18. Над розой
Пораженный острыми лучами солнца, пульсирующими упруго, бьющими наотмашь, пытаюсь спастись в тени розового куста. Жужжат шмели, стучат в висок холодные переборы лютни… Дзинь, дзинь… Холодно. Дзинь, дзинь, дзинь — струнами выходит жизнь, стекая алыми каплями в хрустящий снег. Шаг, шаг — все легче и проще.
Черный февральский лес, безбрежное снежное небо. Слепая метель, заносящая врагов и тех, кто был дорог.
Холод стали в груди — держусь за стрелу, еще летящую в меня, ведь я пока жив…
Черные, скрюченные деревья в хлопьях снега, ветер сдувает кровавую пену с губ и успокаивает боль своими ледяными псалмами. Впереди, в вязах, огонь жилья — лачуга. Уже близко, всего сотня шагов…
Старик в монашеской рясе усадил меня перед очагом. Живое пламя рядом со мною, еще живым… Теплота… Больше не нужно ничего.
Прижался к каменной стене. Ослепительное солнце, алые розы, льющие сладкий нектар… Я над прекрасной розой, поляризован ею, стремлюсь в ее лоно, туда, где живительный нектар…
— Я знаю, ты хочешь остаться там, в этом солнечном саду, ведь так? Хочешь быть шмелем и познать его короткую, но сладкую жизнь или уйдешь уже сегодня? Я смогу тебе помочь, и ты встретишь еще несколько весен. Быть может, тебе посчастливится увидеть родных. Будь осторожен: люди не всегда понимают шмелей! Согласен?
— Да…
Старик начал читать на латыни, и я как будто услышал жужжание шмелиных крыльев… Вдруг он резко выдернул стрелу.
Я полетел и повис над огромной розой…
— Отец! — закричала девушка с рыжими косами, вбегая в лачугу и обращаясь к старику. — Там, в снегу, на Земле… Мне кажется, это мастер Дик! Скорее…
Подбежав к полукиборгу, уже почти занесенному метелью, они признали в нем сына сэра Шелдона. Он лежал, сжимая в руке окровавленную стрелу, улыбаясь, под укутанным зимним сном розовым кустом…
Затем, когда регенерация завершилась, я встал и поцеловал Лилиту. Улыбнулся.
Так мы почти встретились вопреки проискам вселенского зла.
Я встал и поцеловал Лилиту, вложил в этот поцелуй все. Улыбнулся.
Свидетельство о публикации №217052001173