Мрачные тени

Париж, 1925 г.
Это было одно из самых красивых мест Парижа. И, пожалуй, одно из самых любимых мест парижан. Люксембургский сад был частым гостем в романах Гюго и Бальзака, его красоту воспевали художники и поэты, в нем находили вдохновение даже самые обычные горожане. Его вековые дубы спасали от зноя летом, причудливые беседки прятали от дождя весной и осенью. Здесь созерцали, влюблялись, любили, старели и искали ответы, и, как ни странно, их находили.

В этот вечер Люксембургский сад был все также полон людей, практически все скамейки сада были заняты влюбленными парами, которые мило ворковали друг с другом. С разных сторон то и дело доносились разговоры более старшего поколения, и веселый смех молоденьких воспитанниц педагогической школы. Одним словом, в этот вечер сад жил своей обычной жизнью.

Жан Ромье сидел на скамейке недалеко от фонтана Медичи и, казалось, внимательно смотрел на поток воды. Он был красивым, высоким и стройным юношей, жаждущий приключений, авантюр и порочной связи с дамой более зрелого возраста. Такие желания были простительны, ведь в нем играла молодость студента. 
Вот уже как два года Жан учится в Парижском университете на медицинском факультете. Учеба давалась ему нелегко, но его стремление стать врачом и сила воли не позволяли так просто сдаться и бросить университет. Несмотря на то, что лекции и практические занятия отнимали всё его время, он чувствовал себя счастливым и был убежден, что выбрал правильную профессию.  В редких случаях Жану удавалось выкроить пару свободных от учебы часов и тогда он приходил сюда, в Люксембургский сад. 

Правда, в этот вечер Жан совсем не планировал приходить в сад, сегодня он намеривался погулять по старинным улочкам Парижа, но, видимо, ввиду привычки ноги сами привели его в сквер. Он не стал этому противиться и присел на первую же свободную лавочку, погрузившись в тяжелые думы. 

Так он просидел несколько часов. Солнце уже начало клониться к закату. Но Жана это мало волновало, он был в плену собственных мыслей, и совершенно не заметил как к нему на скамейку подсел незнакомец. 

- Молодой человек, отвлекитесь и взгляните какой чудесный закат! - воскликнул незнакомец.

Это было сказано так неожиданно, что Жан чуть не упал со скамьи, на которой сидел, но смог вовремя удержаться. Он повернул голову в сторону говорящего, намереваясь рассмотреть наглеца и увидел самого обыкновенного мужчину лет 45-ти. Жан несколько минут внимательно всматривался в мужчину, но не увидел ничего особенного, разве что одет был мужчина странновато: в черный слегка заниженный фрак, с под которого виднелась белая рубашка с высоким и накрахмаленным воротником, вокруг шеи широким бантом был завязан галстук. И без того странную картину дополнял черный цилиндр и зонт, который незнакомец держал в руках.  Он выглядел как человек эпохи Реставрации, и совсем был не похож на жителя Новой Европы. Однако, Жан значение этому факту решил не придавать, ведь у каждого человека имеются собственные причуды.

- Что же вы молчите, молодой человек? - вновь обратился к Жану незнакомец.
 
Жан не знал, что ответить незнакомцу, но и игнорировать мужчину ему не позволяло воспитание. Он украдкой взглянул на закат, не увидев ничего особенного он вновь повернулся к незнакомцу и ответил:

- Мсье, я не знаю, как ответить на Ваш вопрос. Вы застали меня врасплох и все красноречивые слова, признаюсь честно, повылетали у меня из головы.

Незнакомец улыбнулся, обнажив свои безупречные белые зубы. Жан слегка улыбнулся в ответ.

Так Жан Ромье познакомился с Пьером Венсеном. Это не было судьбоносной встречей или событием, которое как-то поменяет жизнь Жана Ромье - это было просто случайное знакомство. Если быть точнее, случайная беседа, которая завязалась между двумя одинокими людьми, бессознательно ищущими себе компанию на вечер.

Пьер говорил много. Однако, юноша не сразу включился в беседу, начатую его новым знакомым.  Своего собеседника он слушал рассеяно и лишь изредка отвечал на вопросы Пьера. Жан не доверял новому знакомому, поэтому вместо диалога, получался монолог Пьера Венсена. Говорил он красиво, немного возбужденно и с явными нотками восхищения в голосе. Его речь гипнотизировала, она располагала к себе. И Жан сам не заметил того, как включился в беседу и начал жаркий спор по поводу творчества живописца Жана Энгре и Эжена Делакруа. Живопись, литература, музыка, архитектура - споры на эти темы не утихали, они разгорались все ярче и ярче. Их душа кричала!

Когда они закончили свою дискуссию, на улице уже стемнело. Где-то неподалеку тускло светил фонарь, так как свет едва доходил до скамьи, где сидели Жан и Пьер. Тем не менее, в Люксембургском саду было светло, сад был в плену лунного месяца.
Как бы то ни было, продолжать разговор в темноте было нецелесообразно. Не желая, расставаться с таким бесценным собеседником Пьер Венсен предложил Жану отправиться с ним в гости на улицу Вожирар. Недолго думая, Жан дал согласие. Это было его первое приключение, первое спонтанно принятое решение. 

Идти пришлось недолго, так как улица Вожирар буквально примыкала к центральному входу в сад. Это была самая длинная улица Парижа, поэтому до нужного дома они добрались лишь спустя двадцать минут, пять из которых они потратили на то, чтобы найти дом № 15. Приходилось подходить к каждому зданию и смотреть на табличку с номером дома. На улице было темно, фонари не горели, только бледноватый лунный свет освящал дорогу нашим путникам. И все же они нашли дом.

Жан Ромье пристально посмотрел на очертания дома, надеясь найти что-то загадочное, что-то необычное, но его ждало разочарование - дом был самый обыкновенный. Время его строительства датировалось, примерно, 60-ми или 70-ми годами прошлого столетия. Это было простое, аккуратно построенное четырехэтажное здание с большими окнами.

Наши герои бесшумно проникли в подъезд дома и поднялись на третий этаж. На этом этаже было всего три квартиры, три одинаковые двери. Пьер, ни минуты не сомневаясь, подошел к двери № 2, аккуратно открыл её и исчез внутри. Жан последовал его примеру и следом проскользнул в квартиру.

Он сразу же очутился в небольшом плохо освящённом коридоре. Следуя за своим новым знакомым Жан прошел вглубь квартиры и оказался в просторной гостиной комнате.

- Пьер! Мы думали ты уже не придешь, - воскликнул мужчина и приблизился к Пьеру.

- Как же я мог пропустить эту дивную вечеринку. Кстати, познакомься с этим славным юношей. Именно он причина моего опоздания. Я встретил его в Люксембургском саду и имел наглость прервать его размышления своими дурацкими вопросами. Познакомься - это студент медицинского факультета Жан Ромье. Между прочим, он сведущ в творчестве Делакруа и Энгре, это же как раз по твоей части.

- Приятно познакомиться, молодой человек. Меня зовут Антуан Бернтран, и я душа этой маленькой вечеринки. Вы не бойтесь, чувствуйте себя свободно.

Жан не чувствовал себя скованно, он был в восторге. 

Юноша отошел немного в сторону, достал свою зажигалку, закурил и принялся осматривать все вокруг. Обстановка гостиной ему понравилась, хотя и была немного старомодной. Массивные резные шкафы и столики, украшенные античными богинями, кариатидами и фантастическими существами; огромные хрустальные люстры, освещающие каждый уголок комнаты; тяжеловесные темные шторы украшали окна, скрывая происходящее в квартире от глаз прохожих; сплошь и рядом стояли софы и стулья, обитые тёмно-вишнёвой бархатной тканью и всю эту картину, завершал резной камин, над которым висело огромное зеркало. Жан не любил стиль ампир, но сегодня он ему нравился.

Люди в комнате были подстать обстановке. Мужчины были одеты во фрак, с под которого обязательно виднелась белая рубашка с завязанным вокруг шеи платком. Женщины не отставали от мужчин. Дамы были одеты в лиловые, ярко-розовые и красные шелковые платья, обрамленные бахромой, вышивкой или золотым кружевом. Платья были пышные, с кринолиновыми подъюбниками.

Шампанское, разговоры о прекрасном, снова шампанское. Это было высшее общество и сегодня Жан был одним из них.
 
Где-то около пяти утра молодой человек покинул дом № 15. На улице уже начинало светать, начинался новый день, и он приветствовал его улыбкой. Он улыбался и медленно брел домой, на улицу Сепре.

Юноша шел вдоль улицы Вожирар, затем повернул на бульвар Пастёр. До дома было еще далеко, но сегодня он был рад такой прогулке. Жан наслаждался еще не проснувшимся Парижем и наблюдал как под лучами солнца оживали старинные улочки столицы.

Он решил закурить, достал с портсигара сигарету и принялся искать по карманам зажигалку. Её он не нашел. Тогда он остановился, и еще раз проверил все карманы. Её не было. Сомнений не оставалось, Жан забыл её в гостях. Он сразу же развернулся и поспешил обратно в дом № 15. Эта была зажигалка Огюста Ромье – его покойного отца и её необходимо было вернуть.

Спустя пятнадцать минут он уже дергал ручку входной двери квартиры, в которой накануне пил шампанское. Дверь была заперта, Жан постучал. Однако, ему никто не открыл, он постучал еще раз и еще раз. Было тихо. Юноша уже совсем отчаялся, как дверь соседней квартиры открылась и на площадку вышла старенькая бабушка.

- Мадам, вы не подскажите куда подевались хозяева этой квартиры,- спросил Жан у старушки.

- Юноша, в этой квартире уже лет тридцать никто не живет, - ответила старушка и исчезла за дверью собственной квартиры.

Жан не мог поверить своим ушам. Он отчетливо помнил, как сегодня ночью там был, ему это просто не могло присниться.

Минут пять он размышлял о сложившийся ситуации, и решил обратиться в жандармерию.

В жандармерии к его истории отнеслись с пониманием и предложили единственный вариант в данной ситуации – это вскрыть дверь квартиры. Жан согласился, и, буквально, через час вместе с двумя жандармами вновь стоял перед злополучной квартирой дома № 15. Дверь взломали быстро, и юноша снова вошел в квартиру. Он прошел в гостиную комнату и не поверил своим глазам. Комната, в которой он ночью весело проводил время, была пуста. Массивные шкафы, софы, стулья  - этого ничего не было. Комната была покрыта толстым слоем пыли и паутиной. Сначала Жан подумал, что ему показалось, что он ошибся, пока его взгляд не упал на камин. Юноша подошел поближе и побледнел, на камине аккуратно стояла его зажигалка. Он взял её в руки, и сомненья все отпали – это была зажигалка его отца. На ней были его инициалы.

С квартиры Жан вышел молча, его виски теперь украшала седина, а в руках он крепко сжимал отцовскую зажигалку.
 
В этот день Жан Ромье познакомился с мистической стороной Парижа, а точнее с её Мрачной тенью.