28. Пока длилась вечность

          Был обычный летний день, чрезмерно пропитанный солнцем, душный. Я жарился в застекленной будке автобусной остановки на сверкающей металлом скамейке. Вспоминался мне почему-то террариум, где под светом лампы «Reptyglo» жила моя черепаха Комета. Еще думалось мне о прохладных водах далекого Клайда и о ванильной коле (из холодильника, которую пить нельзя).

          Уныло-бодро проезжали троллейбусы-автобусы ненужных номеров, хлопали дверями, опорожнялись и наполнялись снова неуемным белком тел. Уважаемых пассажиров. Пыльная зелень не приносила свежести взгляду сидящего, а в небе — ни облачка. Подъехал очередной, исторг из себя, и вновь принял, и мой взгляд встретился…
          Встретился с бездной звезд (не было им «числа, а бездне — дна»).

          Мне пришлось закрыть глаза и…
          Потом открыть их. Это был только миг — но, возможно, прошло очень много времени…
          Пока седлали единорогов и летели пасти их в ночное на лиловое озеро…
          Пока купались в его прохладных водах на закате нездешнего Солнца.
          Пока сидели у костра со старым другом.
          Пока длилась вечность…

          А он загадочно улыбнулся мне за пыльным стеклом отъехавшего автобуса. И еще раз сверкнули его огромные синие глаза…
          Сверкнули и погрузились в черные кудри.

          Домой вернулся я только к вечеру, на закате здешнего Солнца, и, нарвав пыльного клевера для Кометы, направился к двери…