О грязной падали во власти

 "США направили армии адмирала Колчака 600 тысяч винтовок, сотни орудий и тысячи пулеметов. Англия поставила две тысячи пулеметов, 500 миллионов патронов. Франция передала 30 самолетов, более 200 автомобилей, а Япония – 70 тысяч винтовок, 30 орудий и 100 пулеметов"

 Сегодня есть ощущения, что Россию хотят бросить в гражданскую войну, разделив территорию по примеру Югославии. Для э
того мразь госдеповская поднимает на щит мразь отечественного разлива , начиная с подлеца и негодяя Солженицина, продолжая маннергеймами, власовыми, колчаками дерьма было много и список длинный. Взял с форума М.Л. Хазина. Хотя и есть подобный материал, это как дополнение к предыдущему


Колчак без дамской романтике и киноретуши

    Алексей Кобелев ГОСТЬ

    Вчера в 23:42  10 (6)

    Помните, как шумно прошел у нас в прокате фильм «Адмирал» ? В средствах массовой информации громко и шумно звучало имя адмирала Колчака. Он и красавец, он и талант, и новатор, и герой войн, и завидный любовник… Да, был адмирал-полярник, был адмирал – новатор минного дела, но был и неудавшийся командующий Черноморским флотом, адмирал – каратель на просторах Сибири, позорный наймит Антанты и марионетка в их руках. Но о том создатели книг, фильма и многосерийного телефильма умалчивают, будто бы и не знают.
    Весной 1917 года вице-адмирал Александр Колчак – командующий Черноморским флотом – сбросил погоны царских времен и надел новую форму, только что установленную Временным правительством России. Но это не спасло его от постановления Севастопольского Совдепа об отрешении от должности. 6 июня того же года он оказался не у дел, в июле уехал в Америку, оттуда – в Японию. Там решил вопрос о приеме на службу в Британский флот и в начале января 1918 года отправился на Месопотамский фронт. Но уже из Сингапура его вернул Разведывательный отдел английского Генерального штаба, его направили в зону отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Там находилось управление дороги, туда сбежались неудавшееся правительство автономной Сибири, казаки атаманов Семёнова и Калмыкова, многочисленные белогвардейские офицерские отряды, никому не подчиняющиеся и никого не признающие. Колчак был введен в состав правления КВЖД, назначен начальником охранной стражи, а задача его состояла в том, чтобы объединить разрозненные воинские формирования и ринуться в «оккупированную» большевиками Россию. Как и прежде, он пришил погоны адмирала, но ходил в сапогах, галифе и армейского кроя френче.

    Ничего не получилось у Александра Васильевича, не выполнил он поставленной задачи. В начале июля 1918 года со своей возлюбленной Анной Тимирёвой он уехал в Японию якобы для переговоров с начальником японского Генерального штаба о совместных действиях. Жил в небольшом городке, «поправлял здоровье» в курортном местечке. Но недолго. Его нашел английский генерал А.Нокс, возглавлявший Русский отдел британского военного министерства. Их встреча закончилась тем, что адмирал согласился с помощью Англии «воссоздать русскую армию в Сибири». Генерал радостно рапортовал в Лондон: «…нет никакого сомнения в том, что он является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке». Обрати внимание, читатель, не целей государства Российского, не его народа, а их целей, английских! Антанты!

    В середине сентября адмирал в сопровождении генерала А.Нокса и французского посла Реньо прибыл во Владивосток. К тому времени Советская власть от Волги до Тихого океана была свергнута корпусом чехословаков и местными белогвардейскими формированиями. 14 октября Александр Колчак прибыл в Омск, его тут же ввели в состав правительства П.В.Вологодского в качестве военного и морского министра. 8 ноября в сопровождении английского батальона под командованием пол ковника Дж.Уорда он выехал на фронт, побывал в Екатеринбурге, под Уфой. 17 ноября адмирал вернулся в Омск, а в ночь на 18 ноября военные свергли власть Директории, при этом, как писал в своих парижских мемуарах эсер Д.Раков, страшная оргия разыгралась на берегу Иртыша – депутатов били прикладами, кололи штыками, рубили шашками. Верховным правителем России и Верховным главнокомандующим был провозглашен Александр Колчак, в тот же день ему было присвоено звание адмирала. За полтора года это уже четвертый раз он сменил форму одежды!

    Свергнув Советскую власть, белая рать развязала небывалый террор и издевательства над населением. Судов люди не знали.

    Белогвардейцы казнили сотни человек в Барнауле, ими были расстреляны 50 человек в селе Карабинка Бийского уезда, 24 крестьянина села Шадрино, 13 фронтовиков в селе Корнилово… Начальник Барнаульской сначала городской, затем уездной милиции поручик Леонид Ракин – младший брат коменданта Барнаула Авенира Ракина, прославился тем, что мог за несколько ударов превращать тело жертвы в кусок разбитого мяса. Поручик Гольдович и атаман Бессмертный, действовавшие в Каменском уезде, заставляли свои жертвы перед расстрелом, стоя на коленях, петь себе отходную, а девушек и женщин насиловали. Строптивых и непокорных живыми закапывали в землю. Поручик Носковский был известен тем, что умел одним выстрелом убивать нескольких человек. Пьяные «их благородия» вывели из Барнаульской тюрьмы руководителей первой Советской власти М.К.Цаплина, И.В.Присягина, М.К.Казакова и М.А.Фомина и казнили без суда и следствия. Их тела так и не были обнаружены, скорее всего, их изрубили шашками и выбросили с железнодорожного моста в Обь.

    Зверские и бессмысленные расправы над людьми кратно возросли с приходом к власти Колчака, с установлением им военной диктатуры. Только за первую половину 1919 года в Екатеринбургской губернии было расстреляно более 25 тысяч человек, в Енисейской губернии по приказу генерала С.Н.Розанова было расстреляно около 10 тысяч человек, 14 тысяч человек выпороли плетьми, сожжено и разграблено 12 тысяч крестьянских хозяйств. За два дня – 31 июля и 1 августа 1919 года – в г. Камне расстреляно свыше 300 человек, еще раньше – 48 человек в арестном доме того же города.

    В начале 1919 года правительством адмирала Колчака было принято решение о создании отрядов милиции особого назначения в губерниях и областях Сибири. Роты Алтайского отряда вместе с ротами полка «Голубых улан» и 3-го Барнаульского полка с карательными функциями рыскали по всей губернии. Они не щадили ни женщин, ни стариков, не знали ни жалости, ни сострадания. Уже после разгрома колчаковцев в Следственную комиссию в г. Бийске поступили страшные свидетельские показания о бесчинствах: прапорщик Мамаев в селе Быстрый Исток «замучил мученической смертью больше 20 семей», старший надзиратель Лебедев открыто бахвалился, что лично расстрелял больше 10 человек», «отряд милиции числом в 100 человек при пяти офицерах проводил экзекуции, расстрелы и насильственные грабежи» в селах Ново-Тырышкино, Сычевка и Камышенка Сычевской волости и в селах Берёзовка и Михайловка Михайловской волости». В одном из документов названо 20 стражников отряда особого назначения и против каждой фамилии стоят слова «порол», «истязал», «расстреливал», «много расстреливал крестьян», «вешал», «драл», «грабил».

    Весной 2000 года 100-летний майор милиции П.Е.Архипов, вспоминая юность, рассказывал журналисту «Свободного курса», что когда в село Чеканиха Усть-Пристанского района Алтайской губернии пришли белогвардейцы, то расстреляли сразу 13 человек. Ни за что ни про что. Вытаскивали прячущихся в погребах да сараях людей и стре ляли.

    Таков уж был портрет эпохи, такова была действительность тех дней.

    Прошло три года, у писателя Владимира Свинцова вышла очередная книга – «На острие атаки», он тоже рассказывал о Петре Архипове, но у него в селе Чеканиха 13 человек расстреляли не белогвардейцы, а красные партизаны! Мало того, фальсификатор еще и философствует о жестокости партизан!

    А это уж реальность наших дней – переписывать историю, искажать ее, замалчивать либо лгать о советском прошлом.

    Зверские расправы санкционировались самим адмиралом. В одной из директив того времени говорилось: «Верховный правитель повелел решительно покончить с енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими, мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их… Руководителей деревень предавать полевому суду, для разведки и связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных сведений заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать… Всех способных к бою мужчин собирать в большие здания и содержать их под охраной, а в случае измены – беспощадно расстреливать».

    Жертвы «возрождения России» на Алтае так и не подсчитаны, никто из тогдашней власти документов не вел, а те, что появлялись, уничтожили при бегстве.

    Американский генерал У.Гревс, опекавший Верховного правителя, признавался потом: «Я сомневаюсь, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где бы убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления Колчака». И еще он писал:

        «Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами».

    Американские офицеры разведки М.Сейерс и А.Канн в своей книге «Тайная война против Советской России» писали:

        «Тюрьмы и концентрационные лагеря были набиты до отказа. Сотни русских, осмелившихся не подчиниться новому диктатору, висели на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги. Многие покоились в общих могилах, которые им приказывали копать перед тем, как колчаковские палачи уничтожали их пулеметным огнем. Убийства и грабежи стали повседневным явлением».

    Упоминавшийся генерал У.Гревс предсказывал:

        «Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа и через 50 лет после их совершения». (У.Гревс. «Американская авантюра в Сибири. (1918–1920 гг.)». Москва, 1932, стр. 238).

    Ошибся генерал! Жестокости колчаковщины народ помнит и сейчас, через 90 лет, хотя новая власть и ее средства массовой информации старательно обходят эту тему.

    Произвол, беззакония и жестокость властей, расстрелы и порки, отмена рабочего законодательства, постоянные реквизиции в пользу армии, разгул преступности, воровство, фальшивомонетничество, жульничество, аферизм, взятничество, безудержный рост цен на все и вся быстро оттолкнули народ Сибири от новоявленных властителей. Ярмо колчаковщины люди не хотели тащить и потому целыми семьями с кольем и дубьем уходили в партизаны. На территории Алтайской губернии осенью 1919 года действовали 25-тысячная армия Ефима Мамонтова, 20-тысячная дивизия Ивана Третьяка и 10-тысячный отряд во главе с Григорием Роговым. В освобожденных партизанами районах восстанавливалась власть Советов, существовали даже партизанские республики.

    Чтоб подавить только партизанскую армию Ефима Мамонтова, колчаковская власть перебросила на Алтай под командованием генерала Евтина 18 тысяч штыков и сабель, 18 орудий и 100 пулеметов. В их числе были 43-й Омский и 46-й Томский стрелковые полки, казачий полк «Голубых улан», полк «Черных гусар». Сюда же пришли бронепоезда «Сокол», «Степняк» и «Туркестан». Но в сражениях побеждали партизаны, обуреваемые ненавистью к господам-поработителям и их хозяевам из заморских стран.

    В конце 1918 года армии Колчака удалось одержать ряд побед над частями Красной Армии, они захватили Пермь и ряд других городов Западного Урала, намереваясь выйти к Вятке, на Котлас и соединиться с белогвардейскими и англо-американскими войсками на оккупированном Севере. Но тем планам не суждено было сбыться. Решения VIII съезда РКП(б) по военным вопросам позволили быстро укрепить Красную Армию, поднять дисциплину и повысить боеспособность ее частей, мобилизовать все силы и средства для победы на Восточном фронте.

    Летом 1919 года началось наступление войск Красной Армии, 1 июля была освобождена Пермь, потом колчаковцы бежали со Среднего Урала, а далее… 25 октября части Красной Армии заняли Тобольск, 30 октября – Петропавловск. 10 ноября Верховный правитель и его правительство бежали из Сибирской столицы – Омска. С этого времени армия Колчака практически не сопротивлялась, она, деморализованная, гибнущая без славы и ратных подвигов, безостановочно сплошной лавиной катилась вдоль Транссибирской магистрали, теряя тысячи людей убитыми, ранеными и больными. Дезертирство, переход на сторону партизан стали повседневными и будничными явлениями.

    Еще когда только нависла угроза сдачи Новониколаевска (Новосибирска), восстали 46-й Томский и 43-й Омский стрелковые полки, перебили своих офицеров и перешли на сторону красных партизан Алтая. Вслед тому же примеру последовали команды бронепоездов «Сокол», «Туркестан» и «Степняк». 9 декабря 1919 года весь Барнаульский гарнизон – 3-й Барнаульский полк, полк «Голубых улан», 15-й запасной Воткинский полк, дивизион артиллерии Морских стрелков, отряд милиции особого назначения, органы милиции – бежал из города, ибо с трех сторон к нему подступили партизанские полки. Бежал, несмотря на приказ генерала В.О.Каппеля удерживать Барнаульско-Бийский район во что бы то ни стало. Попытку взорвать железнодорожный мост через Обь пресекли подпольщики Барнаула во главе с Павлом Канцелярским, к которым уже перешла вся рота по охране моста.

    В районах Томск – Красноярск не стало Сибирской армии генерал-лейтенанта Анатолия Пепеляева – частью она была уничтожена партизанами А.Д.Кравченко и П.Е.Щетинкина, большая же часть разложилась и «растаяла». Красноярская губерния и часть Иркутской, как выразился один из офицеров, «буквально горели в огне партизанщины». Не столько Красная Армия, сколько народ в звании партизан долбил Белую гвардию, как говорится, в хвост и гриву. Остатки пепеляевцев в 500–600 человек присоединили ко 2-й армии, но и та была разгромлена. По заснеженной и морозной Сибири до Забайкалья добежало не более 40 тысяч белогвардейцев из огромного войска.

    Из-за угрозы наступления германских войск, в целях концентрации и более надежной охраны, в мае 1918 года Советское правительство распорядилось перевезти в Казань золото, серебро, платину и иные ценности из Москвы, Петрограда, Тамбова, Нижнего Новгорода и Самары. А 7 августа того же года Казань неожиданно для Советской власти захватили чехословацкие войска, поддержанные белогвардейцами. Весь золотой запас РСФСР оказался в их руках. Хотя 18 ноября власть в Сибири перешла к Верховному правителю адмиралу Колчаку, но золото оставалось в ведении Совета управляющих ведомствами – он не доверял адмиралу. Но так продолжалось недолго. 3 декабря все члены Совета были арестованы генералом В.О.Каппелем, часть из них расстреляли. Единоличным распорядителем и попечителем золотого запаса России стал адмирал А.В.Колчак. Однако о полной инвентаризации доставшихся богатств Верхов ный правитель распорядился лишь в мае 1919 года. С того месяца и до конца года он из расходовал 11,5 тысячи пудов золота (37 процентов от омской ревизии). А сколько он израсходовал до ревизии, до сих пор остается неведомым.

    США направили армии адмирала Колчака 600 тысяч винтовок, сотни орудий и тысячи пулеметов. Англия поставила две тысячи пулеметов, 500 миллионов патронов. Франция передала 30 самолетов, более 200 автомобилей, а Япония – 70 тысяч винтовок, 30 орудий и 100 пулеметов. Вся армия правителя Сибири была одета и обута с чужого плеча. Вначале все и списывалось на траты по закупке оружия, боеприпасов, военного снаряжения у интервентов, на содержание армии, чиновников и репрессивного аппарата. Но это оказалось далеко не так.

    Англичанам было передано 2883 пуда золота, французам – 1225, японцам – 2672 пуда золота. Неизвестно, сколько пудов увезли к себе янки, но зато недавно стало известно, что золото переправлялось и в иностранные банки. Создавалась, так сказать, подушка безопасности. В этом еще одна сущность подлости власти, возглавляемой адмиралом. Уже потом, после бегства за пределы России, белоэмигранты, чтоб Советское правительство не наложило арест в банках, перевели деньги на счета частных лиц. В Лондоне около 3 миллионов фунтов стерлингов зачислено на имя К.Е. фон Замена, в Нью-Йорке 22,5 миллиона дол ларов – на счет С.А.Угета, в Токио свыше 6 миллионов иен – на счет К.К.Миллера.

    Александр Колчак щедро одаривал своих иностранных покровителей и союзников. Когда за рубеж особым поездом отбывал командующий Чехословацким корпусом Радола Гайда, то он получил от адмирала 70 тысяч франков золотом! Не из своего же кармана адмирал вытащил эти франки!

    9 ноября 1919 года из Омска литером «Д» отошел и поезд с золотым запасом, он шел вслед за поездом адмирала А.В.Колчака. Но в пути его преследовали сплошные происшествия: то в него врезался другой поезд, да еще при этом гремели взрывы, то неожиданно отцеплялась часть вагонов, то он делал «вынужденные» остановки в безлюдных местах. Атаман Г.С.Семёнов останавливал «золотой эшелон» на несколько часов, и несмотря на грозные требования адмирала дать объяснение, не представил его. Между тем он похитил 711 ящиков с ценностями на сумму 70–90 миллионов рублей золотом. Атаман Уссурийского казачества есаул И.М.Калмыков увез в Маньчжурию 36 пудов золота. Братья Виктор и Анатолий Пепеляевы загрузили пароход «Пермяк» золотом и направили в родной Томск, но до места назначения он не дошел. До сих пор появляются документы и свидетельские показания, что на просторах Сибири частями спрятаны «клады Колчака». Их ищут в Кемеровской, Томской и Иркутской областях, на севере Казахстана и Тюменской области, на севере Красноярского края, в Забайкалье и на дне озера Байкал, в пещерах Сихотэ-Алиня, ищут и в зарубежных странах. Однако…

    Белая рать разворовала, растащила, раздарила, попрятала, вывезла за рубеж миллиарды золотых рублей российской казны, в то время как в стране царили разруха, голод и нищета. Они бы утащили с собой и оставшуюся казну, но им не позволили партизаны Прибайкалья. В марте 1920 года в Москву вернулось 18 вагонов «золотого эшелона», в ящиках и мешках находилось золото и иные ценности на сумму 409 625 870 рублей 86 копеек.

    В Нижнеудинске поезд Верховного правителя был надолго задержан. Несмотря на возмущения адмирала, союзники обещали отправить состав лишь после того, как пройдет основной поток чехословацких эшелонов. Поезда же с белочехами растянулись от самого Красноярска. Они захватили 20 тысяч вагонов, особо охранялись 600 вагонов с «военной добычей», и белое правительство Сибири не знало, что в них находится. Для продвижения своих составов нередко чехи отбирали паровозы у санитарных эшелонов, у поездов с беженцами. Власть Колчака на них не распространялась. Как и на советников – французского генерала М.Жаннена, американских генерала У.Гревса и адмирала О.Найта, генералов-англичан А.Нокса и Д.Уорда.

    21 декабря вспыхнуло антибелогвардейское восстание в Черемхово, на следующую ночь – в пригороде Иркутска… Вскоре белогвардейская власть была свергнута в населенных пунктах Зима, Тулун, Нижнеудинск… 5 января 1920 года подпольный Политцентр объявил о переходе к нему всей полноты власти. Власть диктатора Сибири приказала долго жить.

    Адмирал согласился ехать в отдельном вагоне эшелона чехословацких войск. Охрана в 500 человек тут же большей частью ушла к большевикам. Неожиданная измена ее так потрясла адмирала, что он в одну ночь поседел. Вагон Верховного правителя, где ему было отведено лишь одно маленькое купе, позорно прицепили в хвост состава первого батальона 6-го чешского полка.

    Иркутский губернский комитет большевиков начал вести переговоры с Политцентром о предъявлении командованию интервентов требования выдать адмирала Колчака, его председателя правительства В.Н.Пепеляева и золотой запас республики. В противном случае партизаны грозили взорвать Кругбайкальские железнодорожные туннели, а рабочие – не давать ни угля, ни дров, ни воды. У интервентов выбора не оказалось, подставлять свои спины воинам Красной Армией в их планы не входило.

    15 января 1920 года на станции Иннокентьевская в вагон вошел помощник чешского коменданта и заявил, что адмирал выдается иркутским властям. Верховный правитель схватился руками за голову.

        – Жаннен знает об этом? – спросил он, быстро овладев собой. А когда получил утвердительный ответ, заключил: – Значит, союзники меня предают.

    Да, они сдали его, что называется с потрохами, дабы спасти свои шкуры.

    Диктатора всея Сибири, председателя его правительства и нескольких приближенных к ним лиц доставили в тюрьму. С 21 января начала допросы Следственная комиссия, главарей белой Сибири ждал суд. 6 февраля допрос продолжался, а на окраинах города рабочие дружины вели упорный и неравный бой с передовым отрядом самых отчаянных офицеров, требовавших выдачи адмирала.

    Учитывая сложность обстановки, Губревком, не закончив следствия, вынес постановление: «Бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева – расстрелять. Лучше казнить двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв».

    Их расстреляли в 5 часов утра 7 января 1920 года на берегу реки Ушаковки – притока Ангары. Трупы спустили в прорубь.

    Адмиралу Колчаку власть преподнесли, как в народе говорят, «на блюдечке с синенькой каемочкой». Случайно он получил в свое распоряжение весь золотой запас России. Ему помогали все страны Антанты, и не только оружием, боеприпасами и снаряжением. В Сибири кроме Белой армии и чехословацкого корпуса действовали американский корпус, три японские дивизии числом в 120 тысяч человек, польская дивизия, два английских батальона, канадская бригада, французские части, легион румын в 4500 человек, несколько тысяч итальянцев, полк хорватов, словенов и сербов, батальон латышей числом в 1300 человек. Тьма! Орда!

    Но всего лишь за один год своего правления адмирал сумел поднять против себя большинство населения Сибири. Повальными казнями и беспределом, нашествием чужестранцев толкнул добродушных и миролюбивых крестьян от Урала до Дальнего Востока взяться за топоры и вилы и податься в партизаны. Довел многосоттысячную армию до деморализации, разложения, массового дезертирства и перехода на сторону партизан и Красной Армии.

    Это ж, какой надо иметь «талант», чтоб с небывалой скоростью растерять и армию, и территорию, и казну государства? Таких горе-полководцев вообще-то свои усаживают на скамью подсудимых!

    Но судьба к нему повернулась иначе.

    Адмирал Колчак слыл опытным минером, а минер, как известно, ошибается один раз. Свою ошибку адмирал совершил в предосенние дни 1918 года в Японии, когда дал согласие начальнику Русского отдела британского военного министерства генералу А.Ноксу возглавить «воссоздание» русской армии в Сибири. Выстрелы 7 февраля 1920 года – это был неминуемый взрыв мины замедленного действия, отсроченный взрыв, стоивший ему жизни.

    Ставить сегодня ему памятники, вешать мемориальные доски – это величайшее преступление перед людьми, прошлыми, живущими и будущими. Памятники ему уже стоят 90 лет от Волги до Тихоокеанского побережья в виде тысяч могильных крестов и пирамид с красными звездами, скромными сооружениями над братскими могилами.

    Ответить

    Борис Митрофанов МОДЕРАТОР

    22.05.2017 00:30

    97.2% 3.3

    Хорошая статья с хорошей фактологией.
    Не понимаю, какие "споры" могут быть о Кллчаке, который в переписке сам себя называл кондотьером, то сть наёмником?
    Всех, кто принимает решения об установке памятников  всем этим Колчакам, Маннергеймам и прочей сволочи, надо тщательно запоминать. Суд истории, как и суд национальой памяти, неизбежен.
    Это - вопрос времени.
    И когда оно неизбежно придёт, важно - никого  из  этих наших негодяйчиков не забыть.
    Мы ведь люди не злопамятные. Заставим за всё заплатить, и сразу перестанем ими интересоваться.

    Поддерживаю Ни о чём Не согласен

    Ответить     Пожаловаться

    Владимир Липгарт Автор

    22.05.2017 01:43

    100% 0.6

    Настали времена, когда историческая правда снова выходит на авансцену.
    Это очень радует!
    Спасибо автору , спасибо редакции!

    Рассектречивание "особых" архивов, указ о котором подписал Путин, похоже положило начало процессу восстановления исторической справедливости.
    Россия и СССР переживали сложнейшие и страшнейшие времена в первой половине прошлого века.
    Войны, репрессии, террор.. 
    Но не даром В.Молотов уже много позже этих событий говорил, что ни о чем не жалеет: Выбор был между тем "мы - их" или "они - нас".
    Повторения истории в ее кровавых формах очень не хочется.  Но выбор снова тот же...   
    Смогут ли те, кто поддерживает "их" осознать, что у "нас" может не остаться другого варианта?

    Поддерживаю Ни о чём Не согласен

    Ответить     Пожаловаться
    +

        ' Гетрик Член клуба

        22.05.2017 06:15

        66.7% 1.1

            ;Настали времена, когда историческая правда снова выходит на авансцену.

        Это не помешает снимать романтические фильмы о благородных и ранимых белых офицерах, пострадавших от руку варваров-коммунистов,  и ставить им памятники, 

        Поддерживаю Ни о чём Не согласен

        Ответить     Пожаловаться

    Константин Член клуба

    22.05.2017 05:20

    100% 1.5

    Да и о чем тут рассуждать-то. При всей тяжести того времени, его условностей и неоднозначности, адмирал Колчак - был предатель, вор, подлец и негодяй.


Дни нашей славы
вчера в 14:30
·
от Александра Брауна
БЕЛОГВАРДЕЙЩИНА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

6 июля 1919 года. Из дневника Алексея Павловича Будберга, бывшего в то время при адмирале Колчаке Главным начальником снабжения Сибирской армии:

«Вновь пришлось слушать рассказы о зверствах калмыковских палачей (прим. – подручные казачьего атамана И.П. Калмыкова), о тайнах даурских застенков (прим. – речь о территории Иркутской области) и бронированных поездов, о злоупотреблениях с военными поставками, о раздаче чинами хорватовского (прим. - речь о генерал-лейтенанте Д.Л. Хорват Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке при Колчаке) антуража казенных и военных земель и о полном забвении долга.

Рассказали о том, как и какие порядки наводил Иванов-Ринов (прим. - подручный Колчака, казачий атаман), которому предоставили полную свободу распоряжаться и подавлять крамолу, и как сделали большевистским весь Сучанский и Ольгинский районы».

«В этом слепом истреблении всего сильного и здорового и положили начало нашему печальному настоящему; буйно-сильного, сбившегося в сторону, все равно не истребили, и оно, вырвавшись теперь на свободу, чертит вовсю и на красной, и на белой стороне; противодействовать же всему этому нечем, ибо нет тех сильных, которые возглавили бы, организовали и повели эту борьбу. Сеяли мелочь, ну и пожали такую же мелочь.

К власти полезло все честолюбивое, жадное, дерзкое и в сфере своих дерзаний сильное; полезло в огромном большинстве случаев не для дела и подвига, а для кормления и для упивания всеми благами власти и, добравшись до заветной цели, наслаждается и роскошествует вовсю, перескочив все границы и олицетворяя каждое в своем круге ведения знаменитое «l'Etat c'est moi»».

«L’;tat c’est moi» (Государство – это я) — фраза, которой обозначают человека с большим самомнением, ставящего себя и свои интересы выше целого государства.

Подробнее о атамане Калмыкове, оставил воспоминания американский генерал, командовавший экспедиционным корпусом армии США в Сибири, Уильям Сидней Грейвс:

«…я впервые (прим. – осень 1918 года) встретился с известным убийцей, разбойником и головорезом Калмыковым. Это был худший из всех негодяев, которых мне когда-либо доводилось видеть, и я всерьез сомневаюсь, что, изучив в стандартном словаре все слова, описывающие различные виды преступлений, можно отыскать такое, которого не совершил Калмыков. Его вооружали и финансировали японцы, стараясь «помочь русским людям». Я утверждаю это намеренно, поскольку у меня есть доказательства, способные убедить любого непредвзятого человека. Если Семенов отдавал другим приказы убивать, Калмыков делал это собственными руками, этим он отличался от Семенова».

«Солдаты Семёнова и Калмыкова под защитой японских войск бродили по стране как дикие звери, убивая и грабя людей; при желании Японии эти убийства могли бы прекратиться за день. Если по поводу этих жестоких убийств возникали вопросы, в ответ говорилось, что убитые были большевиками, и это объяснение, очевидно, вполне устраивало мир. Условия в Восточной Сибири были ужасными, и там не было ничего дешевле человеческой жизни.

Там действительно совершались ужасающие злодеяния, но их совершали не большевики, как думал весь мир. Я не погрешу против истины, если скажу, что на каждого человека, убитого большевиками в Восточной Сибири, приходится сотня убитых их противниками».

«Трудно себе представить, что в современном цивилизованном обществе мог появиться такой человек, как Калмыков. Не проходило и дня, чтобы я не получал донесений о страшных зверствах, творимых им и его отрядами».

«Калмыков остался в Хабаровске и установил свой режим террора, насилия и кровопролития, который в конце концов заставил его собственные войска взбунтоваться и искать защиты у американской армии. Под предлогом борьбы с большевизмом он безосновательно арестовывал сколько-либо состоятельных людей, пытками добивался получения их денег и казнил многих по обвинению в большевизме. Эти аресты были настолько частыми, что запугали все классы населения; по оценкам, войска Калмыкова казнили в окрестностях Хабаровска несколько сот человек».


ИСТОРИЯ | ДАТЫ | ЛЮДИ
22 авг в 15:42
"Что ж, платить пришлось страшной ценой, но никогда я не жалела о том, за что пришла эта расплата..."

Анна Тимирёва - возлюбленная Верховного правителя России Александра Колчака.

Александр и Анна были вместе всего пару лет. Но за этот роман Анне Васильевне потом пришлось расплачиваться годами тюремного заключения...

Анна Васильевна Сафонова родилась в 1893 году в Кисловодске в дворянской семье. Когда девочке было 13 лет, ее семья переехала в Санкт-Петербург. В столице Анна обучалась в гимназии княгини Оболенской, которую успешно закончила в 1911. Анна была хорошо образованной девушкой, свободно владела французским и немецким языками.

Раньше девушки, как правило, рано выходили замуж. Не миновала сия чаша и Анну Васильевну. В 1911 году, когда ей было 18, она вышла замуж за морского офицера Сергея Тимирёва. А уже в 1914 году у них родился сын Владимир.

Своего мужа Анна очень любила, о чем писала в дневниках. Но их брак был счастливым ровно до рокового знакомства Тимирёвой с Колчаком. Впервые Александра Васильевича она увидела в 1915 году в Гельсингфорсе. Именно туда перевели из Петрограда ее мужа, к тому времени уже капитана первого ранга.

Анну Васильевну и Александра Васильевича не останавливало даже то, что оба были несвободны, и у нее, и у него были семьи, дети. Да и кодекс офицерской чести не допускал и мысли о тайных романах с жёнами друзей. Но судьба сложилась вопреки всем представлениям...

Когда они были в гостях у общего товарища и случайным образом весь вечер провели вблизи друг друга - между ними возник негласный общий интерес и притяжение. Встречи с Колчаком были довольно частыми и постепенно превратились в любовь.

Анна призналась в своих чувствах первой. «А я вас больше, чем люблю…» – ответил ей Колчак. Как писала Тимирева в своих мемуарах, их «несло, как на гребне волны». О них судачили и сплетничали на каждом углу, и все это происходило на глазах у Софьи Федоровны, жены Колчака.

Впоследствии сын Колчака рассказывал, что не может понять и простить греховной страсти, которую отец даже не пытался скрывать.

Этот роман двух православных, связанных узами церковного брака с другими, красив лишь для романистов, – так считал Ростислав Александрович.

Анна и Александр общались при помощи писем. Сохраняли удивительные благородные отношения. Называли друг друга всегда на «вы»:
«Милая и дорогая Анна Васильевна, я Вас больше чем люблю…».
«Как хотел бы я послать Вам эти цветы! Это не фиалки и не ландыши, а действительно нежные, божественные и прекрасные, способны поспорить с розами. Они достойны, чтобы, смотря на них, думать о Вас…».

Вскоре контр-адмирал Колчак был произведен в вице-адмиралы и был назначен командующим Черноморским флотом. Русское командование собиралось захватить Босфорский пролив. На прощание Колчак попросил у Анны перчатку. Тимирева грустно подумала: "Ну вот и все..." Через несколько дней к Тимиревой приходит матрос и вручает ей письмо от Колчака. В этот момент вокруг много народу, Анна смущается, но сияет от счастья.

«...Я не знаю, что будет через час, но я буду, пока существую, думать о моей звезде, о луче света и тепла - о Вас, Анна Васильевна. Как бы я хотел видеть Вас еще раз, поцеловать ручки Ваши...»

После прихода большевиков к власти Сергея Тимирева отправляют в отставку, но затем, по окончании войны, его отправляют на Дальний Восток с целью ликвидации имущества Тихоокеанского флота. Анна Васильевна вместе с супругом едет во Владивосток в 1918 году. По дороге женщина совершенно случайно узнает о том, что Александр Колчак находится в Харбине. Ей страстно захотелось увидеть его. И она решила ехать. Вот строчки из ее воспоминаний об этом моменте: Мой муж спросил меня: «Ты вернешься?» - «Вернусь!» Я так и думала, я только хотела видеть Александра Васильевича, больше ничего.

Но к Тимиреву она уже не вернулась. Колчак уговаривал ее: "Останьтесь со мной, я буду вашим рабом, буду чистить ваши ботинки."

И Анна развелась с мужем. В гражданском браке с Александром Колчаком она жила до его последних дней.

Но, конечно, рабой любви и ангелом-хранителем Колчака оказалась она, Анна.

После того как в ноябре 1919 года правительство Колчака выехало в Иркутск, из 500 сторонников с ним осталось только 10 человек, в том числе и возлюбленная Анна.

В 1920-м Александр Колчак сложил свои полномочия. А вскоре из-за предательства союзников его арестовали в Иркутске и упрятали за решетку.

Когда в течение двух недель Чрезвычайная комиссия, в которую входили большевики и эсеры, допрашивала адмирала, Анна Васильевна не только добровольно пошла под арест, но и трижды прорывалась к нему на свидание.

В пять часов утра 7 февраля 1920 года Александра Колчака вывели из камеры на тюремный двор. Адмирал, бледный и внешне абсолютно спокойный, был окружен вооруженными солдатами. Перед расстрелом он обратился к палачам с просьбой разрешить ему в последний раз повидаться с женой. Ему отказали.

Последняя просьба адмирала перед расстрелом: «Я прошу сообщить моей жене, которая живет в Париже, что я благословляю своего сына».
Анна своими глазами через отверстие в двери тюремной камеры наблюдала, как его ведут на расстрел.

Узнав о смерти возлюбленного, Анна Васильевна попросила выдать ей тело и получила отказ. Большевики сказали, что тело погребено. Это было ложью.

Заключенная Тимирева ждала, что и ее постигнет та же участь. Когда в ноябре 1921 ее вызвали с вещами на выход, читала молитвы и мечтала воссоединиться на небесах с любимым. Но нет, ее отправили в Москву. Помог случай, за Анну вступилась первая жена Горького, Екатерина Пешкова, опекавшая политзаключенных, она дошла до Дзержинского. Анна оказалась на свободе. Впереди была долгая, бедная и трудная жизнь.

Она вышла замуж во второй раз в 1922 году и забрала сына Володю, которого перевезла в Москву. Ее муж, инженер Всеволод Книпер, терпеливо ждал Анну Васильевну из ссылок и лагерей, пока не погиб в 1942 году. Сын Анны, талантливый художник, был расстрелян в 1938, ему было всего 23 года.

Тимиревой-Книпер пришлось пройти тюрьмы Новониколаевска, Москвы, Ярославля, забайкальские и карагандинские лагеря: нары, столыпинские вагоны, соседство со спящими вповалку блатными, работа в коровнике, тюремный деликатес - суп из воробьев... Всего насчитывалось в ее жизни 37 лет лагерей и ссылок.

В шестидесятые Анна Васильевна была полностью реабилитирована. Ей назначили даже персональную пенсию, вспомнив, что ее отец был выдающимся музыкантом. Пенсия равнялась 46 рублям.

За свою жизнь, она освоила немало профессий, чтобы заработать себе на хлеб. Была библиотекарем, делала чертежи, работала архивариусом, ретушером, картографом, бутафором, мастером по росписи игрушек. Чтобы не умереть с голоду, подрабатывала. Ее фото взяли в картотеку «Мосфильма» и, когда требовались благородные типажи, эдакие породистые старорежимные старушки, звали Анну Книпер.

Действительно, такую колоритную натуру трудно было не отметить. Сергей Бондарчук пригласил ее консультантом по этикету в свой фильм «Война и мир». Анна Васильевна также сыграла одну из дворянок в сцене на балу.

Колчака Тимирева пережила на 55 лет, не переставая помнить о нем.
«Что ж, платить пришлось страшной ценой, но никогда я не жалела о том, за что пришла эта расплата. 15 января 1920 года я была арестована в Иркутске в поезде Колчака. Мне было 26 лет. Я любила этого человека и не могла бросить его в последние дни его жизни. Вот в сущности вся моя вина…»

В 1975 году она попала в больницу, из которой уже не вышла. С собой у нее была тетрадь, в которой Анна Васильевна сделала только одну запись:
"Оглядываясь на свою прошедшую жизнь, я не могу воскресить себя той, которой была. Что общего у меня с молодой, горячей и на все готовой женщиной? Так, уголек от прежнего огня...."

Анна Тимирева умерла в Москве в 1975 году на 81 году жизни.

Приглашаем в наш паблик с историями любви, где мы каждый день публикуем интересные статьи. Подписывайтесь, чтобы не потерять