20 минут

— ...В речи много мусора, волшебного мусора, без которого речь будет мёртвой. Мусор для каждого мгновенно находится в процессе диалога... Письма почти избавлены от этого мусора, слова выбираются. Это вопрос времени, в живом разговоре над словом не станешь думать минуты или часы... Тексты, которые мы сочиняем, вообще могут писаться для одного конкретного читателя. Существующего в реальности или воображаемого, идеального читателя…
И лишь немногие пишут для себя. Это одновременно и онанизм, внутренний монолог, мало у кого прерывающийся в течение жизни, и диалог с другим собой. Или, если угодно, с богом, существом иного порядка. Которого либо хочешь вывести на спор, либо заставить признать твоё существование. И то, и другое впустую. Но процесс всегда захватывающий…

...Универсальный преобразователь — материнский инстинкт. Любой поток звуков, пусть, даже из помех и тишины, он делает музыкой. На втором месте половое влечение, тоже сильная машина. Но когда ломается, смешнее её трудно что-то найти — любую музыку она сделает шумом…


— Короче, подведём итог обеда. Ты просрал свою карту. То есть, не просто просрал, а всерьёз и надолго. Учитывая то, что это был единственный верный канал, к тому же любимый тобой и очень давний, отчего любимый ещё больше, ты мечешься, перебрасывая свои сомнительные активы и довольствуясь разовыми входами. Отсутствие стабильности, постоянная опасность и просто лишние траты времени и нервов гоняют тебя по кругу, но круг лучше, чем глухой тупик, который мгновенно нарисуется, если ты остановишься... Вероятно, заметь, я говорю, вероятно, то есть, это одно из моих предположений, тебе нужен чистый комп и моя банковская карта. Размеры проблем, которые ты себе устроил, таковы, что ни того, ни другого я, скорее всего, назад не получу. Знание человеческой природы и тебя лично наталкивает на мысль, что проблемы очень скоро возникнут и у меня. И что сперва ты будешь активно участвовать в имитации их разрешений, а потом исчезнешь так же, как исчезаешь всегда. И появишься тогда, когда проблем станет раз в десять больше. И такими пустяками, как карта и комп, там уже не отделаешься.

— Вот! Я как раз совсем недавно увидел истину! Карта и комп — это решение всех проблем вообще. Назови любую, всегда решение одно — карта и комп. Ну, разве что смерть по естественным причинам… Но это уже не проблема, это, скорее, избавление.

— Пока ты с покерфэйсом вливал мне очередную порцию своей божественной херни, я вспомнил о своем пробитом чердаке три года назад. Ни карта, ни комп, кстати, не решили бы ту неформальную встречу в подворотне. Возможно, немного отсрочили, но не решили. То есть, вопрос времени, кроме вопроса естественной смерти, тоже можно внести в этот список... Я заинтересован в твоей долгой счастливой жизни, сам понимаешь. Как только она оборвётся, моё время тоже выйдет.

— Ты поможешь?
— Да.
— Мне опять хочется спросить, почему? Только не грузи меня тем, что ты старший. Разница в 20 минут — это смехотворно. Что ты успел сделать за это время? Подольше поорать?
— Ты правда хочешь знать, почему?
— Хочу.
— Помнишь...?
— Она-то при каких делах? На улице встретимся, не узнаем друг друга.
— Как ты думаешь, кто из нас был ей нужен?
— Думаю, что никто.
— И давно ты это понял?
— Да я всегда знал.
— А я не знал никогда. И до сих пор не знаю. Но я знаю другое. Что ты был совсем в другом месте, когда мы хотели всё разъяснить. Помнишь ту историю?
— Смутно.
— Я долго потом искал ответ, но так и не нашёл. Всё про тебя понял, кроме этого. Мне было бы комфортнее думать, что тебя кто-то перехватил по дороге. Или что ты влип в какие-нибудь сетевые догонялки. Да что угодно... Но ты просто не пошёл. Так что, можешь считать, что я опять перетираю с тобой не потому, что опасаюсь за свою шкурку, хотя не без этого. А потому, что ты тогда к ней не пошёл.
— Мелодраматично. Никогда за тобой не замечал. По-моему, ты стареешь... Кстати, именно она сказала когда-то, что семьи ни у одного из нас не будет. Что ты для этого слишком холодный, а я слишком горячий.

****

— Вот, мой новый адрес.
- Ого! Ну, тогда до завтра.

****

—...разбил локоть. Кровищи было море. А он смотрит и молчит, представляешь? Но хитрый такой, — она засмеялась, — чтобы не зареветь, он на меня не смотрел.
— У нас завтра будут гости.
— Я поняла.
— Мы сегодня говорили о тебе. Первый раз за тыщщщу лет.
— Слушай, как ты думаешь, шрам у него останется? Он очень беспокоится по этому поводу, — она опять засмеялась, — хочет, чтобы был шрам.
— А обо что он?
Она снова рассказала, как сын разбил локоть. Он задумался...
— Думаю, будет. Да, точно будет, — серьёзно сказал он.
Они захохотали...

— Вы что, с ума сошли? Я же сплю давно, — сын посмотрел на маму, на папу... И стал хохотать с ними.