Данный мир

Самый страшный, пустой, безвыходный мир - тот мир, в котором всё дано, в котором "всё есть". Этот мир невозможно дополнить, в силу его полной данности; его невозможно исправить, в силу его заданности; его возможно только исполнить, то есть признать себя его частью, такой же заданной.
"Внутренняя свобода" раба, о которой говорит, в частности, христианство, есть фикция, есть внутреннее противоречие. В самом деле: если Бог не присутствует в этом мире, весь или частично, то бесполезно уповать на него для изменения этого мира; если же присутствует, значит - и он такая же часть мира, как и все части, включая человека, значит - раб и господин равно связаны той системой, которую они образуют и которой они подвластны.
Единственная альтернатива сосуществованию с миром - это полный и окончательный уход от мира, отрицание мира, смерть. Собственно, этот мир и есть мир смерти и окостенения, rigor mortis, и всё, что требуется, это признать и констатировать факт смерти. Никакая "духовность" не освобождает от цепей, а лишь переосмысливает цепи и наделяет их "флёром" качеств, им не присущих.
Ощущение абсурдности и бесцельности жизни не есть что-то уникальное, это общее для всех живущих ощущение, а почти такой же универсальный поиск "смысла жизни" - ещё одно, и лучшее, подтверждение тому, что никакого смысла жизнь не имеет.
Абсурдный мир всегда восстанавливает себя после катаклизмов и социальных катастроф, восстанавливает в прежней форме, "забыв" новый опыт или втиснув этот опыт в прокрустово ложе прошлого опыта.
Единственная реальность этого мира - реальность вещи, и всё принимается как вещь, и сам человек, всё, что он есть и чего он стремится достичь, всё это выступает как вещь для других вещей. Картезианская пропасть между этими двумя сущностями - человек-для-себя и человек-для-мира - непреодолима, даже при изменении субстанциальности человека-для-себя, в силу многосущности мира и, благодаря этому, универсальности человека-для-мира. Человек как единица универсален в мире, который по сути своей и по своему устройству является фашистским, хотя фашизм достаточно многолик, чтобы мы могли принимать его за что-то другое.

Мир существует как иерархия вызовов, каждый такой вызов подразумевает ломку идентичности человека. Без этой ломки невозможен вход в более высокий уровень развития в рамках избранной системы уровней.
Разновидностью вызова можно считать призыв (по аналогии с благовестом, призывающих верных на службу в храме). Призыв требует не ломки (модификации) идентичности, а частичного или полного отказа от идентичности и подчинения личности надличностным идеалам и внеличностным структурам.
Вызов есть внешний, экзотерический путь. Призыв - путь внутренний, эзотерический. Третий путь существует, на этом пути имеет смысл и значение не определяемое, а определяющее; не вызов, а вызывающий; не призыв, а призывающий. Это путь не человека, но богочеловека, чья идентичность универсальна и обнимает все уровни иерархии, их проникая и делая явными.
Таким образом, Бог существует как внутри созданного мира, через богочеловека, так и вне его, как Сущий, одновременно и проникая, и обнимая весь мир, но не мир и не человек. Бог есть время, пространство и принцип бытия. Актуализация мира происходит в сознании человека и человечества, через вызовы и призывы, однако всегда ограничена заданными пределами пространства и времени: и то, и другое конечно, как и вся история материального человечества в нематериальном Духе.


4 октября 2015 г.