Лесные люди

Ва­ля вле­тела к Юль­ке и Пав­ли­ку по­доб­но вих­рю.

      — Мы едем на Ал­тай, на ма­мину ро­дину! — на хо­ду вы­пали­ла де­воч­ка.

      — И Дань­ка едет? — уди­вилась Юля.

      — Нет, Дань­ка ещё ма­лень­кий. Он у ба­буш­ки Ле­ны по­будет.

      — Ты уже бы­ла на Ал­тае.

      — Пав­лик, я бы­ла в Бар­на­уле, где ма­ма жи­ла, а сей­час мы едем на тур­ба­зу в Зо­лотые го­ры! На сам Ал­тай, в го­ры!

      Ва­ля бы­ла очень об­ра­дова­на этой по­ез­дкой. Ещё бы! По­бывать в тех мес­тах, где её ма­ма про­вела детс­тво, уви­деть их сво­ими гла­зами!

      — Ну что, Ва­ля уже рас­ска­зала вам но­вость?

      Ре­бята не за­мети­ли, как в ком­на­ту вош­ла То­ня, мать Пав­ли­ка и Юли.

      — Рас­ска­зала.

      — Ну что же, пос­мотри­те на те мес­та, где мы с Ка­тей бы­вали ещё та­кими же кро­хами, как вы, — улыб­ну­лась То­ня.

      — А мы то­же едем? — уди­вилась Юль­ка.

      — Едем, — То­ня пот­ре­пала её по го­лове. — Че­рез не­делю.

      Всю не­деля про­лете­ла для ре­бят в пред­вку­шении пу­тешес­твия. «Мы про­будем там две не­дели, бу­дем тре­ниро­вать­ся и хо­дить в по­ходы. Один с од­ной но­чёв­кой, а вто­рой, пе­ред отъ­ез­дом — с дву­мя», — ска­зал Ва­ле отец. Ре­бята це­лыми дня­ми изу­чали кар­ту гор­но­го Ал­тая и спра­воч­ни­ки о мес­тных жи­вот­ных и рас­те­ни­ях, раз­гля­дыва­ли фо­тог­ра­фии, сос­тавля­ли спис­ки не­об­хо­димо­го для по­хода. В об­щем, го­тови­лись к по­ез­дке с пол­ной серь­ёз­ностью. Ко­неч­но, ре­бята уже бы­вали в Бар­на­уле, где вы­рос­ли То­ня и Ка­тя, ма­тери ре­бят, но по­бывать в «ди­ком» Ал­тае бы­ло для них нас­то­ящим прик­лю­чени­ем.

      В од­ной из книг, Ва­ля наш­ла упо­мина­ние о «снеж­ном че­лове­ке».

      — Ин­те­рес­но, а он на са­мом де­ле су­щес­тву­ет? — за­дума­лась де­воч­ка.

      — Ты ду­ма­ешь, что су­щес­тву­ет? — скеп­ти­чес­ки ус­мехнул­ся Пав­лик. — Тог­да по­чему его до сих пор не наш­ли?

      — Но ведь и сей­час на Зем­ле на­ходят но­вых жи­вот­ных, — воз­ра­зила Юль­ка.

      — В ос­новном — на­секо­мых. А для на­секо­мых «снеж­ный че­ловек» нем­но­го ве­лико­ват.

      — Ты не ве­ришь в «снеж­но­го че­лове­ка», Пав­лик?

      — Я сом­не­ва­юсь в его су­щес­тво­вании, Ва­ля, — от­ве­тил ей маль­чик.

      На­конец, нас­ту­пил день отъ­ез­да. Пе­релёт до Бар­на­ула про­шёл без прик­лю­чений, и вско­ре ав­то­бус уже ка­тил ту­рис­тов по пет­ля­ющей гор­ной до­роге. Тур­ба­за рас­по­лага­лась на гра­нице за­повед­ни­ка в Зо­лотых го­рах Ал­тая, при­мер­но в трёх ки­ломет­рах от кор­до­на, где ра­бота­ли Кон­дра­тий и Ол­ча, де­душ­ка и ба­буш­ка Ва­ли.

      Тур­ба­за бы­ла не­боль­шой, и по­каза­лась ре­бятам до­воль­но у­ют­ной. Ак­ку­рат­ные до­мики, на­поми­на­ющие из­бушки. Сто­ловая, ад­ми­нис­тра­тив­ное зда­ние, тре­ниро­воч­ный ком­плекс, ко­нюш­ни (ту­рис­ты хо­дили и в кон­ные по­ходы), слу­жеб­ные пос­трой­ки. И один из лю­бимых ту­рис­та­ми объ­ек­тов — нас­то­ящая пар­ная ба­ня. Вок­руг ба­зы вы­сились ле­сис­тые го­ры, вид­не­лась шум­ная да­же от­сю­да гор­ная реч­ка, с си­него и­юнь­ско­го не­ба си­яло ос­ле­питель­ное сол­нце. А воз­дух! Ва­ля, вый­дя из ав­то­буса, вдох­ну­ла его пол­ной грудью. Чис­тый и проз­рачный, на­пол­ненный не­пере­дава­емой све­жестью гор, аро­матом хвои и смо­лы, за­пахом цве­тов и гор­ных трав… Воз­дух пь­янил, кру­жил го­лову…

      Ус­тро­ив­шись в до­мике, Юля, Пав­лик и Ва­ля от­пра­вились к боль­шой тер­ра­се, с ко­торой от­кры­вал­ся ве­лико­леп­ный вид на си­ние во­ды боль­шо­го озе­ра, на дру­гом бе­регу ко­торо­го рас­по­лагал­ся кор­дон Ва­линых де­да и ба­буш­ки. Прав­да от­сю­да кор­дон ви­ден не был. На ска­мей­ке у боль­шо­го сто­ла ре­бята уви­дели не­высо­кую ху­день­кую де­воч­ку с бе­лоб­ры­сыми ко­сич­ка­ми.

      — Ясь­ка! Вот ко­го бы здесь встре­тить! — Ва­ля ки­нулась к под­ру­ге. Ре­бята и впрямь ни­как не ожи­дали встре­тить здесь од­ноклас­сни­цу, Ясю Фир­со­ву, лю­бопыт­ную и лю­боз­на­тель­ную не­посе­ду и глав­ную за­води­лу клас­са.

      — Валь­ка! Пав­лик! Юль­ка! Как здо­рово, что вы то­же здесь! — Яся бы­ла ра­да встре­тить дру­зей. — А мы вче­ра при­еха­ли. Кста­ти, здесь ещё и Аль­ка.

      — Ага. Вон и она! — Пав­лик ог­ля­нул­ся на под­хо­див­шую к тер­ра­се бе­локу­рую си­нег­ла­зую де­воч­ку.

      Аль­ка бы­ла в их клас­се но­вень­кой. Приш­ла осенью, при­ехав с ро­дите­лями из Пе­тер­бурга. Роб­кая, ти­хая и нем­но­го зам­кну­тая де­воч­ка дер­жа­лась нас­то­роже­но, ди­чилась ре­бят, как буд­то бо­ясь ка­кой-ни­будь оби­ды с их сто­роны. И в пер­вый день, стоя пе­ред с ин­те­ресом смот­ря­щим на неё клас­сом, на воп­рос «Как те­бя зо­вут?» от­ве­тила роб­ко и ти­хо, гля­дя в пол: «Аль­ка». Мож­но ко­неч­но объ­яс­нить это тем, что Аль­ка бы­ла млад­ше их всех на це­лый год (как и Яся), но да­же нем­но­го по­об­выкнув, Аль­ка ве­ла се­бя как-то от­чуждён­но, иног­да да­же хо­лод­но (за что и по­лучи­ла от маль­чи­шек проз­ви­ще Снеж­ная ко­роле­ва).

      И в этом по­веде­нии де­воч­ки бы­ла стран­ность: нес­мотря на хо­лод­ность, в по­веде­нии Аль­ки не бы­ло заз­най­ства или вы­соко­мерия, как, нап­ри­мер, у Лю­ды Мит­рей­ки­ной. На­обо­рот, нес­мотря на хо­лод­ность, Аль­ка тем не ме­нее ни­ког­да не от­ка­зыва­ла в по­мощи и прось­бах, всег­да учас­тво­вала в де­лах клас­са, при­чём не фор­маль­но, для «га­лоч­ки», а про­яв­ляя жи­вой ин­те­рес и ини­ци­ати­ву. В её по­веде­нии скво­зила, ско­рее, не­кая ро­бость. Как буд­то за мас­кой хо­лода и от­чужде­ния де­воч­ка скры­вала страх и не­дове­рие. Она как буд­то бо­ялась друж­бы с ре­бята­ми, осо­бен­но с маль­чиш­ка­ми. Пер­вым это по­чувс­тво­вал Пав­лик Во­робь­ёв. Ста­ра­ясь по­мочь но­вень­кой, он пер­вым стол­кнул­ся со стран­ной хо­лод­ностью де­воч­ки, при­чём ка­салась эта хо­лод­ность имен­но друж­бы.

      И ре­бята по­няли: здесь что-то не так. И но­вень­кая вов­се не Снеж­ная ко­роле­ва, а ско­рее, нес­час­тный оди­нокий ре­бёнок, по ка­кой-то не­из­вес­тной им при­чине ни­кого не пус­ка­ющий в свой внут­ренний мир. И ре­бята ста­ли от­но­сить­ся к Аль­ке мяг­че, дру­желюб­ней, но не фор­си­руя со­бытий, ре­шив, что пус­кай Аль­ка са­ма пой­мёт, что ре­бята го­товы дру­жить с ней, про­тянуть ей ру­ку.

      И сей­час Аль­ка роб­ко по­дош­ла к ним, как буд­то ожи­дая, что её про­гонят.

      — При­вет, — ти­хо про­из­несла она.

      — При­вет, Аль, са­дись с на­ми, по­любу­ем­ся озе­ром, — Яся под­ви­нулась, ос­во­бож­дая мес­то на ска­мей­ке.

      — Спа­сибо, — роб­ко улыб­ну­лась де­воч­ка, при­сажи­ва­ясь. Ре­бята уди­вились. Они впер­вые ви­дели Аль­ку вне клас­са, и сей­час де­воч­ка бы­ла ка­кой-то дру­гой: в ней не бы­ло хо­лода и от­чуждён­ности, к ко­торой все при­вык­ли в «школь­ной» Аль­ке. Да­же нес­ме­лая улыб­ка на её ли­це бы­ла доб­рой и тёп­лой.

      — Здо­рово здесь, да? — Ва­ля об­ра­тилась к де­воч­ке.

      — Да… — ти­хо от­ве­тила Аль­ка и её всег­да грус­тные си­ние гла­за вдруг по­теп­ле­ли. — Ма­ма с па­пой го­ворят, что Ал­тай очень кра­сивый.

      — А твои ро­дите­ли с Ал­тая? — спро­сил Пав­лик.

      — Нет, они из Ка­релии. Из Пет­ро­завод­ска. Ма­ма го­ворит, что Ка­релия и Ал­тай чем-то по­хожи. Они с па­пой бы­ли здесь в строй­от­ря­де, здесь и поз­на­коми­лись.

      — И они прав­да по­хожи? — по­ин­те­ресо­валась Ва­ля.

      — Не знаю… Я ещё не по­няла. Но, по-мо­ему, Ал­тай — это Ал­тай, а Ка­релия — это Ка­релия. Они кра­сивы по-сво­ему.

      «Да, а Аль­ка вне шко­лы сов­сем дру­гая», — не­ожи­дан­но по­дума­ла Ва­ля.

      — Аль, а по­чему ты ни с кем не дру­жишь? — не­ожи­дан­но спро­сила Яся. — Ты ведь, по-мо­ему, неп­ло­хая де­воч­ка. И сов­сем не та­кая, ка­кая в шко­ле.

      Аль­ка пос­мотре­ла на них и Ва­ля, ко­торая уже дав­но до­гады­валась, что Аль­ка скры­ва­ет ка­кую-то тай­ну, ко­торую по­ка не мо­жет или не хо­чет от­крыть ре­бятам, уви­дела в её гла­зах не­понят­ный страх. Ва­ля пре­дос­те­рега­юще гля­нула на дру­зей и не­замет­но по­качал го­ловой: «Не на­до, она са­ма ска­жет, ког­да бу­дет нуж­но». И ре­бята, сог­ла­сив­шись с Ва­лей не ста­ли боль­ше тре­вожить Аль­ку расс­про­сами.

      Тем вре­менем, по­зади ре­бят пос­лы­шались быс­трые, уве­рен­ные ша­ги. Ва­ля ог­ля­нулась и с ра­дос­тным кри­ком: «Ба­буш­ка!» бро­силась в объ­ятия не­высо­кой чер­но­воло­сой ту­вин­ки, по­дошед­шей к ве­ран­де. Юля и Пав­лик, вто­ря Ва­ле: «Ба­буш­ка Ол­ча!», бро­сились вслед за ней.

      — Здравс­твуй вну­чень­ка, Ай­суу, ра­да те­бя ви­деть! — Ол­ча рас­це­лова­ла внуч­ку. — И вы тут, птен­чи­ки, Хе­рел, Шен­не! — Пав­лик и Юля то­же по­лучи­ли свою до­лю объ­ятий и по­целу­ев.

      — Ай­суу?! Шен­не?! Хе­рел?! — уди­вилась Яся, ког­да Ол­ча и ре­бята вер­ну­лись к сто­лу.

      — Да! Так нас на­зыва­ет ба­буш­ка. Это на­ши вто­рые име­на, — гор­до от­ве­тила Ва­ля. — «Ай­суу» зна­чит «Лун­ная Во­да», Шен­не — Гор­ный Пи­он, а Хе­рел — Сол­нечный Луч. Это по-ту­вин­ски.

      — Да, у ре­бят есть вто­рые име­на, — улыб­ну­лась Ол­ча. — Та­кова на­ша тра­диция. А Хе­рел и Шен­не то­же мне, как род­ные. Ведь Че­чек, То­ня, их ма­ма вы­рос­ла вмес­те с мо­ей Бе­лек, Ка­тей.

      — А за­чем эти име­на? — спро­сила Яся.

      — Имя дол­жно от­ра­жать суть че­лове­ка. У те­бя кра­сивое и яр­кое имя — Ярос­ла­ва. Но оно… от­ра­жа­ет те­бя? Твой ха­рак­тер? — ту­вин­ка вни­матель­но пос­мотре­ла на неё. — А ты, ма­лыш? Как те­бя зо­вут? — об­ра­тилась она к Аль­ке.

      — Аль­ка… — ти­хо от­ве­тила де­воч­ка.

      — То­же кра­сиво. Но… Ту­вин­цы ска­зали бы, что пус­то.

      — У нас нет ба­буш­ки-ту­вин­ки, ко­торая да­ла бы нам «нас­то­ящие» име­на, — вздох­ну­ла Яся.

      — Да, тра­дицию да­вать име­на, от­ра­жа­ющие ха­рак­тер ма­лыша, у вас дав­но за­были. А жаль. Но пе­режи­вай, де­воч­ка, — Ол­ча пог­ла­дила Ясю по го­лове. — Я бу­ду на­зывать те­бя Анай. Это и бу­дет тво­им вто­рым, «нас­то­ящим» име­нем.

      — Анай, «коз­лё­нок»! — улыб­ну­лась Ва­ля.

      — Ну, тог­да мне имя точ­но под­хо­дит! — рас­сме­ялась Яся. — Я и прав­да, как коз­лё­нок. Пры­гаю! Ска­чу! Ни­какой при­вязью не удер­жишь!
Ва­ля за­мети­ла, что Аль­ка то­же жа­лоб­но смот­ре­ла на Ол­чу: «А я? А мне мож­но то­же… нас­то­ящее имя?»

      — А ты, Аля, очень по­хожа на бе­лые пер­воцве­ты, что по­яв­ля­ют­ся на ве­сен­них про­тали­нах. Ты та­кая же неж­ная и доб­рая, как и они. По­это­му, я бу­ду звать те­бя Ай­че­чек.

      — Бе­лый Цве­ток, — пе­реве­ла Ва­ля.

      — Спа­сибо, кра­сивое имя!

      И Ва­ля вновь уви­дела, как по­теп­лел взгляд Аль­ки, зас­ве­тил­ся ра­дость и ка­ким-то роб­ким счасть­ем, вто­ря та­кой же роб­кой улыб­ке де­воч­ки.

      — Ба­буль, а ты здесь что де­лать бу­дешь?

      — Я, Ай­суу, се­год­ня на ве­чер­нем инс­трук­та­же бу­ду вам чи­тать лек­цию о мес­тных зве­рях: ка­кие из них опас­ны и нас­коль­ко. Так что встре­тим­ся ве­чером.

      Ве­чером ту­рис­ты, и взрос­лые и де­ти, соб­ра­лись в за­ле ад­ми­нис­тра­тив­но­го кор­пу­са. Пос­ледней инс­трук­таж ве­ла Ол­ча.

      — Воп­ро­сы есть? — спро­сила Ол­ча, за­кон­чив лек­цию об опас­ных оби­тате­лях Ал­тай­ских гор.

      — Есть! — с мес­та под­нялся Бо­ря Ко­валь­чук, мо­лодой па­рень, сла­вив­ший­ся ве­сёлым нра­вом, а так­же сво­ими шут­ка­ми и ро­зыг­ры­шами. — Ол­ча Шол­ба­нов­на, а у вас снеж­ный че­ловек оби­та­ет?

      — Мо­жет и оби­та­ет. Толь­ко сей­час вы его всё рав­но не уви­дите.

      — Это по­чему? — не по­нял па­рень.

      — Ле­то, сне­га нет, — не мор­гнув гла­зом от­ве­тила, улыб­нувшись, Ол­ча, выз­вав все­об­щий хо­хот.

      — Ол­ча Шол­ба­нов­на, а что это за за­повед­ное уро­чище? По­чему оно зак­ры­то? — за­дала воп­рос од­на из ту­рис­ток, дол­го­вязая Гла­ша Ни­кифо­рова, пос­ле то­го, как инс­трук­таж за­вер­шился. — Я чи­тала в бро­шюре о здеш­них мес­тах.

      — Там рас­тут уни­каль­ные рас­те­ния-эн­де­мики, по­это­му да­же лес­ни­ки ста­ра­ют­ся не хо­дить ту­да без край­ней не­об­хо­димос­ти. Ещё воп­ро­сы?
Так как воп­ро­сов боль­ше не бы­ло, инс­трук­таж на этом за­вер­шился.

      Ког­да тол­па ту­рис­тов вы­вали­ла на ули­цу, к Бо­ре по­дош­ли нес­коль­ко зна­комых ре­бят и де­вушек. Не­кото­рых, нап­ри­мер, ры­жую бас­кетбо­лис­тку Гла­шу Ни­кифо­рову, вес­нушча­тую Лю­ду Ва­жен­ки­ну и Сер­гея Ару­тюня­на ре­бята зна­ли — вся ком­па­ния (за ис­клю­чени­ем Гла­ши) бы­ла ас­пи­ран­та­ми Мос­ков­ско­го Ар­хе­оло­гичес­ко­го ин­сти­тута, а Гла­ша, ра­ботав­шая зо­отех­ни­ком в Мос­ков­ском зо­опар­ке, жи­ла в од­ном дво­ре с ре­бята­ми.

      — Слу­шай, Бо­ря, а ты ве­ришь в снеж­но­го че­лове­ка?

      — Тут, Люд­ми­ла, ва­жен дру­гой воп­рос…

      — Ка­кой, дя­дя Бо­ря? — ввер­ну­лась Юля.

      — А та­кой, Юль­ка, — Бо­рис щёл­кнул её по но­су. — Ве­рит ли в ме­ня снеж­ный че­ловек? И я очень сом­не­ва­юсь в по­ложи­тель­ном от­ве­те.

      — Это ещё по­чему? — не по­няла Гла­ша.

      — А по­тому, Гла­фира, что ес­ли бы снеж­ные лю­ди ве­рили в на­ше су­щес­тво­вание, то ис­ка­ли бы нас. А так… Не ищут! Зна­чит, не ве­рят!

      — А ес­ли серь­ёз­но? — не уни­малась Лю­да.

      — А ес­ли серь­ёз­но… Бы­ла од­на ис­то­рия.

      — Опять шу­тишь.

      — Нет, Се­рёга, на этот раз не шу­чу. Вон Юль­ка с Паш­кой под­твер­дят, эта ис­то­рия бы­ла в эк­спе­диции, где ра­бота­ли их мать с от­цом.

      — Про жес­тырма­ка?

      — Ага, Паш­ка. Про не­го. Так вот. В Ка­зах­ста­не, в пред­горь­ях Юж­но­го Ура­ла ве­ли рас­копки. Ру­ково­дил ака­демик Кур­ба­тов. И вот как-то под ут­ро, ког­да все спа­ли, де­жур­ные ре­бята слы­шат, что кто-то ря­дом, в за­рос­лях за пус­тошью тре­щит сучь­ями. Хо­дит, шур­шит чем-то. А там ре­бята склад ус­тро­или вре­мен­ный для на­ходок. Ну, все трое — Сев­ка Глу­шаков, Се­рёга Ко­пён­кин и Ар­тём Во­робь­ёв пош­ли пос­мотреть.

      — Ваш пап­ка, да? — спро­сила Ва­ля.

      — Ага. Он и дя­дя Се­ва нам и рас­ска­зыва­ли, — от­ве­тил шё­потом Пав­лик.

      — Коп­ну ос­та­вили у кос­тра сле­дить, — про­дол­жил Бо­ря. — А Сев­ка по­лез в кус­ты. Смот­рит, кто-то в ры­жей шу­бе у скла­да ша­рит. Он и ряв­кнул: «Стой на мес­те!» А тот как раз­вернёт­ся: мет­ра под два, вро­де го­рил­лы, толь­ко ры­жий… Сев­ка за­был, за­чем в кус­ты по­лез. Они с Ар­тё­мом толь­ко у кос­тра очу­хались. А тот рык­нул, да то­же смыл­ся.

      — Бре­шешь ведь, — ус­мехну­лась Гла­ша. — Я же твои шут­ки знаю.

      — Глаш, ка­юсь, был грех, — Бо­ря клят­венно сло­жил ру­ки на гру­ди. — Ус­тро­ил я од­нажды шут­ку: сде­лал из фа­неры что-то вро­де обезь­янь­их лап, на­дел на но­ги, а на кус­тах шерсть от ста­рого по­лушуб­ка по­весил. Ну, по­весе­лились тог­да. Но в этот раз всё бы­ло на са­мом де­ле. Да и ка­захи про этот жер­дыр…

      — Жес­тырма­ка, — поп­ра­вила Юль­ка.

      — Спа­сибо, Юль­ка. Так вот ка­захи то­же про не­го мно­го че­го рас­ска­зыва­ют. Ко­неч­но, в ос­новном это бай­ки и рос­сказ­ни, но есть и что-то ре­аль­ное.

      Все по­тихонь­ку ра­зош­лись по до­мам. Ва­ля, по­вер­нув к до­мику, спро­сила Пав­ли­ка:
      — Паш, а это прав­да? Ну, что дя­дя Бо­ря рас­ска­зывал?

      — Прав­да. Толь­ко дя­дя Бо­ря не всё рас­ска­зал, — ус­мехнул­ся Пав­лик. — Он то­же там был. И шут­ку эту он там же ус­тро­ил.

      — А этот жес­тырмак взял, да и по-нас­то­яще­му на дру­гой день при­шёл! — сде­лала вы­вод Яся.

      — Ага, толь­ко че­рез два дня. Альк, Ясь, а вы где ос­та­нови­лись? — спро­сила Юля.

      — Я в чет­вёртом до­мике, — от­ве­тила Аль­ка, уже не ро­бея с ре­бята­ми.

      — Зна­чит ря­дом с Ва­лей — она в пя­том. А мы с Паш­кой в шес­том.

      — А я в две­над­ца­том, — от­ве­тила Яся. — Лад­но, спо­кой­ной но­чи.

      — Спо­кой­ной но­чи.

      Ночью ре­бятам не спа­лось. Но ес­ли Аль­ка, Пав­лик, Юля и Яся ду­мали о рас­ска­зе Бо­риса и снеж­ном че­лове­ке (есть ли он на са­мом де­ле?), то Ва­ля ду­мала об Аль­ке. «По­чему она та­кая? — раз­мышля­ла де­воч­ка. — В шко­ле она сто­ронит­ся всех, не пы­та­ет­ся с кем-ни­будь под­ру­жить­ся. Не то, что­бы не­дот­ро­га или как Мит­рей­ки­на — нос квер­ху, а ка­кая-то вся в се­бе. Но при этом она не злая, на­обо­рот, всег­да го­това по­мочь. И се­год­ня, не в шко­ле Аль­ка сов­сем дру­гая: доб­рая, лю­бопыт­ная. Са­ма она не пы­та­ет­ся ни с кем дру­жить, да­же как буд­то бить­ся пред­ло­жить ко­му-ни­будь друж­бу. Но ког­да ей про­тяги­ва­ют ру­ку, как мы се­год­ня, Аль­ка сра­зу от­ве­ча­ет вза­им­ностью, идёт, да­же бе­жит навс­тре­чу то­му, кто пред­ло­жил ей дру­жить. Но при этом, опять же, как буд­то бо­ит­ся, что её об­ма­нут или оби­дят…»

      Ва­ля гля­нула в ок­но. На под­све­чен­ном Лу­ной не­бе вы­сыпа­ли не­обы­чай­но яр­кие звёз­ды, на фо­не тём­но-си­него не­ба чер­не­ли си­лу­эты гор. Ка­кие-то ноч­ные пта­хи пе­рес­висты­вались в ближ­нем пе­релес­ке. Пос­лы­шал­ся чей-то приг­лу­шён­ный раз­го­вор, ка­жет­ся Гла­ша раз­го­вари­вала с ка­ким-то пар­нем. Всё бы­ло ти­хо и спо­кой­но.

      «А мо­жет быть её оби­жали или драз­ни­ли в преж­ней шко­ле? — вне­зап­но до­гада­лась Ва­ля. — Или… Мо­жет её оби­дел друг? Или да­же пре­дал! И, мо­жет быть, этот друг — маль­чиш­ка! Ведь Аль­ка бо­ит­ся друж­бы с маль­чиш­ка­ми. Она и к Пав­ли­ку, ког­да он пы­та­ет­ся по­мочь ей, от­но­сит­ся хо­лод­но, от­талки­ва­ет его по­мощь. Ведь это маль­чиш­ки проз­ва­ли её Снеж­ной ко­роле­вой. Аль­ка — са­мая кра­сивая де­воч­ка в клас­се, и им хо­чет­ся с ней дру­жить. А Аль­ка… Она не ве­рит в та­кую друж­бу, она хо­чет дру­жить по-нас­то­яще­му! Что­бы не за кра­сивые гла­за, а как… — Ва­ля пы­талась по­доб­рать сло­ва. — Что­бы с ней дру­жили, как с че­лове­ком!»

      Мыс­ли де­воч­ки прер­вал не­ожи­дан­ный звук: кто-то зат­ре­щал кус­та­ми по­зади до­мика, как буд­то пы­та­ясь тя­жело и не­ук­лю­же про­ломить­ся сквозь них. Ва­ля вздрог­ну­ла. Треск прек­ра­тил­ся. Вско­ре пос­лы­шались тя­жёлые ша­ги. Нек­то обог­нул до­мик и нап­ра­вил­ся, иног­да ос­та­нав­ли­ва­ясь, в сто­рону скла­дов.

      Ва­ля, как толь­ко ша­ги за­тих­ли в уда­лении, выг­ля­нула в ок­но. Из ок­на вид­не­лись ад­ми­нис­тра­тив­ное зда­ние, угол сто­ловой, со­сед­ние до­мики. В том, что сле­ва ос­та­нови­лась семья Аль­ки, а в пра­вом по­сели­лись ро­дите­ли Юль­ки и Пав­ли­ка. Вид­не­лись и дру­гие до­мики — ули­ца ши­рокой ду­гой ухо­дила за тре­ниро­воч­ный ком­плекс. В ок­нах бы­ло тем­но, все спа­ли.

      «Зна­чит, ник­то ни­чего не слы­шал», — по­дума­ла Ва­ля. В сле­ду­ющее мгно­вение де­воч­ка вновь ус­лы­шала ша­ги. Ша­ги бы­ли ред­ки­ми, кто-то буд­то при­топ­ты­вал, пе­ри­оди­чес­ки ос­та­нав­ли­ва­ясь. Зву­ки раз­да­вались со сто­роны сто­ловой и, приг­ля­дев­шись, Ва­ля уви­дела за уг­лом тём­ную, раз­мы­тую фи­гуру, хо­див­шую сре­ди кус­тов и пе­ри­оди­чес­ки нак­ло­няв­шу­юся к зем­ле. Вско­ре стран­ная фи­гура скры­лась за уг­лом и от­ту­да пос­лы­шал­ся чей-то приг­лу­шён­ный вопль, сме­нив­ший­ся сме­хом. Ва­ля ещё не­кото­рое вре­мя вгля­дыва­лась в тем­но­ту за ок­ном, на­де­ясь, что та­инс­твен­ный кто-то вый­дет под фо­нарь, све­тив­ший не­дале­ко от вхо­да в ад­ми­нис­тра­тив­ный кор­пус, но ник­то так и не по­явил­ся. И Ва­ля вско­ре зас­ну­ла.

      Ут­ром ту­рис­ты шу­мели око­ло сто­ловой, и бы­ло из-за че­го. В мяг­кой поч­ве меж­ду зда­ни­ем и скла­дом с про­дук­та­ми чёт­ко от­пе­чата­лись круп­ные сле­ды, на­поми­нав­шие бо­сые че­лове­чес­кие ступ­ни.

      — Ого! Раз­мерчик… — прис­вис­тнул кто-то.

      — Не очень прав­до­подоб­но, — с сом­не­ни­ем по­качал го­ловой Ар­тём, отец Пав­ли­ка и Юли. — Слиш­ком чёт­кий след. И я до­гады­ва­юсь, чь­их рук это де­ло.

      — Да это Борь­ка вче­ра сде­лал, по­шутить ре­шил, бал­бес! — из-за спин ту­рис­тов по­каза­лась дол­го­вязая фи­гура Гла­ши. — Я его вче­ра встре­тила у сто­ловой око­ло по­луно­чи.

      — Увы, это дей­стви­тель­но шут­ка, — ус­мехнул­ся Бо­рис. — Ка­юсь, не смог удер­жать­ся. Вче­ра все так бур­но об­сужда­ли этих снеж­ных лю­дей. Ну и… Ре­шил раз­влечь ску­ча­ющее в пред­вку­шении по­ходов на­селе­ние тур­ба­зы.

      — А я ночью слы­шала, как кто-то воз­ле до­ма кус­та­ми тре­щал, — Ва­ля дёр­ну­ла за ру­кав от­ца.

      — Ты же слы­шала, это дя­дя Бо­ря по­шутил, — от­ве­тил, улыб­нувшись Ге­ор­гий.

      — Но он сов­сем в дру­гом мес­те был!

      — Ва­ля, это бы­ла прос­то шут­ка. Не бой­ся, снеж­ные лю­ди сю­да не при­дут.

      — А я и не бо­юсь… — оби­жен­но на­дулась Ва­ля.

      Она в соп­ро­вож­де­нии дру­зей поб­ре­ла к до­мику. И тут ос­та­нови­лась, ус­та­вив­шись в зем­лю.

      — Ты че­го?

      — По­годи, Пав­лик. Смот­ри!

      — Ну, сле­ды.

      — Они не та­кие, как у сто­ловой!

      Сле­ды и впрямь бы­ли ины­ми. Нем­но­го мель­че. Не та­кие чёт­кие. Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что сле­ды ос­та­вил кто-то, сту­пав­ший на зем­лю в ме­ховых нос­ках на бо­су но­гу. Ва­ля прос­ле­дила за це­поч­кой сле­дов. Они ухо­дили в сто­рону пе­релес­ка за тре­ниро­воч­ным ком­плек­сом.

      — Ты ду­ма­ешь, что это дру­гие сле­ды? — с лю­бопытс­твом гля­нула на неё Аль­ка.

      — Дру­гие. Я ви­дела вче­ра, как дя­дя Бо­ря де­лал сле­ды у сто­ловой. И слы­шала, как он на­пугал тё­тю Гла­шу. А эти сле­ды ве­дут в дру­гую сто­рону. И я слы­шала, как кто-то вче­ра хо­дил. Как раз здесь! А вот и куст.

      Ва­ля по­дош­ла к кус­ту смо­роди­ны с по­ломан­ны­ми вет­ка­ми. На од­ной из ве­ток ви­сел клок ры­же-бу­рой шер­сти.

      — Он про­ломил­ся че­рез куст. От это­го зву­ка я и прос­ну­лась!

      — Я то­же слы­шала. Но ду­мала, что мне прис­ни­лось, — сог­ла­силась Аль­ка.

      — И вы ве­рите в снеж­но­го че­лове­ка? — ус­мехнул­ся Пав­лик. — Про не­го столь­ко пи­шут, а так до сих пор и не наш­ли!

      — Мо­жет по­тому, что он очень ос­то­рож­ный.

      — Да ну те­бя, Валь­ка. У те­бя фан­та­зия бо­гатая! Те­бе же ска­зали, что это не­удач­ная шут­ка.

      — Нет, это не то. Здесь сле­ды с дру­гой сто­роны, от пе­релес­ка, — упорс­тво­вала Ва­ля. — Дя­де Бо­ре приш­лось бы обой­ти вок­руг поч­ти всю тур­ба­зу, да ещё и про­лезть по об­ры­ву.

      — Он мог обой­ти с дру­гой сто­роны.

      — Тог­да его уви­дел бы де­жур­ный. И Гла­ша встре­тила бы его рань­ше, по­тому что шла с той сто­роны.

      — А мо­жет она его и встре­тила!

      — Нет, Паш­ка, она бы тог­да не ис­пу­галась. А она встре­тила его при мне, я ви­дела. И дя­дя Бо­ря не ус­пел бы так быс­тро там про­лезть — я слы­шала ша­ги и треск кус­та ми­нут за пять до то­го, как уви­дела дя­дю Бо­рю.

      — И я бы уви­дела его на пус­то­ши пе­ред пе­релес­ком, по­тому что смот­ре­ла ту­да пос­ле то­го, как кто-то ушёл от до­ма, — до­бави­ла Аль­ка.

      — И сле­ды здесь дру­гие. Они мень­ше и не та­кие чёт­кие, как буд­то тот, кто хо­дил, был в нос­ках. А у дя­ди Бо­ри эти шту­ки де­ревян­ные, по­лиро­ван­ные и сле­ды ос­та­вили чёт­кие! И шерсть…

      — От ту­лупа!

      — Опять не уга­дал, Паш­ка. Она от зве­ря, она ещё пах­нет, смот­ри!

      — Фу, пси­ной во­ня­ет!

      — Но это не со­бачья шерсть. У нас на да­че есть со­бака, я знаю, — вкли­нилась в раз­го­вор Яся.

      — Зна­ем, у нас то­же бы­ла со­бака, — от­ве­тил Пав­лик.

      — Боль­ше по­хоже… на че­лове­чес­кие во­лосы, толь­ко не сов­сем, — Юль­ка вер­те­ла в ру­ках клок.

      — Зна­чит, че­рез куст про­ломил­ся во­лоса­тый дядь­ка в ме­ховых нос­ках! — ус­мехнул­ся Пав­лик. — Лад­но, пош­ли на зав­трак.

      Ког­да ре­бята ра­зош­лись, так и н не при­дя к еди­ному мне­нию, Аль­ка вздох­ну­ла и дёр­ну­ла Ва­лю за ру­кав:
      — Валь, а да­вай за­саду ус­тро­им.

      — Аль­ка, ты спя­тила?

      — Ты не по­няла. Да­вай ве­чером ся­дем там, на тер­ра­се и пос­ле­дим. Я вче­ра ви­дела, как из пе­релес­ка кто-то лез че­рез бурь­ян. С тер­ра­сы хо­рошо вид­но.

      — Ты его ви­дела?!

      — Не сов­сем. Я ви­дела, как там в су­мер­ках кто-то мель­кнул. И бурь­ян ка­чал­ся. Я ду­мала, что это кто-то с тур­ба­зы. А мо­жет это был он? Си­дел и ждал, по­ка все ус­нут, а по­том за­лез на ба­зу. А дя­дя Бо­ря его спуг­нул.

      — А за­чем?

      — Спуг­нул?

      — За­лез!

      — Ну… Мо­жет ему прос­то ин­те­рес­но бы­ло.

      Ва­ля пос­мотре­ла в сто­рону тер­ра­сы.

      — Нас всё рав­но спать по­гонят.

      — Ну до тем­но­ты мы мо­жем по­сидеть. А вдруг он опять при­дёт и бу­дет там ждать, по­ка все уля­гут­ся?

      Ва­ля с ин­те­ресом пос­мотре­ла на Аль­ку. Де­воч­ка со­вер­шенно пре­об­ра­зилась. Сей­час пе­ред ней бы­ла обык­но­вен­ная лю­бопыт­ная треть­ек­лас­сни­ца, сов­сем не по­хожая на ту Аль­ку, ко­торую Ва­ля при­вык­ла ви­деть в клас­се.

      — Лад­но, толь­ко ти­хо!

      Дож­давшись ве­чера, ког­да сол­нце скры­лось за го­рами, Ва­ля и Аль­ка, во­ору­жив­шись би­нок­ля­ми, за­няли пост на тер­ра­се. Ес­ли сесть бо­ком к озе­ру, спус­кавша­яся к бе­регу, за­рос­шая бурь­яном пус­тошь и пе­реле­сок хо­рошо прос­матри­вались.

      — А вы че­го си­дите? — спро­сила их Яся.

      — Они за­саду на снеж­но­го че­лове­ка ус­тро­или, — ус­мехнул­ся Пав­лик.

      — Иди уж, — от­махну­лась от не­го Ва­ля.

      — Пав­лик не ве­рит в снеж­но­го че­лове­ка, — кон­ста­тиро­вала Аль­ка.

      — Да он книж­ку ка­кого про­фес­со­ра про тай­ны лже­на­уки про­читал и те­перь за­да­ёт­ся.

      Ва­ля дол­го всмат­ри­валась в вы­сокие стеб­ли тра­вы, на­де­ясь уви­деть та­инс­твен­но­го Кто-то, пря­чуще­гося сре­ди за­рос­лей, но увы, ни на краю ле­са, ни на пус­то­ши ни­кого не бы­ло.

      Ва­ля опус­ти­ла би­нокль и взгля­нула на Аль­ку.

      — Аль, а мож­но те­бя спро­сить? Толь­ко ты не оби­жай­ся.

      Аль­ка тре­вож­но пос­мотре­ла на Ва­лю.

      — Аль, по­чему ты та­кая?

      — Ка­кая? — ти­хо спро­сила Аль­ка.

      — Ну… Та­кая… Как буд­то бо­ишь­ся нас, не до­веря­ешь.

      — Так по­лучи­лось… — ти­хо от­ве­тила, гля­дя в стол, Аль­ка. — Я… Мне на­до при­вык­нуть… Я хо­чу дру­жить с ва­ми, но… Мне на­до при­вык­нуть…

      — Те­бе на­до пре­одо­леть се­бя, да? Ка­кую-то оби­ду?

      Аль­ка быс­тро-быс­тро за­кива­ла, шмыг­нув но­сом.

      — Вы не оби­жай­тесь, я прос­то… — от­ве­тила она дрог­нувшим го­лосом.

      — Те­бя оби­жали в преж­нем клас­се, да? Из­де­вались? Па­па го­ворил, что у не­го в шко­ле бы­ла та­кая же ис­то­рия.

      — Да, — Аль­ка под­ня­ла на Ва­лю пол­ные слёз гла­за. — Я бо­ялась, что бу­дет так­же. Но я… Вы луч­ше. Не та­кие, как они, — Аль­ка сно­ва шмыг­ну­ла но­сом и вы­тер­ла слё­зы от­вернув­шись к озе­ру.

      — Да, у нас хо­роший класс. Есть, ко­неч­но, Мит­рей­ки­на или Вов­ка. Но ос­таль­ные хо­рошие. И маль­чиш­ки то­же. Ты ведь бо­ишь­ся дру­жить с маль­чиш­ка­ми. По­чему-то.

      — Да, — сог­ла­силась Аль­ка, вновь по­вер­нувшись к Ва­ле. — И Пав­ли­ка я очень оби­дела. Он прос­то хо­тел по­мочь. А я… Пав­лик те­бе нра­вит­ся?

      — Вот ещё! — фыр­кну­ла Ва­ля. — С че­го ты взя­ла?

      — Я прос­то по­дума­ла… Из­ви­ни.

      — А те­бе? — не­ожи­дан­но спро­сила её Ва­ля.

      — Нет. Ну, то есть… Он хо­роший, он нас­то­ящий па­рень, нас­то­ящий друг… Толь­ко иног­да очень обид­чи­вый. Но… Мне… Я не хо­чу… Что­бы ты, как я… — за­мялась Аль­ка.

      — Аль, те­бя оби­дел маль­чик, да? Не прос­то оби­дел, а пре­дал. Те­бя пре­дал друг, маль­чик, ко­торо­му ты до­веря­ла, а он… Ведь прав­да? — до­гада­лась Ва­ля.

      — Да, — ти­хо от­ве­тила Аль­ка, скло­нив го­лову. — Толь­ко, Ва­ля, не на­до…

      — Я по­няла. Ес­ли ты не хо­чешь сей­час го­ворить — не на­до. Ска­жешь, ког­да смо­жешь, — ус­по­ко­ила её Ва­ля.

      Аль­ка вздох­ну­ла и, под­не­ся к гла­зам би­нокль, вновь ус­та­вилась в за­рос­ли. Ва­ля то­же про­дол­жи­ла наб­лю­дение. На пус­то­ши бы­ло ти­хо. Су­мер­ки пос­те­пен­но ук­ры­вали бе­рег озе­ра ноч­ной тем­но­той, га­ся ос­татки днев­но­го све­та. Озёр­ная во­да ти­хо плес­ка­лась о бе­рег, по­тянул прох­ладный ве­тер.

      — Вон он! Вон он! Смот­ри, Ва­ля! — Аль­ка по­казы­вала ру­кой на пе­реле­сок.

      — Где?

      — Ле­вее!

      Но как Ва­ля не ста­ралась, ни­кого раз­гля­деть не смог­ла. Лишь тра­ва ка­чалась в том мес­те, ку­да по­казы­вала Аль­ка.

      — Там в за­рос­лях кто-то про­мель­кнул. Тём­ный и, по-мо­ему, мох­на­тый.

      — Ва­ля! Не­мед­ленно до­мой!

      — Али­на! Спать, быс­тро!

      — Лад­но, пош­ли, нас уже зо­вут, — мах­ну­ла ру­кой Ва­ля. — Аль­ка, ты не оби­делась?

      — Нет, что ты. Спа­сибо, Ва­ля, — улыб­ну­лась Аль­ка.

      — Тог­да спо­кой­ной но­чи, Ай­че­чек.

      — Спо­кой­ной но­чи, Ай­суу.

      В эту ночь та­инс­твен­ный ви­зитёр не по­яв­лялся. А на сле­ду­ющую ночь Ва­лю раз­бу­дил стран­ный звук. Прос­нувшись, она ус­лы­шала ти­хий стук в сте­ну. Кто пос­ту­кивал в зад­нюю сте­ну до­мика кос­тяшка­ми паль­цев. Ак­ку­рат­но и ме­тодич­но та­инс­твен­ный ви­зитёр прос­ту­кивал сте­ну, об­хо­дя дом. Ва­ля за­мер­ла, на­тянув оде­яло на го­лову. Она и так бо­ялась тем­но­ты, а тут… Су­дя по зву­ку, кто-то шёл вдоль сте­ны к ок­ну, воз­ле ко­торо­го спа­ла де­воч­ка. Пос­ту­кива­ние приб­ли­жалось. И вот кто-то ак­ку­рат­но стук­нул в стек­ло… Ва­ля ле­жала, нак­рывшись с го­ловой оде­ялом, ни жи­ва, ни мер­тва от стра­ха. Сер­дце бу­хало где-то в пят­ках. Но вот кто-то стук­нул в даль­нюю сте­ну. А за­тем, хрус­тнув вет­кой, за­шагал прочь.

      Ва­ля ещё не­кото­рое вре­мя ле­жала, прис­лу­шива­ясь. Ни­каких пос­то­рон­них зву­ков не слы­шалось, и Ва­ля, ус­по­ко­ив­шись, на­кину­ла кур­тку и ос­то­рож­но, ста­ра­ясь не раз­бу­дить ро­дите­лей, выш­ла из до­мика. Ночь бы­ла яс­ная и лун­ная. Прох­ла­да оку­тала де­воч­ку, и Ва­ля не­воль­но по­ёжи­лась, поп­лотнее за­пах­нув кур­тку. На тур­ба­зе сто­яла ти­шина. Не­уве­рен­но гав­кнул Бар­бос, пят­нистая двор­ня­га, жив­шая при кух­не. Где-то ря­дом пел свер­чок.
Ва­ля ог­ля­делась — ни­кого. По­качи­вались под вет­ром фо­нари, вид­нелся свет в ок­не де­жур­но­го в ад­ми­нис­тра­тив­ном зда­нии. И ни ду­ши на ули­це. В сле­ду­ющее мгно­вение тре­вож­но зар­жа­ли ло­шади в ко­нюш­не, а Бар­бос за­лил­ся ла­ем — жи­вот­ные яв­но по­чувс­тво­вали чу­жого. Со сто­роны скла­дов раз­дался хруст. Кто-то быс­тро шёл вдоль них и нас­ту­пил на упав­шую вет­ку. Ва­ля вздрог­ну­ла, уви­дев груз­ную и, как по­каза­лось де­воч­ке, мох­на­тую, чуть су­тулую фи­гуру, тень ко­торой мель­кну­ла по сте­не скла­да, где хра­нилось сна­ряже­ние. Де­воч­ка спря­талась за сте­ну до­ма и по­пяти­лась на­зад. Не­ожи­дан­но что-то (или кто-то) упёр­ся ей в спи­ну. С тру­дом сдер­жав ис­пу­ган­ный крик, Ва­ля обер­ну­лась. Пе­ред ней сто­яла пе­репу­ган­ная Аль­ка.

      — Ты то­же слы­шала? — еле слыш­но про­шеп­та­ла Ва­ля.

      — Кто-то сту­чал в сте­ну до­ма, — шё­потом от­ве­тила Аль­ка.

      — Он там, у скла­да.

      Де­воч­ки, взяв­шись за ру­ки, ос­то­рож­но выг­ля­нули и, при­гиба­ясь, про­бежа­ли к сто­ловой. В этот мо­мент у скла­да раз­дался про­тив­ный скрип, что-то звяк­ну­ло и заг­ре­мело.

      — Кто там? — из ад­ми­нис­тра­тив­но­го кор­пу­са вы­бежал де­жур­ный, инс­трук­тор Ва­ся Гей­кер, не­высо­кий, креп­ко­го сло­жения якут. — Кто здесь? Не ху­лигань!

      Кто-то в от­вет гром­ко ух­нул. Раз­дался глу­хой удар и треск кус­тов. И всё стих­ло.

      — Ушёл… — ра­зоча­рован­но про­тянул де­жур­ный.

      — Дя­дя Ва­ся, он у на­ших до­мов хо­дил!

      — А вы что здесь де­ла­ете? Ну-ка спать, а то ро­дите­лям ска­жу.

      — Дя­дя Ва­ся, мы его ви­дели!

      — А кто это был? — спро­сила Аль­ка. — Вор?

      — Да нет, Ай­че­чек, это лес­ной жи­тель при­ходил, — ус­мехнул­ся якут.

      — Мед­ведь?! — ис­пу­галась Ва­ля.

      — Нет, это ди­кий че­ловек. Лю­бопыт­ный он, страсть! При­шёл пос­мотреть, как мы тут ус­тро­ились, не ху­лига­ним ли, не пор­тим ле­са?

      — Дя­дя Ва­ся, а от­ку­да вы зна­ете моё вто­рое имя? — уди­вилась Аль­ка.

      — Кол­дун я, — по­шутил Ва­силий и, улыб­нувшись, до­бавил: — Слы­шал, как Ол­ча те­бя на­река­ла. Хо­рошее имя те­бе по­доб­ра­ла, де­воч­ка. А те­перь — до­мой!

      Ут­ром ди­рек­тор тур­ба­зы, по­чёсы­вая за­тылок, ос­матри­вал склад.

      — Хм… Влез, но ни­чего не взял. Из лю­бопытс­тва, что ли?

      Дверь скла­да бы­ла сор­ва­на, кус­ты смо­роди­ны ря­дом раз­ло­маны, лес­тни­ца оп­ро­кину­та, а че­рез за­бор пе­реки­нуто уве­сис­тое брев­но, до это­го ле­жав­шее ря­дом со сто­ловой.

      — Что­бы это брёв­нышко пе­реки­нуть, си­луш­ка нуж­на бо­гатыр­ская! — прис­вис­тнул ди­рек­тор.

      — Это точ­но не дя­дя Бо­ря! — Юль­ка с ин­те­ресом ог­ля­дела пло­щад­ку пе­ред скла­дом.

      — Ко­неч­но, он вче­ра ушёл на мар­шрут с груп­пой. Как в Ка­зах­ста­не! Пом­нишь, па­па рас­ска­зывал. Дя­дя Бо­ря по­шутил, а этот жес­тырмак че­рез два дня и явил­ся! — Пав­лик раз­гля­дывал по­ломан­ные кус­ты вмес­те с сес­трой. — Да и это брев­но… Его в пер­вый день, пом­ни­те, впя­тером еле во­роча­ли!

      — Зна­чит те­перь ты ве­ришь в снеж­но­го че­лове­ка? — ус­мехну­лась Яся.

      — Мо­жет быть… — ук­ло­нил­ся от от­ве­та маль­чик.

      — Ну, до­пус­тим, что они есть, — рас­су­дила Юль­ка. — Тог­да по­чему с ни­ми до сих пор ник­то не ус­та­новил кон­такт?

      — А мо­жет они не хо­тят, — за­яви­ла Ва­ля. — Они же ви­дели, сколь­ко че­ловек гу­бил при­роду! Мы же толь­ко не­дав­но ста­ли её ох­ра­нять. Вот они и наб­лю­да­ют за на­ми: из­ме­нились мы к луч­ше­му или ос­та­лись преж­ни­ми, са­мыми опас­ны­ми су­щес­тва­ми на пла­нете?

      — Но, ес­ли он есть, тог­да за­чем при­ходил? — не уни­малась Юля.

      — Из лю­бопытс­тва! Ва­ля же го­ворит — Он смот­рит! Го­товы мы к кон­такту или нет! — Яся, вол­ну­ясь, всег­да на­чина­ла та­рато­рить (не­даром зас­лу­жила проз­ви­ще Пу­лемёт), и сей­час на­чала на­бирать ско­рость. — Они смот­рят! Го­товы мы к кон­такту? Или нет? Вот и при­шёл! И вче­ра при­ходил! И по­зав­че­ра!

      — Пу­лемёт, сбавь ско­рость, — ус­мехнул­ся Пав­лик.

      — А мо­жет он вче­ра и сту­чал в сте­ны, что­бы поз­вать. Хо­тел всту­пить в этот са­мый кон­такт. А мы ис­пу­гались и не отоз­ва­лись. Тог­да он по­нял, что мы ещё не го­товы и ушёл, — рас­су­дила Аль­ка.

      — А мне ка­жет­ся… Пом­ни­те, ба­буш­ка Ол­ча рас­ска­зыва­ла о за­повед­ном уро­чище, ку­да зап­ре­щено хо­дить ту­рис­там? Мо­жет они там и жи­вут. И хо­дить ту­да зап­ре­щено, что­бы их не тре­вожить.

      — И сле­ды ве­дут ту­да, че­рез пе­реле­сок, — сог­ла­силась с Ва­лей Аль­ка.

      — Мы зав­тра пой­дём в по­ход ми­мо это­го уро­чища, так что — гля­дите в оба! — ре­зюми­рова­ла Ва­ля.

      — В оба… — ус­мехнул­ся Пав­лик. — Да не бы­ло ни­како­го снеж­но­го че­лове­ка. Прос­то кто-то за­лез на склад, а Бар­бос и дя­дя Ва­ся его спуг­ну­ли.

      — А кто за­лез? Чу­жих здесь нет! До бли­жай­ше­го по­сёл­ка де­сять ки­ломет­ров по го­рам!

      — А как же тог­да дя­дя Ва­ся, ко­торый ска­зал про лес­но­го че­лове­ка? — упёр­лась Ва­ля.

      — Дя­дя Ва­ся — охот­ник. Он те­бе бай­ку пе­рес­ка­зал, а ты по­вери­ла! — под­ве­ла итог Яся. — Пой­дём го­товить­ся к по­ходу.

      Аль­ка и Ва­ля за­дер­жа­лись. Они мол­ча обош­ли вок­руг скла­да, ог­ля­дели ле­жащее на по­вален­ном за­боре брев­но… Здесь дей­стви­тель­но по­ору­довал си­лач.

      Ва­ля пог­ля­дела под но­ги: на зем­ле бы­ли та­кие же сле­ды, что и те, ко­торые она уви­дела ут­ром вок­руг до­мика. Всё те же бо­сые но­ги в «ме­ховых нос­ках». И клоч­ки ры­же-бу­рой шер­сти на вет­ке сло­ман­но­го кус­та. За­ин­те­ресо­вав­шись шерстью, де­воч­ка по­дош­ла бли­же и за­мер­ла, как вко­пан­ная: сквозь не­боль­шой про­гал в за­рос­лях на неё кто-то смот­рел… Вна­чале она уви­дела боль­шие ка­рие гла­за, гля­дящие пря­мо на неё, а по­том и ли­цо су­щес­тва, на­поми­на­ющее че­лове­чес­кое, но за­рос­шее шерстью. Та­кой же ры­же-бу­рой шерстью, что за­жима­ла в ку­лаке Ва­ля. И се­дая по­лоса на­до лбом та­инс­твен­но­го гос­тя.

      Встре­ча дли­лась лишь мгно­вение, Ва­ля сдав­ленно вскрик­ну­ла и су­щес­тво ис­чезло. Со­вер­шенно без­звуч­но, как приз­рак.

      — Ва­ля, ты что?! — Аль­ка под­бе­жала к под­ру­ге.

      — Я его ви­дела.

      — Ви­дела?

      — Там, в за­рос­лях. Он смот­рел на ме­ня. А по­том убе­жал.

      — Те­бе, на­вер­ное, по­каза­лось, — не­уве­рен­но от­ве­тила Аль­ка.

      — На­вер­ное, — на вся­кий слу­чай сог­ла­силась ис­пу­ган­ная Ва­ля.

      В по­ход выш­ли ра­но ут­ром. С без­донно­го си­него не­ба си­яло ут­реннее сол­нце, ос­ве­щая го­лубые в ут­ренней дым­ке скло­ны гор. Прос­нувши­еся пта­хи рас­пе­вались, про­буя го­лос. Ва­ля с удо­воль­стви­ем вды­хала воз­дух гор, на­по­ен­ный аро­матом хвои, смо­лы, цве­тущих трав.

      Но де­воч­ку всё вре­мя прес­ле­дова­ло стран­ное чувс­тво, что за ни­ми кто-то сле­дит. Ка­залось, что чьи-то вни­матель­ные гла­за сле­дят за каж­дым ша­гом ту­рис­тов. Иног­да мыс­ли Ва­ли как буд­то под­тверждал звук ска­тив­шихся ря­дом с тро­пой ка­меш­ков, хруст вет­ки или шо­рох тра­вы… Мо­жет, ко­неч­но, ска­зыва­лось впе­чат­ле­ние от вче­раш­ней встре­чи с та­инс­твен­ным су­щес­твом, и у Ва­ли ра­зыг­ра­лась фан­та­зия.

      Впро­чем, Ва­ля бы­ла не уве­рен­на, дей­стви­тель­но ли она ви­дела в кус­тах за­гадоч­но­го лес­но­го че­лове­ка. Или ей прос­то по­каза­лось. Встре­ча дли­лась все­го лишь миг. И су­щес­тво бес­след­но ис­чезло.

      «Ес­ли лес­ной че­ловек не су­щес­тву­ет, то тог­да… Кто за­лез на склад? До­пус­тим, это бы­ла шут­ка дя­ди Бо­ри. Он на­делал сле­дов, что­бы раз­влечь ту­рис­тов. Его встре­тила Гла­ша, и ис­пу­галась — я слы­шала её крик, а по­том, уз­нав дя­дю Бо­рю, рас­сме­ялась. Но пе­ред этим кто-то хо­дил воз­ле до­ма, как буд­то ре­шил под­гля­деть за ту­рис­та­ми. Ес­ли это дя­дя Бо­ря — то за­чем ему? А ес­ли лес­ной че­ловек, то тог­да по­нят­но — он ре­шил уз­нать кто мы. Ведь мы втор­глись в его вла­дения. Но ес­ли да­же это был дя­дя Бо­ря. Он не ус­пел бы так быс­тро дой­ти от до­миков до сто­ловой. Я выс­ко­чила из до­ма сра­зу, как толь­ко стих­ли ша­ги. И кто-то ушёл в дру­гую сто­рону, не к сто­ловой. И сле­ды ве­ли к ка­лит­ке, от ко­торой до­рож­ка спус­ка­ет­ся к озе­ру. Ка­лит­ка бы­ла от­кры­та. Зна­чит кто-то обо­шёл ба­зу сна­ружи за­бора. А ес­ли он обо­шёл за­бор из­нутри? Внут­ри он обой­ти не мог — там кус­ты. А ес­ли про­шёл че­рез ба­зу? Тог­да он бы про­шёл пе­ред до­мика­ми, и я бы его уви­дела. Уви­дела бы его и Аль­ка — она не спа­ла. И кто-то из де­жур­ных уви­дел, и тё­тя Гла­ша встре­тила бы его рань­ше, у ко­нюш­ни, она шла от­ту­да. А сна­ружи… На­до про­лезть по об­ры­ву, по­тому что он спус­ка­ет­ся пря­мо в во­ду. По­том обой­ти кам­ни и рас­па­док, где те­чёт ру­чей. В об­щем, то­пать до во­рот у скла­дов це­лый ки­лометр. А дя­дя Бо­ря уже за­кан­чи­вал свою шут­ку у сто­ловой. По­тому что там сле­ды кон­ча­лись, а на­чина­лись от га­ража с ма­шиной ди­рек­то­ра. И тё­тя Гла­ша встре­тила дя­дю Бо­рю у сто­ловой. Зна­чит — это был не он, а кто-то чу­жой. И Аль­ка ви­дела ко­го-то у пе­релес­ка. А ес­ли она ошиб­лась? А что это ме­ня­ет?

      И вто­рой раз. Он опять при­шёл. Дя­дя Бо­ря не при чём — он ушёл на мар­шрут. Опять кто-то чу­жой. По­тому что ржа­ли ло­шади и ла­яла со­бака — они по­чу­яли чу­жого. За­чем он сту­чал в сте­ны? Хо­тел поз­на­комить­ся. Но мы пе­репу­гались, и он ушёл. За­чем по­лез на склад? Из лю­бопытс­тва. Он опять про­шёл сна­ружи? Мо­жет быть — мы с Аль­кой вы­бежа­ли не сра­зу, вре­мя у не­го бы­ло. А мог он прой­ти че­рез ба­зу? Мог, по­лови­на ту­рис­тов уш­ла на мар­шрут, боль­шинс­тво до­миков бы­ли пус­тые. А де­жур­ный? Де­журил дя­дя Ва­ся, а он охот­ник, он знал про лес­но­го че­лове­ка — сам про не­го го­ворил. По­это­му он мог прос­то наб­лю­дать за ним и не тре­вожить. Зна­чит, это был всё-аки лес­ной че­ловек. Кто-пой­дёт из по­сёл­ка де­сять ки­ломет­ров по го­рам, что­бы за­лезть из лю­бопытс­тва на склад сна­ряже­ния, ко­торое есть в лю­бом ма­гази­не. И я его ви­дела в кус­тах, мне не по­каза­лось!

      А от­ку­да он при­ходил? Из за­повед­но­го уро­чища! Оно как раз за пе­релес­ком! Уни­каль­ные рас­те­ни­ях есть во мно­гих мес­тах, но мы там хо­дим, толь­ко по раз­ре­шён­ным мар­шру­там. А ту­да ни­кого не пус­ка­ют. По­чему? По­тому что там — тай­на! А ка­кая тай­на? Лес­ной че­ловек!»

      На при­вале, ко­торый ус­тро­или на бе­регу зве­няще­го чис­той хрус­таль­ной во­дой гор­но­го ручья, Ва­ля по­дели­лась сво­ими раз­мышле­ни­ями с друзь­ями.

      — Валь, у те­бя прос­то во­об­ра­жение ра­зыг­ра­лось, — за­яви­ла Юль­ка.

      — Ко­неч­но! Ни­кого тут нет! Ты прос­то очень впе­чат­ли­тель­ная, — до­бави­ла Яся.

      Пос­ле по­луд­ня ту­рис­ты выш­ли к та­инс­твен­но­му уро­чищу, ко­торый дол­жны бы­ли ос­та­вит в сто­роне от мар­шру­та. От­сю­да, с не­боль­шой тер­ра­сы на гор­ном скло­не, по ко­торо­му про­ходил мар­шрут, уро­чище пред­став­ля­ло со­бой до­лину, за­рос­шую гус­тым хвой­ным ле­сом.

      — Как ты ду­ма­ешь, они дей­стви­тель­но жи­вут там? — Аль­ка по­дош­ла к Ва­ле.

      — Не знаю… Мо­жет быть.

      Не­ожи­дан­но, шед­шая ря­дом Юль­ка ос­та­нови­лась и по­каза­ла ру­кой:
      — Смот­ри­те, там ка­кой-то ды­мок!

      Сре­ди зе­лени ле­са дей­стви­тель­но под­ни­мались нес­коль­ко проз­рачных дым­ков.

      — Мо­жет там по­жар на­чина­ет­ся? — пред­по­ложи­ла Юля.

      — Не бес­по­кой­ся, Юля, — там лес­ни­ки ра­бота­ют, рас­чи­ща­ют лес пос­ле не­дав­ней не­пого­ды, — ус­по­ко­ил их Ва­силий Гей­кер, шед­ший с груп­пой, как инс­трук­тор.

      «Рас­чи­ща­ют лес… — с сом­не­ни­ем по­дума­ла Ва­ля. — Боль­ше по­хоже на дым от кос­тров… Хо­тя, кос­тры мо­гут для че­го-то жечь и лес­ни­ки. Толь­ко, там ведь за­повед­ная зо­на. А ес­ли это дым… от оча­гов? Лес­ных лю­дей?» — приш­ла Ва­ля к не­ожи­дан­но­му вы­воду.

      — Ты ду­ма­ешь о том же? — спро­сила её Аль­ка.

      — О чём?

      — Мо­жет быть они то­же зна­ют огонь? — Аль­ка воп­ро­ситель­но пос­мотре­ла на неё.

      — Мо­жет быть… Пош­ли, а то от­ста­нем!

      На ноч­лег ос­та­нови­лись на боль­шой по­ляне, сто­яв­шей на краю ве­ково­го ле­са, из-за ко­торо­го вид­не­лись та­кие же ле­сис­тые го­ры. В даль­нем кон­це по­ляны сто­яли ста­рые по­чер­невшие бре­вен­ча­тые со­ору­жения, на­поми­нав­шие са­раи и по­косив­ша­яся выш­ка.

      — А что это? — по­ин­те­ресо­вал­ся Пав­лик.

      — Ста­рые скла­ды лес­ни­чес­тва и выш­ка для наб­лю­дения за лес­ны­ми по­жара­ми, — по­яс­нил Ва­силий. — Они уже лет пять­де­сят, как заб­ро­шены.

      Ста­рые пос­трой­ки об­ветша­ли, пок­ры­лись мхом, кое-где час­тично раз­ру­шились, но лю­бопытс­тво ока­залось силь­нее, и ту­рис­ты, раз­бив ла­герь, при­нялись за ос­мотр пос­тро­ек.

      — Вот это рет­ро!

      — Се­дая ста­рина!

      — Зе­лёная, а не се­дая! — слы­шались ком­мента­рии.

      — Валь, здесь вок­руг сле­ды. Как там, на тур­ба­зе, — Аль­ка вни­матель­но ог­ля­дела сте­ны.

      — Ду­ма­ете, здесь снеж­ные лю­ди пря­чут­ся? — ус­мехнул­ся Пав­лик. — Нет здесь ни­кого! Ка­кие-то ящи­ки ста­рые, меш­ки, вон ту­луп об­лезлый ва­ля­ет­ся. И боль­ше ни­чего!

      Ва­ля, ос­то­рож­но сту­пая по скри­пучим дос­кам, прош­ла вглубь гул­ко­го са­рая. Со стен сви­сал мох, че­рез ды­ры в кры­ше вид­не­лось ве­чер­нее не­бо.

      — Валь, смот­ри! — Аль­ка от­пихну­ла но­гой охап­ку пре­лого се­на, сва­лен­ную в уг­лу вмес­те с ка­кими-то раз­би­тыми ящи­ками. Наг­нувшись, она под­ня­ла пал­ку и два тём­но-ко­рич­не­вых кам­ня.

      — Ин­те­рес­но, — Ва­ля ос­мотре­ла на­ход­ки. С пал­ки бы­ла обод­ра­на ко­ра, а ко­нец не прос­то об­ло­ман, а гру­бо сре­зан на­ис­ко­сок. Да и края кам­ней ока­зались об­ко­лоты.

      — Это же ору­дия тру­да, как у древ­них лю­дей! — вос­клик­ну­ла Ва­ля.

      — Ты ду­ма­ешь, что это их? — за­сом­не­валась Аль­ка.

      — А по­чему бы нет? Чувс­тву­ешь за­пах? Как буд­то пах­нет ста­рой про­поте­лой шу­бой. Так же пах­ло там, в за­рос­лях, где бы­ло это су­щес­тво.

      — А ес­ли это прос­то древ­ние на­ход­ки, сде­лан­ные лес­ни­ками? Ведь здесь же жи­ли древ­ние лю­ди. А пах­нуть мо­жет ста­рый ту­луп, ко­торый на­шёл Паш­ка.

      — То­же ва­ри­ант, — сог­ла­силась Ва­ля. — Но… Ни­како­го по­лушуб­ка здесь нет, Паш­ка ви­дел ста­рый ме­шок с се­ном. А по­том, то су­щес­тво пах­ло точ­но так­же. И сле­ды кру­гом, ты са­ма ви­дела. Сле­ды ста­рые, та­кие же, как на тур­ба­зе. Или ты ду­ма­ешь, что сю­да дя­дя Бо­ря при­ходил, что­бы опять по­шутить? И на­ход­ки эти сов­сем не древ­ние: на них нет зем­ли, де­рево не гни­лое, да­же ещё пах­нет. И кам­ни блес­тя­щие, но­вые. А по­том, за­чем лес­ни­кам пря­тать здесь на­ход­ки и во­об­ще, за­нимать­ся ар­хе­оло­ги­ей? Они бы спе­ци­алис­тов поз­ва­ли. А лес­ным лю­дям здесь бы­ло бы удоб­но склад ус­тро­ить.

      В это вре­мя ря­дом что-то зас­кри­пело, и по спи­не де­вочек про­бежал хо­лодок.

      — Пой­дём от­сю­да, а то вдруг кры­ша рух­нет. Здесь всё сгни­ло! — Аль­ка опас­ли­во по­коси­лась на ды­ру в кры­ше.

      — По­жалуй, — сог­ла­силась Ва­ля, де­воч­ки, прих­ва­тив на­ход­ки, вер­ну­лись в ла­герь.

      Воз­вра­ща­ясь в ла­герь, Аль­ка гля­нула на даль­ний склон, спус­кавший­ся к за­повед­ной до­лине.

      — Валь, а уро­чище от­сю­да то­же вид­но.

      — Вид­но.

      — Да­вай за­лезем по­выше и пос­мотрим.

      — На выш­ку?!

      — Ты что, спя­тила! Рух­нем вмес­те с ней! На де­рево.

      — А ты уме­ешь.

      — Ты ду­ма­ешь, ес­ли я вся та­кая пра­виль­ная, в бан­ти­ках, то и по за­борам или де­ревь­ям ла­зить не умею? Меж­ду про­чим, моя фа­милия — Век­ши­на, а век­ша — это бел­ка! Толь­ко я на та­кое боль­шое не ла­зила… — Аль­ка зад­ра­ла го­лову. — Под­са­дишь ме­ня?

      — Ага.

      «А Аль­ка, ока­зыва­ет­ся, на са­мом де­ле лю­бопыт­ная и озор­ная не­посе­да, как Ясь­ка. Да… Её дол­жны бы­ли очень силь­но оби­деть, что­бы она ста­ла та­кой…» — по­дума­ла Ва­ля.

      Вид с де­рева от­кры­вал­ся ве­лико­леп­ный. Впра­во ухо­дила за­повед­ная до­лина. За ней вид­не­лись го­ры и да­лёкий по­сёлок. В сто­роне бы­ла вид­на тур­ба­за на бе­регу свер­ка­юще­го в лу­чах ве­чер­не­го сол­нца озе­ра и да­же кор­дон Ва­линых де­да и ба­буш­ки на даль­нем бе­регу, нап­ро­тив не­боль­шо­го зе­лёно­го ос­тро­ва. В до­лине сно­ва под­ни­мались приз­рачные дым­ки.

      — Валь, смот­ри: там за­вал из де­ревь­ев. На­вер­но, пос­ле той не­пого­ды, про ко­торую дя­дя Ва­ся рас­ска­зывал.

      Ва­ля пос­мотре­ла в ту сто­рону. Де­ревья, как по­каза­лось де­воч­ке, бы­ли сва­лены не как по­пало, а ка­ким-то хит­рым об­ра­зом со­еди­нены друг с дру­гом.

      — Аль, а, по-мо­ему, это не за­вал.

      — Ты ду­ма­ешь, что это… хи­жина?!

      — Ну да, вро­де об­ще­го до­ма у ин­дей­цев. И, смот­ри, ды­мок под­ни­ма­ет­ся сов­сем ря­дом!

      — Прав­да. Зна­чит, они дей­стви­тель­но жи­вут там.

      — Или это со­ору­дили лес­ни­ки…

      — То­же мо­жет быть, — сог­ла­силась Аль­ка. — Но толь­ко лес­ни­ки бы, на­вер­ное, что-ни­будь сов­ре­мен­ное со­ору­дили, тент, нап­ри­мер. И за­чем они кос­тры жгут… в за­повед­ни­ке?

      Ночью Ва­ле не спа­лось. Зву­ки за стен­ка­ми па­лат­ки бы­ли неп­ри­выч­ные, нез­на­комые. Шу­мел ве­тер, ше­лес­те­ли вет­ки де­ревь­ев, ло­жась при­чуд­ли­выми те­нями на под­све­чен­ный Лу­ной по­лог. Тре­вож­но крик­ну­ла ка­кая-то пти­ца, ух­нул фи­лин…

      Пос­лы­шались ос­то­рож­ные тя­жёлые ша­ги. Ва­ля прис­лу­шалась. Кто-то про­шёл вдоль па­латок, ос­та­новил­ся, нес­коль­ко раз шаг­нул ту­да-сю­да, по­том по­шёл об­ратно. Че­рез не­кото­рое вре­мя (Ва­ля уже зад­ре­мала) ша­ги вновь пос­лы­шались ря­дом. На этот раз ша­ги бы­ли то­роп­ли­выми и лёг­ки­ми. На по­логе па­лат­ки мель­кну­ла дол­го­вязая тень. Не­кото­рое вре­мя бы­ло ти­хо. Вновь ух­нул фи­лин. И сно­ва пос­лы­шались ша­ги, точ­нее быс­трые то­роп­ли­вые шаж­ки, уже спе­реди от па­лат­ки. В ма­лень­ком окош­ке у вхо­да мель­кну­ла взлох­ма­чен­ная го­лова. Ва­ля на­тяну­ла оде­яло до са­мых глаз, ког­да ус­лы­шала шё­пот:
      — Ва­ля…

      «Аль­ка!» — об­легчён­но по­дума­ла Ва­ля, вы­бира­ясь на­ружу.

      — Ва­ля, ты ку­да?

      — Мам, я быс­тро, мне нуж­но.

      — Поп­ро­си Гла­шу, что­бы про­води­ла. Она сей­час де­журит.

      У вхо­да дей­стви­тель­но сто­яла рас­трё­пан­ная спро­сонок Аль­ка.

      — Слы­шала? Кто-то хо­дит у па­латок.

      — Ага. Нес­коль­ко раз ту­да-сю­да про­шёл, — кив­ну­ла в от­вет Ва­ля.

      У кос­тра си­дели де­жур­ные: инс­трук­тор Ва­силий и кле­вав­шая но­сом Гла­ша.

      — По­кемарь, Гла­ша, я по­дежу­рю, — улыб­нулся инс­трук­тор.

      — Нет, Ва­силь Се­мёныч, я по­сижу. Ой, де­воч­ки, а вы что тут де­ла­ете?

      — Кто-то хо­дил у па­латок, — тре­вож­но от­ве­тила Аль­ка.

      — У ва­ших па­латок я хо­дила, — улыб­ну­лась Гла­ша.

      — Ой, точ­но! — сог­ла­силась Ва­ля. — Я же тень ко­го-то вы­соко­го ви­дела.

      — Ну вот. Во мне как раз метр де­вянос­то, так что я под­хо­жу, — ус­мехну­лась Гла­ша. — А те­перь — спать!

      Ва­ля и Аль­ка вер­ну­лись к па­лат­ке. Сно­ва ух­нул фи­лин, за­вере­щал в кус­тах ка­кой-то зве­рёк, пис­кну­ла ноч­ная пти­ца… Вне­зап­но раз­дался глу­хой про­тяж­ный звук, как буд­то кто-то пы­тал­ся свис­тнуть, вы­тянув гу­бы тру­боч­кой. Ва­ля и Аль­ка ог­ля­нулись на звук…

      На об­ры­ве, на фо­не за­нима­ющей­ся ут­ренней за­ри по­каза­лась фи­гура че­лове­ка. Вот толь­ко че­лове­ка ли? От­де­лив­шись от чёр­но­го ство­ла де­рева, на ко­тором ве­чером си­дели де­воч­ки, вы­сокий креп­ко­го сло­жения че­ловек в над­ви­нутом на го­лову ка­пюшо­не нес­коль­ко мгно­вений сто­ял плос­кой чёр­ной тенью, а за­тем так же глу­хо свис­тнул и по­дог­нув ко­лени, спрыг­нул вниз. Пос­лы­шал­ся шум осы­па­ющей­ся зем­ли и всё стих­ло.

      — Мо­жет это лес­ник? — про­лепе­тала Аль­ка.

      — Дя­дя Ва­ся! Кто это? — Ва­ля под­бе­жала к кос­тру.

      — Хо­зя­ин лес­ной при­ходил. Смот­рел, как де­ла. Убе­дил­ся, что всё хо­рошо и ушёл, — якут пот­ре­пал де­вочек по го­лове. — Он не страш­ный, так что спи­те. Зверь сю­да не при­дёт — Хо­зя­ин не пус­тит.

      — Ле­ший, что ли? — пе­рес­про­сила Гла­ша.

      Якут лишь ус­мехнул­ся в от­вет.

      — Зна­чит, это он при­ходил? Лес­ной че­ловек? — спро­сила Ва­лю Аль­ка уже у па­лат­ки.

      — На­вер­ное…

      «Хо­зя­ин… Ле­ший… — раз­мышля­ла, за­сыпая Ва­ля. — А ведь ле­шим мог­ли на­зывать снеж­но­го че­лове­ка. А кто ещё мог прий­ти сю­да? И мы ви­дели сле­ды. И дым в за­повед­ной до­лине, что-то по­хожее на хи­жину, ору­дия тру­да, как у древ­них лю­дей. Ведь до­лина как раз под об­ры­вом. И ка­пюшон. Я чи­тала, что у снеж­но­го че­лове­ка шея ко­рот­кая и ка­жет­ся, что её нет. И на го­лове гре­бень. По­это­му ка­жет­ся, что у не­го на­дет ос­тро­вер­хий ме­ховой ка­пюшон. Зна­чит, он всё-та­ки есть…» — с эти­ми мыс­ля­ми Ва­ля ус­ну­ла.

      Ут­ром Ва­ля ос­мотре­ла зем­лю по­зади па­латок. Там дей­стви­тель­но бы­ли сле­ды бо­тинок Гла­ши.

      — Смот­ри, Аль­ка. Вот сле­ды тё­ти Гла­ши, она прош­ла по дру­гим сле­дам, по­тому что не за­мети­ла их в тем­но­те.

      — Ага. И сле­ды та­кие же, как на тур­ба­зе.

      — И они ве­дут к ста­рым са­ра­ям, — Ва­ля кив­ну­ла на пос­трой­ки, — и к об­ры­ву, где мы ви­дели ле­шего.

      — Зна­чит, это он при­ходил… Валь, ты толь­ко по­ка не го­вори ни­кому, лад­но. А то вдруг мы ошиб­лись? И Пав­лик бу­дет сме­ять­ся, да и дру­гие маль­чиш­ки.

      — Лад­но, не ска­жу. Толь­ко на­до ска­зать ба­буш­ке Ол­че. Она зав­тра при­едет инс­трук­ти­ровать но­вых ту­рис­тов.

      «Зна­чит Аль­ку всё-та­ки оби­дел маль­чик, — по­дума­ла Ва­ля, гля­дя вслед де­воч­ке. — Ну, ко­неч­но! Как я не до­гада­лась! Аль­ка дру­жила с маль­чи­ком, и их, на­вер­ное, драз­ни­ли. Ну, ти­па: ти­ли-ти­ли-тес­то, же­них и не­вес­та! И маль­чик пе­рес­тал с ней дру­жить. А Аль­ка очень оби­делась и по­это­му не ста­ла дру­жить и с Пав­ли­ком, и с дру­гими маль­чиш­ка­ми в клас­се. Но она и с де­воч­ка­ми не дру­жит? По­чему?»

      Ва­ля вдруг вспом­ни­ла             Аль­ки­ны сло­ва: «Я не хо­чу, что­бы ты… Как я…»

      «Стоп! Вот по­чему! Она дру­жила с маль­чи­ком. Но по­том в клас­се по­яви­лась но­вень­кая и маль­чик стал дру­жить с ней. А Аль­ка пы­талась вновь дру­жить с ним. И её ста­ли драз­нить. И она оби­делась, от­го­роди­лась от всех! Ведь ты же са­ма оби­жалась, что Пав­лик стал боль­ше об­ра­щать вни­мания на Аль­ку, но­вень­кую! А не на ме­ня! Вот Аль­ка и не за­хоте­ла, что­бы я, как она… — Ва­ля вновь пос­мотре­ла на на­девав­шую рюк­зак Аль­ку. — Нет, Аль­ка, мы те­бя не пре­дадим!»

***

      — Зна­чит, снеж­ные лю­ди и прав­да есть? И жи­вут они в той са­мой за­повед­ной до­лине?

      — Есть, Ай­суу. Мы их не бес­по­ко­им. Толь­ко наб­лю­да­ем. А они наб­лю­да­ют за на­ми. И пос­те­пен­но мы при­выка­ем друг к дру­гу. А ког­да пой­мём, что го­товы, тог­да и бу­дет кон­такт. По­это­му, Ай­че­чек, Ай­суу, у ме­ня к вам прось­ба: по­ка ни­кому не го­вори­те о сво­ём от­кры­тии.

      — А Пав­ли­ку, Юле, Ясе?

      — Я ду­маю, Хе­рел, Шен­не и Анай уме­ют хра­нить тай­ну.

      Ол­ча уш­ла, а Аль­ка взгля­нула на Ва­лю.

      — Ва­ля… Зна­ешь, я дру­жила с од­ним маль­чи­ком. Он был мо­им луч­шим дру­гом. Са­мым луч­шим. А по­том к нам приш­ла но­вень­кая де­воч­ка. И ста­ла са­мой кра­сивой де­воч­кой клас­са. И он стал дру­жить с ней, а про ме­ня за­был! А я… Я ре­шила, что то­же дол­жна быть са­мой кра­сивой в клас­се, тог­да он сно­ва бу­дет дру­жить со мной. И на­до мной все ста­ли сме­ять­ся. Я ду­мала — они мои друзья. А они… — Аль­ка мах­ну­ла ру­кой. — А они ста­ли за неё.

      — Я так и ду­мала, Али­на. Но мы не та­кие, мы те­бя не пре­дадим!

      — Спа­сибо, Ва­ля. Ты пер­вая, кто наз­вал ме­ня Али­на, все обыч­но зо­вут прос­то Аль­кой. Толь­ко, по­жалуй­ста, не го­вори ни­кому. Я са­ма ска­жу…

      — Ко­неч­но! Ты са­ма рас­ска­жешь, ког­да смо­жешь. А те­перь пой­дём, под­ружка! — Ва­ля взя­ла Аль­ку за ру­ку и де­воч­ки пош­ли на тре­ниро­воч­ную пло­щад­ку, где их уже жда­ли друзья.