Почему не пускают в реанимацию

В кабинете заведующего реанимационным отделением Кирилл Юрьевич провёл около получаса, по-бабьи визгливо ругаясь, брызгая слюной, тряся двойным подбородком и нависая над тщедушным врачом своим пивным животиком.
- Вы обязаны меня пропустить к моему родственнику, просто обязаны! – надувая пухлые щёки, пыхтя и обильно потея, кричал Кирилл Юрьевич.
Заведующий отделением, измотанный бессонным дежурством и диалогом с бушующим родственником крайне тяжёлого больного, недавно доставленного в отделение с инсультом, бессильно в сердцах махнул рукой:
- Проходите. Только наденьте халат и бахилы.
- То-то же! - торжествующе буркнул Кирилл Юрьевич и, напоследок сильно хлопнув дверью, вышел из кабинета.
В отделении реанимации было прохладно и слегка пахло дезинфицирующими средствами. В палате на четверых пациентов он не сразу увидел среди аппаратуры, мониторов, стоек для капельниц и снующих вокруг врачей и медсестёр, своего отца. Тот лежал, опутанный какими-то проводами и трубками, на белой больничной простыне, совершенно обнажённый. Во рту у него тоже торчала трубка, идущая к мерно работающему аппарату. Лицо отца было перекошено, угол рта опущен, глаза слегка приоткрыты. В тоненькую трубочку под ключицей вливался раствор из капельницы, а из его пениса по прозрачной трубке стекала жёлтая моча. Медсестра обтирала тело отца влажным полотенцем.
На соседней кровати лежала какая-то худая женщина со следами расчёсов на теле, множеством блёклых татуировок и промокшей от крови повязке на побритой голове. Обе её голени были фиксированы в кольцах металлических аппаратов, а правая рука покоилась в гипсе. Женщина периодически кричала и материлась, по-видимому, недавно проснувшись после наркоза и перенесенной операции.
Мимо Кирилла Юрьевича, слегка задев его плечом, прошла санитарка, неся в руках металлическое «судно» с отвратительно воняющими человеческими испражнениями.
От увиденного у него внезапно так сильно заболела голова, что он невольно прикрыл глаза и медленно сполз по стене на пол, чувствуя при этом противную слабость в правой половине тела. Словно сквозь пелену он, как в замедленной съёмке увидел, как к нему бросились люди в белых халатах, и потерял сознание…
В отделении реанимации было прохладно и слегка пахло дезинфицирующими средствами. Слюна тонкой струйкой бежала по подбородку, стекая на шею. Кирилл Юрьевич медленно открыл глаза. В ушах стоял дикий перезвон, в глазах двоилось и всё мельтешило. В правой половине тела было такое ощущение, как будто он её «отлежал». Заплетающимся языком он попробовал позвать кого-нибудь, но только вытолкнул изо рта новую порцию слюны. Над ним склонился кто-то в белом халате и Кирилл Юрьевич, с огромным трудом сконцентрировав зрение, узнал в наклонившемся над ним человеке свою жену, свою пышку – Тамару. По её покрасневшему лицу потоком текли слёзы, теряясь в жировых складках на шее. Она, подрагивая пухлыми щеками, часто всхлипывала и что-то ему говорила. Он попытался сказать ей что-нибудь ободряющее, но получилось лишь невнятно промычать.
И после этого его беспомощного мычания, Кирилл Юрьевич с ужасом увидел, как Тамара внезапно вскрикнула, схватилась за голову и медленно осела на пол…

Nick Vulf.