Гуща

Тебе 16, ты одинок и сбит с толку. Каждый день ты делаешь, что должен, но вдруг начинаешь задаваться вопросом «зачем?». Разумеется, найти ответ ты не можешь: ты еще не знаешь, что тебе никогда его не найти. Время возможностей, поворотное время всей твоей жизни.
Мучаясь непонятными сомнениями, ты вдруг понимаешь, насколько легко заставить привычный уклад пойти под откос. Ты вдруг постигаешь истину, закрыть глаза на которую уже не сможешь: жизнь – штука хрупкая и весьма непредсказуемая.
Однако чтобы в полной мере осознать эту истину, недостаточно просто подумать о ней, ее надо пережить, пропустить через себя. Ты невольно делаешь это, невольно запускаешь механизм, который не остановить. Настолько независимо от тебя это случается, что осознание приходит только некоторое время спустя: водоворот событий не дает свободной минутки для спокойной рефлексии.
И вот как это происходит. Ты опаздываешь на экзамен в школе и ждешь автобус на остановке, стоит жара. Положение достаточно удручающее: движения почти нет, на дороге сплошная пробка, и ты не видишь в этом бесконечном потоке требуемый транспорт. Тогда тебе приходит идея в голову: «Что если автобус проезжал незадолго до моего прихода? В этом случае он едва ли уехал далеко». Рассуждая таким образом, ты отходишь от остановки в нужном тебе направлении и идешь параллельно забитой машинами проезжей части, высматривая искомый номер. Наконец, ты находишь его, от края тротуара вас отделяют два ряда едва движущихся автомобилей, ты лавируешь между ними и подходишь к передней двери автобуса. Ты легонько стучишь по ней тыльной стороной ладони, пытаясь привлечь внимание водителя, который и так тебя заметил. По его нарочито игнорирующему виду ты понимаешь, что открывать он не будет. Ты подаешь голос:
- Откройте, пожалуйста! Очень опаздываю! – вежливость и сопереживание - основа межличностного общения, которой тебя обучали всю жизнь. Как происходит практически всегда, она не работает. Краем уха ты слышишь, что мужчина за рулем бурчит, не оборачиваясь к тебе лицом: «Пошел на*й». Ты злишься: ладно еще не пускать, но оскорблять-то зачем! Ты стучишься чуть сильнее прежнего и кричишь:
- Сам пошел, сраный урод! Чтоб тебе пусто было, гниль ты поганая! – ты уже собираешься демонстративно уйти, как вдруг слышишь характерный звук открывающейся двери. Машины стоят на своих прежних местах: двигаться пока просто некуда. Ты успел повернуться к автобусу спиной и теперь, испытывая смесь страха и надежды, оборачиваешься и видишь, что водитель не за рулем – он стоит в проходе на ступеньках и взирает на тебя сверху вниз:
- Сраный урод, говоришь? – он бьет тебя ногой в грудь, ты падаешь на капот рядом стоящего автомобиля, владелец которого возмущенно гудит и ругается через приоткрытое окно, но не спешит выходить. Амбал из автобуса, с трудом передвигаясь, сходит с нижней ступеньки и шагает по направлению к тебе.
Испытывая шок и боль в груди, ты не сразу очухиваешься, он хватает тебя за воротник и тянет на себя:
- Чертов малолетка! – рычит он, слегка приподнимая тебя в воздух. Некоторые пассажиры автобуса и люди в автомобилях начинают кричать и возмущаться поведением верзилы, но никто не спешит вмешаться физически. И тут в тебе закипает ярость. Болтающимися в воздухе ногами ты «заезжаешь» агрессору промеж ног. Тот сгибается, выпуская тебя из рук. Освободившись, ты хватаешься за грудь и оправляешь на себе рубашку, затем даешь ему пинок под зад и, поддавшись какому-то внутреннему порыву, забегаешь в салон автобуса, садишься на водительское кресло и специальным рычагом закрываешь дверь.
Повсюду шум и гам, крики и говор, гудки автомобилей, ты теряешься в этой какофонии. Теперь ты за рулем пассажирского автобуса в непроходимой многокилометровой  пробке. Твой предшественник успел оклематься и, подобно зомби из фильмов, жмется к стеклу, яростно сверля тебя взглядом и поливая всеми бранными словами, которые может вспомнить. Ты не знаешь, что делать, слышишь отдельные возгласы:
- Открой ему дверь!
- Не бойся!
- В тюрьму вас всех надо, молодежь и хулиганье!
Люди сигналят, кричат, возмущаются и гогочут, скребутся и пристают, быдло-водитель уже едва ли не выбивает дверь, и ты не выдерживаешь. «Заткнитесь все!» - орешь ты ломающимся голосом подростка, и в ближайшем окружении это даже на какое-то время срабатывает, но водитель не прекращает: монотонно и все сильнее он колотит кулаком по металлу. Ты смотришь ему в глаза, пока ближайшие к тебе пассажиры пристально таращатся на тебя. Он, твой смертельный противник,  смотрит в глаза тебе взглядом, полным ярости и негодования. И тут происходит чудо: машины движутся, пробка начинает ощутимо рассасываться. В глазах водителя появляется ужас, ты замечаешь это, и тебя это подстегивает. Ты убеждаешься, что он  хорошо тебя видит, смотришь на него и улыбаешься. Снимаешь махину с нейтралки и трогаешься, некоторые пассажиры испуганно вскрикивают: тебе крупно повезло, что в основном это немощные старухи и суетливые домохозяйки. Водитель пытается идти следом, но с его габаритами и выносливостью при мало-мальски длинной и быстрой езде он быстро отстанет.
Как по волшебству, поток становится все более разреженным, скорость увеличивается, водитель отстает. Автомобилисты, наблюдавшие сцену с самого начала, сигналят тебе и что-то кричат, ускоряясь и проносясь мимо. Ты понимаешь, что водить толком не умеешь и велика вероятность скорого появления стражей порядка. Оправившись от первого шока, напуганные пассажиры кричат на тебя:
- Прижмись к обочине, ты нас угробишь!
- Открой двери, выпусти нас!
- Тебя посадят!
От разгневанной общественности тебя защищает лишь хлипкая водительская перегородка, в зеркале, открывающем полный обзор салона, ты видишь, как к тебе приближается молодой человек, которого ты прежде не замечал. Ты переключился на третью передачу (разобраться в управлении тебе помогли отцовские уроки и автосимуляторы на компьютере), и скорость увеличилась до довольно быстрой. Тебе все тяжелее выдерживать дистанцию с другими автомобилями, парень-пассажир уже совсем близко. Ты видишь, что у окружающих машин включаются стоп-сигналы. И ты видишь, что светофор на столбе загорается красным, ты тормозишь, позже и резче, чем следовало бы, но это только играет на руку. Чудом избежав столкновения с легковушкой перед тобой, ты создаешь достаточно сильный толчок, почти сейсмическую активность в кузове, так что крадущийся парень падает лицом в пол. У него идет кровь из носа, но в остальном  все в порядке.
Где-то вдалеке ты слышишь приближающиеся сирены. Пассажиры, семь человек, начинают вовсю галдеть, какая-то бабушка хватается за сердце и ахает, какая-то женщина кричит:
- Совсем *бнулся, что ли?! А ну открой двери!
Ты начинаешь испытывать страх, ты понимаешь, что влип, и делаешь то, что сделал бы почти каждый. Стремительно ты открываешь дверь, выбираешься из автобуса и убегаешь прочь. К моменту твоего выхода на улицу уже загорается зеленый свет, в последнюю секунду ты успеваешь пронестись перед начавшими движение автомобилями. Крики, гудки, приближающаяся сирена. И ты убегаешь, бежишь от дороги в сквер, от сквера к жилым домам – во дворы и дальше. Ты не останавливаешься, пока бок не начинает пронзать уже такая острая боль, что темнеет в глазах. Вместо дыхания из груди у тебя вырываются обжигающие хрипы, пот насквозь пропитал всю твою одежду, глаза слезятся, и такое чувство, будто на твоем лице можно жарить бекон. Упершись руками в колени, ты стоишь, сам не зная где именно. Ты почти не соображаешь, когда слышишь чей-то голос:
- С тобой все в порядке? – ты поднимаешь глаза и видишь перед собой девушку и парня, им лет по 18, они держатся за руки. На ней черная майка с дырками и «рваные» шорты, на нем – аккуратная серая футболка и бриджи со слегка подвернутыми штанинами, оба в белых кроссовках, на глазу у девушки пиратская черная повязка. Средний палец правой руки парня отсутствует. Слишком долго ты стоял в полусогнутом виде и, когда пытаешься выпрямиться, падаешь навзничь. Парочка склоняется над тобой по бокам, на этот раз говорит парень:
- Похоже, что нет.
Ты так запыхался, что не можешь вдохнуть без кашля, тебя мучает жажда, и слюни, превратившиеся в вязкую жижу, еще больше затрудняют дыхание. Ты переворачиваешься, встаешь на карачки, добрые самаритяне по-прежнему рядом, но слегка ретируются, чтобы дать тебе немного пространства. Ты откашливаешься, встаешь на корточки, потом аккуратно приподнимаешься, парень с девушкой слегка поддерживают тебя.
- Спасибо, - выдыхаешь ты.
- Что с тобой стряслось? – спрашивает одноглазая девушка обеспокоенным тоном.
- Да уж, похоже, ты бежал так быстро, будто за тобой гнался сам дьявол. – поддерживает парень.
- Скажешь тоже, - закатывает глаз девушка, - прости его, он любит выражаться высокопарно.
Ты по-прежнему плохо соображаешь, вдобавок на тебя накатывает новая волна осознания произошедшего совсем недавно. Ты задумываешься о том, что в автобусе наверняка была камера, да еще все эти видео-регистраторы…  Как быстро тебя найдут – лишь вопрос времени, кроме того, неизвестно, что сталось с водителем автобуса. Непроизвольно ты закрываешь глаза и подносишь руки к лицу, в отчаянном жесте растирая его. Возможно, из-за стресса ты чувствуешь, что как-то похолодало. Парочка незнакомцев озабоченно и озадаченно на тебя смотрит.
- Мне надо идти, извините, спасибо вам еще раз за помощь. – ты смотришь перед собой невидящим взором и как-то нелепо отходишь в сторону, направляясь восвояси, сам не зная куда.
- Постой! – слышишь ты и останавливаешься, тебя догоняет одноглазая девушка, - не хочешь прогуляться с нами?
Ее девятипалый парень, очевидно, не столь уверен в этой инициативе, но ничего не говорит. Следуя за одноглазой девушкой, он подходит чуть ближе. Недоуменно и немного сконфуженно ты смотришь на них:
- Я даже не знаю… у меня вроде как экзамен, -  «Ах, да! Экзамен!»  - думаешь ты и начинаешь истерически смеяться. Парочка сначала молча смотрит на тебя, а потом, к твоему несказанному удивлению, они тоже начинают смеяться. Сначала присоединяется Одноглазка, потом Девятипал. Дав им такие имена и произнеся их про себя, ты заходишься еще пуще прежнего. Улочка, на которой вы находитесь, начинает едва ли не звенеть заразительным молодым смехом.
Приступ начинает отходить, и ты окидываешь взглядом пространство: очевидно, ты в каком-то спальном районе, улочка соединяет два дворика соседних жилых комплексов с однотипными детскими площадками. Неподалеку между домами ты замечаешь медленно движущуюся патрульную машину с темно-синими выключенными проблесковыми маячками, смех полностью уходит. Как ни странно, не у одного тебя: парочка, как ты замечаешь по их лицам, как-то напрягается и настораживается.
- Слушай, пойдем-ка отсюда, - говорит парень и ласково берет Одноглазку за руку.
- Ага, - говорит она, поглядывая туда, где проезжала ППС, - идем с нами.
Ты киваешь, и вы уходите, сначала дворами в другие дворы, потом пешеходными зонами добираетесь до близлежащего парка.  Пока идете, сохраняется молчание, забитое напряженными мыслями. По крайней мере, у тебя. Зайдя вглубь парка, вы садитесь на скамейку. Тишину нарушает Одноглазка:
- Что ж, рассказывай: какие у тебя неприятности с Большим Братом?
Задумавшись, ты не сразу слышишь вопрос, а когда твой мозг обрабатывает его, отвечаешь:
- А? Что? Большой Брат? Да вроде никаких, с чего ты решила?
- Да лаадно! Тут все свои, мы же видели этот твой взгляд, он и нам не понаслышке знаком, - усмехается Девятипал. Снова назвав его так про себя, ты не можешь сдержать смешок, а потому произносишь:
- Ребят, а как вас зовут?
- Не переводи тему! – игриво-грозно говорит Одноглазка, - но так уж и быть, меня зовут Мэрилин, его – Сандэнс Кэссиди.
Ты смотришь на них и молчишь, а потом начинаешь заливисто хохотать:
- Это серьезно ваши настоящие имена? – сквозь слезы спрашиваешь ты.
- Весьма серьезно, - улыбаясь, говорит Сандэнс. – А как тебя зовут?
- Что ж, - говоришь ты, - меня зовут Синяя Борода!
Вы весело смеетесь, сидя на скамейке в парке, потом Мэрилин говорит:
- Ну, возвращаясь к теме: отчего ты так бежал и почему напрягся, увидев полицейских?
Отдышавшись, ты серьезно на нее смотришь и отвечаешь:
- Сначала вы.
Кэссиди и Мэрилин переглядываются, парень пожимает плечами, она кивает:
- Что ж, Синяя Борода, - начинает она, - мы делаем закладки.
- Чего? – ты не понимаешь, о чем речь.
- Ну, - поддерживает Сандэнс, - прячем кое-что ценное по всему городу.
Ты какое-то время обдумываешь услышанное:
- А что именно и зачем, если не секрет? – интересуешься ты.
- Ну уж нет! Так не пойдет, Борода! – весело говорит Мэрилин, - твоя очередь.
Тогда ты рассказываешь о сумасшедших событиях этого утра.  С интересом, почти затаив дыхание, парочка со странными именами ловит каждое твое слово. Когда ты заканчиваешь, они переглядываются и смеются:
- Вау! Вот это парень! – говорят они хором, - да ты настоящий!
- Что? – не понимаешь ты.  Они снова переглядываются:
- Спасибо тебе за откровенность. Что называется: «услуга за услугу», - говорит Сандэнс Кэссиди, - ты был честен с нами, и мы ответим взаимностью. Видишь ли, мы совершенно безвозмездно оставляем «драгоценности» по всему городу, потому что это наш единственный способ отсюда выбраться, - говоря это, он указывает пальцем на неопределенное пространство над ними и вокруг.
- Откуда? – с сомнением, настороженно спрашиваешь ты.
- Из кофейной реальности! – почти торжественно восклицает Мэрилин, после чего внезапно вырывает себе передний зуб (нижний правый премоляр, если быть точным (тот, что сразу после клыка)). От испуга и неожиданности ты вскакиваешь и отпрыгиваешь от скамейки, как кошка от включенного пылесоса. Это вызывает новый приступ смеха у странной парочки. Будучи в шоке, ты не можешь ничего поделать, все мысли куда-то спрятались – остается только наблюдать.
Отсмеявшись, Мэрилин вытирает кровь (которой куда меньше, чем можно было ожидать) и засовывает зуб куда-то под скамейку между досками. Парень с девятью пальцами смотрит на тебя, в его глазах почти безумные искорки озорства.  Когда ваши взгляды пересекаются, он выдирает свой левый глаз из глазницы.
- Что за х*йня, мать вашу?! – кричишь ты, уже готовый сорваться с места и унестись прочь, но отчего-то не делая этого.
С дикой улыбкой на лице и почти не кровоточащей глазницей Сандэнс несет свое глазное яблоко к небольшому валуну возле рябины за скамейкой и закапывает его у основания камня. От таких потрясений ноги у тебя начинают подкашиваться, ты не сразу замечаешь подошедшую к тебе вплотную Мэрилин, которая берет тебя под руку и ведет обратно к скамейке.
Ты не сопротивляешься и садишься, ты напуган до смерти этой сумасшедшей парочкой. По другую от тебя сторону садится теперь одноглазый Девятипал. Мэрилин запускает руку в небольшой кожаный рюкзак, все это время висевший у нее на спине, достает оттуда такую же пиратскую повязку, как у нее на глазу, а потом протягивает Кэссиди. Тот надевает ее.
- Как ты понимаешь, - как ни в чем не бывало продолжает парень, выдержав небольшую паузу,  - здешние стражи порядка не поддерживают нашу инициативу побега.
Окончательно потеряв нить происходящего, ты с недоумением смотришь на него, а потом переводишь взгляд на Мэрилин. Ты чувствуешь, что жара полностью спала и температура все понижается. Тебе приходит в голову мысль, что в данный момент ты похож на заложника безумных одноглазых пиратов, ты непроизвольно хихикаешь.
- Видишь? Я же говорила, что ему можно с нами! – обращается она к Сандэнсу.
- Ну не знаю… по мне, так он слишком напуган. – с сомнением отвечает он.
Пока они говорят, ты просто переводишь взгляд с одного на другого, чувствуя, как сильно подскочило сердцебиение.
- Ну, его можно понять! – говорит Мэрилин, а затем смотрит на тебя:
- Понимаю, это тяжело так сразу принять, но скажи мне, да и себе тоже: кто ты на самом деле? Откуда взялся, куда ехал? Как ты тут оказался?
- Чертовы психи! – кричишь ты, рывком вскакиваешь и уносишься прочь. Ты слышишь обращенный тебе вслед голос Одноглазки:
- Подожди, ты не понимаешь! Тут все скоро умрет!
Оглядываясь, ты видишь, что Кэссиди успокаивает Мэрилин, видимо говоря ей что-то вроде «пусть идет». По мере того, как ты удаляешься от злополучной скамейки безумцев, голова начинает все больше гудеть от мыслей и переживаний:
«Кофейная реальность? Что за бред? А эта херня с органами?! Вообще сумасшествие! Может, это я чокнулся? Может, всего этого не было, может, это просто иллюзия?» Ты перестаешь бежать и переходишь на шаг, впереди ты уже видишь выход из парка, как вдруг замечаешь нечто странное: пространство вокруг тебя как-то непонятно колышется, а от неба, каждого дерева и прохожего исходит какое-то непонятное сияние, даже некий отлив. Ты вдруг понимаешь, что этот отлив и колыхание всегда были, просто раньше ты их не замечал. Но более всего тебя пугает цвет этого отлива: он кофейного оттенка. Не дойдя до выхода буквально несколько шагов, внезапно ты разворачиваешься и бежишь назад, к безумной парочке.
Когда ты прибегаешь, обнаруживаешь, что никого уже нет, скамейка опустела, не осталось ни следа. Ты уже готов поверить в то, что никаких Мэрилин и Сандэнса просто не существовало, когда запускаешь руку под скамейку и, пошарив между досками, обнаруживаешь зуб. Ты извлекаешь его и в это мгновенье слышишь:
- Стоять! – со спины к тебе подошел полицейский. – Что это у тебя там? А ну, покажи!
Ты медленно разворачиваешься и показываешь офицеру зуб, тот недоуменно на него смотрит, потом с сомнением глядит на тебя:
- Это что еще за фокусы?
- Зуб, - просто отвечаешь ты.
- А что ты здесь делаешь в столь ранний час, когда, вероятно, должен быть в школе? – спрашивает патрульный.
- Бегу от реальности, - говоришь ты, все еще держа зуб в вытянутой руке, демонстрируя его полицейскому.
- Все, ладно, убери эту гадость и проваливай отсюда! – отмахивается полицейский.
Когда он отходит, ты еще какое-то время стоишь на месте и любуешься зубом Мэрилин. Вдруг ты что-то на нем  замечаешь – какой-то шов, как будто  соединение с коронкой. Прохожие опасливо на тебя поглядывают, обходя по широкой дуге, ты отходишь немного в сторону и аккуратно сдвигаешь верхнюю часть зуба. Когда «крышка» снята, ты видишь нечто умопомрачительное: в на поверку полом премоляре плещется кофе, как в малюсенькой белой фарфоровой чашке для кукольного чаепития.
Ошеломленный и совершенно потерянный, ты всматриваешься в густую черноту напитка, ты замечаешь свое отражение и вглядываешься в него все внимательнее и внимательнее. Поднимается холодный ветер. Окружающая действительность сначала в полном расфокусе, а потом и вовсе начинает растворяться, ты чувствуешь, как веет прохладой, и понимаешь, что сидишь в мягком кожаном кресле за столиком в кафе,  сверля взглядом чашку своего американо.
- Эй! Эй! – слышишь ты, - так и собираешься таращиться на кофе вместо того, чтобы его пить? Он же уже совсем холодный, заснул что ли?
Ты смотришь перед собой и видишь Антона, своего одноклассника и лучшего друга. Вы зашли в кафе, чтобы подготовиться к экзаменам.
- Я… я… - начинаешь ты.
- Бро, все нормально? – спрашивает Антон. – Ты как будто привидение увидел.
Как раз когда он это говорит, ты видишь знакомые фигуры, парня и девушку,  за соседним столиком. Ты прежде их не встречал, но готов поклясться, что девушку зовут Мэрилин, а парня – Сандэнс Кэссиди. Впрочем, сама мысль кажется тебе настолько нелепой, что ты невольно говоришь:
- Что-то меня заглючило.
- О чем это ты? – спрашивает Антон и, проследив за твоим взглядом, смотрит на тот же столик, что и ты. Ты отводишь оттуда взгляд и говоришь:
- Да ничего, просто показалось.
- Воу! – вдруг восклицает Антон и тоже отводит глаза.
- Что такое? – спрашиваешь ты и вновь смотришь на столик с парочкой. Ты достаточно быстро замечаешь то, что взволновало твоего одноклассника: повязку на голове девушки. Парень напротив от нее перехватывает твой взгляд и смотрит на тебя.
- Не пялься на них, чувак! – обеспокоенно громким шепотом говорит Антон.
Но ты по-прежнему смотришь в глаза парню, ты видишь в них едва заметную улыбку. Он отводит взгляд и выкладывает на стол деньги, затем кивает девушке. Они поднимаются из-за столика, ты продолжаешь зачарованно на них глядеть. Перед самым выходом из заведения, девушка поворачивается к тебе лицом, улыбается и подмигивает своим единственным глазом.
Тебя практически прибивает к креслу. Воодушевленный и обеспокоенный одноклассник, наблюдавший сцену, говорит:
- Что это вообще было?! Ты их знаешь?
Ты смотришь в кофейную черноту своей кружки, вглядываешься в свое отражение. Ты смотришь куда-то сквозь него и видишь парк, улицы, автобусные остановки и автомобильные пробки, видишь целый город. Город в кофейной реальности. Ты думаешь о том, что остывший кофе потерял насыщенность и былое великолепие. Ты понимаешь, что жизнь – штука хрупкая и весьма непредсказуемая.
- Кажется, - отвечаешь ты однокласснику после пары минут молчания, - из другой жизни.