Суета вокруг диванов

           У Стругацких в «Понедельнике» диван был один. Мне памятны ещё два, вокруг которых суета тоже присутствовала. Первый стоял в редакции «Уральского следопыта», в кабинете Виталия Ивановича Бугрова, заведующего отделом фантастики и родоначальника священного для всего фэнского сообщества ежегодного праздника. И довелось мне, друзья мои, ночевать на этом диванчике, что до сих пор считаю весьма примечательным фактом в своей биографии. Не каждому дано провести ночь в эпицентре зарождения «Аэлиты». Место слияния  Вселенского Разума. Инкубатор джедаев фэндома. Да пребудет с тобой сила лучших произведений отечественной и зарубежной фантастики…  Красиво, да? Теперь о прозе жизни.

           По прибытии в Свердловск на одну из «Аэлит» конца восьмидесятых я и несколько наших ребят встретились у Бугрова в редакции. Душевно пообщались, вечерело. Пора бы заселиться в гостиницу и водку в номерах пить. Звоню в «Большой Урал», извещаю о нашем желании. Частично, конечно. Желание поселиться в номера озвучил, о водке благоразумно умолчал. В двухместные и трёхместные – пожалуйста, милости просим, проинформировала дежурная постоялого двора. Одноместных нет, только завтра с утра. «Ливенцев, поехали заселяться, прописку отметим», - заорал только что прибывший Боря Завгородний. «Езжай, Боряня, езжай», - ответил я и, набравшись наглости, попросил у Виталия Ивановича приюта. До первых петухов. На столе, на полу, всё равно. Лишь бы попасть в одноместный. Ну рассудите сами, товарищи дорогие – живешь ты в двух-  или, спаси господь, трёхместном номере. Встречаешь на заседании красивую блондинку. Не исключено, что симпатичную шатенку. Прекрасную брюнетку, в конце концов. Вечером всё как положено: кабак-шампань-танцы. Мельком упоминаешь, что у тебя в номере полное собрание сочинений Желязны на русском или неизданная повесть Стругацких с дарственной надписью. Или ещё какую завлекающую ересь. Ну не кофе же попить и музыку послушать – эту пургу несут только в кино. Приходишь в номер с блондинисто-брюнетной шатенкой, а там… Завгородний. Без дарственной надписи, с початым пузырём и в широких сексуальных трусах made in Волгоградский комбинат лёгкой промышленности. Теперь вы понимаете, почему я, заблудший путник, попросил Виталия Ивановича о скромном ночлеге. Гостеприимный хозяин не только разрешил, но и нашёл какой-то плед укрыть мои озябшие без горячительных напитков телеса.

           - Никакого пола и стола, давайте-ка, Саша, на диванчик, - молвил добрый гений фантастики В.И. Бугров. И, уходя, попросил с утра без него свежий номер «Следопыта» не выпускать.

           Народ умотал заселяться. Им действительно было пора, водка не ждёт. Побродив по кабинету и аккуратно покрутив в руках различные диковины, которые любил собирать Виталий Иванович, я прилёг. Диванчик ошарашенно вздохнул – девяносто килограмм не пёрышко лебяжье. Ручку под щёчку, ножки поджимаем, глазки закрываем, Морфея встречаем… Увы, Морфея встретить не удалось. На столе раскатистой трелью зазвонил редакционный телефон. Может, Бугров что забыл, подумал я и снял трубку.

           - Ливенцев, ну ты чё, спишь, что ли? - голос Завгороднего был весел и приподнят. Не очень высоко пока приподнят, грамм на триста. - Тебе водки прислать с нарочным? Телекинезом, а… Нуль-транспортировкой. Вот так. Раз, и в глотку.

           В его глотке или в телефоне действительно что-то булькнуло. Вот гады. Нет, чтобы просто пить, им ещё ближнего помучить надо. Садисты. Но я-то не мазохист. Мучиться не хотелось. Поспать бы. Вдохновенно поведав Боряне, куда и что он должен отправить телекинезом и нуль-транспортировкой себе лично и всей беззаботно бухающей братии, я брякнул трубку. Ручку под щёчку, ножки поджимаем, глазки закрываем… На этот раз удалось задремать. Здравствуй, Морфуша… Не успели мы с богом сновидений распить пару кубков макового напитка в райских олимпийских кущах, как вновь забила по кумполу телефонная звонница. Я задумался. Выдернуть шнур не проблема. А вдруг всё же благодетель волнуется, не стоптала ли нечисть ночного сторожа, или руководящие указания какие. Кого с утра казнить, кого миловать до прибытия руководства. А Боряню в любом случае четвертую али ещё проще – на кол, решил я и трубку всё же взял. Кто бы сомневался…

          - Ты чё, Ливенцев, правда спишь? - Борин голос уже парил в заоблачных высотах на уровне второй бутылки. - Круг очертил? Молитвы читаешь? Вий не заходил? А, нет… Ты ж без панночки, у Виталь Иваныча… Призраки уральской фантастики не посещали? Данила-мастер каменный цветок-унитаз установил? Признавайся, что сотворил с Хозяйкой Медной норы, охальник…

          В трубке были слышны громкие комментарии и гогот разудалого шалмана. Я был трезв и зол, отчего оборотки особым юмором и разнообразием не отличались. А кто трезвым бывает добреньким, покажите. Пожелав, чтобы каменные цветки распустились у них в известном месте, а Хозяйка Медной норы водила к ним экскурсии, шнур я выдернул. Посмотрел на часы. Четыре. Может, еще успеем с Морфейчиком перетереть. Ручку, ножки, глазки… Морфей не заставил себя ждать. Приятственно посидели на троих с его папой Гипносом. Хорошие люди, понимающие, даром что боги. Маковый нектар, конечно, не водка, но на безрыбье и маком рыбку.

          На рассвете Морфей и Гипнос меня отпустили, клятвенно пообещав передать горячий привет Дионису, который в эту ночь бражничал с Завгородним & гопкомпания. Разлепил веки, сладко потянулся. Аккуратно свернул плед и первым делом включил в розетку казённый телефон. Звонок раздался мгновенно. Вот суки упорные, сколько же можно бухать? Удивительно, как меняется мировоззрение трезвого человека – когда сам бухаешь, этим риторическим вопросом не задаёшься. Полный праведного гнева и эгоистичной тревоги за судьбу запасов спиртного, я резко рванул трубку и сиплым утренним голосом кукарекнул:

        - Боряня, Казанцева и «Молодую гвардию» вам в ж…, какого …! Всю водку уже выжрали?
        - Доброе утро, Саша. Как почивали? – ласково ответил мне голос Виталия Ивановича после секундной паузы.
        - Витталий Ивванович… Доброе, конечно, доброе. Ради бога, простите,….э… так, приснилось, быввает… Всё хорошо, спасибо.
        - Я так понял, Боряня приснился?  Не самый страшный кошмар. Бывает хуже. Но о Казанцеве и «Молодой гвардии» неплохо. Свежо и точно. Если дождётесь, угощу кофейком. Вычитаем свежий номер.

        Но я сбежал. Стыдно, хоть вроде и не за что. В.И. всё понимает, видел-перевидел нашего брата в любых обстоятельствах и обличьях. Я ещё раз рассыпался в благодарностях и испарился. Материализовался в «Большом  Урале». Заселение в 12, заявили на стойке (назови её тогда ресепшн – КГБ вызовут, шпиён). Пошёл к ребятам скоротать время. Ну и не только скоротать. Сами понимаете – «Аэлита», а я сухой, как лист. В отличие от некоторых Завгородних.  И зав. деревней. Захожу. Бухают. Ну и рожи. Это я сказал или подумал? Немая сцена. Завгар молча наливает стакан. Выпиваю залпом. Упало. Теплеет. Где рожи? Какие хари, кто сказал? Наши. Пьяные, трезвые, любые – наши. Свои в фантастическую доску парни. Наливай, братва. Привет от Виталь Иваныча, садюги…

         Вот такой был первый диванчик, господа хорошие. Теперь, как обещано, о втором. Немного отвлечёмся от фантастики в пользу борьбы за мировую революцию и торжество пролетарской мысли. Хотя как сказать – может, в этом случае от фантастики далеко и не отвлекаемся. Дело было в … Нет, точных координат приводить не хочется. Мало ли на какие руководящие и очень ответственные глаза попадут эти строки. Скажем так – дело было в Подмосковье. В одном из многочисленных музеев стояла мебель, неразрывно связанная с вождём мирового пролетариата, а также его боевой подругой товарищем Инессой Арманд. В том числе и диван. Поболе будет и поширше, чем в «Следопыте» у Виталия Ивановича. Вот ведь оказия какая – В.И. Даже инициалы совпадают! Приметы дивана приводить не буду по тем же конспиративным причинам. Постоянная это была экспозиция или временная – тоже умолчим, дабы не было неприятностей у хорошего человека, если он до сих пор на должности директора. По каким-то культурным делам задержался я в этом музее допоздна. Здесь тоже не обошлось без алкоголя, будь он неладен, не чай мы с этим хорошим человеком пили. Не подумайте плохого, уже после закрытия и не в греческом зале. Домой было поздновато, за руль никак, на электричку лень, такси дорого – до Москвы пилить прилично. Как и в случае с первым диваном, попросил ночлега. И сразу, как понимаете – на нём. Овеянном незримым присутствием бывших владельцев и …эээ …сидельцев. Одновременно дикая крамольная мысль пришла в мою буйную голову, ну никуда не деться в этом повествовании от «Понедельника». Ведь каких только видений не было у Саши Привалова на диване в Соловце, ул. Лукоморье. А вдруг… Вы только представьте, что может пригрезиться на столь историческом ложе, где сиживали Ильич и Инесса. А если не только сиживали? Свечку никто не держал, но историки сходятся во мнении, что даже Надя была не против. Во имя той самой революционной идеи. Друг, товарищ, сестра, соратник. Отмазка, кстати, неплохая, нужно взять на вооружение. Радистка Кэт. Боюсь, с моей женой не прокатит, вернёмся к историческим параллелям и диванчикам. Надеялся хотя бы на апрельские тезисы – без броневичка, ибо вещал В.И. эту эпохалку с балкона г-жи Кшесинской, на броневичке только приехал. Были смутные подозрения, что Кшесинская даже во сне лучше броневичка. На худой конец узреть бы воочию второй съезд РСДРП, залп «Авроры», взятие Зимнего. Или знаменитый добрый прищур вождя, беседы с детишками и печника. Эротики почему-то не хотелось. Я советский человек, вырос на определённом культе. Владимира Ильича не могу представить даже в бане, не то что в эротическом триллере. Может, они с Инессой «Искру» читали вслух на этой потёртой временем коже. Хотя… Ежели без вождя… Инессу в молодости, да без корсета… было бы неплохо.

            Ничего этого я директору не говорил – обрубят диванчик, несмотря на алкогольное взаимопонимание. На должности человек. Понимать надо. Экспонат. Руками не трогать, задницей не ёрзать. Но не на полу же, дорогой ты мой человек... Давай еще коньячка. Чего с ним сделается, сто лет стоял, терпел, неплохо выглядит… Ухнули еще два стакана.

           - Носки не снимай, - с тяжким вздохом наконец сказал хозяин. - И запру я тебя. Ночью до ветру на улицу не рвись, сигнализация. Налево по коридору. Открою сам. Или уборщица, если раньше не успею. Не дай бог на диване увидит. Так что подъём в любом случае в семь. Уборщицу Ниной зовут (имя изменено, гр-н следователь).

           Пообещал не только не снимать носки, но при необходимости одеть валенки. Если есть в экспозиции, из Шушенского. Валенок не оказалось, но по какой-то счастливой случайности опять нашёлся плед. Обычный, не исторический. Может, я не первый на ночлеге? Уточнять не стал. Ещё два стаканчика. Напоминание об аккуратности и благоговении. Заверения в оном. Скупые мужские объятья, лёгкая пьяная слёзка. Поворот ключа в замке. Сажусь на свидетеля минувших времён. Слегка пружинит, мягкий, добротный. Работы мастера Гамбса. Это Остапа несёт, простите. Не знаю, какого мастера, но не чета нынешним диванчик, наши через пять лет ту же пружину в зад вонзят и не извинятся. Устраиваюсь. Удобно, даже ноги поджимать не нужно. Формула отхода ко сну несколько сокращается: ручку под щёчку, глазки закрываем, Морфея встречаем… На этот раз он (Морфей) пришёл мгновенно. Старинное изделие, очевидно, способствует. Увы и ах моим ожиданиям. Полный афронт, друзья – ничего. То есть вообще ни фига, если ещё точнее – ни хрена в эту ночь я во сне не видел. Ни отзвука, ни отблеска, ни В.И., ни Инессы, ни даже Морфея с папой. Обидно. Может, не одобрили такое святотатство Владимир Ильич и Инесса, не сподобили к просмотру исторической хроники. Ну и правильно. Я бы тоже так поступил, хоть мой диванчик никогда в музей не поставят.

          Утром поднялся чуть свет, в одиночестве прошёлся по всей экспозиции. Вдумался, всмотрелся, вчитался. Нормальные были люди. За что-то боролись, кого-то любили. Дай бог нашим современникам, у которых борьба только за денежные знаки. Директору спасибо. Он пришел раньше Нины. Похмелились, чайку попили. Подмосковная идиллия. Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера… Ночи, дни, музеи, диваны.

          Вернёмся к первому дивану на «Аэлите». Хотя бы посмотреть, не зря ли была ночь с Морфеем и будильником по фамилии Завгородний ради одноместного номера. И сами себе ответим – не зря, товарищи! И не надо упрекать в аморалке. Это было оно – междужёнье. Прекрасная пора. Очей очарованье. Не будем о блондино-брюнетистых шатенках. Были. Не о них сейчас речь, только об одной. «Аэлита» закончилась, наши все разъехались, и остались мы одни с Володей Борисовым (председатель КЛФ, Абакан). Что-то у нас было с билетами, рейсы на Краснодар и Абакан то ли задерживались, то ли расписание такое. Ну куда пойти – в кабак, конечно. Там и случилось последнее знакомство на этой «Аэлите». Не буду утомлять подробностями, но девушку со мной в гостиницу не пустили. Позже 23 часов никаких гостей. Совдепия, уголовный кодекс гостиничного хозяйства. Дежурная – Цербер позавидует. Коррупции бой, взяток не берёт. Другой бы спасовал. А наше дело молодое, фантастическое. Третий этаж «Большого Урала», мой номер, в открытом окне Борисов. Под окном я с девушкой и украденной со стройплощадки за пару кварталов от гостиницы длиннющей строительной лестницей. Вперёд и вверх, а там… А там не хватило. Прилично, метра полтора. Сибиряки народ смекалистый, Володя спускает одеяло. Девушка судорожно держит другой конец. Одеяла. Вова тащит вверх, я страхую руками и головой под …  как бы это помягче – под округлости бёдер. Извините, если сексуально описано, мне так страшно было. Эротичные чувства до и после восхождения. Но удачно всё завершилось, я даже лестницу назад отнёс, заметая следы преступления. Помню, что барышня приехала в Свердловск из области, на сессию, студентка-заочница. Есть еще дамы в свердловских селеньях! Уверен, что сдала все экзамены на отлично – с такой хоть в горы, хоть в разведку. Кажется, мы немного отдалились от диванной темы, но ведь и кровать в номере ничем не хуже. Кстати, помянутая вначале нуль-транспортировка тоже имела место. С утра в самолёте. Утомлённый возлияниями и бурной ночью, после слов стюардессы: «Наш самолёт совершает рейс по маршруту Свердловск – Краснодар» я буквально на секунду прикрыл глаза. И тут же их открыл, чтобы услышать тот же голос: «Наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Краснодара». Всё же скорость света не самое быстрое явление в природе, физики ошибаются. Или не учитывают фактор воздействия спиртных напитков.

            Может создаться ошибочное впечатление, что мы на «Аэлите» и других конах только водку пьянствовали, безобразия нарушали да за девками бегали. Это не так. И за чистоту любимого жанра сражались, и проекты новые невиданные творили, и серьёзные отчёты-коммюнике-рапорты составляли. А главное – собирались люди, с которыми можно было не только пить, но и работать. Родные по духу, преданные делу фантастики. А те, кто умел только поднимать стакан, отсеивались сами. Или им помогали отсеяться, легко и ненавязчиво. Но это, как сказано у Стругацких, совсем другая история…