Часть II

Просыпаешься – пожелай доброго утра. Выходишь из дома – кричи «пока». Возвращаешься домой – говори «при-вет». Наши случайные разговоры – это трагедия в двух действиях. Если бы я был хорошим математиком, суммировал бы количество произнесенных слов: ровно минус бесконечность.
Псы встречают своих хозяев у порога с живой, животной улыбкой – незримой потому, что таким улыбчивым существам, как собакам, не дано свойственное им умение – улыбаться. Люди кривят лицо, напрягают мышцы, скалятся, злорадствуют – улыбаться не умеют. Несвойственное счастье – улыбка. А ты думаешь: хорошо повеселились вчера. А ты думаешь: какая у нее прекрасная улыбка.
С отцом не бывает напряженных отношений. С папой, отцом, главой семьи. С главой семьи не бывает доверительных, воодушевляющих отношений. Будь я немым, с ним бы я выучил всего два жеста: «привет» и «пока».
Смотря на него, я покоряюсь. Как пес, которого назовут самым неверным другом; как наложница падишаха, которая, пускаясь в объятия повелителя, поправляет за пазухой кинжал.  У меня нет кинжала и звериных клыков, поэтому я в оцепенении: в ржавых цепях человеческой прохлады.
Отцовская халатность – это прямой долг отца. Потому-то она мнима, условна и, к несчастью, непоколебима. Другое дело – халатность докторов. Сам бы научился кататься на велосипеде?