Искушение. Часть 1. Встреча

Над Парижем сгущались вечерние сумерки. Жёлто-красные листья деревьев золотом мерцали в свете уличных фонарей, а влажный воздух напоминал о приближении дождя, и о том, что на улицах города господствует осень.
Несмотря на то, что Париж уже несколько месяцев был оккупирован войсками Германии и повсюду развивались красно-черные знамёна — он продолжал жить своей размеренной, неторопливой жизнью. Вечерами люди выходили на улицы, неспешно прогуливались по бульварам, ночные заведения зажигали свои огни, а водители такси ожидали своих пассажиров.

Лоис сидела у окна в маленьком кафе по улице Риволи. Тесное, тускло освещенное помещение было наполнено табачным дымом и тихим гулом мужских голосов.
В очередной раз поссорившись с мужем, она не изменяя своим привычкам вышла из дома, и отправилась бродить по Парижу. Лоис любила гулять одна. Когда её ноги уставали от долгой ходьбы, она заходила в первое попавшееся ей на пути «Бистро», заказывала немного вина, и отдавалась во власть своих мыслей.
Как ей всё опостылело. Два месяца назад ей минуло тридцать, а что у неё есть, кроме стареющего, толстеющего мужа, которого ничего не интересует кроме рюмки коньяка перед сном, и бессмысленных разговорах о политике? Он был старше её на целых шестнадцать лет, у них не было ничего общего, и зачем она только вышла за него замуж? А ведь многие мужчины посчитали бы счастьем обладать такой женщиной как она — Лоис Сенье.
Она действительно была очаровательна, даже сейчас, когда была уже отнюдь не юна. Коротко остриженные черные волосы, уложенные волнами на лбу, широко распахнутые небесно-голубые глаза — словно озёра на миниатюрном белом личике, едва тронутым мимическими морщинками. Хрупкая фигурка и высокая грудь не раз были одарены комплиментами знакомых ей мужчин.

Вдруг покой посетителей нарушили внезапно ворвавшиеся в заведение трое мужчин в военной форме. Это были немецкие офицеры. По раскрасневшимся лицам и глазам потянутым поволокой, было ясно, что мужчины пьяны. Грубый смех и шумные речи мгновенно заполнили зал, и отдыхающие почувствовали себя неуютно, нервно заёрзав на стульях.
Вошедшие плюхнулись за столик стоявший у входной двери, и сквозь хриплый смех озвучили свой заказ:
— Bier! (Пива!)

Не желая терпеть общество этих разнузданных людей в форме, Лоис допила своё вино, и вот вот засобиралась покинуть заведение, как в дверях показался еще один мужчина, вероятно из той же компании, но разительно отличавшийся от своих товарищей.
Тело Лоис в миг обмякло, такое сильное впечатление на неё произвёл этот высокий, стройный молодой мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Выражение его лица было бесстрастным. Окинув взглядом зал, он присоединился к своими предшественникам, сев за их столик. Все его движения были плавными, исполненными аристократического достоинства. За свои тридцать лет Лоис встречала не мало привлекательных мужчин, но этот был особенным. Что-то лирическое было в его облике. Насыщенно зелёные глаза словно два океана пленяли своей глубиной и отражали в себе какую-то вселенскую, необъяснимую печаль. Широкие, тёмные брови крыльями раскинулись над этими океанами. Губы сжатые в полоску выражали жестокость. Римский профиль и гордая осанка выдавали в нем породу.
Лоис настолько была очарована, что не могла оторвать от него взгляда. В то время как его товарищи были увлечены беседой и вопили в три горла, перебивая друг друга, зеленоглазый офицер не проронил ни слова, лишь губы его изредка кривились в презрительной ухмылке. Словно он ненавидел всё то, что его окружало.

Внезапно Лоис будто ударило током, казалось она даже подпрыгнула от испуга — это незнакомец бросил на неё испытующий взгляд. Ей не следовало так откровенно пялиться на него, это по меньшей мере неприлично, тем более этот человек — немец. Она поспешно отвернулась к окну, но боковым зрением увидела как он встаёт из-за стола и направляется в её сторону. Через несколько секунд он уже сидел напротив неё, буравя её глазами.
Всё её тело дрожало. Она неосознанно бросила вызов мужчине, совершенно не понимая, что ей теперь с этим делать. С минуту они молчали. Он смотрел ей прямо в глаза, да так глубоко, что казалось вытягивал из глубин её души все самые потаённые желания, вскрывая все пороки, о существовании которых никто не знал, даже она сама.
Лоис опустила глаза вниз. И тут же из его уст послышался мягкий, обволакивающий баритон:
— Как ваше имя?
Он сложил перед собой белоснежные, изящные руки, сцепив пальцы в замок. Это были руки настоящего аристократа.
— Лоис, — попыталась равнодушно бросить она.
Комок волнения застрял где-то в горле. Какая глупость, что это на неё нашло? Ведь ей давно уж не шестнадцать лет.
— Моё имя Герберт. Герберт фон Лютвиц, — представился наконец офицер.
Лоис изо всех сил старалась подавить в себе волнение, охватившее всё её существо, и попыталась надеть маску равнодушия. Иной мужчина почувствовал бы себя неуверенно рядом с такой холодной дамой, но только не Герберт. С первой секунды ей стоило понять — ей не удастся его одурачить.

— Что вы делаете здесь одна, в столь поздний час? Работаете? — ехидно поинтересовался мужчина.
На какую-то секунду Лоис овладел праведный гнев. Он принял её за проститутку. Какой стыд. Она силой подавила вспыхнувшее в ней возмущение, и ровным тоном произнесла:
— Нет, я отдыхаю.
— Не самое лучшее место для отдыха, не находите?
— Это не имеет значения.
— Вам здесь нравится? — брезгливо оглядевшись вокруг, спросил он.
— Уже нет.
На какое-то время между ними повисла пауза. К чему он клонит?
— Может уедем отсюда? — наконец предложил Герберт.

Искушение.
Словно горячая, огненная волна оно накрывает её с головой, безжалостно уничтожая все предрассудки, укоренившиеся в сознании. Стоит только кивнуть ему в ответ, и уже через некоторое время она испробует этот сладкий, запретный плод. У неё никогда не было таких мужчин, как Герберт. У неё вообще не было никаких мужчин, кроме мужа. Ах, как хочется порвать эти оковы, сбросить с себя тяжелое ярмо брака, опостылевшего за долгие, монотонные годы. А он смотрит ей в глаза. Нет, не в глаза. Прямо в душу. И видит её насквозь.
— Я замужем, — с ноткой сожаления в голосе отвечает Лоис.
— Вас это смущает?
Она кидает на него вопросительный взгляд.
— Так смущает, или нет? Что до меня, то мне всё равно, — невозмутимо продолжает Герберт.
Сейчас она натворит глупостей. Совершит ошибку. Неизвестно, чем всё это может обернуться. Её обязательно кто-нибудь увидит. Муж с позором выгонит её из дома. Куда она пойдёт? Нет, этого нельзя допустить. Тот час же она в спешке встаёт из-за стола, надломанным голосом говорит о том, что ей пора, и быстрыми, нервными шагами покидает заведение.
Герберт проважает её взглядом, и лёгкой ухмылкой.

***

Лоис осторожно отворила дверь, и вошла в квартиру на цыпочках. Она замерла на секунду, прислушиваясь: из спальной комнаты доносился храп. Люк уже спал. Какое облегчение, ведь ей сейчас как никогда хотелось остаться наедине со своими мыслями, а тут еще и муж начал бы приставать к ней с упрёками и расспросами.
Она сняла свои красные туфли, и прошла в спальню.
Люк уснул читая газету «L'Humanite». Свет ночника стоящего на прикроватной тумбочке освещал его обрюзгшее, красноватое лицо. Лоис смотрела на него с отвращением, именно сейчас он предстал перед ней во всем своём уродстве — маленький, полный человек, с огромными залысинами и провисшим крючковатым носом. Мясистые руки с пожелтевшими ногтями покоились на газете лежавшей на его большом, круглом животе. А ведь одиннадцать лет назад, когда она выходила за него замуж, это был перспективный мужчина, известный, пусть и в узких кругах журналист. Он был гораздо стройнее, шевелюра — гораздо гуще. Время не щадит никого.

Лоис вернулась в гостиную. В комнате стоял полумрак, тихо потрескивал камин. Из приоткрытого окна в комнату врывался лёгкий, освежающий ветер.
Она подошла к окну и закурила сигарету. С высоты пятого этажа она взирала на тёмные, пустые улицы. Лишь маленький человек в коричневом костюме слонялся туда-сюда. Наверное кого-то ждал.
Перед её глазами то и дело всплывал образ Герберта. Его величественная осанка, спокойное, почти бесстрастное выражение лица, и глубокие, зеленые глаза, скрывающие какую-то тайну. Будто он знает что-то, что недоступно другим. Вся красота мира сосредоточилась теперь в глазах этого мужчины. Неужели она больше его никогда не увидит? Ей бы только взглянуть на него еще раз.
При мысли о новой встрече, руки сводит от желания прикасаться к нему, а губы наливаются кровью. Она должна увидеть его еще раз. Должна.

Сегодня Лоис ляжет спать на диване в гостиной, укрывшись черным, ворсистым пледом. А рука её скользнет меж ног.

To be continued...