Канадская куртка. Гл. 12

         

                «Любовь никогда не  требует, она
                всегда даёт…»
                Махатма Ганди.

     Оформление документов, визиты инспекторов из службы опеки, которые даже умудрились посетить школу, где учились Диана с Тимуром, а потом и квартиру, где проживал Матвей, и куда он временно прописал Валентину, и место его работы, заняли почти месяц. И  пятого декабря 2001-го года, они с Валентиной, стали, наконец, официальными опекунами двенадцатилетнего Тимура и четырнадцатилетней Дианы.
   За этот месяц Валя, так и не смогла растопить лёд, появившийся почти сразу же, после её появления в этой квартире между ней и Дианой, и это её очень угнетало.
  Но, это было не самое главное. Главное – заключалось в другом. Ей было почти двадцать восемь лет, она была ещё девственницей, и не знала ни одного мужчины, но   женское естество требовало своего, и она просто жаждала любви и счастья. И главное, что её счастье было рядом, а ночью даже на расстоянии вытянутой руки, однако прикоснуться к нему она не могла, и от этого очень страдала, уже сотню раз, в душе обругав себя за  эту аферу с фиктивным браком.
   Сам Матвей, может, как мужик и чувствовал её состояние, но виду не подавал…
  Не подавал… Или просто не хотел связывать с ней свою жизнь…
    Ровно через два месяца, уже не вы-держав для себя такой пытки, Валентина, придумала для всех «больную тётю», за которой нужно ухаживать, и стала по вечерам уезжать к ней в хоспис дежурить.
  А на самом деле, погуляв по городу,  она приходила в квартиру Матвея и ночевала там.
  Когда они поженились, и он её там прописал, Матвей внёс её данные в журнал охраны, и теперь она могла в любое время приходить туда.
   Матвей в своей квартире почти не бывал, потому что у его шефа появились новые заботы – подготовка к новым выборам в Государственную Думу.
  Теперь они ездили по всем его старым друзьям и связям, искали спонсоров и поддержки, поэтому Матвей работал практически без выходных и с раннего утра до позднего вечера.
    Когда его поздно вечером подвозила к дому дежурная машина из гаража, все в квартире уже спали, но кастрюли и  стеклянные контейнеры с ужином, укутанные полотенцами, чтобы  совсем не остыли, всегда были на столе, и в последнее время, на столе часто лежала записка от Вали:
  « Матвей, я детей накормила, и уехала к Полине Сергеевне в хоспис. Буду завтра. Целую.  Валя».
   Когда он получил в первый раз такую записку, Матвей ничего не понял. Но, рано утром, Валя была уже дома, и за завтраком, так правдоподобно и красочно рассказала о болезни своей тётушки, находящейся в хосписе, о том, что за ней сейчас нужен уход, и она должна ей помочь, что он сразу же ей поверил, и больше не спрашивал, когда Валя, не ночевала дома. А такое происходило довольно часто.
   Однако через месяц, когда пришло время оплачивать коммунальные расходы за квартиру, когда он приехал на квартиру, его знакомый охранник Дима, улыбаясь, поздоровался с ним, а потом спросил:
- Матвей, у тебя ничего не случилось, что-то тебя долго не было видно? Твою жену Валентину, часто вижу, она здесь почти каждый день бывает, но спросить про тебя, как-то неудобно было.
   - Нет, Дима, слава Богу, ничего не случилось, - удивлённо глядя на охранника, спросил он, сразу поняв, что ни в какой хоспис  всё это время  Валентина не ходит, и никакой  тёти Полины Сергеевны у неё нет. Она просто приходит сюда ночевать. Убегает, чтобы не ложиться с ним в постель.
  Дав слово Валентине, не прикасаться к ней, потому что у них «чисто дружеские, платонические отношения», Матвей строго следовал своему слову, и ни разу, не сделал  даже никакой попытки посягнуть на её девственность.
   Валентина так маскировалась, что он, зайдя в свою квартиру, чтобы записать показания счётчиков электричества и воды, не обнаружил ни одного следа её присутствия, ну разве что  едва уловимый запах её любимых  французских духов «Кристиан Диор», которые он подарил ей в день свадьбы.
  Свадьбу, они всё-таки сыграли. Через два месяца после смерти бабушки.
  Его родители, узнав, что он всё-таки женился на Вале, были этому очень рады. Всего  за свадебным столом собралось пятнадцать человек: был Пётр Семёнович с женой, Наталья с мужем Виктором, Тимур с Дианой, сестра Елена и несколько человек – ребят из гаража, с которыми он дружил.
   Они с Дианой настояли, чтобы Вале купить белое платье, и невеста, была в тот день просто великолепна.
  Гуляли свадьбу  в малом зале ресторана «Узбекистан» и все расходы взял на себя Пётр Семёнович. Он же тогда, сделал и первый денежный взнос на новую квартиру, подарив молодожёнам сто тысяч рублей.
  Гости кричали «горько», особенно старалась Наташа, и они целовались на виду у всех. В один из таких моментов, прикрыв их  лица фатой, Валя вдруг  шутливо прошептала:
- Всё, Матвей, я больше не могу. У меня уже губы распухли, и ты уже всерьёз целуешься, понял! - и слегка отстранилась от него.
  Правда, гостей это не остановило, и свадьба прошла очень весело.
  Потом такси отвезло их в квартиру Матвея, где они остались одни, а родители с сестрой вместе с Дианой и Тимуром поехали ночевать к ним на квартиру.
   От выпитого шампанского и от усталости, Валентина войдя, в комнату, как была в белом платье и фате, тут же  рухнула на диван, и заснула. Матвею, пришлось осторожно её раздевать: снимать туфли, платье, колготки,  другие  женские «причиндалы», а потом укрывать пледом. Сам  он лёг на надувном матрасе рядом,  на полу и тут же уснул счастливым сном.
  Валя, проснулась первой и, обнаружив себя только в одних трусиках, а рядом на полу спящего Матвея, тут же вскочила с кровати, схватила в охапку все свои женские принадлежности, аккуратно сложенные её мужем на стуле и побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок.
  Именно тогда, она поняла, что Матвей, просто не хочет её, как женщину, или просто держит, данное ей слово, которое, она, как самая настоящая дура с него взяла.
  - Дура, ты и есть дура Валя, - тихо прошептала она себе под нос, стоя под струями воды и думая о том, как ей вести себя дальше.
   А Матвей работал. Выполнял указания Петра Семёновича, прекрасно понимая, если того не переизберут снова в Государственную Думу, то и его, в дальнейшей жизни ждут большие перемены. Ему нужно было зарабатывать деньги, чтобы обеспечить всю его большую семью, заботы о которой, он сам, добровольно взвалил на свои плечи.
   Всё это время Валя умело распоряжалась деньгами, вела хозяйство, ладила с детьми, покупала им одежду и обувь, ходила в школу на родительские собрания, готовила вкусные обеды, когда они  голодные возвращались из школы, готовила ужин для «всех», а потом…
  Потом исчезала, якобы дежуря у тёти в хосписе.
   Для себя она ничего не требовала, и он вместе с Дианой, с трудом уговорил её, принять в подарок новое платье, в день 8-го марта.
 Валя полностью посвятила себя детям и Матвею,  в общем, была в их квартире за домоправительницу.
  С детьми у неё установились ровные дружеские отношения, и если  своего опекуна они звали всегда только «дядя Матвей», то молодую женщину звали только по имени.
   Валя быстро нашла «ключик» к Тимуру, и даже начала с ним вместе рисовать, открыв у него талант к этому, а с Дианой было сложнее.
   Девочка выполняла все её требования, помогала по хозяйству, но уже сама никакой инициативы не проявляла и ни разу ничего не приготовила, свалив всё на плечи Валентины.
  Что это было? Ревность? Злость? Не-доверие? Или просто она хорошо помнила свою мать, знала, как она любила Матвея, и теперь просто сравнивает их, как ревнивая и недоверчивая женщина.
   Узнав про секрет Валентины, Матвей сначала хотел поговорить с ней, на эту тему, но потом, видя, что в её отношении к нему и детям с её стороны ничего не изменилось, даже наоборот, она стала ещё нежнее относиться ко всем, и он решил всё оставить так, как есть…