10

Никогда раньше не пробовала себя в роли сказочницы, а сейчас вот пришлось. Это же каким даром убеждения нужно обладать, чтобы заставить поверить взрослого мужчину в существование волшебных существ: фей, ведьм, единорогов, злых королей, добрых великанов, троллей, гномов и т.д и т.п., да ещё когда единственным весомым доказательством являешься ты сама. Гроту, которого звали, как выяснилось в процессе, Антон Сергеевич Сермяков, слушал меня внимательно, почти не перебивая, иногда только тоскливо зыркая на
пустую галерею бутылок на подоконнике. Ну, здесь я его понимаю – расскажи мне кто такую сказку, я бы тоже выпить захотела. В глазах мужчины попеременно отражались то удивление, то недоумение, то почти детский восторг. Во время рассказа я очень старалась не сболтнуть лишнего, помня о том, что нельзя рассказывать:
А – о цели моего присутствия в его жизни;
Б – о моей истинной ведьмовской личине, ибо  живы ещё предубеждения разные в народе. Никак со времён инквизиции не успокоятся. А у некоторых особей борьба с нами прямо таки делом всей жизни стала – вроде незачем людям заняться. На костёр уже не затащить – так они поступком мелким колют, в презрении топят, словом жгут. Как дети, честное слово. Хоть Антон на инквизитора и близко не похож был, но внутреннее чутьё не велело ему всю правду о себе говорить. А когда всю правду нельзя – можно немного вранья. Самую малость – для связки фактов и завершённости общей картины ситуации. Вот и получалось, что я бедная бездомная фея, непонятно как - вероятно, посредством неудачного колдовства, очутилась в этой квартире и неизвестным заклятием прикрепилась к хозяину, то бишь, Антону. А вернуться в свой прекрасный мир, полный эльфов, цветов и
свирельных мелодий, я смогу, только если выдохнется заклятие. Но когда это случится - никто точно не знает. На ходу сочиняя этот венец вселенской чуши, я думала, что надо быть полным идиотом, чтобы поверить. Гроту по-прежнему молча меня созерцал и вдруг неожиданно выдал:
- А можно тебя потрогать? 
    В другой ситуации этот вопрос прозвучал бы пикантно-странно, но сейчас я его понимала. Легче верить в то, что можно потрогать. Хотя ведь умудряются некоторые не только верить в невидимок, а ещё верить тем же невидимкам, взять, по-мелочи, тот же интернет.  А мне надо быть очень настоящей для него, моего тусклого, унылого, нелепого гроту. Ответила ему просто, внутренне усмехнувшись:
- Можно. 
  Казалось, он целую вечность тянул ко мне указательный палец. Неприятное ощущение, должна заметить, учитывая пропорции - прямо на меня надвигалось огромных  размеров бревно. Я выставила навстречу руку, и это бревно-палец прикоснулся к моей кисти. Не знаю насколько ощутил мужчина наш тактильный контакт, но меня чуть качнуло назад. Потом он так же «легко» прикоснулся к моей макушке и я чуть присела. А вот когда гроту нацелил бревно на мои крылья, я увернулась и взлетела со стола. Рисковать самой драгоценной анатомической частью моего нового тела не хотелось - вспомнилась судьба бабочек, к чьим крыльям прикасаются неосторожные люди.
     Антон поднёс палец к глазам:
- Ишь ты, блестит…
- Ага. Пыльца. Ты книжку о Питере Пэне читал?
- Детское что-ли? Про пацана летающего? Слышать слышал, но с подробностями не знаком, - ухмыльнулся мой собеседник.
- Жаль. Хорошая книжка.
-А что ж вы, волшебные, тоже наши человеческие книги читаете? – начали прорезываться у Антона вопросы. Значит, мозг его таки информацию принял и перерабатывает, что не может не радовать.
- Почему бы и нет? Наши миры с давних пор рядом идут, крепко между собой связаны. Такими вот книгами и связаны. Некоторые люди о нашем мире знают, в книгах своих рассказывают. Зовёте вы их только по-разному: сказочниками, фантастами, а иногда и сумасшедшими или врунами. Но от этого суть не меняется – они есть.
- Это что ж, получается, я теперь тоже такой? – задумчиво пробормотал Антон, - сбрендивший сказочник? С феей разговариваю и даже пальцем её трогал! Это ж кому сказать!
-Да не надо никому говорить, - я начинала уставать от беседы, снова жутко захотелось спать, - засмеют в лучшем случае.
- Ну, знаешь, фея, о таком молчать трудно. Я-то постараюсь, - мужчина снова зыркнул в сторону подоконника с бутылками и вдруг жалобно произнёс:
- Я…это…пойду пройдусь. Подышу свежим воздухом. Новости переварю. А ты тут побудь пока. Ты же не против? 
     Я была не против. Я уже спала.