. Они оставили берега Галилеи, когда на них стала опускаться ночная тень, погода портилась, усиливался ветер и казалось, что послушаться повеления Господа невозможно. И что им было делать? Верные ученики бесстрашно боролись с ветрами и волнами, но они нашли все, что восполнило им все испытания и потери, которые они терпели - они нашли Господа. Иона же, повинный в легкомыслии, сначала шел под благоприятным ветром, но затишье быстро сменилось бурей и, охваченный разбушевавшейся стихией, он быстро убедился на своем печальном опыте, какое это зло - отойти от Бога Живого!
Или возьмем другой, еще более древний пример. Посмотрите на Лота, который по своему житейскому легкомыслию и корыстолюбию обрел богатое наследство, а его более самоотверженный родственник и дядя удовольствовался малой частью. Сначала вокруг него было процветание, он мог упиваться радостью, видя орошенные равнины, сочные виноградники, скот, пасущийся на богатейших пастбищах, солнце, озаряющее плодородные долины. Но вспомним конец! Авраам, бескорыстный и богобоязненный, ушел, насыщенный годами и верой. Благороднейшую из эпитафий и по сей день читают миллионы на старой пещере Махпела- "отец верных, друг Божий!".  Но посмотрите на высоту Зоар, где стоял гордый дом Лота, и обратите внимание на контраст. Это место теперь мало кто знает. Страшный столб, мертвое озеро вечного проклятия, почерневший пепел - все напоминает о стыде и позоре! Тот, кто мог быть одним из первых праведников мира, сияющим добродетелями, оставил страшную сцену, в свете которой самые отдаленные времена могут читать ужасное предупреждение: "пусть тот, кто стоит, бережется, как бы не упасть".
Еще раз: вся Церковь, а также верующие по отдельности, может найти покой и утешение в повествовании мы теперь рассматриваем. Два случая успокоения бури справедливо считаются прообразами двух великих эпох устроения Господом Его Церкви на земле. Первое, когда Он был с учениками, символизирует весь период Его личного служения-когда Бог "явился во плоти"; второе же - время после Его вознесения, когда Он больше не радовал Церковь Своим личным присутствием, когда Он, на первый взгляд, оставил ее  среди бурь гонений, но тем не менее, все это время продолжая смотреть, как Он взирает и ныне, с Небесного Сиона,   контролируя каждый вал, который угрожает ее миру. И как только Он появился тогда четвертой страже ночи, всего за час до рассвета, приветствуя измученных учеников радостным "Это Я" - шторм утих и они  безопасно двинулись к берегу. Так же будет и в самый глубокий час мировой ночи, предшествующий Тысячелетнему рассвету!   Он сам предупредил нас примером той страшной ночи,  что, когда "море и волны ревут, и людским сердцам не побороть страх" - люди увидят Сына Человеческого, и Его путь в море и в глубоких волах, и трепещущая Церковь вспомнит свою песнь: "Да восшумит море и все, что наполняет его, пред Господом, ибо Он идет судить землю".
.Как же мы склонны в разгар этих бурь, угрожающих нам и порой самому существованию Церкви Божией, удивляться и думать, что наш великий Глава забыл Свое слово и Свое обетование! Есть трусливые сердца, готовые повторить унывающий крик - "где обетование пришествия Его?". Но не бойтесь! Иисус не оставит Свой корабль тонуть, чтобы он был залит моральными бурями, царящими в драме конца времен. Нет, в четвертую стражу ночи, когда тьма сгущается до предела и валы слишком высоки, Он, Грядущий, придет и не замедлит. Его новое творение зальет свет утреннего восхода; Он заставит утихнуть каждый вал и пригонит Свой корабль к берегам небес, чтобы Его люди были навсегда со своим Господом.
Давайте войдем в состояние этих мужчин, что ждали рассвета, стоя на палубе с криком на устах: Господь Иисус, приди скорее! И когда мы наблюдаем Его присутствие на волнах - пусть мы не воскликнем в ужасе: Он приходит, и нет милости в Его шагах! Пусть мы познаем музыку слов, которые услышим, входя в небесные врата: "Вот Я, не бойтесь!".

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn