2

Пытаясь переварить прочитанное, я на автомате последовала в комнату. Тролль-посыльный грузно затопал следом.
- Чего тебе ещё? – обернувшись, зло спросила я. И подумала, что, ох, как правы были те древние правители, которые казнили гонцов, принёсших дурные вести. За одно мгновение мысленно перебрала десятка четыре вариантов того, что бы я могла сделать с Семёном за это письмо.
- Пакет возьми, без пакета никак. В нём главное. И вот ещё, - тролль покопался в карманах оранжевой дворницкой тужурки и вынул ещё один листок бумаги, измятый во сто крат круче первого, - это тоже возьми, пригодится.
- Что в ней? – устало спросила я, - не многовато ли бумажек для одного дня да на одну меня всего за один малюсенький промах?
- Неее, - протянул тролль, - это от меня. Что-то вроде инструкции по выживанию в сложных обстоятельствах. Кое-что из справочников взял, а что из своего личного опыта. 
  Выслушивать умности из личного опыта тролля не хотелось абсолютно. Я и в нормальным состоянии таким бы не заинтересовалась, а сейчас – и подавно. Поэтому, молча выдернула бумажку из его лап и сунула в карман. Но и после этого посыльный не двинулся к выходу, а мне больше всего  хотелось остаться одной и разложить по полкам.мысли, которые сейчас сильно напоминали стаю взбесившихся белок, 
- Ты не переживай, Семеус. Я как-нибудь разберусь в ситуации, - пообещала лже-дворнику, - тебя ждут уже, наверное. С отчётом о доставке. Так ты иди, отчитывайся.
 - Ты не понимаешь, Ведьма. – Голос Семёна вдруг изменился, стал жёстким и глуховатым, и кожа словно блеснула зеленью, - я помочь тебе хочу, а ты выпендриваешься. Ты же не превращалась раньше, не знаешь как это. А это больно. И страшно. Но раз не хочешь, я не навязываюсь. Геройствуй. Может, кто и оценит. Бывай, тогда. – После такой необычной речи, он снова сгорбился, вошёл в образ престарелого ворчуна Семёна и не спеша вышел в коридор.
«Больно…страшно» - слова-маяки, способные растормошить здравый смысл даже у таких запущенных созданий, как я.
- Эй, погоди, Семён! Иди, просвети меня,- подумав немного, добавила,  -
пожалуйста!   
Через полчаса Семеус шумно хлебал горячий чай и рассказывал мне о моей предстоящей жизни. Сначала я пробовала записывать, потом плюнула, и просто запоминала. Это было трудно. Ужасы, они плохо запоминаются.
- После превращения, главное, не нервничай. Непривычно будет сперва, кости будет сильно ломить и голова кружиться. Но, это от вестибулярного аппарата зависит, у тебя с ним как?
- Нормально у меня с ним, на метле не укачивает вроде, если на поворотах не лихачить.
- Ну вот, значит, штормить недолго будет, - рассуждал тролль, - а потом будешь действовать по обстоятельствам. Они ещё инструкцию пришлют.
- Угу. Добрые какие, - мрачно ответила я, - инструкция пришлют. Чтоб не сдохла в новом облике.
- Ээээ, ты потише, - строго зыркнул на меня Семён. – С тобой ещё мягонько обошлись. Волшебство-то оставили, пусть другое, но оставили же. А там и вернуть могут на законное место. Если с заданием справишься.
- Откуда же ты такой осведомлённый? Или посыльным перед делом лекции специальные читают? – ядовитенько спросила я. Это внутри снова зашевелилась обида на весь мир и на себя саму, за недавнюю
глупость. Но обижаться на весь мир было глупо, а на себя – невозможно, пришлось снова обижаться на тролля. 
    Семён вдруг помрачнел, и размешивая в чашке десятую ложку сахара сказал:
- Я ходил в такой шкуре. Да что там в такой! Моя шкура во сто крат хуже была. – А потом добавил тихо-тихо. – Я пять лет человеком был. С людьми жил. По-человечески. Никакого тебе волшебства. Две руки, две ноги и голова. Выживай, как хочешь.   
    После такого признания, в моей кухне воцарилась тишина. А потом Семён продолжил:
- В человеческую женщину влюбился. Молодой был. Дурень. А ты же знаешь, что бывает. Вот меня и наказали.
- А она что? Оценила жертву твою? –осторожно поинтересовалась я. Интерес интересом, а такта не терять – первое правило умной ведьмы. А то ведь любопытство – оно многих погубило.
- Женщины… Они жертв требуют, а ценить их… не все умеют. Моя-то из знати была. Я ради неё рыцарского звания добился, подвиги совершал, драконов рубил на капусту. А ей всё мало было. Пять лет выдержал, а потом удрал. Еле добился в наше управление. Меня и слушать не хотели, очеловечился, мол, омелкодушился. Куда назад? А потом сжалились, взяли. Только дальше посыльного я уже не пошёл. Куда уж, с таким-то прошлым, - Семеус смотрел в чашку, и казалось, что он там видит что-то своё: воспоминания, переживания, образы. Потом он вдруг резко поднялся, схватил свою кепку и направился к выходу. Уже из коридора донеслись его слова:
- А ты всё равно не робей, ведьма! Справишься! Ты сильная, в себя верь!    
    История тролля никак не добавила мне оптимизма, наоборот, нагнала такой зелёной тоски, что выть хотелось. Помня о том, что у меня осталось время только до полуночи, я решила посмотреть, что в том пакете, который вместе с письмом принёс мне посыльный.