Старшина

В небольшом городке могилёвской области, жил и работал
Иван Степанович Воронов.
Былоему около сорока, давно обзавёлся семьёй, отделился
от родителей, степенный и во всём положительный мужчи-
- на.  Чуть выше среднего роста, худощавый и смуглый на
лицо, и было видно, что предки Ивана были  не из этх мест.
Однако, молодые женщины, разведёнки, обращали на него
внимание,  наверное стоило ему труда. Чтобы вовремя 
возвращаться ему домой.
Наступил сорок первый, и вскоре началась война.
Воронова: как и многих молодых ещё мужчин, забрали на
фронт. И в этом же году, он лишился семьи и родителей.
Немец пёр на пролом, бомбил города и сёла, и под бомбёж-
- кой  погибли родные. Через год узнал Степаныч, при
очередном пополнении части. Среди вновь прибывших,
оказолся земляк, он то и рассказал о трагедии городка, и
о гибели близких Ивана. Воронов и до этого был не слишком
разговорчивый, совсем замкнулся в себе, стал суров и
молчалив. С этих самых пор Иван не зна пощады.
Во всех, кто носил форму и имел оружие в отличие от
наших, стрелял. Если кто сдавался молча отходил предоста-
- влял пленных своим сослужывцам.
В сорок пятом, его хотелидемобилизовать, но он ни в какую,
и вместе с о своей частью отправился на Дальний Восток,
добивать японцев. Вот так и оказался он на Сахалине,
внебольшом городке под названием Анива. Вкотором и осел,
женившысь второй раз. И с армией он так и не расстался,
сверхсрочником в отряде буксирных катеров он оказался.
Шестьдесят пятый год идёт, он на пенсии давно, но попреж-
- нему служит старшиной.
Попрежнему молчаливый, и так же замкнутый, таким он
видно на всю жизнь остался.
Говорит только то, что нужно, лишних слов он не бросает,
и также кратко на вопросы отвечает.
Много было у него ранений, были ордена и медали.
Но никто и никогда не видел Степаныча при всех своих
регалиях. А в день победы Воронов Иван одевал всего два
ордена, но для него самых дорогих.
Первый орден, за взятие родного городка.
Второй за взятие Берлина, как символ победы над
Фашисткой Германией. Старшина любил молодёжь, любил
солдат, Может потому, что погиб его сын, а может потому,
что  половина своей жизни провёл среди защитников
отечества. А кто он сам, такой же защитник, как и эти
ребята. И солдаты с любовью и уважением относились
кнему, называли его батей и Степаныч  нисколько не
обижался, а на его лице и в глазах появлялась добродуш-
- ная улыбка. А когда он улыбался, он казался ещё ближе,
ещё родней. О чём старшина думал двадцать после воен-
- ных лет, жывя на Сахалине, никто не знает, никому он
дум своих не раскрывал, но видно, земля родная его мани-
- ла. А от земляков нет- нет, да и приходили редкие скупые
письма. Которые ещё больше тревожили и волновали
душу старого солдата.
И на склоне лет, старшина надумал таки, уволиться
сослужбы, гнездо родное продаёт и на родину с семьёй
он подаётся. Туда где погибла его семья, жена сын, и совсем
маленькая дочка. Сорвался с места старшина, и когда
с солдатами прощался, слеза сползала по щеке.
И было видно, что не просто, далеко не просто, ему такое
решение  далось. По приезду на родину, поговорил он
сознакомыми, поговорил с товарищами, которых осталось
очень мало. Походил он по округе, и воспоминания захле-
- стнули сердце старого солдата.
Вот здесь, у старой берёзы, на берегу реки, поцеловал он
девушку в первый раз. А в этой  вот церквушке, тайком
крестили сына. Всё здесь до боли знакомо; всё в сердце
осталось, вот здесь, осенней порой мы сдочкой в прятки
играли, кажется, вчера это было. Может, слишком
поздно возвратился, пойти работать нет уж сил, куда то
сон пропал. Иднём и ночью скитался Иван по городу,
хоть немного  бы забыться, но как забыться, когда сутками
предоставлен  самому себе. Из месяца в месяц, и каждый
божий день. И никому он здесь не нужен, и ненужна его
забота никому. Нет, думает Воронов, если я здесь останусь,
сойду с ума, или раньше времени в гроб положат.
Ивот тебе новости, и вот тебе на, ровно через полтора года
старшина с семьёй возвратился, и первым делом в отряд
зашёл. Улыбка на лице, как будто заново родился,
показалось всем, что помолодел, нет просто он от радости
свихнулся. Здесь всё родное, здесь всё своё; всё близко се-
- рдцу. И ни за что и никогда, отсюда больше не уеду,
думал в это время старшина. А сам поглядывл на молодых
солдат, пытаясь угадать, кто есть кто, и что собой он
представляет. Он их уж полюбил, всей душой, хорошие
ребята, дай им Бог отслужить и домой вернуться.
Дай им Бог