12. Шмат сала

Нет худа без добра
Сказочная повесть
(Для детей среднего школьного возраста)

Жизнь — нелегкое занятие, а всего труднее первые сто лет.
Уилсон Мизнер

Глава 12. Шмат сала

К июлю Стикс практически восстановил программу. Кольгрима уже продумала, как и где провести пробную проверку. Разумеется, ночью и в Добром краю! Кто б сомневался? В случае успешного испытания затем можно лишить воздуха и целый город, скажем, Петербург. Это стало бы впечатляющей заявкой Кольгримы на владение пока еще не всем миром, но хотя бы северным его полушарием. «А с южной стороной сочтемся позднее», — думала ведьма, вспоминая свое обещание отдать главному колдуну Стикса. Она почему-то была уверена, что этого не случится. «Помнится, Ходжа Насреддин обещал эмиру за двадцать лет обучить своего ишака богословию. Как он говорил? «За двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак» Вот и колдун пусть ждет моего программиста двадцать лет!»
Всё шло хорошо, но неожиданно в один день произошли два события, одно хуже другого. Утром, непонятно откуда, словно из-под стола вылез огромный пингвин с письмом от владыки. Послание, написанное от руки, было коротким:
«Досточтим. Кольгрима! Будь на ежегодном собрании колдунов Подземелья в полночь 1 июля».
«Интересно, — подумала волшебница, — Неужели секретарша не могла напечатать письмо? Писулька какая-то! Написано от руки, с сокращением, без подписи. И дата никак не связана с праздниками или с памятными днями. К тому же — ежегодно. Если «ежегодно», почему меня пригласили в первый раз? Что-то тут не так. Наверняка потребует программиста. Неужели только из-за этого зовет? Придется Стикса взять с собой. Ослушаться нельзя. Во всяком случае, пока не испытала программу. Сегодня какое? Тридцатое июня. Так это же сегодня надо быть там! Успею. Надо за продуктами съездить».
— Передай владыке, что непременно буду! — сказала Кольгрима пингвину. Тот тут же исчез. Волшебница села в автомобиль и уехала в Сюсьмя.
Прошло минут пятнадцать, прикатил агент Международной экспресс-доставки, вручил Мишелю посылку. Повар расписался в квитанции и отнес посылку в спальню госпожи.
— Что там? — спросил Стикс.
— Посылка хозяйке.
— Откуда?
— Издалека. Не запомнил. Штат Вермонт, кажется.
«Странно, — подумал программист. — Ни разу не слышал от нее ни о ком из штата Вермонт». Почему-то это слово вселило в него тревогу, от которой он не мог избавиться до приезда Кольгримы. Помогая занести пакеты с покупками в дом, Стикс сообщил хозяйке:
— Тебе посылка пришла. Из штата Вермонт.
— Откуда? — удивилась Кольгрима. — Хм, от кого же это? Где она?
— Мишель отнес наверх.
Хозяйка поднялась к себе. Вскоре она позвала программиста:
— Стикс! Зайди на минутку!
Стикс оторвался от компьютера и поднялся наверх.
Кольгрима разложила на столе вскрытую посылку. В ней оказался завернутый в фольгу шмат сала.
— Какая прелесть. — Волшебница втянула носом воздух. — Чудный запах! Понюхай!
Стикс нагнулся над столом, понюхал. Действительно, запах был весьма аппетитный.
— Знакомый фермер прислал. Потомок русских эмигрантов. Из Диканьки, кажется. У Гоголя читал «Вечера на хуторе близ Диканьки»? Там писатель о моем дедушке, чертушке, писал. Шутка. Охотно верю, что с Украины выходец. Толк в сале знает, и солить умеет. Солить сало просто, а не все могут. Тут генетика засольщика важна. Да ты садись. Попробуй сальца. Сейчас отрежу. Серж! Ножик принеси! Хотя пошли вниз. Всех угощу.
Хозяйка доверила поварам достать хлеб и горчицу, а сама стала нарезать тонкими ломтиками сало, сопровождая эту процедуру воспоминаниями.
— К этому салу да бородинский бы хлеб, тот старый! Совсем разучились хлеб выпекать даже в России. В старые добрые времена положишь на кусок бородинского хлеба ломтик сала, намажешь его домашней горчичкой, откусишь кусочек… Слюнки-то текут? Одна закавыка — зубы надо иметь острые и сильные, как у вас, молодых. А моими не откусишь и не пережуешь. Одни воспоминания остались. Ну да мне удовольствие посмотреть, как вы будете есть!
Стикс обратил внимание, как зорко следит Кольгрима за всеми, словно хочет всех поймать и уличить в страшном преступлении. «Чего это она так?» И тут в его голове мелькнула страшная догадка. Серж и Мишель уже поднесли бутерброды ко рту, но Стикс выбил ведьмино угощение из их рук.
— Ты чего? — опешил Мишель, а Серж даже захныкал.
— Не ешьте. Это Ахеронт!
— Как Ахеронт?
— Да так! Она его превратила в кабана, отдала на ферму. Там из него сделали сало!
Кольгрима исчезла и сверху позвала:
— Стикс! Ко мне!
Стикс, понимая, что настал самый важный час в его жизни, поднялся к колдунье.
— Программу на стол! — приказала та категорическим тоном. — И готовься, сейчас отправишься к другому хозяину!
— А уговор?
— Не смеши меня! Уговор! Строптивый чересчур!
— Никуда я не пойду!
— Пойдешь, как миленький! — Кольгрима даже затряслась от злости.
Стикс сбежал вниз, схватил на кухне топорик и стал крушить оргтехнику в компьютерном центре. Ведьма, услышав доносившийся грохот, решила, что программист в истерике бьет мебель на кухне, а когда спохватилась, было поздно. Ни компьютеров, ни программы, ни дисков-дубликатов больше не было!
Кольгрима, онемев, смотрела на погром, учиненный ее рабом. В нее стало просачиваться осознание того, что случилась непоправимая катастрофа. А тут еще этот визит в Антарктиду!
—Пошли! — крикнула она, схватив Стикса за рукав. — Пошли к новому хозяину!
Тот вырвал руку.
— Никуда я не пойду! Силой отправишь, я там стану нападать на всех! У меня нет хозяина! Я вепрь!
— Так будь же вепрем! — в сердцах крикнула колдунья и превратила программиста в дикого кабана. Кабан толкнул ее рылом, опрокинув на кровать, скатился со второго этажа на первый и, выбив входную дверь, вышел вон.
— И вы кыш отсюда! — крикнула Кольгрима, выгнав из дома медведя и кролика.
«Ничего, скажу, что никудышный оказался программист!» — подумала она.

Рисунок из Интернета