Дебют

 
«Почему из всех юношей на сайте Василиса выбрала именно Мефодия, она сама не смогла бы объяснить. Но... поэтическая натура не ищет логики в поступках. С первого взгляда он въелся ей в память, а со второго она решила написать.Васька не страдала чрезмерной скромностью и боязливостью, поэтому, ничуть не колеблясь, она принялась сочинять ему послание.
Статус Мефодия гласил:
«Гражданство можешь поменять ты – менять поэзию не властен!»
Немного подумав, Васька послала это:
«Одно гражданство у поэта – высокий стиль - другого нет!»
Ответ пришёл быстро:
«Высоким можешь не писать ты, но не писать не можешь ты!».
«О чём ещё нам посудачить? Пожалуй, спать отправлюсь я», - полетело по сети новому знакомому.
«Счастливых снов, фантазий дивных тебе пошлёт пусть сам Морфей!», - незамедлительно пришёл ответ.
Улыбнувшись, Василиса положила смартфон на тумбочку и, лелея внутри маленькое, зародившееся только что счастье, отправилась навстречу тому самому Морфею.
Так завязался их сетевой роман. Каждый день в перекрёстном полёте рождались стихи и афоризмы. По сто раз на дню они вновь и вновь обращались друг к другу, выстраивая поэтическую архитектуру своих отношений. Уже через пару дней их разговор выглядел так:
«Я россыпь лепестков накину,
Как шаль, тебе на волосы.
Каскадом упадут на спину
Цветов душистых полозы!»
«Я соберу в венок цветы,
Вплету в него свечу,
И, загадая о любви,
По волнам отпущу».
А ещё через три дня Василиса получила это:
«Воображеньем я богат,
И образ Ваш давно написан,
Но был бы несказанно рад
Я встретить Вас, о, Василиса!
Когда б застал Вас у фонтана,
Где память в камне Ильичу,
Часов в семнадцать. Или рано?
Скажите «да» - я прилечу!»
И тут Василиса испугалась. Как будто невидимый музыкант внутри неё нажал одновременно на все клавиши - она оглохла, ослепла, онемела и перестала понимать мир. Надо ответить? Что писать? Дрожащими руками Василиса выключила смартфон и, зарывшись в подушку, зарыдала от своей трусости.
В тот вечер Мефодий долго и тщетно ждал ответа.
Каждый последующий день Василиса пыталась что-то написать, но чем больше она с этим тянула, тем сложнее давались мысли. В некогда веселую и беззаботную Ваську вселилась тоска. Она почти перестала есть, и лишь йогурты и шоколад легко проскакивали внутрь, не принося, однако, прежнего удовольствия. Учёба вообще перестала существовать. Как можно думать о формулах и правилах, когда в душе одновременно поселились любовь и страх? Кто бы мог подумать, что приглашение на свидание станет настоящим стрессом для когда-то смелой девушки!
А что же Мефодий? На самом деле его звали Кирилл, но об этом помнили только его родители. Мефодий чувствовал себя скверно. Он не догадывался, что на самом деле творилось в душе Василисы, зато его такое богатое воображение рисовало нахальную Кармен, бездушно хохочущую над ним - глупым наивным романтиком. Ему было так тошно и стыдно, что он несколько раз порывался удалить Василису из числа своих друзей, но что-то всякий раз его останавливало. Когда Мефодий перечитывал их переписку - образ Кармен отступал, и перед его глазами возникала остроумная, милая Васенька. Но как только он дочитывал до последнего сообщения, так и оставшегося без ответа, обида и недоумение повисали большим вопросом.

Вскоре Василиса заболела. Валяясь целыми днями в постели, она много думала. Но чем больше мыслей рождалось в её голове, тем меньше она понимала, как вести себя дальше. Осознав свою трусость, Василиса стала активно её осваивать. Она моделировала всевозможные ситуации, как можно было бы возобновить такие дорогие для неё отношения. Вот она виртуозно выкручивается из нелепо затянувшейся паузы шедевральным хокку или танка. Почему Япония? Так загадочнее.
«Вы всколыхнули мне душу,
Миг превратился в неделю,
Я только что проснулась».
Нет. Лучше так:
«Вы Ильича упоминали как-то,
Я знаю, где стоит сей муж.
Пойду к нему я поступью несмелой,
Фонтан там очень живописен,
Как раз в семнадцать буду».
Нет! Нет! Страшно!
Свидание предполагает развитие отношений, а к ним Василиса не была готова.
А можно ведь просто узнать, где он живет или учится, и как будто случайно столкнуться с ним у подъезда, выронив из рук томик Ахматовой - случайная встреча ни к чему ведь не обязывает. Глупо всё это! Глупо! И по-прежнему  трусливо.
Осознание пришло. Оно пришло так неожиданно, как всегда приходит к тем, кто его ждет. Василиса поняла, что её предназначение – творчество. А стоящее творчество не рождается в счастливой душе. Только на надрыве, только на боли и страдании можно сотворить шедевр. Примирение с этим открытием прошло довольно болезненно. И не до конца. Каждую ночь из добровольной Жертвы Искусства, как оборотень, выползала слабая и трусливая Василиса и орошала слезами подушку, на которой к утру колосились росточки её сокровенного творчества. Эти росточки и являлись доказательством правильности выбранного пути. Больно! Но это стоит того. Лет через десять она станет прекрасной поэтессой, вырастившей наследие на насилии над своей душой.
Что нужно поэту? Одиночество и талант. И то, и другое у неё уже есть. Ах, да! Ещё мастерство. Как называется тот литературный клуб, который она нашла на сайте, где познакомилась с Мефодием? Мефодий… А может всё-таки, написать ему? Малодушная Васька снова высунула свои уши. Нет. Нет больше Васьки. Есть пережившая страдание и ставшая мудрой Василиса. Скорее, скорее сублимировать свою чувственность в творчество! И в творчестве же избавиться от страха. И не оглядываться назад, иначе конец!»
-Конец.

Девушка закрыла папку и обвела взглядом аудиторию. Она ждала реакции на свой труд. Это её дебют. Но в зале висела тишина. Неужели они не поняли? Она ведь сейчас им душу свою вывернула! Зачем она поторопилась? Так стыдно теперь...
Чтобы не расплакаться у всех на глазах, она выскочила на улицу и поспешила прочь от этой бесчувственной публики. Больше никогда она не напишет ни строчки!
У пешеходного перехода её кто-то схватил за руку:
-Да постой же ты! Куда так рванула? Еле догнал тебя.
Она обернулась. Незнакомый парень. Кажется, он был там...
-Давай обсудим твой рассказ. Я готов порассуждать о сублимации чувственности в творчество. Но на мой взгляд, конец тухловат. И ещё... меня зовут Андрей. А про Кармен... мне как-то не пришло в голову.