Канадская куртка. Гл. 14

       

                Ничего не принимайте близко к
                сердцу. Немного на свете долго
                бывает важным.
                Эрих Мария Ремарк.
    
          Вернувшись после похорон Валентины в Москву, Матвей долго не мог прийти в себя. Привыкший к быстрому и стремительному темпу жизни в своём городе, где  живёт большое количество народа и много приезжих, где часто никому нет никакого дела до другого человека, он очень поразился тому,  сколько людей, и знакомых и незнакомых, пришло на похороны его жены в её родном городе Брянске.
   И все люди подходили к  Валиным родителям и к нему, сидящим у гроба, выставленного для прощания, в доме культуры  Брянского машиностроительного завода, на котором работал Валин отец – Василий Александрович. Все  выражали соболезнование, и говорили, что гордятся своей землячкой, ценой своей жизни спасшей, свою племянницу и каким хорошим человеком она была.
  Всё это было так искренне, так правдоподобно и от души, что на какое-то время, смягчало боль утраты и давало силы её родителям и ему тоже. Много хороших слов в адрес Вали, было сказано и на кладбище, где было просто не протолкнуться от большого скопления народа.
   Вечером, неожиданно для него, приехал из Рязани Тимур. Оказывается, его  командир дал ему три дня отпуска, для прощания со своей опекуншей, с двенадцати лет заменившей ему мать, после того, как Диана послала ему в училище телеграмму о трагической  смерти Валентины.
  Бравый,  физически крепкий курсант, не уронивший в доме культуры не слезинки, на кладбище, когда гроб с покойницей стали опускать в могилу,  вдруг заплакал, как ребёнок, и тут же ушёл  подальше  от могилы.
   После поминального обеда, они, наконец, могли наговориться, и Тимур рассказал  Матвею, о своей учёбе в училище, и ещё о том, что десантники – это не просто солдаты,  а войска «дяди Васи».
  Видя, возмужавшего и окрепшего парня, каким стал Тимур, Матвей очень порадовался за него, и его очень растрогал тот факт, как Тимур отнёсся, к смерти Валентины, которая была ему совсем не родной, а только опекуншей.
   Но, больше всего, его растрогала Вика, когда уже на вокзале, где его провожало всё Валино семейство, перед посадкой в московский поезд, подбежала к нему, обняла  за шею, и тихо прошептала ему на ухо:
  - Я тётю Валю люблю и никогда не забуду. Никогда.
  Милая девочка, она ещё не знала такой прописной истины жизни, звучащей: «никогда, не говори, никогда», и потому могла говорить, эти слова, звучащие у неё из самого маленького сердечка. Но, они эти слова, тогда его очень растрогали.
   Потом поезд тронулся, оставив на перроне Брянского вокзала опечаленных Валиных родных, а Матвей смотрел в окно и думал о том, что прошлое – это поезд, но он уже ушёл. Будущее – это мечта, но ещё неизвестно сбудется ли она. А вот настоящее – это подарок жизни. И Валя, была именно этим подарком, который он потерял. Поэтому, всё равно, нужно жить настоящим, с надеждой на будущее и с опытом прош-
 лого… Только так, и не иначе…
  Приехав, домой в Москву, он подробно рассказал Диане и Алексею  о том, как погибла Валя, а потом ушёл в свою комнату, закрыл за собой дверь и лёг на кровать.
   Всё в этой комнате напоминало о Вале, даже  тюлевые занавески  и плотные шторы, которые она  плотно задвигала по воскресным дням, чтобы он немного подольше поспал.
   Матвей закрыл глаза, и начал мелочь по мелочи, вспоминать о том, как по-знакомился с ней, как отменил свадьбу, как потом она, пришла к нему на по-мощь, и помогла, практически подняла двоих детей, оставшихся сиротами. Выучила, поставила на ноги, а потом, вот, покинула их всех… И его тоже…
   Он окинул взглядом комнату,  твёрдо решив, уехать отсюда, потому что здесь всё напоминало о Вале. О Вале, которой больше нет, и никогда не будет… Никогда!
  Уложив детей спать, они втроём помянули Валентину добрыми словами, выпили, по рюмке водки, как полагается по русскому обычаю, и разошлись по своим комнатам.
   Матвей потом долго не мог уснуть, сон просто не шёл к нему, в голове крутились разные мысли, где самой главной была мысль о том, что во всех его бедах, виноват он один, и в трагедии с Нелей, и в том, что погибла Валя. Просто не нужно было её туда, в Брянск отпускать одну, и всё. А он отпустил…
  И потому, случилась эта беда. На сердце была только горечь и пустота. И больше ничего…
   Утром, он поехал на работу, сразу прошёл в кабинет  к Петру Семёновичу и всё ему рассказал.
   Почувствовав его состояние,  опытный вояка, тут же предложил ему взять отпуск, и съездить, куда-нибудь отдохнуть, можно даже за границу, тем более что паспорт заграничный сейчас оформить, не так уж трудно.
  - Нет, спасибо большое, Пётр Семёнович! Но, сейчас, отпуск мне не поможет. Мне вообще нужно уехать из Москвы подальше, потому что всё в нашей квартире напоминает  мне о  Вале. Да, и для Дианки, я уже стал лишним. У неё своя семья, свои заботы. Решил я поехать куда-нибудь «на севера» на нефтепромыслы или в Краснодарский край, где золото добывают. Говорят, там опытные водители всегда требуются, и зарабатывают они неплохо.
   Мне сейчас, просто нужно сменить обстановку, побыть одному, поразмыслить, подумать… Иначе, я тут, просто с ума сойду, или пить начну, - и Матвей, глядя в глаза своему командиру, тяжело вздохнул.
    Пётр Семёнович, помолчал, словно обдумывал его слова, а потом тихо сказал:
  - Может, ты и прав Матвей. Делай, как знаешь. Но, знай, что ты в любое время можешь сюда вернуться, и я с удовольствием приму тебя на работу. А, насчёт «северов»? Хорошие деньги можно заработать и не на севере, а в Кузбассе, там много открытых угольных карьеров, где уголь для страны добывают. Там и не так холодно, как на севере. У меня там, на одном из крупных угольно добывающих предприятий, трудится главным инженером, старый друг Володя Мордвинов – он у меня был заместителем  командира по технической части в полку. Уникальный человек. Двигатели, которые были в полку, знал досконально, и по звуку его работы, мог определить их неисправность. Я таких  специалистов, больше в своей жизни никогда не встречал.
   Мы с ним поддерживаем связь, я его постоянно приглашаю погостить в Москве вместе с семьёй, но он всё никак не выберется из-за работы.
    Он живёт в Новокузнецке, это Кемеровская область в Западной Сибири. Край холодный, но всё-таки не север. Если хочешь, я позвоню ему, потом  напишу рекомендательное письмо, всё проще будет устроиться в незнакомом городе. Как тебе моё предложение? – и генерал вопросительно посмотрел на Матвея.
   - Нормальное предложение. Пишите письмо Пётр Семёнович, и дайте мне лист бумаги, чтобы я написал Вам, заявление об увольнении…
   Увольнение с работы и сборы, заняли всего трое суток, и  спустя это время, он уже сидел в купе поезда Москва- Новокузнецк, и поезд мчал его в далёкую и неведомую Сибирь, которую так генетически  боятся все жители Москвы и Санкт- Петербурга.
   Через трое суток пути, поезд привёз его в город Новокузнецк, где, прямо на перроне, его встретил сам Владимир Викторович Мордвинов: высокий, подтянутый, с военной выправкой мужчина с доброй улыбкой и открытым лицом, которому он прямо на  перроне вокзала вручил рекомендательное письмо от Петра Семёновича.
   Город встретил его солнышком и лёгким морозцем, кое-где на перроне ещё лежал снег. Когда, он  20 марта уезжал из Москвы, там стояла слякотная погода, и шёл, мелкий холодный дождь.
 А здесь, было сухо и солнечно, что сразу подняло его настроение.
   Увидев Матвея, последним выходившего из вагона с двумя большими сумками, мужчина, улыбаясь, пошёл к нему навстречу, и тут же спросил:
- Ты, Матвей?
-Да! – Матвей был немного удивлён тому, что его встречает сам Мордвинов. А это, судя, по описанию, которое дал ему Пётр Семёнович, был именно он, не такая он уж знатная фигура, вполне хватило бы и водителя.
  - Ну, а я Владимир Викторович Мордвинов, - очень рад познакомиться, - и он протянул ему руку для приветствия.
  - Здравствуйте Владимир Викторович! – и Матвей, крепко пожал руку мужчины.
 Парень, стоявший рядом с ним, тут же поспешил взять его сумки, успев сказать при этом:
- Ну, а я Андрей. Рад приветствовать тебя на кемеровской земле.
  - Мы едва успели к поезду, у нас, теперь, почти, как в Москве, пробки на каждом шагу, машин появилось, огромное количество. Наш губернатор Аман Тулеев, уже бьёт тревогу, потому что улицы  нашего города  не вмещают такое количество автомобилей, - идя рядом с ним по перрону вокзала, вводил его в курс дела Владимир Викторович.
   - Причём, большая часть, из них «праворукие», сделанные в Японии, красивые и добротные. Казахи,  у себя в республике приняли решение,  больше не регистрировать у себя «праворукие» автомобили  и теперь их  вагонами везут к нам сюда из Владивостока и Приморского края. Поэтому теперь, все эти машины  продаются  в основном у нас в Кемерово,  Новосибирске,  Иркутске, в Красноярске – в общем, от Тихого океана до Уральских гор.
   Автомобилей много, а хороших водителей, раз, два и обчёлся. На стороне ищем, потому что водить наши большегрузные «БелАзы», «Терексы» и «КАТы», никто не хочет, говорят тяжело и пыльно…
   У нас на комбинате, есть и другая работа для водителей, но если хочешь за-работать, то это только на карьере.
    Они вышли на привокзальную площадь, и подошли в комфортабельному  чёрному «Лексусу».
   Андрей тут же открыл багажник автомобиля, погрузил туда сумки Матвея, и сел за руль.
   Вокзал и площадь около него Матвею понравилась, всё было аккуратненько, чистенько, а главное не видно было никакой суеты вокруг, как это бывало на всех московских вокзалах.
   - Сейчас мы тебя завезём в гостиницу «Новокузнецкую», отдохнёшь, после дороги, там у них прекрасный ресторан внизу имеется, ну а завтра поедем на комбинат, и там ты решишь сам, где будешь работать. Пётр Семёнович мне сказал, что ты имеешь средне-техническое образование, так?
   - Да, Я  ещё до армии окончил Ногинский машиностроительный техникум, по специальности: «эксплуатация машин и механизмов». Но, это было очень давно. Поэтому я решил, пока зарабатывать себе на хлеб тем, что буду крутить баранку, -  искренне ответил Матвей, и тут же услышал голос водителя:
 - Вот видите Владимир Викторович, не только я один так думаю, но и человек из нашей столицы приехавший, тоже. А вы, всё меня, то в техникум, то в институт заставляете поступать, Зачем? Может, мне нравиться шофёром работать?
   - Можно и шофёром Андрей, я ничего против этого не имею. Но, образование, всё равно нужно получить, хотя бы среднее специальное. Время сейчас такое. Я вот когда в армии служил, всю вверенную мне технику изучил, а  там у нас в полку были и танки различной модификации, и БТРы, и МАЗы, и КАМАЗы, и УРАЛы, и ещё много других машин, а вот автомобилей с коробками автоматами не было, а сейчас их полным полно. И на автомобилях сейчас много автоматики, электроники разной, ну как тут без образования разобраться? А? Стране неучи не нужны, они не особо ценятся…
  - Ну не скажите Владимир Викторович! – тут же горячо проговорил Андрей.
 - Простые  водители, работающие на автобусах и маршрутных такси в нашем городе, неплохо зарабатывают, и свои семьи кормят. Ну, не шикуют правда, по заграницам не ездят, это точно, но живут волне прилично. Почти у каждого машина, а то и две  для  жены или дочки. Пусть,половина из них с правым рулём, но они очень комфортабельные и надёжные. И я знаю, что большинство этих водителей, только окончили среднюю школу, да и то, не все. Конечно, они не хотят идти работать к нам на угольный карьер, хотя там заработки раза в  три больше чем на автобусе, потому что на этих многотонных самосвалах в кабинах установлено много электроники, и как с ней работать никто не объясняет. Крутись, как хочешь. Вот, когда Вы были главным инженером, всё было по-другому, а теперь, после того, как Вы стали генеральным директором комбината, новый главный инженер и начальник эксплуатации, абсолютно не занимаются с новыми водителями, предоставив их, самим себе…
   Владимир Викторович внимательно слушал своего водителя, впервые открывшего ему причину увольнения многих водителей из комбината, а потом удивлённо спросил:
  - Андрей, а что же ты мне раньше, про это не рассказывал?
  - Да, как-то неудобно было. Вроде, я как бы, не в свои дела вмешиваюсь. Я думал, Вы знаете? Тем более что сами этого Малышкина, на должность главного инженера назначили…
    - Интересно, интересно, - задумчиво проговорил Владимир Викторович.         – Но, я ведь тоже не Бог, мог и ошибиться. И теперь придётся всё исправлять.
   И так получилось, что этот случайный разговор в машине генерального директора комбината, стал толчком к тому, что при автокомбинате в городе Белово, вскоре были открыты курсы по подготовке и переподготовке водителей карьерных машин и большегрузных автомобилей, в числе которых оказался и Матвей.
   Пройдя  переподготовку и сдав экзамены, Матвей через месяц стал работать на угольном карьере, недалеко от города Белово, получив в свои руки, новенький  БелАз -7548, грузоподъёмностью сорок тонн.
   По указанию генерального директора УК «Кузбассразрезуголь» Мордвинова, ему выделили отдельную комнату в комбинатском семейном общежитии города Белово, расположенном в 110 километрах от Новокузнецка и он почти полностью отдался работе, чтобы окончательно заглушить боль утраты, любимой женщины.
  Угольный разрез Бачатский, на котором ему пришлось работать, находился в нескольких километрах от небольшого, с населением около семидесяти пяти тысяч человек старинного города Белова.
   Когда он впервые оказался около места своего работы, он был просто поражён размерами этого гигантского угольного разреза, где добывали уголь открытым способом.
  Глубина котлована разреза Бачатский, составляла почти триста метров, длина почти десять километров, а ширина в разных местах от девятисот метров, до двух с половиной километров.
  Пётр Семёнович, периодически звонил ему на сотовый телефон, интересовался жизнью, иногда приходили письма от Дианы, с фотографиями детей, но чаще всего ему писал Тимур…
   Конечно, на него, одинокого мужчину, тут же положили глаз местные дамы, но на все их попытки сблизиться с ним, он отвечал категорическим отказом, и это обстоятельство, в конце концов, создало вокруг него славу «нелюдимого бирюка», абсолютно равнодушного к женщинам.
  В свободное от работы время, он много читал, просто гулял по городу и не пропускал, ни одного нового фильма в городском кинотеатре «Рубин»
    Проработав на комбинате три года без отпуска, и заработав около двух миллионов рублей, Матвей приехал в Москву в отпуск и, не встречаясь ни с кем, купил себе однокомнатную квартиру - «хрущёвку», в Балашихе.
   Оформил документы, закрыл её, сдал под охрану милиции и снова уехал в Новокузнецк работать.
  Заведующей  их общежитием, за время его отсутствия, была назначена новая женщина: разбитная, не лезущая за словом в карман бабёнка, лет сорока, до этого много лет работавшая в торговле. Когда он вернулся из отпуска, оказалось, что его комната уже занята, и когда он возмущённый пришёл разбираться, то впервые увидел её, восседавшую в своём кабинете, как царица на троне.
   - Здравствуйте, - начал он вежливо,  не постучав, войдя в кабинет заведующей, и тут же был остановлен резким гортанным криком:
  - Тебя что, стучаться не учили?! Может, я здесь раздетая сейчас нахожусь, или какими ещё делами занимаюсь?
   Московского жителя, очень трудно смутить такой наглостью, но он всё же отступил на шаг, за порог двери и сказал:
  - Да мне, в общем, то по-хрену, в каком Вы там виде, находитесь. Меня зовут Матвей Гришин, я живу в сорок пятой комнате уже три года. А сегодня прибыл из отпуска и увидел, что моя комната занята, и все мои вещи, среди которых было много  дорогих  и  ценных, куда-то исчезли, и там сейчас, видимо живёт другой человек.
  Мне эту комнату выделили по личному указанию  генерального директора компании, и я перед отъездом в отпуск, закрыл и опечатал её, вместе с Иваном Иванычем, прежним комендантом общежития. И где мне, теперь, свои вещи искать, прикажете? Или идти сейчас прямо к генеральному? Что я и сделаю,-  сразу после этих слов, он быстро раз-вернулся, и пошёл по коридору к выходу из общежития.
  Не прошёл и нескольких шагов, когда услышал за собой шаги, и женский голос:
- Гришин! Матвей! Как Вас по батюшке? Подождите! – уже другим голосом проговорила женщина.
  Матвей остановился, и повернулся к ней лицом.
 - Я здесь человек новый, недавно назначена. Когда Вы уехали в Москву, кто-то сказал мне, что Вы больше сюда не вернётесь, а тут   нового взрывника, вместе с беременной женой, которая с ним приехала, нужно было куда-то поселить,   вот я и приняла решение, поселить их временно в Вашу комнату, - женщина виновато посмотрела на него и улыбнулась.
  - А все Ваши вещи, я упаковала в коробки, и сложила на полке, в кладовой. Там сухо и чисто, ничего с ними не случиться. Правда,  пока отдельной комнаты нет, но рядом, в сорок восьмой комнате, где живут два человека, освободилось одно место, поживите там некоторое время, а потом, я что-нибудь придумаю…
  Теперь  Матвей уже внимательно рассмотрел её: невысокого роста, полная, с кудряшками на голове и с  чисто «украинской фигурой», так говорила его мать про женщин, у которых была большая грудь,  узкие бёдра и живот впереди. Эта, как раз подходила, под её определение.
  Правда, у этой ещё были красивее глаза: зелёные, бедовые, которые очень выделялись, на её круглом, похожем на подсолнух лице.
   - Ну, раз так, то я временно, вместе с  Колей Трошиным поживу. В его комнате, мы с ним давно знакомы, - и  ничего больше не говоря заведующей, он пошёл к лестнице на второй этаж. А той, ничего не оставалось, как следовать за ним, открывать кладовую, и помогать перетаскивать его вещи в сорок восьмую комнату.
   Потом она, позвала горничную, приказала ей застелить новое постельное бельё, и перед уходом сказала:
- Меня, между прочим, Клавдией зовут.
- А по батюшке?
- Егоровна, я?
- Спасибо Клавдия Егоровна, очень рад был познакомиться. Ну, я меня зовут Матвеем Степановичем…
  Решив ещё с годик поработать на  Бачатском угольном  разрезе, Матвей поставил себе цель заработать ещё денег,  добавить  их к той сумме, которую собирался получить от квартиры в Балашихе, которую собирался продать и приобрести новую, ближе к Москве.
   Он снова работал не жалея себя, подменял заболевших водителей, оставляя себе только время для отдыха, и для чтения книг, к которым  пристрастился живя в Белово.
   Клавдия, внимательно наблюдала за ним, обратив внимание на то, что он,не пьёт и в отличие от других мужиков живущих в общежитии комбината, не встречается с женщинами, и не водит их к себе в комнату. Она выяснила всё, про его  трагически погибшую жену, узнала, что у Матвея нет детей, и… пошла в атаку.
  Начала открыто  оказывать ему знаки внимания, угощать домашними пирожками с капустой и с мясом, «случайно» оказывалась рядом с ним в кинотеатре, где зал всегда был наполовину пустым, даже при демонстрации новых фильмов.
  Матвей, конечно же, заметил эти её «маневры», но вида не подал, тем более что Клавдия, ему совсем не нравилась, а ещё, он очень не любил назойливых женщин.
  Но, его равнодушие, Клавдию, наоборот только раззадорило.
   В день Победы, 9-го мая, она, выпив шампанского, постучала в комнату Матвея, где он, лёжа на кровати прямо в одежде, смотрел парад на Красной площади в Москве. Его сосед, по комнате, в это время был в отпуске.
   - Можно, Матвей Степанович? – не получив разрешения, она, в новом платье, которое специально пошила к этому празднику, решительно вошла в комнату, и вплотную приблизилась к Матвею, который встал, при виде её с кровати. 
Клавдия дохнула на него перегаром, потом положила руки на плечи, и сказала:
- А я вот пришла Вас поздравить с праздником. Можно, я  Вас поцелую? - и, не  получив ответа, она вдруг жадно прижалась своими губами к его губам.
   - Клавдия Егоровна, ни к чему всё это! – Матвей взял её за руки и, глядя ей прямо в глаза, оторвал от себя.
  – Ни к чему, это всё!- снова повторил свои слова.
  Глаза женщины сузились, запылали огнём от гнева и она, отступив на шаг, от него, резко, зло прокричала прямо в лицо:   
   - Да, ты мой друг, наверное, и не мужик совсем! Голубой, как сейчас говорят. Ну, так бы сразу и сказал, а то я тут порхаю перед ним, как бабочка, обхаживаю его, как цацу, какую-то заморскую, а он всего лишь, навсего, голубой!!
Слова этой нахалки, очень задели мужское самолюбие Матвея, и он, усмехнувшись, сделал ответный ход:   не говоря ни слова в ответ, подошёл  к Клавдии, с победным видом стоящей напротив, обнял её, потом резко развернул к тумбочке,  заставил стать буквой «Г». Потом задрал подол её нового платья на спину,  обнажив белую круглую задницу и небольшие шёлковые трусики с кружевами на ней, резко стянул их вниз, и, расстегнув молнию на джинсах, резко вставил свой уже напрягшийся орган в горящее тело женщины, с покорным видом ожидавшей продолжения «экзекуции».
  Когда он вошёл в неё, Клава, тихо ойкнула, дёрнулась всем телом и  тут  же со стонами начала всячески помогать ему, получать удовольствие.
  И так получилось, что они оба одновременно кончили,  к большому удовольствию женщины, просто сияющей от счастья и удовольствия.
   Выйдя из неё, Матвей протянул ей  своё чистое полотенце, а сам пошёл в  отгороженный перегородкой уголок, где находился умывальник, где  и привёл себя в порядок.
  Когда он вернулся в комнату,  довольная Клавдия, сидела на его   кровати, с уже расстеленной постелью  в одном лифчике, поддерживающем необычайно большие груди, едва вмещавшиеся в чашечки, без платья, которое висело на спинке кровати и  вертела на пальце свои трусики.
   Победно взглянув на него, она сказала:
  - Ну, ты даёшь бродяга! Я даже охнуть не успела, как ты мне в..б! А я то дура, думала, что ты голубой. Прости! Может, повторим, можно так же, как и в первый раз, - и она игриво показала ему знаком на его постель.
  Матвей смотрел, на бесстыдно сидящую перед ним женщину, на её голое, далёкое от совершенства тело, со складками жира на животе, на толстые белые ляжки, которые  венчались рыжим пушком, и ему вдруг стало стыдно и противно. Он вдруг почувствовал себя предателем и ничтожеством, совершившим подлость.
  - Нет, Клава, ничего мы продолжать не будем! Ты во мне сомневалась, я доказал тебе, что я мужчина, и этого довольно!  Одевайся и иди, мне нужно отдыхать, завтра на смену, - тихо сказал он и  протянул ей платье, висящее на спинке кровати.
  - Но, Матвей…
 Клавдия вскочила с места, и лукаво улыбаясь, как кошечка нежно проворковала:
 - Тебе же тоже понравилось, я   это по-чувствовала. Мой мужик, меня за двадцать лет нашей совместной жизни, ни разу так не ублажил, как ты. Мы с тобой, ещё не такие чудеса можем друг другу показать. Ну, давай ещё, я хочу тебя сильно, сильно, - и она потянулась к нему всем своим телом.
  Матвей сделал шаг назад, и твёрдо сказал:
  - Никаких «мы» не будет Клава. Ты отдельно, тем более что у тебя есть и муж и дети, а я отдельно. А то, что было между нами, это просто секс, поняла? Ничего не значащий секс. Потрахались, получили удовольствие, и разошлись. Всё. Одевайся и уходи, а я пока выйду в туалет покурю, - и Матвей, бросив платье прямо в руки женщине, обошёл её слева и вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь.
  Он не курил, но ему был просто нужен повод, чтобы оставить женщину одну.
  Когда он, спустя десять минут вернулся в комнату, Клавдии там уже не было, она ушла вместе с полотенцем, которое он ей дал.
   Несколько месяцев после этого события, Клавдия ещё делала попытки и намёки, на продолжение отношений между ними, но он твёрдо стоял на своём.  Просто делал вид, что не замечает их, и больше ни на какие её провокации не поддавался.
 Поняв, что Матвея не сломить, Клавдия, чуть ли не открыто стала бегать в комнату, к молодому таджику-экскаваторщику,  по имени Нормухамед, которого все здесь звали просто Нуриком, приехавшему из города Куляба и  очень страдающему без женского внимания.
   Через год,  Матвей уволился из комбината, и  вернулся в Москву.
   Сообщил он о своём приезде только Тимуру, который проходил службу в должности командира взвода, в одном из полков Смоленской десантной дивизии ВДВ.
  В мае 2014 года, Тимуру тоже дали отпуск, он приехал в Москву, и они вместе с Матвеем, занялись продажей его квартиры и покупкой новой, недалеко от Ярославского шоссе, около парка Лосиный остров…
   Денег хватило только на покупку квартиры и двух раскладушек, и подумав немного, Матвей решил снова поработать, где-то «на северах», чтобы обставить квартиру мебелью, и сделать  в ней небольшой ремонт.
   В июне  этого же года, он узнал, что в Красноярский край, в золотодобывающую компанию «Полюс-Золото», требуются водители большегрузных машин. Работа вахтовым способом: два месяца работы, месяц отпуска, а потом снова два месяца работы, и так круглый год. Ему было не привыкать к такому режиму работы, его это вполне устраивало, и он позвонил менеджеру по персоналу  компании, филиал которой находился на Ордынке. Напечатал резюме, подготовил все документы и пошёл туда лично.
  А через месяц,  он уже был в посёлке «Еруда» Красноярского края, где жили и работали «вахтовики» со всей России, и даже из некоторых бывших республик Советского Союза, добывающие золото.
  Правда, вместо, знакомого ему БелАза, он сначала получил старенький девяносто тонный японский самосвал « Коматсу», но не особо отчаялся, потому что такому опытному водителю, любая машина была по плечу.
   Отработав два месяца, он приехал  домой в Москву, нанял бригаду рабочих, сделал вместе с ними капитальный ремонт в новой квартире, и снова уехал. Потом, приезжая домой, через каждые два месяца работы в компании, потихоньку покупал мебель и оргтехнику, откладывая деньги на машину.
  За  два года работы в компании «Полюс - Золото», Матвей прилично заработал: полностью обставив квартиру добротной мебелью, и даже накопил деньги на собственную машину.
  Теперь, он мог принимать у себя гостей, и снова вернуться в Москву.
    В  начале августа 2016 года, за месяц, до окончания последнего срока его вахты, в поселковой столовой, где он постоянно питался, появились две молоденькие девочки – официантки, приехавшие работать вместе с матерью, которую он несколько раз видел, и то мельком.
   Девочки были близнецами,  обе ладные, черноволосые, весёлые. Но одна из них - Галина, чем-то очень напоминающая ему Диану в детстве, своим характером,  очень ему понравилась.
   Он относился к ней по-доброму, нежно и ласково, как к дочери, и поэтому, Галя всегда выделяла его среди всех работников, принимающих пищу в огромной поселковой столовой.