Канадская куртка. Гл. 15

         

                Человеку мало надо: чтоб искал
                и находил.

   Увидев в столовой Матвея, того самого парня, фактического отца её девочек, Надежда сразу узнала его, хотя прошло восемнадцать лет, после той их встречи. Того самого молодого, и красивого парня, который пустил ей погреться в свою машину, когда она убежала от матери и отчима в город Киров, к бабушке Люсе.
    Наивная девушка, воспитанная на трогательных  романах Тургенева и Толстого, она тогда впервые столкнулась с подлостью, когда, очередной любовник матери, по имени Амир, который был старше её всего на десять лет, полез к ней шестнадцатилетней девчонке под юбку и открыто предлагал заняться с ним сексом.
   А когда она попыталась сказать об этом матери, которая требовала, чтобы она называла Амира – «папой», мать отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. И кончилось это тем, что она в ответ на притязания «очередного папы», ударила его сковородкой по голове и сбежала потом в город Киров к бабушке.
   Вот в тот день и произошло, её «грехопадение».
  Она сама не помнила, как это  всё случилось между ней и тем красивым парнем, водителем чёрного «Мерседеса», стоящего на стоянке рядом с вокзалом, и возившего, какую-то «большую шишку», кажется из Государственной Думы.
   Хорошо помнила, что было тепло, уютно, весело и радостно на душе, когда они разговаривали, особенно после того, что она пережила у себя дома.
  Помнила, как он потом нежно её обнял, поцеловал, и как она  ответила на его поцелуй. Как от него приятно пахло, каким-то незнакомым, но явно мужским запахом, а дальше уже ничего не помнила. Было немного больно, но приятно, а потом эта «приятность» обернулась её беременностью, узнав про которую, когда уже был виден её большой живот, бабушка Люся «от греха подальше», тут же отвезла её в Тулу, к матери – рожать.
   У  её сорокапятилетней матери в это время было «без мужиковое» время. Не сложилась  артистическая карьера в Москве, где, по её мнению, было слишком много завистников и не было рядом постоянного мужика, поэтому она служила в родном театре, но теперь, получала только второстепенные роли, соответственно своему возрасту и очень комплексовала по этому поводу. И ещё, её покинул очередной любовник.
    Увидев беременную дочь, она начала ругать её последними словами, потом допытываться, кто отец её ребёнка, тогда они ещё не знали, что будет двойня. Но Надя молчала, как партизан на допросе, и потому мать вскоре успокоилась.
  Да и что она могла сказать матери? Ведь кроме имени парня и чёрного «Мерседеса», где всё это произошло, она больше ничего не знала.
   Правда была ещё его тёплая куртка, которую он любезно подарил ей на прощанье - настоящий пуховик из Канады, который потом выручал её зимой, когда она ходила по городу беременная   с большим животом.
   Когда родились девочки, то её мать сразу поставила ей условие, что она за ними ухаживать не будет.
  - Понимаешь Надежда, я актриса, и должна хорошо выглядеть, а для этого, я должна хорошо высыпаться, - через месяц, после рождения девочек, заявила она Наде, и тут же закрыв за собой дверь, ушла в свою комнату - «отдыхать».
   Поэтому Надя, с утра, пока мать спала после прошедшего накануне спектакля и последовавшего за ним обязательного банкета, иногда затягивающегося далеко за полночь, уходила гулять в парк, уложив девочек в двухместную коляску, которую мать купила у одной своей знакомой, когда у той выросли дети.
    Гуляла там до обеда, кормила детей из специальных бутылочек, которые получала на «детской молочной кухне», и возвращалась только тогда, когда мать уходила в театр или на репетицию или играть в очередном спектакле.
   А потом, устав от её упрёков и придирок, переехала вместе с детьми на квартиру, которую сняла для неё, и даже оплачивала первое время, её верная подруга Настя, обожавшая её девочек и нянчившаяся с ними, когда она была на работе.
    Эти пять лет, до встречи с Виктором, который потом  стал её мужем, и которого она впервые полюбила, были очень тяжёлым испытанием для неё. Но, зато они  потом, были вознаграждены девятью годами счастливой жизни с любящим мужем и настоящим мужчиной, рядом с которым, она себя чувствовала, как за каменной стеной.
  С матерью она почти не виделась. Та постоянно курсировала между Тулой и Москвой, где у них была квартира, получая  второстепенные роли, в одном из старейших московских театров, где  служили её друзья по театральному институту. Несколько раз выходила замуж, и всё неудачно.
   А в 2014 году, она окончательно по-кинула сцену, переехала из Тулы в Москву, вышла замуж за какого-то инженера, и теперь ведёт театральную студию, в доме культуры завода, расположенного недалеко от Измайловского парка.
   Пуховик, подаренный ей Матвеем, Надя хранила сначала в своей комнате в квартире матери, спрятав его в платяном шкафу, а потом, уже после смерти мужа и переезда матери в Москву, хранила в своём доме.
  Он был ярко красного цвета, мало, чем отличался от женского, с синими вставками и очень тёплый. Зачем она его хранила, Надежда и сама не знала, просто, как память о том жизненном эпизоде, который перевернул всю её жизнь.
  Увидев, что её дочь Галина, как-то по-особенному стала относиться к Матвею, она очень забеспокоилась, боясь, как бы дочь, не повторила её судьбу.
   Она осторожно, начала с ней разговор о том, чтобы дочка не особенно увлекалась,  этим уже взрослым мужчиной, потому что это может привести, к серьёзным последствиям для неё.
   Ну, не могла же она открыто сказать дочери, что этот мужчина, который постоян-но оказывает, Гале знаки внимания, её настоящий отец, который об этом даже не догадывается.
     Галина, внимательно выслушав мать, рассмеялась в ответ на её слова и сказала:
  - Мам, да ты что? У нас с Матвеем  Степановичем, просто дружеские отношения, тем более что он через две недели  уже навсегда уезжает из посёлка. У него закончился срок контракта, и он возвращается к себе в Москву, там ему предложили, какую-то работу. Это он мне сам недавно рассказал, когда я со столов  грязную посуду убирала.
  А вообще, он мужчина классный, но почему-то очень нелюдимый. В нашей столовой, он только со мной  и разговаривает, представляешь?
  - Может у него, какое горе случилось? А о семье своей, он ничего тебе не рассказывал? – как бы ненароком спросила Надежда, чтобы не насторожить дочь.
  - Не рассказывал. Просто сказал, что живёт в Москве, и вскоре туда возвращает-ся. Да, ещё сказал, что собирается покупать себе машину, хотя на улицах Москвы, сейчас сплошные пробки.
  - И зачем же тогда ему машина нужна, раз на ней никуда не поедешь, из-за пробок?
  - Может, он рыбалку, или охоту любит? - вмешалась в разговор вторая дочь Таисья, внимательно слушавшая их  разговор.
 - Я не знаю, мы про это не говорили. Он рассказывал мне, как работал на угольных карьерах в Кемеровской области и как там плохо с экологией. Немного рассказал о том, как долгое время работал в каком-то автокомбинате в Москве  и возил какого-то большого начальника.
  И вообще, знаете, сколько Матвей Степанович различных поэтов знает и сколько, много разных книг прочитал? Он и мне две книги дал: «Анну Каренину» – Толстого, и ещё  «Отель», «Аэропорт» - Артура Хейли. Я уже начала её читать, очень интересно.
   «Надо же, какой внимательный у тебя папаша доченька» - вдруг со злорадством подумала про Матвея Надежда.     «Понравилась девочка молоденькая мужику, и он сразу начал заниматься её воспитанием, книжки вон приучает читать. Я, что-то не помню, чтобы  в последнее время, кто-нибудь из  девчонок книжку в руках держал, только ноутбук и компьютер на уме. А, тут, на тебе: она уже читает, потому что это ей посоветовал, какой-то Матвей Степанович!»
   Надежда, ни разу не вышла в обеденный зал, когда там находился Матвей, а только лишь наблюдала за ним, через  раздаточное окно в столовой. 
   Узнав его и наблюдая за ним, она обратила внимание на то, что Матвей из молодого, красивого парня, превратился в настоящего матёрого  мужчину, волка-одиночку,  именно из  таких мужиков  и состояла половина контингента работающего на золото-добыче.
  Эти люди, были сделаны из особого сплава: они никогда не ныли, не боялись трудностей и риска, как правило,  не имели семей, потому что, трудно заработав деньги, они могли легко спустить их, даже в вагоне ресторане, следуя из Красноярска в Москву или в Питер.
   Но именно на них и держалась наша промышленность, нефте и газодобыча, адская работа в  угольных шахтах и  на различных карьерах,  на строительстве дорог, мостов, тоннелей. Только они могли работать в условиях вечного холода, или, наоборот, в условиях непереносимой жары. И Матвей, судя по всему, относился, именно к этой породе людей.
   Он никогда не жаловался на качество приготовления пищи, никогда не рвался вперёд, чтобы успеть первым, пообедать или позавтракать в столовой. Ел, что оставалось, после набежавшего и кричащего нетерпеливо мужского люда, не жаловался, и всегда благодарил поваров и официанток, когда уходил из столовой.
   Надежда, узнав о скором отъезде Матвея, домой, начала внимательнее наблюдать за ним, обращая внимание, как он часто приходит на ужин, в числе последних посетителей, и подолгу о чём-то разговаривает, с Галиной.
   Это её немного тревожило, но второй раз заводить с дочерью разговор об этом, она не хотела.
   Она не заметила, как пролетели дни до его отъезда, и когда в один из дней Матвей не появился ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин, она поняла, что он уехал, и  вечером открыто поинтересовалась у Галины, заметив её хмурое лицо.
   - Что-то Матвея Степановича не видно доча? – ласково спросила она Галю.
  - Он сегодня рано утром уехал.
  - И что, даже не попрощался с тобой, вы же с ним такие друзья были?
  - Ну, почему ты так думаешь мама? Конечно, попрощался. И со мной и с Таей и даже с поварами, которые были на смене, а ты в это время была, наверное, в молочном цеху, поэтому он тебя и не видел.
  « Ну и хорошо, что не видел, Как говориться: с глаз долой - из сердца – вон!», - тут же подумала она, но ей вдруг стало как-то грустно и тоскливо на душе.
  - Он мне оставил свой московский адрес, и приглашал, нас всех троих в гости в Москву. А, что, мама? Почему бы нам, после окончания этого периода работы,  к нему не заехать, заодно и бабушку навестим, - грустно сказала дочь, вынимая из кармана форменного фартука небольшую записную книжку, где видимо был записан адрес Матвея Степановича Гришина.
  - Ну, вот ещё? Чего это мы к нему все попрёмся. Но, по дороге домой, к бабушке в Москву можем заехать. Если захотите, конечно. Она Вас уже пять лет не видела.
  - А может, Матвей Степанович сам, к нам в Тулу приедет. Я его, в ответ, тоже к нам в гости пригласила, и адрес наш дала. И он сказал, что вот купит машину, и приедет. Подумаешь, какие-то сто восемьдесят с лишним километров, это же пустяки, - и Галина, весело  рассмеялась…