Перезагрузка

     - Я был неправ! О, боги, как я был неправ! – заорал Лим Лане прямо над ухом Айэна - да так неожиданно, что Второй Хозяин Треугольника вздрогнул и чуть не уронил горячую сковороду с яичницей себе на ногу.
     Последовал длительный поток непереводимых ругательств, после чего Айэн подозрительно спросил:
- Ты чего, Лим, опять пьёшь, что ли?
- Не пью, аймэзи, - с печальной обречённостью покачал головой Лим. – Хотя, знаешь, чертовски охота… Но Мирра… Не та, которая создала мирреанцев, а та, которая аватар… Она возложила на меня очень важную миссию, и…
     Лим беспомощно замолк и развёл руками: видимо, объём переполняющей его информации был несоразмерно велик даже для гения, и он просто не справлялся с формулировками.
- Так, Лимми, - сказал Айэн. - Вылезай сюда, и давай по порядку. Сейчас тебе кофе сварю. Ты же хочешь кофе?
- Очень... - с совершенно несчастным видом признался Лане, и выбрался из портала на кухню.
    Айэн поставил сковороду на подставку и занялся кофе, озадаченно косясь на молнитца – а тот, в свою очередь, с тоской смотрел на ободранное кресло между столами, то самое, в котором любил дремать пьяный Винс, когда уже не мог работать.
- Ты к Винсу пришёл? – заметив этот взгляд, спросил Айэн.
- Представь себе, нет. Я к тебе пришёл. Мне нужно посоветоваться.
- Насчёт чего?
- Насчёт очень важного дела, но… Тут есть одна загвоздка. Понимаешь, Винс очень просил меня не рассказывать никому одну вещь… - нерешительно начал Лим, но Айэн моментально догадался, в чём дело.
- Это про то, что он научился использовать материальную власть в своих целях, что ли?
     Лим невесело усмехнулся.
- Вот заметь, не я это сказал.
- Ну, разумеется, не ты. Мы с Иштар вчера весь вечер этот бред слушали.
- Ого! - удивился Лим. - А что вчера было-то?
- Да как всегда. Завалился к нам совершенно никакущий Винс, до стойки кое-как доплёлся и упал. Чуть лоб об барный стул не разбил. Иштар, естественно, бросилась его поднимать, хотела отвести в подсобку – а он давай рыдать, вырываться и орать: «Не трогай меня!» Я прибежал, сам его отвёл, налил ему немного, чтобы он угомонился - а он давай нести чёрт знает что: мол, он стал вампиром материальной власти, и ни одна женщина, которая к нему прикасается, не может этому сопротивляться, и сам он тоже не может этому сопротивляться, и женщины у него каждый день разные. И с Клариссой он из-за этого расстался, и жить так нельзя, и вообще его нужно снова приковать цепями на Зиккурате, потому что он превратился в чудовище. Бред, в общем.
- А сейчас он где?
- Его утром какие-то энергеты с собой увели. Типа, по делу.
- И среди них, конечно же, были женщины, да? – почти риторически спросил Лане.
- Да. Одна была. А что?
- Понятно, - вздохнул молнитец.
- Что – понятно? - изумился Айэн. - Ты что, хочешь сказать, что это не бред?   
- Нет, - совершенно упавшим голосом сказал Лане. - Всё, что он вам сказал - правда.   
- Да ну!
- Ну да. Я узнал об этом примерно через неделю после того, как Винс освободил меня от симирреатиного влияния. Он сам пришёл ко мне и рассказал, что обзавёлся способностью подпитываться при помощи материальной власти - а я посоветовал ему принять этот «подарок», представляешь? Сказал, мол, тебе нужно энергоуровень поднимать, а от женщин не убудет…
- Ты такое сказал? - не поверил Айэн.
- Да. Я боялся, что Винса из-за его уровня снова Разрушитель вытеснит…
Хотя - кого я обманываю? Я просто циник и дерьмо...
- Ничего себе! - покачал головой Айэн. - И что, Винс принял «подарок»?
- Я уверен, что он этого не хотел, но... Сложно отказаться от того, чем сам не управляешь. Винс говорил, что даже Разрушителю противостоять проще, чем этой тяге. А ещё он всё время оправдывал Симирреату, потому что он - страшно сказать! - понял её! Ну, то есть, он и раньше-то её оправдывал, считал, что она просто малолетняя дурочка, которая «подсела на сильные ощущения», и что её материальная власть сродни наркомании. А теперь, если его послушать, так Симирреата вообще невинная жертва обстоятельств.
- Вот уж на кого Симирреата похожа меньше всего – так это на жертву, - скривился Айэн. – Больше – на расчетливую маньячку.   
- Вот и Мирра так считает, - кивнул Лим. – Мне на днях довелось присутствовать при разговоре Мирры с Одной-из-Девяти, и я им сказал, что Винс считает Симирреату такой же, как и он сам; что он мне прямо так и заявил: «Симирреата - это я!». А Мирра аж испугалась: «Так ведь и ты, Лимми, то же самое говорил!» Я просто охренел оттого, насколько она права! Ведь я же, когда Симирреата меня впервые охмурила, всерьёз сравнивал её с собой в прошлом: гениальная мирреанка, отвязная беспредельщица, амбициозная властительница и ужасно одинокая девочка. Я ведь её даже в ученицы взять хотел, помнишь?
    На этом месте голос Лима предательски дрогнул, и Айэн чуть рот не раскрыл от изумления - но вовремя спохватился, и чтобы скрыть неловкость, достал из кармана пачку сигарет. Молнитец с благодарностью поднял на него неестественно блестящие глаза, взял сигарету, закурил -  и, собравшись с духом, продолжил:
- В общем, Мирра и Одна-из-Девяти сопоставили все факты, и пришли к выводу, что материальная власть Симирреаты, а точнее, та привязанность, которую она вызывает, держится исключительно на сочувствии к ней. Как в принципе вообще любая привязанность - вот только в данном случае речь идёт о привязанности к вампиру, который заставляет человека сочувствовать ему, воспринимать его через призму самого себя, оправдывать его поступки, и как следствие, становиться таким же, как он. Симирреата поделилась с Винсом частичкой себя, открыла в нём способность, которой он не умеет управлять – и он думает, что Симирреата, бедняжка, этого тоже не умеет. Но ведь это неправда! Она управляет не только собой, но и Винсом, и он по её воле становится таким, как она хочет. Он перестаёт быть собой, Айэн! Пока что он ещё понимает, что становится чудовищем, но ещё немного - и он перестанет это понимать. Ведь он же не понимает, что Симирреата - чудовище!
     Айэн вздохнул.      
- Да, Лимми, лучше бы вам обоим никогда не связываться с этой девчонкой! - резюмировал он. - Выходит, что она - словно разносчик вируса! Да ещё и воспользовалась тобой, как носителем, чтобы ты Винса этой дрянью заразил…
- Воспользовалась, да! – Лим внезапно вскочил, и швырнув сигарету в раковину, заметался по кухне. – Я только вчера понял, зачем она меня мучила! Я-то думал, что она меня просто ненавидит – но она даже ненавидеть не умеет, у неё всё расчёт, холодный расчёт! Она играла со мной, как с мячом, и направляла туда, куда нужно, всегда, всегда! И Винсом она тоже вертела, как хотела, причём, с самого первого дня их знакомства! Притом, что он - Творец Мироздания, а она - какая-то мелкая богинька! Чёртова мирреанка, позор всех мирреанцев, щора миэри муни!!!
     Эта вспышка ярости была такой дикой, что Айэн даже испугался. В таком состоянии бывший Глава Кэрду мог быть опасен и непредсказуем, как… Как Глава Кэрду, в общем-то. Глядя, как он сжимает кулаки и бледнеет до пепельной серости, Айэн даже подумал, что лучше бы Лим напился в сопли - но тут же отбросил эту мысль.
- Успокойся, Лимми, - сказал он, решительно вставая перед мечущимся молнитцем. – Сядь, прошу тебя. Ты же не собираешься прямо сейчас вломиться на Исфайт и убить Симирреату?
- О, если бы я только мог её убить! – простонал Лим, и схватившись за голову, сел на табуретку. – Киллера нанять, что ли… Так она же и киллера трахнет…
- Перестань, - поморщился Айэн. – Давай рассуждать логически. Ты поговорил с Миррой и вы пришли к выводу, что Симирреата с самого первого дня направляла Винса, да?
- Конечно.
- Но – куда? Какая у неё, на самом деле, цель? Ведь она кучу раз рисковала своим миром, она, не побоюсь этого слова, ставила на карту всё Мироздание – а значит, и себя! Так зачем?
     Молнитец поднял на Айэна усталый, пустой взгляд человека, который израсходовал все свои эмоции, и почти без выражения ответил:
- Мирра считает, что Симирреата хочет войти в Ликьюск Творящих.
      Такого ответа Айэн никак не ожидал.
- К-куда?! – запнувшись, ошарашенно воскликнул он. – Да разве туда можно войти?! 
- Как показала практика, вполне себе можно. Кларисса Хиберда же вошла… И даже Дейри Тиафиро, который вообще не бог…
- Но это же совсем другое дело! Они же сделали это с согласия всего Ликьюска, и…
- Нет, Айэн, - оборвал Лим. - Изначально их туда привёл Винсент Табу – а уже потом их принял Ликьюск.
      Только тут Айэн понял, о чём речь – да так и остолбенел. «Вот сучка!  - пронеслось у него голове. – Вирус… «Симирреата - это я»… Значит, по сути… О, нет! О, боги!!! Что же это такое творится-то?!»
- Лимми, так это что, уже произошло? – в ужасе от собственных слов, спросил Айэн.
- Не знаю… - ответил Лим так тихо, что было понятно: он тоже больше всего боится именно этого. – Винсент освободил меня… То есть, принял в себя Симирреату… Больше трёх недель назад. И Одна-из-Девяти сказала, что если сейчас разделить Винса на составляющие, то, возможно, их окажется пять…
- Погоди, а что, остальные составляющие не в курсе?      
- Вот именно об этом я и должен их спросить, - совсем упавшим голосом сообщил Лане.
- Эээ… Спросить? Ты? - не понял Айэн.
- Ну, может быть, не я. Тот, кто может прийти на Зиккурат… То есть, в Мастерскую… Ну, в общем, туда, куда нужно прийти, чтобы поговорить с ними.
      Второй Хозяин посмотрел на Лима, как на сумасшедшего, и пару минут просто молчал, пытаясь уместить в своей голове эту неумещаемую информацию.
- И что, тебя об этом попросила Мирра? - уточнил он в итоге.
- Да. Та Мирра, которая…
- Это я уже понял, спасибо… Вот чёрт… И сделать это нужно тайком от Винса, да?
- Да. Он находится под влиянием Симирреаты, и если он вступится за неё перед Ликьюском, можно считать, что она победила.
- То есть, Ликьюск её примет?
- Ну, ты сам подумай: если половина Ликьюска - это составляющие самого Винса, то…
- Понятно, - помрачнев, как безлунная ночь в Треугольнике, проворчал Айэн. – Лимми, это очень серьёзно, очень…
     Он ещё немного помолчал, а потом решительно сказал:
- Ну, значит, так, Лимми. Ты на Зиккурат подняться не сможешь, это нереально; как Второй Хозяин говорю. Я смогу – но вызывать Рыцаря на разговор мне как-то совсем не с руки: я же не бог и не псих. Так что… Знаешь, Лим, пойдём-ка на Хиберду, надо поговорить с Клэр. Без неё нам никак.

***
    Кларисса Хиберда поняла, что медлить в такой ситуации никак нельзя, и поздний вечер застал её вышагивающей по Разрушенному Городу в направлении Зиккурата, удивительного сооружения, пронизывающего, по слухам, все слои существующей реальности.
     Никто не знал, чем он являлся на самом деле: порталом ли, созданным для личных нужд какими-то давно исчезнувшими богами, или же просто спонтанным строением какого-то чокнутого архитектора-демиурга. Эта почерневшая от времени, краснокирпичная, ступенчатая башня стояла в Треугольнике испокон веков, и никто даже не пытался узнать её предназначение, пока сравнительно недавно не выяснилось, что она может выводить новых участников Ликьюска Творящих в Мастерскую Мироздания и на иные уровни, куда до этого мог проникать только Творец.
    Но конечно, само по себе вмешательство в дела Творца было весьма спорным даже для участников Ликьюска, поэтому Кларисса, в очередной раз шагая к загадочному зданию, непрестанно думала о своих правах. И чем больше она думала, тем больше сомневалась.
    «Кто я такая, чтобы указывать Рыцарю на то, что он чего-то не видит? - рассуждала она. - Ведь Смерть – не слепой и, тем более, не дурак… Возможно, вся эта история с Симирреатой - часть какого-то его плана, а я тут с какими-то глупостями лезу?»
     Эта мысль заставила Клариссу значительно замедлить шаг, а у входа на лестницу и вовсе остановиться. Задрав голову, богиня взглянула вверх, туда, где подсвеченные скупым, сумеречным светом, поднимались к чёрно-белому небу мрачные уступы – и на сердце у неё стало совсем тоскливо, даже как-то муторно. Она вдруг явственно представила себе жуткого Рыцаря, похожего на Винса, как две капли воды – и совершенно не похожего; представила Винса в объятиях какой-то очередной женщины – но, по сути, не изменяющего, а просто изменившегося, ставшего чужим и отстранённым; вспомнила последний разговор с ним (если это можно было вообще назвать разговором!) когда Винс в ответ на все её вопросы только отмалчивался, а потом сказал, что, наверное, им не стоит больше встречаться... Не было никаких истерик, оправданий, извинений – ничего того, чего можно было бы ожидать от Винса. Так кто был тот человек, с которым она разговаривала?
    И вдруг Кларисса поняла, зачем она пришла к Зиккурату. Ею двигала не просьба Мирры, не боязнь того, что Симирреата войдёт в Ликьюск Творящих, а сугубо личный, чуть ли не собственнический страх. Она не хотела терять того Винса, которого любила: болезненно искреннего, непрактичного, вечно раскаивающегося и сомневающегося Непричиняющего Творца, без которого она не могла представить ни Мироздание, ни себя. Она хотела спасти личность Винса – и поняла, что Рыцарь не откажется в этом помочь.
    Клэр помахала рукой окружающему миру, достала из кармана плаща кристаллофонарик, включила и решительно шагнула во тьму.
    Как всегда, до пятого-шестого этажа всё было, как в обычном заброшенном здании: простая лестница на швеллерах, с частично обрушенными ступенями, припорошенными чешуйками облупившейся краски и осыпавшейся штукатурки, с заколоченными неведомо кем окнами на лестничных клетках. Даже свет снаружи, пусть слабо, но всё-таки пробивался сквозь щели, сообщая о том, что это самое «снаружи» всё-таки существует. А вот потом стало гораздо хуже, ибо окна исчезли, и появились двери.
    В присутствии этих дверей Клариссе стало очень неуютно, потому что они живо напомнили ей некоторые эпизоды из её жизни с Творцом Мироздания. Где-то среди них была та дверь, за которой Рыцарь держал в заключении Винса после нападения на Исфайт, и та, за которой прятался от себя Айэн, ставший Вторым Хозяином, и та, что вела в Необитаемое, на Пустую Площадь… Двери одновременно пугали и манили заглянуть за них, и Клариссе стоило больших трудов не останавливаться и продолжать подъём туда, где люк в крыше открывался не в небо, а прямо в абсолютное ничто, наполненное чистой энергией.
    Однако добравшись по знакомой винтовой лесенке до люка, Кларисса неожиданно столкнулась с непредвиденным препятствием: железная крышка, которая в прошлый раз поддалась совершенно легко, теперь стояла намертво, словно приваренная. Никакие усилия оказались не способны сдвинуть её, и богиня совершенно растерялась: неужели Мастерская теперь для неё закрыта?
    Не понимая, что делать, она присела на ступеньку; ещё немного, и она, наверное, пошла бы обратно вниз - но тут загадочный люк над её головой внезапно распахнулся, и в башню ворвался почти ураганный порыв ветра. Клэр испуганно вскочила, едва не ударившись головой об окантовку люка, и в тот же миг кто-то сверху крикнул:
- Эй! Ты что там делаешь?
    Окрик был не грозным, а, скорее, удивлённым, поэтому Клэр, быстро справилась с испугом, и спокойно ответила:
- Мне нужен Рыцарь Табу, - а потом, поставив ногу на перила лестницы, довольно ловко выбралась наверх.
    Она, конечно же, знала, кого там увидит: не узнать Разрушителя по голосу было просто невозможно. Однако на сей раз вид у него был такой потрёпанный, что богиня не удержалась от невольного возгласа.
- Да, такие дела… - смущённо проворчал Разрушитель, одной рукой подтягивая оторванную лямку совершенно обгоревшего комбеза, а второй проводя по волосам, с которых буквально сыпался пепел.
- Что с тобой? - изумлённо спросила Клэр. - Тебя что, по ошибке забросило в крематорий?
- Я сам себе крематорий, - с грустью ответил Разрушитель. – Винсент-то совсем не помогает Рыцарю в последнее время, так что приходится мне… А я – ну, посуди сама, разве же я могу боль собирать? Её же для этого прочувствовать нужно, понять – вот меня собственная волна изнутри и выжигает…
     От этой безумной новости Кларисса слегка растерялась, однако мозг при этом включился на полную, и моментально сделал соответствующий вывод: Винс не просто изменился, он научился избегать своих обязанностей! Когда-то Рыцарь взял на себя его работу по доброй воле - и это было нехорошо; теперь же произошло нечто действительно страшное: Винс поставил Разрушителя в безвыходное положение и смылся!
- Ничего себе! - воскликнула Клэр. – Если ты замещаешь Винса, то чем занят Рыцарь?
    И едва она задала этот вопрос, как Рыцарь, разумеется, явился собственной персоной.
- Я занят своим делом, - ответил он из-за левого плеча Клэр. - Единственный из всех, как мне кажется.
    Он говорил по обыкновению спокойно, но Клэр уже понимала, что и с ним, скорее всего, что-то не так. И поэтому, перед тем как обернуться, она заранее попыталась представить, как он сейчас выглядит: например, алый у него платок на шее или чёрный, длинные у него волосы или короткие… Однако тот, кого она увидела обернувшись, настолько поразил её воображение, что хуже и быть не могло.
    Вместо Рыцаря перед ней стоял… Винсент Табу! Ну, по крайней мере, первое впечатление было именно таким, ибо она увидела худенького, светлоглазого паренька в чёрной парчовой рубашке и серых джинсах. Потом она, конечно, поняла, что одежда на нём чистая, новенькая, отглаженная, ботинки блестят, как зеркало, а волосы так аккуратно собраны на затылке, что не выбивается ни одна прядочка – но первое ощущение сходства было просто сногсшибательное!
- Что ты на меня так смотришь? – проворчал этот странный Рыцарь-Винс.
- И ты ещё говоришь, что занимаешься своим делом? – с трудом выдавила из себя Клэр.
- А почему нет? – спросил Смерть, слегка наклонив голову вправо, совсем как Винс.
- Да вы что, оба, сдурели?! – не выдержала Клэр. – Какого чёрта вы разделили между собой функции Винсента без его ведома?!
- Что значит, без ведома? – изумился Разрушитель, переглядываясь с Рыцарем. – Он что, умер?! 
    При этом Смерть непроизвольно вздрогнул и так испуганно посмотрел на Клариссу, что она снова едва не растерялась – но вопрос был настолько идиотским, что она машинально выпалила:
- Типун тебе на язык! – и, мгновенно сообразив, что сущности вряд ли поймут смысл этого выражения, пояснила:
- Конечно, нет! Просто он не знает, что с ним происходит.
- И что такого? – фыркнул Рыцарь. – Он большую часть жизни этого не знает.
- Да, он не знает – но ты?! Ты тоже, что ли, не знаешь?! – возмутилась Кларисса.
    Двойники снова удивлённо переглянулись – и не только потому, что на них ещё никто никогда не орал. Кларисса явно сказала нечто, не умещающееся в их концепцию существования. 
- Чего это я не знаю? – уточнил Рыцарь совсем другим голосом, таким ледяным, что стало вдвойне нелепо видеть его в образе Винса.
- Того, что со всеми вами происходит! Да ты хоть в зеркало посмотри!
- Да что такого-то? Тебя что, смущает отсутствие костюма?
- Да, чёрт возьми! Одежда Винса - это свойство его спонтанной материализации! Какого чёрта ты так вырядился?! А Разрушитель? Его же собственная волна выжигает! А Винс…
     И тут у Клариссы внезапно перехватило горло, причём отнюдь не от избытка эмоций. Ощущение было такое, словно само пространство Мастерской, это искристое, синее до черноты ничто, схватило её за гортань.
- Что – Винс?! Говори!!! – заорал на неё Разрушитель.
- Он… В Симирреату… Превращается… - изо всех сил преодолевая спазм, прошептала Клэр.
- Что за чушь? – нахмурился Рыцарь.
- Симирреата Винсу вирус внедрила… У него сбой личного восприятия, основанный на материальной власти…
- Невероятно!
- Винс использует материальную власть, как вампир… Он научился избегать своих обязанностей… Избегать вас… А ещё он говорит: «Симирреата – это я»…
- Чертовщина какая-то! Кто такая эта Симирреата? В смысле, как она это сделала?
- Через Лима… Винс спас его от неё - и принял на себя часть её энергокода... - прохрипела Клэр, чувствуя, что воздух Мастерской больше не наполняет её лёгкие.
     Только в этот момент Разрушитель наконец-то сообразил, что с ней творится что-то неладное.
- Что с тобой, Клэр?! – воскликнул он.
- Воздуха… Нет… Мастерская…
     Клэр почувствовала, что теряет сознание – и тут же две пары рук столкнули её с площадки Зиккурата. А потом, разумеется, исчезли и руки, и тела - и Кларисса осознала себя в энергоформе: сияющей, переплетающейся, подвижной, как река, серебристо-зелёной лентой, расписанной живыми треугольниками.
- Что ж ты сразу не сказала, что Мастерская не принимает тебя? - укоризненно спросил голос.
    Теперь Рыцарь и Разрушитель уже не выглядели нелепо, ибо даже в неполной энергоформе это были два совершенно адских, страшных, чёрно-багровых треугольника, вставленные один в другой под прямым углом. Этой, «крестовидной» формы, Кларисса ещё не видела, и она показалась ей довольно странной.
- А где Бог? – спросила она.
- Видимо, он с Винсом, - ответили треугольники. – Ждёт, когда тот окончательно сбрендит. Но ты не бойся, мы с ним разберёмся. Лучше расскажи ещё кое-что про Симирреату. Ты знаешь, в чём её цель?
- Мирра считает, что Симирреата замахнулась на Ликьюск Творящих. Она хочет быть одной из нас. А Одна из Девяти вообще считает, что это, возможно, уже произошло.
- Без нашего ведома?!
- Да.
- И даже без ведома Мирры???
- Да.
     Повисла тяжёлая пауза, только пространство вокруг мерцало искорками, да сияющие контуры энергоформ переливались в своём внутреннем движении. А потом треугольники внезапно повернулись, сложились в линию – и развернулись снова уже в виде объёмной пирамиды с частично разомкнутыми гранями. Бог вернулся.
     Тишину Мастерской тут же наполнил шёпот, шелест трёх разных голосов.
- Симирреата – творение Мирры…
- Это не даёт ей права…
- Здешнее пространство меняется…
- Оно не принимает Клариссу…
- Это вытеснение…
- Замещение…
- Это выбор Винсента…
- Винсент – марионетка…
- У него нет выбора…
- Это правда…
- А у нас?..
- Он – это мы…
- И Симирреата – это он…
- Это парадокс…
- Его нужно разрешать!
- Пока мы ещё можем…
- А мы можем?..
- Вот сейчас и проверим!
       Треугольники снова повернулись, сложились в один, плоский – и начали понемногу таять.
- Эй, вы куда?! – взволнованно окликнула Кларисса.
- За Винсентом. Призвать мы его не можем, значит, будем забирать физически.
- Но вы же снова образуете скэрнуит!!!
- Это ненадолго. У нас иная цель. Мы должны найти вирус и уничтожить его - а для этого нам придётся разобрать аватар Творца и собрать его заново.
- Что значит – разобрать?! Он же не машина!!! – окончательно перепугалась Клэр.
- Мы все состоим из частиц, милая. Не волнуйся, всё будет хорошо! – сказала энергоформа, и окончательно растворилась в пространстве Мастерской.
    Кларисса выругалась, бросилась к площадке Зиккурата, и не принимая материального облика, изо всех сил дёрнула крышку люка.

***
     Винсент Табу очнулся от страшного, болезненного ощущения, что его сжигают заживо, вот прямо сейчас, сию секунду - и заорал прежде, чем открыл глаза и увидел, что лежит ничком на мокром граните набережной, который вообще не мог быть хоть сколько-нибудь горячим. Ничего не понимая, завывая, как раненое животное, он некоторое время корчился, извиваясь червём, однако боль не отступала, превращаясь в тяжелейший кошмар.
    Закусив до крови губу, Винс как-то сгруппировался, встал на четвереньки, потом на колени… Жар тёк по телу волнами, глаза застилал жгучий туман вперемешку со слезами, которые, по ощущениям, имели температуру крутого кипятка.
   «О, боги, что ж это за ад такой?!» - в ужасе подумал Творец Мироздания. Всё, что ему приходилось испытывать до этого, ни в какое сравнение не шло с тем, что происходило сейчас; даже огненные порталы в активной фазе и руки, сожжённые от запястий до локтей, не приносили ему таких неимоверных страданий.
    Не осознавая, что делает, Винс в панике вскочил, рванулся к Стиксу, и бросившись в чёрные воды, мгновенно исчез в глубине – однако это его не спасло, ибо не прошло и минуты как он вместе с брызгами разбившейся о камень волны снова материализовался на набережной, и кошмар возобновился с прежней силой.
   И тогда, перешагнув последнюю грань отчаяния, Винс изо всех оставшихся сил завопил, как ему тогда казалось, во все ментальные каналы Вселенной: «Кларисса!!! Сделай что-нибудь!!! Клэр!!!» - ибо в этот момент уже не имела значения вся та чушь, которую он ей наговорил; вообще ничего не имело значения, кроме адской, всепоглощающей боли!
    Богиня этот зов не просто услышала – она содрогнулась и пошатнулась, словно её ударили в грудь; мало того: в этот миг Айэн, спокойно разделывавший рыбу, выронил нож и, повалившись на пол в судорожном припадке, взвыл так, что Клэр в одно мгновение выскочила из пекарни и оказалась в дверях кухни. Перепуганный Лек стоял над телом Айэна, не зная что предпринять.
- Что происходит?! – в ужасе выкрикнула Кларисса, бросаясь к Айэну и придерживая ему голову.
- Беги к Винсу... – сдавленно прохрипел тот. – А то он меня убьёт…
- Чем убьёт?! Как?!
- Болью своей… 
- Да разве он может без твоего согласия тебе боль скидывать?!
- Значит, может… Беги, Клэр!..
     Богиня вскочила, бросила красноречивый взгляд на Лека, и пустилась бежать - причём у неё, заварившей, в общем-то, всю эту кашу с сущностями и «перезагрузкой», даже не возникло вопроса, куда она бежит: беззвучный крик сжигаемого внутренним огнём Творца буквально тащил её к нему, на набережную.
     Впрочем, этот крик довольно скоро затих, ибо к тому времени, когда она добежала, Винс уже не мог даже орать, он просто сидел, прижавшись спиной к решётке, уткнувшись лицом в колени и обхватив себя руками. Богиня присела рядом, хотела его обнять – однако он неожиданно отстранился, словно боялся причинить вред.
- Я горю, Клэр… - простонал он. - О, боги… Как жжёт…
    Губы у него были искусаны так, что кровь текла по подбородку, а взгляд был устремлён в пустоту.
- Как жжёт?! Что?! – испугалась Клэр.
- Огонь Разрушителя… Как в огненной летаргии, только сильнее…
- Но ты же совершенно холодный! И ты не в летаргии!
- Изнутри жжёт… Помоги мне, умоляю…
- Да чем я могу помочь?! – в отчаянии воскликнула Клэр, и вдруг спохватилась:
- У меня есть симпэйн! Ерунда, но... Может тебе хоть немного полегчает?
- А он от меня не загорится?
- Ты ледяной, как труп! Пей!
    Она протянула Винсу открытую бутылку, и он, запрокинув голову, принялся винтом вливать в себя спирт; при этом рука его так ужасно дрожала, что спирт плескался, мешаясь с кровью на губах, и розовой струйкой капал из уголка рта на рубашку.
    Кларисса не выдержала и заплакала, несмотря на то, что в её планы это совсем не входило. Она хотела казаться сильной, но увы. У неё не получилось. Она вдруг отчётливо поняла, что именно она виновата в том, что случилось с Винсом, потому что она видела, что его сущности  функционируют неправильно – и должна была догадаться, что они не смогут его правильно пересобрать! А она не догадалась, не остановила их – и в результате Винс получил от Разрушителя выжигающий изнутри огонь, и чёрт его знает, какие ещё дефекты от остальных…
    В отчаянии она закрыла лицо руками и сидела так, пока не почувствовала, что Винсент тормошит её за плечо.
- Извини, пожалуйста, - спохватилась она, поспешно вытерла слёзы, открыла глаза – да так и застыла от удивления.
    За то короткое время, что она рыдала, Винс совершенно переменился: то есть, выглядел он, вроде бы, так же, но на умирающего походить перестал, и взгляд его стал вполне осознанным, только очень растерянным.   
- Что, тебе уже лучше? – недоумённо спросила Кларисса.
- Да… Отпустило… Я ничего не понимаю… - развёл руками он.
    При этом он чуть не уронил бутылку, и Клэр, машинально перехватив её, увидела, что там осталась примерно четверть. 
- Просто вот так – раз! – и перестало жечь? – уточнила она, касаясь его руки.
- Ну, не то, чтобы резко… Сначала мне показалось, что это просто симпэйн такой ледяной, и мне от этого лучше… А потом… Знаешь, внутри меня словно холодильник какой-то включился… Я даже немного замёрз…
- Так холодно же, - улыбнулась Кларисса, испытывая облегчение, граничащее с безумным счастьем. – Пойдём-ка домой, Винс! Отогреешься, поспишь…
- Нет, Клэр, - неожиданно трезво и грустно возразил Винс. - Пойдём-ка мы лучше к Лиму. Мне кажется, нам надо поговорить.
    Только что испытанное облегчение Клариссы трусливо скукожилось в предчувствии тяжёлого объяснения. 
- Ты уже всё знаешь, да? – опустив глаза, прошептала она.
- Не всё, - честно ответил Творец.
     Богиня на секунду сосредоточилась, посылая ментальный зов Властителю Хиэйри, а потом зачем-то сказала:
- Лимми ни в чём не виноват. Это всё я.
     Винс уставился на неё, удивлённо моргнул, облизнул израненные губы, болезненно поморщился – но сказать ничего не успел, ибо в следующую секунду перед ними распахнулся портал, из которого, в прямом смысле слова, вывалился Лане.
- Это я виноват! Я, Винс! – заорал он, бросаясь к Творцу и совершенно нелепо простираясь перед ним ниц.
     Тот, конечно же, кинулся его поднимать, однако Лим подниматься упорно не хотел, и снова припадал к граниту набережной.
- Прекрати, Лим! – в шоке выкрикнула Кларисса. – Что за спектакль?! Ты бы лучше помог!
- Да, Лимми, - поддержал её Винс. - Я вообще не в претензии! Давай сначала в тепло переберёмся, а потом поговорим, ладно?
     Лим ужасно смутился.
- Прости меня, Винс... - вставая, пробормотал он. - Опять я веду себя, как идиот...      
     Он протянул руку, Кларисса тоже – и Творец, уцепившись за эти руки, кое-как встал.
- Ты чего, Лимми? – ошарашено спросил он, пристально вглядываясь в лицо молнитца. - Ты же трезвый вроде?
- Вот-вот! - проворчала Клэр. - Какая муха тебя укусила?
    Лим ничего не сказал, только неопределённо передёрнул плечами. В неловком молчании они прошли сквозь портал, поздоровались с Доэйли, помогли Винсу переодеться, выдали ему одеяло, усадили в кресло и даже налили ему и себе джойльского чаю.
    Винс, которого в тепле сразу же развезло на все триста грамм, грустно посмотрел в чашку и перевёл весьма красноречивый взгляд на Клэр, у которой остался симпэйн. Однако заговорить об этом он не решился, и только Доэйли, перехватив его взгляд, наконец-то прервал игру в молчанку.
- Отдай ему бутылку, Клэр, - сказал он. - Пусть выпьет, я не возражаю. А ты, Лим, скажи уже то, что хотел. Надоело смотреть на ваши кислые физиономии.
     Лим хмуро покосился на него, прикурил сигарету и сказал:
- Винсент, это я рассказал всё Клариссе.
     Однако Винс, который наконец-то заполучил бутылку, только отмахнулся и приложился к горлышку.
- Я это давно знаю, Лимми, - сказал он чуть погодя. - Меня Рыцарь просветил. Клэр сдала меня сущностям, потому что ты раскусил Симирреату и начал бить тревогу. И ты, на мой взгляд, был абсолютно прав. Если бы Симирреата вошла в Ликьюск, она бы такого наворотила...
- Так это что, правда?! – ахнул Доэйли, округляя свои нереальные, розовые глаза. - Она на самом деле хотела войти в Ликьюск?!
- Конечно, – сказал Винс, в недоумении поворачиваясь к нему. - А что?
- Я-то думал, что это только теория! Лим! Какого чёрта ты ныл, что из-за какого-то безумного предположения отдал лучшего друга на растерзание сущностям? Выходит, ты спас Ликьюск, сам не понимая, что делаешь?
    Творец Мироздания уставился на Лима так, что тот вздрогнул, сделал слишком резкую затяжку и отчаянно закашлялся.
- Лимми, что за чушь? - изумился Винс. - Я не верю, что ты мог поставить на уши весь Ликьюск, не будучи уверенным в своей правоте! Расскажи, как ты раскусил Симирреату?
- Это не я, Винс, - обречённо признался Лим. – Я - тот придурок, который посоветовал тебе принять её «подарок». А предположение, что Симирреата тебя использует, высказала Мирра. 
- Мирра?!
- Да. И Одна-из-Девяти. А поскольку они сами не были уверены в своей правоте, они попросили меня найти того, кто сможет в этом разобраться.
- Потрясающе! – дрогнувшим от обиды голосом воскликнул Творец. – То есть, они поручили тебе сдать меня сущностям?!
- Ну, они же сами не могут говорить с сущностями, а с тобой, уж извини, они просто побоялись говорить.
- Побоялись… – прошептал Винс со слезами на глазах. – Хорош же я был, нечего сказать… Меня испугалась Мирра…
     Он всхлипнул, закрыл лицо руками и разрыдался.

***
    А на следующий день сама собой выяснилась ещё одна, довольно-таки страшная вещь: оказывается, выжигавший Винса изнутри огонь Разрушителя совсем не собирался его отпускать. На самом деле, отпускал этот кошмар только тогда, когда Творец напивался в стельку - а стоило ему только начать трезветь, как боль и жар снова охватывали его с новой силой.
    Казалось, что собственная материальность, неправильно собранная сущностями, просто издевалась над слабостью Винса, причём, издевалась довольно изощрённо, при помощи такой вот «зависимости от зависимости» - и это привело его в такой ужас, что ему, наверное, впервые в жизни, совсем расхотелось пить. Его всецело охватило чувство, что так жить нельзя, и возникло желание научиться хоть как-то сопротивляться ситуации; наверное, можно было бы даже сказать, что подобное желание в чём-то было полезно для Винса - если бы только не тот факт, что, на деле, это сопротивление было абсолютно бесполезно.
    Он старался, как мог, пытаясь выдерживать боль как можно дольше, он глушил этот огонь обезболивающими препаратами – но ничего не действовало, кроме, разве что, очень сильных наркотиков, которые были ничуть не лучше алкоголя. А что самое страшное – так это то, что состояние Винса ничуть не улучшалось, и к концу примерно третьей недели он уже не мог вообще оставаться трезвым ни одной минуты, даже спать толком не мог, ибо постоянно просыпался от боли.
    В такой ситуации говорить о его моральном состоянии было не просто бессмысленно, а даже как-то не тактично. Возможно, его как-то могло бы поддержать возобновление отношений с Клариссой, но, увы, никакого возобновления не произошло: если до этого Винс боялся собственной материальной власти, то теперь он боялся, что может попросту сжечь женщину при сексуальном контакте - и, при всём кажущемся безумии подобного предположения, оно было, в общем-то, не безосновательно.
   Лим неоднократно предпринимал попытки как-то проанализировать энергоуровень Творца, после чего сделал вывод, что Винс, если можно так выразиться, целиком является порталом, как те, что у него на запястьях, и не горит снаружи только потому, что механизм управления этой функцией пока ещё не включился. А поскольку материальная власть была примерно таким же неуправляемым, стихийным свойством винсовской материальности, как и нынешняя его «портальность», то было вполне логично предположить, что при столкновении этих двух стихий непременно произойдёт какой-то коллапс.
   Конечно, этот коллапс вовсе не обязательно должен был быть именно таким, как думал Винс; существовала довольно большая вероятность, что всё наоборот разрешится положительно, и что стихии, получив хоть какой-то выход, умиротворятся – однако как ни пыталась Кларисса успокоить Винса, как ни уговаривала его «хотя бы попробовать», он не соглашался ни в какую.
    Лим, со своей стороны, тоже пытался помочь другу, и даже пару раз, из чисто практических соображений, подсылал к Винсу смазливых девчонок, которые в нормальной ситуации непременно добились бы своего – но на сей раз ситуация была такова, что хитрый план Лима полностью провалился. Каким бы невменяемым не был Творец, его страх перед собой был настолько велик, что он всегда в последний момент умудрялся избежать контакта; однажды он даже сквозь миры рванул в несознанке, и потерялся дня на три – после чего снова появился у Лима совершенно пьяным, не в состоянии даже объяснить, где был.
    Ну а потом неожиданно произошла история, причиной которой явилось то, что рядом с Винсом оказалась женщина совсем не случайная, которая была всё это время в курсе происходящего – а так же всех теорий, исследований и стремлений Лима Лане. Этой женщиной была Аллирия Гвинрай, которую с Винсом когда-то связывали отнюдь не платонические отношения - а поскольку отношения эти развивались далеко не в самый прекрасный период жизни Творца, то… В общем, оказалось, что именно у Аллирии оказался именно такой опыт общения с Винсом, что у неё получилось то, что не получилось ни у кого.
     Чёрт знает, как она смогла преодолеть его страх, и почему она сама не испугалась его. Возможно главную роль тут сыграла искренняя вера Аллирии в то, что Винс не может причинить ей вред, и она вела себя с ним так раскованно и непринуждённо, что он просто забылся. Он бросился в объятия Аллирии с чувственным безумием обречённого, и… Ничего страшного, разумеется, не произошло – если не считать того, что они оба изменили тем, кого любили.
     После этого Винс благополучно отрубился, а Аллирия почти всю ночь просидела без сна, размышляя о превратностях судьбы. Только под утро она забралась под одеяло, обняла тощее тело Творца и всё-таки уснула. Когда же она проснулась, первой её мыслью было пойти к Лиму и всё рассказать, потому что она пошла на свой «эксперимент» без его ведома, и была уверена, что, в первую очередь получит нагоняй именно за это, а не за измену. Однако едва Аллирия открыла глаза, она поняла, что Винса рядом нет, и ужасно перепугалась.
    Поспешно вскочив и накинув халат, она сбегала на кухню, заглянула в несколько закрытых комнат, промчалась по трём анфиладам, внутреннему патио и двум наружным галереям, и, в конце концов, окончательно запыхавшись, ворвалась в экранную.
- Лимми, найди Винса, срочно! – сходу выпалила она, в считанные секунды оказываясь у пульта.
    Властитель Хиэйри, уставший после ночного бдения у Экрана, обернулся к ней с весьма сонным видом – но увидев её взволнованное, вспотевшее от бега лицо, моментально проснулся.
- Это ещё зачем? - лукаво прищурившись, поинтересовался он.
- Ээээ… Ну, просто он исчез… - промямлила Аллирия и отчаянно покраснела, сообразив, что только что выдала себя с головой.
- Хм, – усмехнулся Лим, рассматривая её так, словно она была голой. – И как же, интересно, ты об этом узнала? 
- Да я уже весь дворец оббегала, Лимми! Его нигде нет!
- Ты что, оббегала весь дворец просто так, для  утреннего моциона? – совсем уже неприлично ухмыляясь, с откровенной издёвкой спросил Лим.
     Аллирия опустила глаза. Теперь ей было страшно даже представить, что десять минут назад она сама собиралась рассказать всё Лиму; его чрезмерная проницательность в сочетании с чудовищным цинизмом (который только непосвящённому мог показаться искренним!) вызвали в ней такое сильное чувство стыда, что она даже рта раскрыть не могла. За три года совместной жизни с якобы «железным» Лане она узнала его таким, каким его знали только очень близкие люди: до крайности ранимым и даже сломленным человеком, с почти винсовским набором порочных слабостей – и теперь Аллирия очень боялась обидеть его, задеть его самолюбие…
- Да не бойся ты, Лирочка, - словно прочитав её мысли, сказал Лим. – Скажи, у тебя с ним действительно что-то получилось? Это важно, Лирочка, сама понимаешь, как важно!
     Она осторожно подняла на него взгляд – и увидев что Лане, слава богам, перестал ухмыляться, очень тихо ответила:
- Получилось, Лимми…
- Ну и как он в… - снова начал было Лане в своей обычной манере, но мгновенно прикусил язык и поправился:
- То есть, с тобой всё в порядке?
- Со мной – да.
- А Винс, значит, исчез.
- Исчез. И я думаю, его миры забрали.
- Ничего себе! – испугался Лим, и в ту же секунду его руки взлетели над кнопками пульта, набирая энергокод Винса.
- Вот я болван! Щора миэри муни! – отчаянно ругал себя молнитец. – Я тут полчаса выясняю какую-то ерунду – а Винса миры забрали! Впервые с тех пор, как его кривые сущности его криво перезагрузили! Чёрт знает, что там могло произойти!
     Энергокод, как на грех, оказался заблокирован – и Лим, открыв портал, выпрыгнул в Треугольник, прямо на набережную Стикса. Несмотря на лето, в портал сразу ворвался пронизывающий ветер вперемешку с ледяной моросью - но Аллирия не обратила на это ни малейшего внимания, и рванула за Лимом, прямо в тапочках и халате на голое тело. Они неслись по набережной, заглядывая на все спуски к воде, пока примерно на третьем или четвёртом не увидели, наконец-то, лежащее лицом вниз неподвижное тело. В чёрном костюме!!!
    Друзья спустились вниз, подбежали к нему, перевернули - и поняли, что перед ними, к счастью, всё-таки, Винс, а не Рыцарь: испитое лицо со сломанным носом и шрамами не могло принадлежать идеальному воплощению Смерти.
- Ффухх… - выдохнули одновременно Лим и Аллирия.
    Веки Винса дрогнули, и он со стоном открыл глаза.
- Где я? – жалобно спросил он.
- На набережной, - ответил Лане. – Как ты себя чувствуешь?
- Отвратительно… - прошептал Винс, пытаясь сесть.
    Лим просунул руки ему под мышки и помог – но в вертикальном положении несчастному Творцу стало совсем плохо. Его стало тошнить излишками спирта, он задыхался, рыдал, а когда Лим подтащил его к воде, чтобы умыть и привести в чувство, вдруг заорал в голос, вывернулся из рук и чуть не бросился в Стикс. Лим едва успел его поймать, настолько это было неожиданно! После этого он наконец-то сообразил окликнуть по ментальной связи Доэйли, чтобы тот переправил всех домой - но джойль вдруг тоже повёл себя довольно неадекватно.
     Увидев напрочь уделанного Винса, Доэйли начал ругаться всеми известными словами, и орать, чтобы это заблёванное чучело раздевали за порогом портала. Лим разозлился, одним рывком поставил Винса на ноги, и шагнул вместе с ним вперёд, бесцеремонно оттолкнув Доэйли от Экрана плечом - после чего Доэйли совсем разобиделся, и они с Лимом чуть не подрались. Ничего не соображающий Винс, плача, шатаясь и едва не падая, кинулся их разнимать - и наверняка, это всё кончилось бы плохо, если бы Аллирия не повела себя, как единственный здравомыслящий человек. Она схватила Винса за шиворот пресловутого костюма, оттащила в сторонку - а потом так прикрикнула на разбушевавшихся экранщиков, что они, наконец-то, остановились. Доэйли, хлопнув дверью, вышел, а Лим, извинившись перед Аллирией, занялся насущными делами. 
    Они отвели Винса в ванную, сняли с него грязный костюм, вкатали ему по вене лошадиную дозу успокоительного, чтобы он перестал рыдать, и уложили на кровать в комнате Лима, после чего сам Лане, уставший и замученный, прилёг рядом, и тоже уснул.
    Проснулся он от того, что Творец во сне заорал, как резаный. Лим подскочил и в ужасе принялся трясти его за плечо.
- Винс, проснись!!! Тебе плохо?! Ты опять горишь?!
- Н-нет… - с трудом разлепив глаза, пробормотал Винс. – Н-нормально… Мне просто приснилось, что…
    Он не договорил, и на лице его отразилась паника.
- О, боги!.. Мне же это не… Не приснилось… Я уничтожил их… Я…
    Творец рванулся вперёд, резко сел – но на большее его не хватило, и он со стоном повалился обратно. Лим, в ужасе вытаращив глаза, схватил Винса за плечи и заорал:
- Кого ты уничтожил?!! Винс!!! Отвечай, чёртов алкаш!!!
     На этот крик в комнату вбежала Аллирия, за ней – Доэйли, и оба так стремительно кинулись к Лиму, что тот машинально шарахнулся от них, скатился с противоположной стороны кровати, и, вскочив с поднятыми руками, воскликнул:
- Тихо, ребята! Успокойтесь!
- Это ты успокойся, придурок! – злобно ответил джойль. – Что у вас тут опять творится?
- Да Винс чушь какую-то несёт. Говорит, убил кого-то, - хмуро ответил Лим, разводя руками.
    Аллирия покачала головой, села рядом с Винсом и открыла бутылку мири. Этот звук произвёл на Творца вполне ожидаемое действие: он приподнялся на локтях и, умоляюще глядя на девушку, жалобно простонал:
- Лирочка… Спасительница моя… Одна ты меня понимаешь, Лирочка…
- Прекрати ныть! – поморщилась Аллирия. – Пей давай – и рассказывай, что ты опять натворил. А то, клянусь всеми богами, я тебя Марику сдам!
    Винс обречённо кивнул. Лим и Доэйли усадили его на кровати, выдали ему бутылку, уселись с двух сторон и так на него уставились, что несчастный Творец зажмурился от страха.
    Только выпив всё до дна, он открыл глаза и жалобно промямлил:
- Ребята… Вы только не кричите, пожалуйста… Я расскажу… В общем… Эти мои сущности, они… Они…
- Эй, тебе же сказали не ныть! – видя, что он снова вот-вот разревётся, прикрикнул на него Доэйли.
- Да-да… Простите… - попытался взять себя в руки Винс. – В общем, мне Рыцарь отработку придумал… Вернее, не один Рыцарь, конечно… Все они… И теперь я должен за них всех один отдуваться… Мол, раз они за меня пахали, так и я за них могу… А я не могу! Понимаете? Не могу…
- Стой, что значит – за них? – изумился Лим. – За Рыцаря и Разрушителя?!
- Да…
- Это что же – приговорённые миры рушить?! – ахнул Доэйли.
     Винс шмыгнул носом и кивнул.
 - Да они что, рехнулись, что ли?! – переглянувшись, в ужасе воскликнули все трое энергетов. – Ты должен разрушать миры?! Нести смерть?! Ты же – Непричиняющий!
    Этот крик окончательно напугал Винса: видно, ему спьяну показалось, что его в чём-то обвиняют, и он, утратив последние остатки самообладания, прижал руки к груди и забормотал, ежесекундно всхлипывая:
- Не ругайте меня… Пожалуйста… Простите…
    Друзья остолбенели. Винс, как всегда, считал себя виноватым во всём - и наверное, он действительно сам запутал свои отношения с двойниками. Однако та «отработка», о которой он только что рассказал, была такой чудовищной дикостью, что энергетам сразу стало ясно: на сей раз Винсент Табу влип так серьёзно, как никогда ещё не влипал. Ведь он же, при всех своих страшных божественных обязанностях, всемогуществе и одержимости, был, по сути, существом совершенно безобидным, а то, что ему несколько раз доводилось наносить мирам довольно серьёзный вред, происходило исключительно по причине отсутствия самоконтроля, а отнюдь не по призванию. Да и, в конце концов, он же всегда честно исправлял всё, что накосячил; он помогал даже своим врагам, даже тем существам, которые вполне заслуживали того, чтобы их убить – а теперь…
    Лим опомнился первым, притянул к себе трясущегося от слёз Творца, погладил его по плечу и успокаивающим тоном опытной няньки сказал:
- Тихо, тихо… Тебя никто не ругает. Ты только вот что скажи: это что ж значит, вот эта энергия, которая тебя изнутри выжигает, была дана тебе сущностями для ЭТОГО? Знаешь, Винс, я сам не верю в то, что спрашиваю, но… Это правда?
- Получается, что так, Лимми… - еле слышно выговорил Винс.
- О, боги, что делать-то?! – в отчаянии воскликнул Доэйли. – Надо же что-то делать! Мы же должны как-то помочь!
- Для начала, надо об этом всем рассказать, - здраво рассудила Аллирия. – Сами мы помочь ничем не сможем. Но, может быть, Клэр что-то придумает?               
   При звуке этого имени Винс вздрогнул, но возразить ничего не смог: он был слишком деморализован, чтобы сейчас думать о своей окончательно запутавшейся личной жизни. Однако друзья прекрасно его понимали, и особенно – Лим, который ещё раз погладил друга по плечу и сказал:
- Ты, Винс, тут побудь пока. Отдохни. Я тебе ещё выпить принесу, только не упивайся до смерти, пожалуйста, ладно? Доэйли с тобой посидит, и ругаться не будет, правда же, Доэйли? А мы пока с Аллирией в экранную пойдём, и со всеми нашими переговорим. Это дело серьёзное, тут нельзя эмоции впутывать. Тут вся структура Ликьюска на волоске висит…         
               
***
    На эту своеобразную «конференцию» собрались все экранщики: Хафра и Эрни, Латис, Дейри Тиафиро, Кларисса Хиберда, Айэн Файрин, Иштар и даже Миэнири Тирэйзи. И, когда Лим во всеуслышание заявил о том, что сущности Винса поменялись с ним местами, в экранном эфире наступила такая тотальная тишина, словно Лане только что объявил на всю Вселенную минуту молчания. Энергеты таращились друг на друга, недоумённо и растерянно хлопая глазами, и никто не мог ничего сказать, а потом Клэр спросила:
- А где Винс?
- Винс никакой, Кларисса, - мрачно ответил Лане.
- Ну, это не новость. Я спрашиваю, почему он не здесь?
- Да зачем он здесь? Нам нужно над серьёзными вещами подумать, а он в истерике бьётся…
- Лим, он должен быть здесь! – в голосе Клариссы зазвучала нервное, почти паническое, напряжение. – Я не желаю обсуждать его дела без его ведома. И вообще, мне кажется, Лим, ты что-то скрываешь.      
- Я не… - начал было Лане, но тут вмешалась Аллирия, и заявила:
- Клэр, на самом деле, Винс просто боится с тобой объясняться.
- Объясняться? – опешила богиня. – И что же, он поручил за себя объясняться тебе?
- Да, - ответила Аллирия, безо всякого смущения глядя Клариссе прямо в глаза. – Потому что меня это касается напрямую.
- Понятно… - богиня отвела взгляд и вздохнула. – Ладно, чёрт с ним, с Винсом… Ты, как я вижу, не пострадала?
- Нет. Он перестал быть ходячим порталом – и, кстати, возможно, благодаря мне.
- Не обольщайся, Лирочка, ты же умная женщина! - с явной издёвкой ухмыльнулся наконец-то опомнившийся Лане, и наконец-то разрядил обстановку, потому что Хафра и молнитцы ехидно захихикали, а Аллирия как-то враз поникла и даже слегка покраснела.
   Кларисса с благодарностью посмотрела на Лима, кивнула и сказала:
- Насколько я поняла, он перестал быть ходячим порталом просто потому, что использовал энергию разрушения по назначению. Так что давайте к делу; мы тут не затем собрались, чтобы обсуждать, кто и зачем спал с Винсом.
- Это точно, - проворчал Айэн. – Уж простите, девушки, но в вашей компании глупо обсуждать такие вещи.
    Тут уже пришло время краснеть не только Аллирии, и в экранной снова наступило долгое, неловкое молчание. Несчастная Миэнири так вообще не знала, куда деваться – и, наверное, именно поэтому она заговорила первой.
- Слушайте, а нельзя ли как-то их обратно переодеть?
- Что? – не понял Лим.
- Ну, Винса с Рыцарем…
- Переодеть? – изумилась Кларисса. - Ты говоришь о свойствах спонтанной материализации?
     Богиня была уверена, что никто кроме неё не заглядывал так глубоко в суть Творения, и на лице Миэнири действительно отразилось полное непонимание вопроса – но она явно говорила именно об этом.
- Ну они же обычно всегда пребывают в своих образах, - сказала она. - А теперь они - словно актёры, которые поменялись своими амплуа.   
- Глупое сравнение! – фыркнул Эрни, но Айэн неожиданно понял.
- И вовсе не глупое! - возразил он.
- Это почему же? - заинтересовался Латис. - Что в этих шмотках такого особенного?
- То, что это не шмотки, - ответила за Айэна Кларисса. – Это, действительно, образы. Точнее, неотъемлемые компоненты материализации этих образов. 
- Ну ты и завернула, - уважительно усмехнулся Лим. - А можно как-то попроще? Для простых смертных, так сказать?
- Да всё же просто, Лимми! - воскликнул Айэн. - Все же прекрасно знают, что любое изменение в костюме Рыцаря означает какие-то серьёзные катаклизмы Мироздания. Ты же помнишь: алый платок, стрижка, фляжка... Это же всё неспроста! Да что там! Лим, Аллирия, вспомните сами, чего вы больше всего испугались, когда вчера нашли Винса на спуске? Ну?
- Костюма… - переглянувшись, шёпотом выдохнули Лим и Аллирия.
- Погодите, ребята, но это же не значит, что если их переодеть, всё сразу встанет на место? – недоумённо спросил Хафра.
- Может и встанет, - пожала плечами Кларисса. – Вот только как ты себе представляешь переодевание Рыцаря?
- Эээ... Никак… - смутился демиург. 
- Ну может ему хотя бы намекнуть? – предложил Лане.
- Да, - кивнул Айэн. – Намекнуть надо. Пока Рыцарь совсем не превратился в Винса. А то ещё запьёт, чего доброго…
    На лицах энергетов отразился ужас. Представить себе ситуацию под таким углом никому даже в голову никогда не приходило – а ведь всё, по сути, именно к этому и шло! Латис, бледный, как пепел, испуганно прошептал:
- Вот тогда Ликьюску точно хана…   
    А Кларисса прибавила:
- Да, это будет пострашнее скэрнуита... – и замолчала, чувствуя, как над ней неумолимо нависает тень Зиккурата.
    Айэн, как Второй Хозяин, почувствовал абсолютно то же самое, и, обречённо вздохнув, спросил:
- Ну что, Клэр, на Зиккурат?
    Он, разумеется, не ожидал ответа, скорее, констатировал факт – и тем неожиданнее оказалось то, что в этот момент дверь в экранную распахнулась, и донельзя знакомый голос отчаянно выкрикнул:
- Нет! Не надо! Я сам!
    Все присутствующие экранщики, каждый в своём портальном окне, одновременно обернулись, и увидели в дверях Винсента Табу, пьяного до безобразия, в замызганном, мятом чёрном костюме на голое тело. Творец Мироздания едва стоял на ногах, вцепившись одной рукой в дверной косяк, а другой – в локоть Доэйли, на лице которого застыла расстроенная гримаса. Эта гримаса при виде Винса повторилась, как в зеркалах, на лицах большинства присутствующих, даже Лим заметно помрачнел - и только Кларисса с Айэном восприняли ситуацию совершенно иначе: они одновременно бросились к Винсу и заключили в объятия. Как-никак, а идти на Зиккурат в компании даже пьяного Творца было гораздо лучше, чем без него!
    Они довели Винса до кресла, усадили, и Клэр с тревогой спросила:
- Ты точно уверен, что сможешь сам поговорить с Рыцарем?
- Да… - прошептал Винс, отводя глаза.
    Под пристальными взглядами друзей то, о чём он только что кричал, сразу перестало казаться ему реальным, а внезапный порыв к действию, как это всегда у него бывало, сменился жгучим стыдом и осознанием своего состояния. Однако именно в этот момент все экранщики почти одновременно подумали совсем о другом: они вдруг вспомнили, каким именно они когда-то видели Творца - и им самим стало перед ним ужасно стыдно. Каждый вспомнил свою историю: разрушения, спасения, сотворения миров, переселения энерговолн и даже спасения всего Мироздания через одушевление Пирамиды - и энергетам стало ясно, как день: это они, со своими проблемами, довели Винса до его нынешней ситуации, ведь это ради них он совершал невозможное, переступал границы дозволенного, тратил энергетические ресурсы Мироздания…
     Друзья хмуро переглянулись, и Хафра первым заявил:
- Винсент, я с тобой пойду! – после чего его поддержали решительно все, даже Латис.
    Поднялся дикий гвалт. Энергеты, по сути, вообще были людьми эмоциональными, а тут их и вовсе пробило: они все повылезали из порталов, отчего в экранной Лима сразу стало тесно, как в трамвае – и каждый пытался что-то сказать, предложить свою, пусть ничтожную, помощь, даже если придётся всё поставить на карту, рискнуть своим миром и жизнью.
    Творец Мироздания от такого отношения к себе совершенно растерялся, и попытался возразить:
- Да вы что, ребята… Да на хрена вы мне там нужны… - но его никто не хотел даже слушать.
- Идём вместе! Пусть они только попробуют тебя тронуть!
- Да, покажем им, что мы тоже не лаптем щи хлебали!
- Это наше общее Мироздание! Почему они вечно за нас решают, жить нам или сдохнуть?!
- Задолбали эти сущности, ей-богу!
- Пусть сразу всех нас убьют – или вернут нам нормального Творца!
     Кларисса и Айэн в этом «митинге» не участвовали; они смотрели то друг на друга, то на беспомощно хлопающего глазами пьяного Винса – а потом Клэр решительно воскликнула:
- Стоп! - и все, вздрогнув, замолкли одновременно, словно на невидимом пульте нажали кнопку «мьют».
- Предлагаю мыслить разумно, и действовать по существу, - сказала богиня в наступившей тишине. – Допустим, Зиккурат впустил всех вас. Допустим, Винсент назначил свидание сущностям не в Мастерской, где вам потребуется энергоформа, а просто по-человечески, на Пустой Площади. Допустим даже, что сущности проявили не свойственный им демократизм, и согласились прийти. Что вы будете делать?
- Поговорим, - мрачно проворчал Дейри.
- Ну да, ты-то у нас крутой, тебе не впервой с ними говорить, а вот остальным?
    Вопрос был не в бровь, а в глаз, так что смутились все, а не только Дейри, который совсем не чувствовал себя крутым оттого что ему приходилось сталкиваться с сущностями; уж скорее наоборот. Но тут вмешался Лим Лане, который имел гораздо больше разнообразного энергетского опыта и уже успел прокрутить в своей гениальной башке воображаемую ситуацию.
- Ничего, Клэр, будем держать круг, сколько сможем, - спокойно и рассудительно сказал он. - К каждому из нас по отдельности Рыцарь и Разрушитель не прислушаются, а вот энергетический круг – как-никак, величина, особенно учитывая, что частью нашего круга будет сам Творец Мироздания!
- Круга? Какого ещё круга? – удивилась Кларисса.
- Ну это когда… Когда… - молнитец, для которого понятие «круг» было совершенно естественным, замешкался, не зная, как его объяснить – однако все, кроме Клэр, были не богами, а людьми, и сразу поняли, о чём говорил Лим.
- Понимаешь, Клэр, круг – это когда энергеты объединяют свои потенциалы в сумму, - доходчиво пояснил Айэн.
- Да, спасибо, - кивнул Лим. - Очень верно сказано. В сумму. Ты помнишь, Клэр, как я Хиэйри восстанавливал после неудачного эксперимента с Пирамидой? Мне ведь тогда помогали простые молнитцы, мои друзья по Кэрду – хотя они совсем не демиурги.
- И что, вы просто взялись за руки и встали в кружочек?
- На деле, это совсем не просто, - немного обиженно ответил Лим. – Не знаю, как у богов - но людям приходится здорово поднапрячься, чтобы достаточно долго отдавать суммированную энергию.
- Боги такими вещами не занимаются, Лимми… - очень тихо произнёс Винсент – и на сей раз, его наконец-то услышали все.
- Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Лане.
- Да ничего… - вздохнул он. – Просто я понял, что мы, боги, оказывается, гораздо более… Разрознены, что ли… Ну, по сравнению с людьми, которые… Которые...
    У него вдруг перехватило дыхание от избытка чувств - однако, против всех ожиданий, он не разрыдался и договорил:
- Которые способны на такие поступки ради других… Ради меня…
- Винс, перестань! – оборвал его Хафра. – Ты для нас сделал больше, чем мы все, вместе взятые! Что удивительного в том, что мы хотим помочь?
- Да вы просто самоубийцы…
- А ты что, нет? – усмехнулся Эрни, но Винс только болезненно поморщился.
- Кроме шуток, парни… Сколько, по вашему, вы продержитесь, если вам придётся поддерживать моё сопротивление сущностям?
- Сопротивление?! – ахнула Миэнири. – Ты думаешь, что они снова захотят тебя забрать?
    Винс пожал плечами, и Клэр пояснила:
- Никто не знает, чего они захотят. В том-то и дело. Никто не знает, как они отреагируют на ваше вмешательство в дела богов. Но, в любом случае, вы сейчас ведёте себя, как муравьи, которые пытаются остановить танк. Надеюсь, вы это понимаете?
    Она окинула взглядом друзей – и они, все вместе и каждый по отдельности, кивнули, а Аллирия ответила за всех:
- Мы не подведём вас, боги. Будьте уверены.

***
    Как ни странно, сущности Винса на самом деле «проявили демократичность» и согласились прийти на Пустую Площадь, что само по себе уже говорило о том, что двойники, мягко говоря, не в своём уме – однако когда энергеты увидели, как теперь выглядят Рыцарь и Разрушитель, всем стало уже окончательно не по себе. Сущности как будто решили своим видом окончательно деморализовать наглых экранщиков; как будто мало было людям тяжелейшего подъёма на Зиккурат, честное слово!
   Начнём с того, что Разрушитель, вместо нормального своего брезентового комбеза, заявился… В гавайке и шортах!!! Гавайка была запредельно дурацкая, с разноцветными пальмами и такими вызывающе-натуралистичными туканами, что Винсент невольно задумался, мог ли вообще Разрушитель где-нибудь видеть туканов? Шорты, правда, были типа «милитари», но ситуации это ничуть не меняло, ибо это всё равно были шорты; к тому же, Разрушитель был совершенно чистым, ни единого мазка сажи не было на его лице. И наверное, это лицо даже можно было бы, в кои-то веки, рассмотреть получше - если бы не огромные тёмные очки. В общем, выглядел Разрушитель, как какой-то бразильский наркобарон, и собранные в хвост прилизанные волосы тоже были вполне под стать этому новому имиджу.
   Однако в сравнении с Рыцарем даже шокирующее «великолепие» Разрушителя как-то меркло, ибо Рыцарь… Нет, к счастью, пьяным он не был – однако то, что накануне он выпивал, Винсент почуял сразу, и это заставило его похолодеть. Волосы двойника выглядели так, словно он не причёсывался неделю, парчовая рубашка была рваной у ворота и застёгнутой не на те пуговицы - но самым ужасным было то, что на правой щеке его идеальной физиономии красовалась приличных размеров ссадина! Неизвестно, как такое могло случиться - но представить его напившимся до потери координации не мог никто.
    Испуганные энергеты сбились в кучку, и их руки сами инстинктивно потянулись друг к другу, так что вскоре вся команда стала напоминать детсадовскую группу на утреннике. О том, чтобы выступить со своим мнением, никто больше не помышлял, наоборот, все старались как можно качественнее спрятаться за спинами Айэна, Клариссы и Винса, которого те поддерживали с двух сторон. Айэна слева держал за руку выглядывающий из-за плеча любопытный Лане, а Клариссу таким же образом держала справа Аллирия, замыкая круг.
   Винсент переглянулся с Клэр, потом – с Айэном, и, понимая, что молчать больше нельзя, спросил, обращаясь к Разрушителю:
- Ты чего так вырядился? В отпуск собрался, что ли?
- Угадал! – добродушно усмехнулся Разрушитель.
- А тебе не кажется, что ты превышаешь свои полномочия? – хмуро поинтересовался Винс.
- А тебе не кажется, что это не твоё дело?
- Нет, не кажется! – отрезал Творец. – Потому что это моё дело, и только моё.
- Ах, вот как ты заговорил? – голос Рыцаря был тихим, и в нём звучала такая вселенская печаль, какой в принципе быть не могло. – А не ты ли сам сложил с себя все полномочия? Не ты ли заставил нас думать и действовать за тебя?
- Да, признаю, я сам виноват… - смутился было Винс, однако Айэн и Кларисса одновременно так стиснули его руки, что он моментально опомнился и, не дав себе погрузиться привычную моральную яму, уверенно закончил:
- Но теперь всё будет иначе.
- Иначе? – подозрительно прищурился Рыцарь. – Что значит твоё «иначе»? Ты не будешь позволять всякой твари тянуть из тебя энергию? Будешь выполнять свои непосредственные обязанности?
- А может, ты ещё и меня в себе контролировать научишься? – встрял по-прежнему ухмыляющийся Разрушитель.
- Да!
- О, ну если я вдруг поверю, что это правда, то клянусь, я сразу выйду из отпуска!
- Это правда!
- Докажи, - спокойно потребовал Рыцарь.
- Как? – опешил Винсент.
- Отпусти своих людей. Покажи, что ты хоть на что-то способен сам. Убеди нас, что мы – всего-навсего твои сущности, а ты – Творец Мироздания.            
    И тут Винс всё-таки растерялся. По идее, он должен был быть готов к такому повороту событий, ведь в требовании Рыцаря не было ничего необычного; в нём заключалась простая, суровая логика, ибо все проблемы Винса и сущностей начались именно из-за того, что он стал, по сравнению с ними, абсолютно бессильным. Он растратил ресурсы Вселенского Концентратора, угрохал столько личной энергии, что не смог это компенсировать, и сейчас он, Творец Мироздания, нуждался в поддержке людей - что было совершенно абсурдно. И наверное, ему пришлось бы пойти на попятный – но тут вмешалась Кларисса Хиберда, единственная богиня в «группе поддержки».
- Послушайте-ка, господа сущности, - без тени страха сказала она. – Как одна из составляющих вашего Ликьюска, считаю своим долгом кое-что пояснить. Эти люди, если вы до сих пор не поняли, пришли сюда по собственному желанию. Винсент не тащил их сюда силой, и поэтому отпустить их он не сможет, разве что, прогнать. Но он не будет прогонять своих друзей – ибо все они, повторяю, ОНИ, а не ВЫ, все эти годы помогали ему выживать в его личном аду. И пускай этот ад устроил себе он сам – это вовсе не значит, что так и должно быть.
    Сущности задумчиво переглянулись, размышляя над этой, иной для них, логикой, и Рыцарь сказал:
- То есть, ты хочешь сказать, что они… То есть, вы… Будете ему теперь помогать ВО ВСЁМ?
- Да, - твёрдо ответила Клэр. – Если угодно, можете даже взять меня собирать боль.
    На лице Винса отразился ужас, однако сказать он ничего не успел, потому что Рыцарь поспешно ответил:
- Нет! Не надо! – и стало понятно, что он ничуть не меньше Винса напуган этим предложением.
- А что же тогда надо? – спросила Клэр.
     Рыцарь смерил их обоих пристальным взглядом и сказал:
- Надо, чтобы Винс заново расставил нас по местам. Перераспределил нас. Дал нам прежние задачи. Ведь его перезагрузка не удалась именно потому, что это не мы его, а он нас должен был к делу определять.
- Здраво. Ну, в этом, я думаю, мы сможем ему помочь.
- Но как?!
- Своей энергетической суммой.   
- Да вы хоть понимаете, что вам, всей своей СУММОЙ, придётся объединиться с НАМИ?!
- Вполне.
- Вы – самоубийцы.
- Да, это мы уже слышали от Винса. 
     Сущности одновременно покачали головами, ещё раз переглянулись и вдруг зачем-то двинулись в обход всей группы, причём Разрушитель начал обходить людей слева, а Рыцарь – справа. Они шли медленно, плавно, словно тигры, и так цепко рассматривали сумасбродных энергетов, что даже Лим ощутил, как у него задрожали коленки. Однако сущности делали свой «обход» вовсе не с целью психологической атаки, ибо, вернувшись в исходную точку, они одобрительно кивнули и совершенно синхронно констатировали:
- Двенадцать.
- Да, - ответил Винсент. – Я об этом подумал.
    Айэн и Кларисса раскрыли рты от удивления – да и не только они, ибо Лане, стоящий за плечом Айэна, нервно хихикнул, а Латис, который тоже отлично знал, что такое это «двенадцать», шёпотом выругался на малинтокоде. Они, продвинутые энергеты, только сейчас сообразили, что никто, оказывается, даже не подумал о том, сколько человек требуется для создания правильной энергосистемы – и только Винсент машинально посчитал количество действующих единиц!
- Молодец, - усмехнулся Разрушитель. – Похоже, ты и впрямь на что-то ещё годишься!
- Сколько среди вас демиургов? – не обратив ни малейшего внимания на ёрничанье двойника, спросил Рыцарь, обращаясь к толпе. – Назовитесь!
- Хафра. Демиург Миэрскерта, - откликнулся Хафра.
- Миэнири Тирэйзи ми Зюмлена.
- Дейри Тиафиро.
- То есть, вместе с Клариссой – четверо, - удовлетворённо сказал Рыцарь. – Это очень неплохо для человеческого ликьюска. Теперь остальные. К молнитцам у меня вопросов нет, а вот вы, люди… Назовитесь!
   Он ткнул пальцем в сторону Аллирии, и она представилась; Иштар и Эрни последовали её примеру.
- Самостоятельными навыками межмирной трансляции обладаете?
- На троечку, - честно призналась Иштар.
     У остальных, как выяснилось, дела обстояли примерно так же, и Рыцарь посоветовал:
- Держитесь за Винса, Айэна и Клэр, где бы вы не оказались. Они, как боги, должны вас непременно вывести из волнового состояния, когда всё закончится. А теперь… Все готовы???
- Да…
     Смерть и Разрушитель сделали шаг к Винсу, положили ему руки на плечи (Смерть – правую на левое, Разрушитель – наоборот) и контуры фигур, стоящих на Пустой Площади, начали стремительно исчезать, словно струя воды смывала сделанный мелками рисунок.          
      
***
    Винсент Табу очнулся в полнейшей темноте, и поначалу даже подумал, что он всё ещё в отключке, а ощущение наличия тела, которое открыло глаза - просто очередной глюк. Однако глюк этот был таким болезненным и холодным, что находиться в нём не было никакой возможности, и Винс попробовал пошевелиться.
    Это оказалось нелёгкой задачей: тело было сковано холодом, и только от запястий к плечам поднималась лёгкая волна тепла от огненных порталов. С трудом шевеля руками, Винс ощупал запястья и понял, что защитных браслетов на них нет. Это было уже совсем странно – и Творец, сосредоточившись, слегка активировал порталы, чтобы они начали давать тусклое свечение.
   То, что он при это увидел, мигом перевернуло даже его представления о внезапных пробуждениях, ибо он находился… В холодильнике! А точнее - в продолговатом ящике морга. Будь на месте Винса кто угодно другой, он бы наверняка замёрз насмерть, а если бы не замёрз, то уж точно запаниковал бы – однако Винс, вместо этого, задумался: что за мир находится снаружи? То есть, стоит ли вообще пытаться выбраться из холодильника, или сначала нужно поднапрячься и вызвать… Лане?!
   И только в эту секунду он вдруг отчётливо вспомнил всё: объединение людей с его сущностями, распределение их функций, и даже то, как он лично выводил из Беловременья Аллирию, у которой не было никакого опыта материализации, и которая после распада перезагрузочной конфигурации Ликьюска Творящих чуть не осталась энерговолной. Вот только куда он сам после всего этого делся? Последнее, что он помнил - это бесконечное падение и сильный удар, словно он на лету перешёл из энергоформы в тело и грохнулся оземь. Можно было предположить, что после этого он от энергопотери впал в летаргию и те, кто его обнаружил, сочли его мёртвым - но где это было? И главное - когда? Сколько времени Мироздание не ощущало его присутствия?
     И тут Винс всё-таки испугался.
- Лимми! - заорал он по менталке. - Я здесь, Лимми! Помоги мне! Пожалуйста!
     Он очень надеялся услышать в ответ знакомый, взволнованный вопль или хотя бы поток молнитских ругательств – но нет. Лим молчал. Тогда Творец принялся лихорадочно перебирать имена всех экранщиков, которые были с ним во время перезагрузки, и вообще всех, кого знал - однако тишина в ментальном эфире была даже похлеще, чем в холодильнике; молчал даже Айэн Файрин! Надежды Винса угасали с каждой секундой, и когда осталось всего два имени, которые он не назвал, он сделал передышку, собираясь не только с ментальными, но и с моральными силами.
    Он оттягивал этот момент до последнего, потому что понимал: если его сейчас не услышит Клэр (и тем более, Мирра!) - всё, конец. Можно оставаться в холодильнике. Поэтому – даже не передать, какое облегчение он испытал, когда окликнул Клариссу и услышал:
- Винс! Ну, наконец-то! Ну, слава богам!!! Ты где?!
- Ты только не пугайся. Я в холодильнике.
- Где?!!
- В морге.
- В каком, щора миэри, морге?! У вас же в Треугольнике никто не умирает!
- А разве я сказал, что я в Треугольнике?
- А где тогда? – растерлась Клэр.
- Понятия не имею. Вытащить меня можешь? Холодно тут, а наружу ломиться не хочется, чего людей пугать…
- Ты, Винс – единственный, кто, очнувшись в морге, способен думать про людей! – фыркнула богиня. – Ладно, сейчас подумаю, как тебя вытащить.
- Что значит - подумаю? – удивился Винс. – Открывай портал, да и всё!
    Кларисса вздохнула и извиняющимся тоном призналась:
- С порталами у нас теперь всё не просто.
- То есть?
- То есть, мне кажется, мы во время перезагрузки какие-то энергетические закономерности нарушили.
- Экраны не работают, что ли?
- Работают. Но сквозь миры почти не пробиваются. Словно мощности не хватает.
- А, так это ерунда! – отмахнулся Винс. – Это просто меня давно не было, поэтому энергоканалы Треугольника функционируют в ограниченном режиме.
- Тебя давно не было, да… - с грустью подтвердила Кларисса. – Так давно, что я чуть надеяться не перестала.
- Сколько?
- Девятый день пошёл.
- О боги! – ахнул Винс - и тут же понял, что вытащить его Кларисса не сможет, даже если очень постарается.
- Ладно, милая, не волнуйся, – сказал он. - Я сейчас вышибу дверь этого чёртова холодильника. Будь, что будет!
    Он снова активировал огненные порталы, вытянул руки вдоль тела и осторожно послал в сторону дверцы пару небольших потоков пламени. Ноги он при этом слегка согнул в коленях, чтобы пятки не припекло – но оказалось, что подобная опасность ему вовсе не грозила, ибо крепления дверцы оказались настолько хлипкими, что буквально в ту же секунду она с грохотом обрушилась наружу.
   Винс медленно сполз к краю, свесил ноги вниз, обнаружил, что они легко достают до пола, выбрался наружу – и с облегчением увидел, что в помещении никого нет. На непослушных от холода ногах он шагнул вперёд, пошатнулся, упал на четвереньки – но всё-таки успел, падая, пройти сквозь пространство. 
- Клэр, я дома! – оказавшись в Треугольнике, сам не свой от радости, заорал Винсент – причём, заорал не по менталке, а вслух, во всю силу своего охрипшего от холода и молчания голоса.
   В ту же секунду тёмный Разрушенный Город озарился светом своей неизменной луны, которая, словно вынырнув из какого-то небесного кармана, торжествующе воссияла над Стиксом. А потом Винс услышал, как поднимается ветер. Ощутимый, материальный, как напор воздуха из огромных кузнечных мехов, он взметнул вековую пыль, закружил прошлогодние листья и обрывки бумаги, вихрем прошёлся по чёрным водам реки – и река перестала быть неподвижной, пошла волнами и зашумела, как полагается настоящей реке. В мире появился звук. Треугольник ожил.
   И сразу же на набережную, прямо из воздуха, стали выходить люди: энергеты и демиурги, друзья и соучастники. Кларисса Хиберда первой бросилась к Винсу, обняла его и накинула на плечи пальто – причём он только в этот момент осознал, что был одет в свои джинсы и парчовую рубашку, а значит, спонтанная материализация сработала, как надо! Это была, поистине, самая лучшая новость на сегодняшний день!
    Друзья окружили Винса плотным кольцом; все норовили хлопнуть его по плечу, обнять, потрогать, чтобы убедиться, что он здесь, что он – настоящий, живой… Все смеялись, галдели наперебой, а Лане, бледный, осунувшийся, пьяный в хлам, улыбнулся сквозь слёзы и протянул Винсу початую бутылку фирменной настойки.
   Винс обрадовался как никогда в жизни, схватил бутылку - однако не успел он выпить и ста граммов, как сверху послышался шум огромных крыльев. Все, как по команде, подняли взгляды к небу, и увидели, как над ними, описывая круг, снижается белый мантикор Фонтейр. Энергеты расступились, приветствуя его – а когда зверь приземлился, как-то сразу замолчали, осознавая всю торжественность этой минуты.
- Здравствуй, Хозяин! – радостно промурлыкал мантикор, склоняясь перед Творцом в низком, почти цирковом поклоне.
- Привет, Фонечка! – Творец Мироздания ухватился за шею зверя и, пошатываясь, встал с асфальта. – Ты ведь за мной пришёл, да?
- Конечно, Винсент. Идём?
    Хозяин Треугольника кивнул и попытался влезть на спину мантикора. Айэн и Кларисса с готовностью помогли – и Фонтейр, плавно взмахнув крыльями, снова поднялся в воздух.
- Эй, погодите, вы куда?! – испуганно крикнул Лане.
- В Необитаемое, конечно! - улыбаясь, ответил Винс. – Вот оживлю его, и…!
   Он воодушевлённо взмахнул той рукой, в которой не было бутылки, и рассмеялся. Лим запаниковал и вскочил.
- Не надо, Винс! Возвращайся немедленно! - заорал он и бросился было бежать вслед за улетающим зверем, однако споткнулся и чуть не упал.
    Аллирия подхватила его под локоть – и в этот момент все, собравшиеся на набережной, услышали:
- Не бойтесь! Я просто начну новый отсчёт, и обязательно вернусь!!!
    Энергеты переглянулись - кто в ужасе, кто просто в недоумении - и только Кларисса с Айэном, по-прежнему глядя вверх, не сговариваясь, воскликнули:
- Прощай, Творец! Встретимся в Новом Времени!
     Они не знали, услышал их Винсент или нет – но это было, по сути, уже не так важно. Оглянувшись по сторонам, Клэр и Второй Хозяин буквально всей кожей ощутили, что всё пространство вокруг них дышит какой-то особенной наполненностью. Казалось, что весь Разрушенный Город внезапно стал гигантским каменным зверем, который осторожно и бережно несёт на своей спине притихших людей и богов.
    А тем временем небо, ещё тёмное, но такое живое и тёплое, понемногу начинало светлеть.

                Мирра & Винсент Табу, сентябрь 2016 - май 2017 года.