Врезалось

Днем ехала в автобусе. Иногда мне нравится ездить в автобусе, иногда я вынуждена это делать. Сегодня, потому что опаздывала. Всегда еду и пялюсь на других: рассматриваю мелкие детали, изучаю макияж, одежду, выражение лиц, слышу обрывки музыки из наушников, чувствую запах кожанных курток, выхватываю содержание сумок. Ищу жертву, которую буду изучать подробно, кропотливо, пока не выйдет или пока я не доеду до своего пункта. Я коллекционер. Я коллекционирую человеческие детали. Мне хочется унести их с собой. Все.  Все до единой... Моей памяти хватит на миллион гигабайт, чтобы запомнить, стереть и запомнить снова. Я в постоянном поиске. Я не понимаю, как это можно упустить.

Мое зрение схватило ее на остановке. Это был платок, повязанный на голове, как это делаю женщины на востоке. Она вошла. И я вперилась в нее глазами, нагло, бестыжо, потому что все остальные стушевались, отошли на задний план, как будто все, разом уступили ей место в автобусе.

Серьги. Это было серебро. Они свисали дутыми кольцами. И перстни. Их было много. Тоже серебро. Кубачи. Кубачинское серебро на пальцах. Высохших, но не тонких пальцах, с аккуратными ногтями, без лака. Ее руки, точнее кожа... еще без старческих пигментных пятен, но уже утратившая свежесть. Не морщинистая, но сухая, обезвоженная, тонкая, как пергаментная бумага. Точь в точь такая, какую бабушка всегда подкладывала под выпечку. Бумажная кожа на кистях рук, а дальше браслеты. Снова серебро, Кубачинское. У меня такое же. Но я его не ношу. Скоро оно станет антиквариатом. Станет еще ценнее. Как и она, вышедшая на пенсию. Когда? Она роется в сумке, красной, кожанной, сделанной на манер саквояжа. Ищет пенсионное удостоверение, чтобы заплатить за льготный проезд. У нее помада на губах, что-то отдаленно напоминающее оттенок гренадин. Слегка подведены глаза. Волосы под платком, сзади узел. Она в черном - теплая кофта, длинная юбка. У нее правильная осанка. Она напомнила мне престарелую Кейт Бланшетт в "Загадочной истории Бенджамина Баттона". Куда он едет? Почему толстое обручальное кольцо на левой руке? Чем она жила все эти годы? Откуда она, если сама славянской внешности?

Сладкие духи, я не могу знать их названия. Сладкое облако село рядом со мной. Потом она пересядет. Я выйду раньше и больше ее никогда не увижу и не встречу. А летом, когда достану из шкатулки свои Кубачи, я обязательно вспомню о ней. Только аромат мой будет другим, я буду ходить пешком, пока не найду новую жертву своей патологической страсти...