Шаг 1 - Супербия

Что отличает человека от скота? Лишь интеллект ли, и не больше? Но также и способность побороть себя, свои желания, и гордыню тоже.

                ***

23 июня 1892 г. Лондон. Поздний вечер…

      Тишина. Кто бы мог подумать, что время, когда не создаётся ни каких звуковых раздражителей, может оказаться настолько мучительным? Тяжесть тишины сейчас на себе ощущал целый зал суда, казалось, что только судья и подсудимый были абсолютно спокойными, хотя второй совсем не должен быть таковым. Все мы ждали решающего мгновения, того момента, когда судья огласит приговор.

     Скажу честно, почти все, и я в том числе, надеемся на смертную казнь подсудимого. Спросите почему? Да потому что это животное убило целую семью одного из местных врачей. Как нам выяснилось, из-за того, что отец семейства — врач городской больницы, возвращаясь вечером с работы, остановил его во время избиения женщины в одном из переулков города. Какая вообще могла быть причина у этого сумасшедшего бить её? Разумеется, потому что она отказала «Его Величеству» в вечернем свидании! Вроде бы ладно, мужчина вступился за женщину, и защитил её от обидчика, обычная ситуация, которая должна была закончиться тем, что все разошлись бы миром, максимум, закончиться дракой между мужчинами. Но не тут-то было! Этот варвар сначала спокойно ушёл, оставив женщину и врача в покое, а потом проследил за врачом до самого его дома, после чего ворвался в дом, и зарезал всю семью! Мужчину, жену, и двух детей с собакой, оставил только младенца, испачканного кровью родственников!  После такого, его нельзя оставлять в живых, он должен поплатиться оком за око. Только в этом есть одна проблема… Хоть я и провел расследование вместе с полицейским отделом нашего города, но неопровержимых доказательств мы нашли не так уж и много, а улик вообще по нулям, только показания свидетелей и окровавленный нож, брошенный в переулке неподалёку от места преступления. Эх, слышал я о гипотезе Уильяма Гершеля*, жалко, что мы не можем её проверить…

     Вот оно! Судья ударил молотком, и сейчас огласит приговор, я так волнуюсь:
— И так, моё решение! Из-за недостатка улик, а так же мутности показаний свидетелей, объявляю, что мистер Арчи Браун невиновен! Все свободны.
— Ваша честь, я протестую! — вскрикнул я в порыве негодования.
— Протест отклонён, мистер Джон. Я сказал, что все свободны.
— Я всё равно протестую! Ваша честь, это животное с пристрастием убило целую семью, и оставило невинного младенца, запачканного в крови родных на произвол судьбы!
— Мистер Джон, я уже сказал, что доказательства предоставленные полицейским отделом недостаточны, а на показания прохожих опираться нельзя.
 — Зато все ниточки ведут именно к нему. Да и вы посмотрите на его довольное лицо, невинный не стал бы сидеть таким довольным на суде по делу об убийстве!
— Как некрасиво. Уважаемый детектив, а обвиняет невиновного… Кажется, Вы стареете, господин Джон Фернандес Марионне, — сказал этот ублюдок, улыбчиво смотря на меня.
— Мерзавец.
— Довольно! Мистер Джон, я требую, чтобы Вы, и все остальные покинули этот зал немедленно! Если найдёте ещё улики, то предоставьте их! Все свободны!
     Судья ещё раз злобно ударил молотком по столу, и нам пришлось удалиться.

     Вот теперь я стою на улице вместе с моими друзьями из отдела, и яркое солнце светит нам прямо в глаза. Какое же это лето жаркое… Вот и это существо, выходит из здания, а нам приходится смотреть ему в спину, и наблюдать, как он уходит вдаль,  со свободной и непринуждённой походкой:
— Ладно тебе, Джон, успокойся уже, всё равно теперь ничего не изменишь, — сказал мне Оливер, мой давний друг и коллега по работе.
— Да как уж тут быть спокойным! Этот человек, понятно всем, виновен, а сейчас он с окровавленными руками уходит в неизвестном направлении.
— Джон, господин Самуэль всё сказал, улик недостаточно,  для того, чтобы его казнить.
     В моей голове уже всё кипело, могу поспорить, что у меня вены на лбу вылезли. Так нельзя продолжать, иначе я точно с цепи сорвусь. Я глубоко вдохнул, и затем выдохнул, дабы немного сбросить своё напряжение, после чего, уже более дружелюбно сказал:
— Ладно, Оливер, я спокоен, но сейчас бы я хотел немного прогуляться, в одиночестве.
     После этих слов, Оливер стал необычайно счастливым, какой же он всё-таки простак, хотя на вид, солидный такой мужчина, да и в придачу здоровый, как будто массу набрал под центнер:
— Хорошо! Я тогда пойду домой, если захочешь вместе выпить, то ты знаешь, где меня искать.
— До скорого, — ответил я ему.
— Удачи! — сказал он мне на прощание.
     Вот теперь я смотрю, как вдаль удаляется большущая фигура простенького и наивного полицейского, коих в наши дни не так уж и много. Оказывается, уже начало темнеть, а я даже и не заметил, как быстро пролетело время. Что ж, думаю, схожу в свой любимый ресторан, может там я смогу немного сбросить сегодняшний стресс.

     Ох, до чего это создание меня взбесило, даже не думал, что кто-то может меня до такой степени вывести, хотя сам по себе, я довольно спокойный человек. Но, даже не смотря на то, что я спокойный человек, на моей голове уже стала появляться седина, и это только в мои 32 года! Вроде бы не так давно были самые обычные, тёмные волосы, а уже снежок сквозь них проглядывает…

     Вообще, как этот старик мог так просто взять, и отпустить его, ведь даже по нему видно, что он и есть убийца. Взял, и спокойно зарезал семью порядочных граждан. Жили люди себе спокойно, никого не трогали, отец семейство людей спасал, между прочим, а тут заявляется какой-то подлец, и из-за своего эго, без капли сожаления убивает всю семью! Как вообще можно просто так взять, и убить невинных людей? Такие как он не имеют право на жизнь, как их только земля носит, и ведь он не один такой… Есть множество убийц, насильников, и других преступников, которых отпускают по недостатку улик, где же тут справедливость, где правосудие? Почему им позволено жить спокойной и мирной жизнью, после того, как они загубили другую, почему всё так: «А может, тебе стоит привести надлежащий приговор в силу, раз закон не смог этого сделать?»: — показалось, что мне кто-то прошептал это, я даже от удивления резко обернулся, и осмотрелся вокруг, но никого не было. Вечер на дворе. Люди расходятся по домам. Получается, это была моя собственная мысль? Нет-нет-нет, и ещё раз нет! Этот отброс конечно заслужил смерть, но я не собираюсь уподобляться ему, точно! Тем не менее, эта мысль всё равно закралась мне в голову…

     Я всё ещё продолжал размышлять по поводу той мысли, которая навестила меня недавно, до ресторана осталось совсем немного времени. Я шагаю по каменной дороге в свете фонарей, и прямо испускаю мрачную ауру. Мне кажется, что в такой романтичной обстановке вокруг, я лишний. 

     Вот и оно, место моего назначения, как же долог был этот путь! Заходя в освещённый ресторан, под название  «Your Friend»,я выбираю самый ближайший столик, и сажусь за него. Народу в ресторане совсем немного, лишь пара человек, и одна семья, видимо, решили устроить семейный ужин. В это время, ко мне уже бежит знакомая мне официантка. Молодая и красивая, рыжеволосая девушка, лет 19 от роду подошла ко мне, и спросила:
— Добрый вечер, господин Джон, вам как обычно?
— Добрый вечер, Оливия, мне бы побольше времени провести с тобой, и я был бы уже счастлив.
— Господин Джон, опять Вы говорите глупости… — сказала она, отводя своё покрасневшее личико от меня. Мило, хотя, всё равно она слишком молода для меня.
— Да шучу я, расслабься, сегодня мне только кофе.
— Вас поняла, кофе будет готово с минуты на минуту!
     Как она быстро восстановилась, я даже не ожидал. Ох уж эта молодёжь… Ха! Ну, вот и всё, совсем уже думаю, как старик, вот и поделом мне седина на голову свалилась. 

     Теперь я просто ожидаю кофе, но всё же меня мучает та мысль, может она была, и не такой неуместной? Нет! О чём я только думаю, совсем уж с ума схожу, надо просто забыть об этом, и дело с концом. Вот, как раз Оливия возвращается с кофе:
— Ваш кофе, господин Джон, — сказала она, ставя чашку с кофе на стол, — извините, разрешите поинтересоваться, но почему вы сегодня такой мрачный? Если не секрет.
— Да какой уж там секрет. Сегодня было заседание суда, по делу убийцы целой семьи местного врача. Всем было ясно, что убийца он, но его отпустили по недостатку улик! Судья даже слушать ничего не хотел, старикан…
— Ох, прошу прощения господин Джон, думаю, этого убийцу скоро настигнет соответствующее наказание. Ой, извините, мне нужно обслужить другого посетителя, приятного кофе.
     Ну вот, Оливия, и ты туда же, я надеялся, что ты развеешь все мои нехорошие мысли, а ты их только сильнее организовала…

     Ладно, забыли. Вон, какая приятная атмосфера вокруг, спокойствие и уют, все счастливы. Семья сидит, и радуется жизни, семья… Отец, мать и дочь. Мама кормит дочурку с ложечки, а та неуклюже проглатывает кашу, предварительно пережёвывая её, даже слишком тщательно пережёвывая. Отец так вообще цветёт и пахнет, кстати, он выглядит моим ровесником. Если подумать, то хоть я уже и в возрасте, но ни жены, ни детей у меня так и не было, редкие связи с девушками, и не более. Смотря на эту дружную семью, я понимаю, как много я упускаю. Семья, семья… Если подумать, у того младенца тоже всё было впереди, его могло ждать такое же счастливое будущее, такое же счастье, а его замарали в крови брата и сестры, которых тоже могло ждать блестящее будущее. Про отца с матерью вообще молчу. Всё это из-за того животного, он их убил, и ни капли не раскаивается, да при этом ещё и на свободе гуляет. Как такое может быть? Зачем? Почему? Ради чего? Где справедливость и правосудие? Почему в размен на жизнь одного отброса пошла целая семья невинных людей? Почему он свободен и счастлив?!

     Нет, так нельзя всё оставлять. В суде уже ничего не доказать, старик Самуэль даже слушать не будет. Раз правосудие не может выполнить свои обязанности, то я сделаю это за него. Я принесу возмездие, и восстановлю справедливость. Решено! Однажды возмездие настигнет и меня, я это знаю, и я приму его без страха и упрёка, ну а сейчас, надо свершить правосудие.

     Я резко встал со своего места, предварительно оставив на столе неплохие чаевые. Кофе был вкусным, кстати. Думаю, Оливии эти чаевые будут не лишними. Так, как я помню из дела, это животное живёт не далеко от Эбби-Роуд. Направляемся туда. Прежде всего, нужно раздобыть оружие, хотя, оно у меня и так есть. Я всегда ношу с собой нож с пистолетом для самозащиты, у меня есть на них разрешение. Нож отмою и обработаю хлоркой. По минимуму крови, минимум свидетелей. Ох, до чего я докатился, теперь уже продумываю преступление… Если подумать, то я, как детектив знаю, на каких уловках прокалываются преступники. Либо оставляют свидетелей, либо ведут себе не естественно из-за  отсутствия алиби, на допросе таких ловят запросто, ну или на манере преступления, так можно перечислять до бесконечности.

     Теперь я иду без страха. Я уверен в себе, я знаю, что я поступаю по справедливости, и пусть это будет хоть сто раз неправильно и противозаконно! Такие как они не должны существовать, такие как он должны поплатиться за содеянное. Пускай и немного, но я очищу часть этого мира от таких, как он — не наказанных преступников.   

     Так, надо успокоиться, и подумать. Если я собрался пойти на такое, то нужно продумать все детали. Если сегодня этого мерзавца не станет, то я могу оказаться в списке подозреваемых, ведь я так агрессивно вёл себя в суде, да и алиби у меня, само собой, не будет. Сомневаюсь, что Оливия ради меня будет врать полицейским, если они выйдут на неё. Да и не стоит вообще этой юной особе пятнать свой язык враньём. Да это и неважно, если не оставить улик, то мало кто подумает, что порядочный детектив убийца. 

     Вернёмся к теме. Если расправу я буду совершать ножом, дабы не создавать лишнего шума, то надо как-нибудь проникнуть в дом, но прежде убедиться, один он там будет, или нет. В деле было указано, что он живёт один, но мало ли кого он может привести с собой вечером. Если я просто постучусь, то, вероятнее всего, он впустит меня, ведь я, как ни как, детектив. Если откажется, то я скажу, что пришёл для обыска. Отталкиваясь от этой позиции, я смогу заставить его впустить меня. Потом задам ему пару вопросов про то, как он проводил вечер, и придут ли к нему гости, если у него будут гости, придётся это дело отложить.

     Ну и самое главное — кара. Надо оставить как можно меньше улик и крови. Нельзя чтобы кровь забрызгала мне одежду, так что резать горло будет очень глупо. Думаю, эту проблему решит хороший колющий удар в сердце, анатомию я знаю хорошо, благодаря нашим патологоанатомам, поэтому промахнуться не должен. Далее я вымою нож прямо у него, и заверну в свой сегодняшний носовой платок, после чего, придя домой, обработаю его хлором, а носовик сожгу, дабы не оставить запаха. Тело я положу в кровать так, чтобы казалось, что он спит. По факту, он и будет спать. Но я не желаю убивать его исподтишка, я дам ему возможность побороться, ведь он, наверняка, чрезмерно уверен в себе, думает, что он лучший. Я докажу ему, что это не так, ведь как детектив, я умею неплохо драться.

     Надо же, я уже и не заметил, как подошёл к его дому. Небольшой двухэтажный дом, в котором могут поселиться до четырёх семей, при этом каждая семья будет иметь по два этажа. Свет в его окнах не горит, значит, он либо спит, либо его нет дома. Надо постучаться:
— Мистер Браун, Вы дома? — спросил я, стучась в дверь.
Со второго этажа послышался грохот, видимо, он всё-таки дома. Вот и свет и гостиной загорелся. Дверь немного приоткрылась:
— Кто?
— Добрый вечер мистер Браун, я Джон Фернандес Марионне. Детектив, расследующий недавнее убийство семьи мистера Джеймса.
— Тот, который меня сегодня в суде обвинял?
— Да, именно он.
— И что вы забыли у меня в такой поздний час, мистер Джон?
— Я пришёл поговорить с вами, дабы убедиться до конца, что вы не преступник. Если мой разговор с вами убедит меня в вашей невиновности, то я принесу Вам свои извинения, и уйду из Вашей жизни навсегда.
— Слушай, может завтра?
— Нет, лучше все вопросы решить сегодня, чтобы и Вы, и я завтра проснулись в абсолютном покое.
— Ну ладно, говори, — сказал Браун, поморщившись.
Он предлагает мне говорить прямо здесь? Да он ещё более невоспитан, чем я представлял:
— Извините, но через порог не принято говорить. Если не сложно, то впустите меня внутрь.      
— Хорошо-хорошо, сейчас впущу, — сказал он, ещё сильнее морщась.
     Он снял с двери все замки и цепочки, после чего впустил меня внутрь.

     Отлично, я внутри. Пройдя внутрь, я сел на небольшой диван, расположенный около маленького стола. Браун закрыл дверь, и направился ко мне, намереваясь сесть на второй диван напротив. Пока он идёт сюда, я осматриваюсь вокруг. Вроде бы, самый обычный дом, одно окно, около деревянной двери. Два шкафа, окружающих с двух сторон одно единственное зеркало, дверь в ванную, и… бог мой… его собственный автопортрет?!
— Мистер Джон, вы так внимательно осматриваете мой скромный интерьер, — сказал он.
— Да, вы правы, если честно, я немного удивился, что вы держите дома свой собственный портрет.
— Так вы про него, — сказал он, оглядываясь в его сторону, — он прекрасен, не правда ли? У меня ещё в спальне сверху два таких висят, люблю лицезреть себя, запечатлённого в разных промежутках своей жизни. Это так успокаивает.
«Какой же он самовлюблённый», — подумал я, но не стал это говорить ему в лицо.
— Что такое, мистер Джон? Вы как-то странно выглядите.
— Да просто у меня появился такой вопрос, у Вас сейчас есть кто-нибудь в гостях, помимо меня? Не хотелось бы, чтобы нашу беседу прервали.
— Нет, дома только я, и Вы. Даже соседи уехали в Глазго, по каким-то непонятным делам. Меня не особо интересует, чем занимаются другие. Больше, ко мне никто не должен прийти сегодня.
— Всё понятно, тогда перейду сразу к делу, — сказал я, вставая из-за стола, доставая нож, находившийся во внутренней части моего пальто, — мистер Браун, Вы – мусор, такие как Вы не должны существовать на этой планете. Сегодня Вы не получили заслуженное наказание в суде, но я приведу приговор в силу вместо него.
     На его лице сейчас пробежала целая кипа различных эмоций: непонимание, страх, гнев — помимо этого, ещё какая-то странная эмоция застыла на его лице:
— Значит, хочешь убить меня? Ну, попробуй, всё равно тебе не тягаться с кем-то вроде меня! — сказал он, вскакивая с дивана, и кидаясь на меня, — я убил того глупого врача, который помешал мне наказывать проститутку, как он только посмел встать у меня на дороге?! Обычные люди вроде него и тебя не имеют право мешать моим действиям, поэтому, я и тебя убью!
     Ясно, значит он гордец. Думаю, дьявол примет тебя с распростёртыми объятиями, в принципе, как и меня тоже. Как кстати, что ты идёшь на меня с кулаками, видимо, твоя гордыня совсем затуманила твой рассудок. Что ж, раскайся, и прими наказание. 

     Через пару секунд, он перестал прыгать и махать руками, он вообще перестал что-то делать. Я воткнул ему нож, прямо в сердце, одним чётким выпадом, он упал вместе с ножом, который торчал из его груди. Теперь, осталась малая часть дела. Не доставая нож из груди, я перенёс его на второй этаж, в спальню. Он, оказывается, довольно лёгкий. Уже в спальне, положив его на постель под одеяло, я вытащил нож, при этом, сделав отверстие в его груди шире. Я специально воткнул нож не на всю глубину, и сделал отверстие шире, дабы нельзя было определить, какое лезвие использовалось при убийстве. После этого я стряхнул капли крови. Затем, спустившись на первый этаж, я зашёл в ванную, и там смысл всю оставшуюся кровь с ножа. После чего, завернул свой нож в носовой платок, и положил его обратно в пальто.

     Вот теперь, я уже выхожу из его дома, выключив повсюду свет, и прикрыв за собой дверь. Я сделал это… Теперь я убийца, такой же, как и он… Хотя не совсем. В отличие от него, когда меня поймают, я буду готов понести своё наказание, я отвечу за свои действия сполна. Ну а сейчас, я сделал то, что должен был. Кто-то должен это делать! Кому-то надо карать преступников, улизнувших от правосудия. Эту ношу возьму на себя я, и чтобы не ждало меня дальше, и после смерти, я приму это. Такие как он должны быть наказаны, и их наказанием стану я…

     Через пару дней тело Арчи Брауна нашли в его собственной спальне. Возбудили дело об убийстве, но следствию удалось узнать только то, что Браун сам открыл дверь убийце, из-за не закрытости и целостности замков. Дальше дело зашло в тупик, не орудия убийства, ни свидетелей, ничего. Вскоре, дело было закрыто из-за отсутствия каких-либо улик. Я не испытывал от этого радости, даже в момент убийства я не чувствовал себя довольным, напротив, мне показалась, что на мои плечи упала большая ноша. Единственное, чем я доволен, это тем, что справедливость восторжествовала, и поэтому, я не чувствую раскаяния, Браун умер заслуженно.

     Что ж, чувствую, я вступил на скользкую дорогу. Дорогу, которая приведёт меня в никуда…   
       
 


       

*Гипотеза Уильяма Гершеля — теория о неизменности  папиллярного рисунка ладонных поверхностей кожи человека, то есть, об отпечатках пальца.
**Супербия (латынь - Superbia) - гордыня.