Канадская куртка. Эпилог

         
           «Гони любовь, хоть в дверь, она влетит
          в окно»
                Козьма Прутков.
   
   Случилось так, что 15 января, вечером, когда Матвей вернулся с работы, он, сидя около телевизора, неожиданно почувствовал резкую боль, в левой ноге. Встал, потом сел, попытался её массировать, не помогало, нога не хотела его слушаться, и он, помня предостережение невролога, тут же позвонил в «скорую помощь».
   Через полчаса, его погрузили в машину, до которой он едва доковылял, прыгая на  одной ноге, и  повезли в 1-ю городскую клиническую больницу, которая сегодня дежурила по скорой помощи.
   Опытная женщина, врач невролог,  в приёмном покое больницы, внимательно осмотрела его, заполнила медицинскую карту, и дала команду медсёстрам, поднять его на третий этаж, где сделать магнитно-резонансную томографию позвоночника, потом снять кардиограмму, взять кровь и мочу на анализ.
  - Ну, что Матвей Степанович, будем готовить Вас к операции, по удалению позвоночной грыжи. Операция серьёзная, но Вы не волнуйтесь. К нам в больницу год назад поступило новое немецкое оборудование для проведения таких операций, так что никаких больших разрезов на теле не будет.
  Наш нейрохирург, Виталий Петрович, сделал уже около двухсот таких операций, и все успешные. И если Вы хотите и дальше нормально жить и ходить, то нужно эту грыжу, которая Вам мешает жить, обязательно удалить.
   Сегодня Вам сделают рентген, МРТ, снимут кардиограмму сердца, проверят кровь, мочу, и если всё будет нормально, то завтра в обед начнём Вас оперировать.
   - А если анализы будут не хорошие, и кардиограмма ни к чёрту, тогда, как доктор, - глядя на женщину решил выяснить для себя Матвей, никогда до этого времени не делавший никаких операций.
   - Тогда…
Женщина на секунду задумалась, потом серьёзно сказала:
  - Ну, тогда Вы инвалид, и может случиться так, что даже ходить не сможете…
  - Хорошо, я согласен.
  После обследования, его на коляске привезли в четырёхместную палату, где уже находилось два человека. Положили на свободную кровать, потом медсестра сделала укол, и он тут же заснул.
    На другой день, с раннего утра, его начали готовить к операции, а за два часа до неё, с ним беседовал врач-терапевт, который измерил его давление и внимательно рассмотрел его кардиограмму. Потом, пришёл, врач-анестезиолог, и рассказал, как будет усыплять его, и сколько времени приблизительно, будет длиться операция.
 Перед этим, он позвонил Петру Семёновичу и рассказал об операции, а больше решил никого не беспокоить.
   Ровно в полдень, его голенького, обёрнутого одной белой простынёй, привезли в операционную, где его уже ждал Виталий Петрович, одетый в светло зелёную униформу с маской на лице, и два его ассистента. Анестезиолог сделал ему укол, закрыл лицо маской, он дохнул и всё… Больше он ничего не помнил.
   Очнулся только перед тем, как его с операционного стола, перекладывали на каталку. Страшно болела голова, было сухо во рту, и очень хотелось пить.
   В палате, две здоровые санитарки,  сгрузили его на кровать, уложив на живот. Потом медсестра дала ему воды, поставила капельницу, и он снова уснул.
   Рано утром, во время обхода, к нему подошёл, Виталий Петрович, осмотрел спину, приказал, несколько дней не переворачиваться  и лежать на животе, даже если это будет и не очень удобно. Потом протянул ему небольшой пузырёк, в котором находились какие-то белые лепестки и сказал:
- Это то, что Вам мешало ходить, уважаемый Матвей Степанович. Один из сегментов грыжи отвалился, и надавил Вам на седалищный нерв, вот откуда была эта боль. Но, теперь, я думаю, всё будет нормально. Правда, с годик Вам нужно будет себя поберечь.
  - Понял, буду беречься. Спасибо Вам доктор…
   Потом из столовой привезли завтрак, и санитарка, из ложечки, словно ребёнка, покормила его рисовой кашей, потому что он, лёжа на животе, просто не мог сам этого сделать.
 С трудом выдержав три дня, как приказал Виталий Петрович, Матвей, наконец, осторожно перевернулся на спину, потом встал с кровати, и сам, впервые за эти пять дней, пошёл в туалет.
  На другой день ему уже разрешили ходить по коридору, и тут его поджидала неожиданность.  Перед самым обедом, он стоял около своей палаты, и разговаривал с таким же страдальцем, как и он сам, председателем сельскохозяйственного кооператива из Московской области, когда в дверях  их длинного коридора, появились две девичьи фигуры, в белых халатах.
  Они подошли к столу дежурной медсестры, что-то спросили у неё, и она указала в их сторону. Когда они подошли ближе, Матвей  сразу их узнал, это были Галя и Тая.
    - Девчонки, дорогие мои, здравствуйте тут же воскликнул он и пошёл им навстречу.- Как вы здесь оказались? Я же специально никому не сказал, что мне будут делать операцию, чтобы не беспокоились. Операция то, на самом деле пустяковая. Срезали две грыжи на спине и всё…
   - Здравствуйте, - в один голос сказали девушки и засмеялись в ответ.
-  Ну, как Вам не стыдно Матвей Степанович, - неожиданно начала Таисья.
- Ничего себе пустяковая? Я всё в Интернете про неё прочитала. Не зря же её делают не простые хирурги, а специальные - нейрохирурги, потому что это связано именно с центральной нервной системой…
  - Хватит тебе Тайка, видишь, папа очень устал, пойдём к нему в палату, пускай он ляжет, а мы посидим, поговорим – просто проговорила Галина и, взяв его под руку, они пошли к его палате.
  Это, как бы невзначай сказанное Галиной слово «папа», буквально выбило его из колеи, и он покорно прошёл вместе с девушками, на которых все сразу обратили внимание, в палату и сел на свою кровать, усадив гостей на стулья.
   - И как же вы узнали, что я в больнице?
  - Это целая история, папа,- чётко выговаривая последнее слово, снова проговорила Таисья.
  - Пять дней тому назад, мы прилетели в Москву из Красноярска, и решили все втроём навестить нашу бабушку.
  Оказалось, что она где-то простыла, у неё температура, и она лежит дома больная и ухаживать за ней некому. Вот мы и остались здесь на недельку.
   Пошли с Галей, по адресу, который ты ей оставил, звонили в квартиру, но там никто не отвечал. Потом ещё раз сходили, но снова безрезультатно. Мы заволновались, зная, что ты уже постоянно живёшь в Москве.
  - Ну, а дальше я расскажу, можно? – обратилась Галина к сестре, и та в ответ, кивнула ей головой.
   -  После второго раза, я позвонила Тимуру, и обрисовала  ему обстановку. Он, тут же  позвонил своей сестре Диане. Она у него оказывается, в следственном комитете работает, и сразу  начала поиск. Нашла агентство, где ты работаешь, вышла на его начальника, его кажется, Петром Семёновичем зовут, он и сообщил ей, что ты в больнице и тебе будут делать операцию.
   Диана позвонила Тимуру, Тимур мне, и вот мы здесь и очень рады тебя видеть!
   - А мама?
   - Что мама?
    - Она знает про операцию?
    - Конечно, знает, она нас и погнала сюда. Сначала одних, но потом решила ехать вместе с нами, потому что бабушке стало лучше…
   - А где она сейчас?- с волнением в голосе проговорил Матвей, глядя на этих красавиц.
   - Где, где? Там, в коридоре стоит, никак не решается сюда войти, как мы её  папа не уговаривали. Может она тебя послушает, а? – и Галина лукаво посмотрела на Матвея.
   - Сидите здесь, я сейчас…
   С бьющимся  сердцем, Матвей тихонько вышел из палаты и пошёл по коридору к выходу. Открыл дверь, и сразу за ней увидел знакомую женскую фигуру.
  Сделал, к ней шаг, два, остановился и, глядя ей прямо в глаза сказал:
- Прости меня Надя, я просто болван! Ну, как я мог не узнать тебя? А?  Хотя прошло столько лет, ты стала взрослой женщиной, похорошела, изменилась. И там, в Туле, когда я увидел ту красную Канадскую куртку, во мне что-то шевельнулось, но ты куртку убрала и всё… Мало ли таких курток на свете. Да ещё и столько лет прошло…
  - И ты, прости меня Матвей! – тихо сказала Надежда, и положила руки ему на плечи.
  – Я тоже не права. Нужно было ещё там, в посёлке, когда я в первый раз тебя увидела и узнала, сразу подойти к тебе, всё рассказать девочкам, чтобы они, наконец, перестали задавать вопрос, кто их настоящий отец. Но я не решилась, потому что не знала, как ты это воспримешь, и как это понравится твоей семье.
   Когда вы с Тимуром гостили у нас в Туле, я почему-то решила, что он твой родной сын и, увидев, что Галя потянулась к нему, а он к ней, просто испугалась, подумала что они родные брат и сестра. Потому и запретила ей с ним общаться.
   Но потом, когда Тимур, вместе со своим другом, как «снег на голову» свалился  к нам прямо в посёлок, да ещё и в нашу родную столовою, и я из разговора с ним, поняла, что ты, просто его опекун, то сразу же рассказала ему и дочерям, про то, что произошло между нами восемнадцать лет тому назад. И сказала дочерям, кто, на самом деле, их родной отец.
  - Да, он мне звонил ещё накануне нового года, и всё рассказал. Честно сказать, я сначала опешил немного от этой новости, а потом очень обрадовался…
 - Чему?
 - Тому, что у меня такие замечательные дочери, которых я уже люблю. И потому, что у них такая замечательная мать, с которой я знаком уже много лет, но в которую я, сам не знаю почему, впервые влюбился, ещё там,  в Туле, в кинотеатре, когда мы смотрели с ней, дрянненький американский фильм.
 - Правда?
- Да. И много думал о тебе, и хотел ещё увидеть…
   Матвей, сказав это, взял тёплые руки женщины, прижал их к своим губам, поцеловал, и, глядя ей прямо в глаза, тихо спросил:
  - Надя, ты больше никуда от меня не уедешь?
- Ну, только разве в «Еруду», в начале февраля,- улыбнувшись счастливой улыбкой,   ответила женщина.
   - Мне с девчонками, там ещё один срок, по контракту нужно отработать, а потом приедем к тебе. Ты, готов нас всех принять? – нежно прижавшись к нему, снова ответила на его вопрос Надежда,  своим ответом окончательно разрешив разом все их проблемы…

                19 мая 2017г.