По моему хотению...

                "А ты кто, человек, что споришь с Богом?"
                (Римлянам 9:20)

     Из окна ее дома были видны серебристые купола старинной белокаменной церкви. Огромный золоченый крест смотрел, казалось, прямо в ее окошко и порою, прижав к подбородку молитвенно сложенные руки, она долго задумчиво смотрела на него, и в глазах ее закипали непрошеные слезы. Она все спрашивала себя, почему ее судьба выплетена таким нелепым узором, но так и не смогла найти ответа.
    
     Она была несчастливой. Всю жизнь. И не потому, что была плохой, - нет! - просто судьба такая...

     Ее будни были раскрашены свинцовыми красками, и даже лучшие ее дни были неприглядны до тоски. Она не любила вспоминать прошлое, и старалась не замечать настоящего, и никогда не заглядывала в будущее. Она была жива лишь мечтами. Но годы ее росли, а с ними росла и боль. Время высеребрило ее волосы, слезы обесцветили глаза; ее душа помрачнела от горя, а издерганное сердце отупело от боли; и лишь Судьба смотрела на свою безропотную жертву все также угрюмо и по-прежнему сурово хмурила свои смолянистые брови. И однажды страдание стало таким большим, что обессилевшая душа не могла его вынести, и оно хлынуло через край, сметая все на своем пути...

- Господи! Нет сил, Господи! - кричала она срывающимся шепотом, рухнув на колени под черным небом и глядя на равнодушные звезды с невыразимой мукой. - Нет сил жить, Отче! Нет сил умереть... Пощади, Господи: подари покой... хоть и кладбищенский...

    Но небо мирно дремало в звездной колыбели, и никого не слушало, и ничего не слышало. И только ночь осторожно обнимала ее согбенные плечи и тихо целовала мокрые щеки. А страдалица, пряча лицо в ладони, все говорила и говорила, - надрывно, навзрыд, - хоть и знала, что никто ее не услышит, хоть и понимала, что никто и никогда ей не поможет...

- Не плачь, дитя мое, не надо... - прошептал едва слышно нежнейший голосок и что-то очень мягкое легко коснулось ее волос.

     Женщина подняла заплаканные глаза и увидела Ангела. Неземное создание смотрело на нее кроткими небесно-синими глазами и ласково улыбалось. Золотистые кудряшки сияли в лунном свете сказочным нимбом, а белоснежные воздушные крылышки были сотканы, должно быть, из пушистых снежинок.

- Скажи, что зовешь ты "счастьем" и я сделаю тебя счастливой, - грустно улыбнулся Ангел и из глаз его заструился добрый свет.

     Мученица растерянно замерла, беззвучно шевеля губами. Несчастная! Ей было так много надо, что она никак не могла решить, что же ей нужно больше всего остального.

- Не знаю, - наконец пробормотала она, тоскливо глядя на Ангела огромными влажными глазами. - Дай мне время подумать, - вдруг зашептала с жаром, заламывая в мольбе руки, и слезы хлынули из ее глаз с новой силой. - Умоляю, Светлый: совсем немножко времени!

- Взгляни на это чудо, сирая душа, - сказал Ангел, коснувшись пальчиком амулета, висевшего на тончайшей золотой нити у него на груди. - Это талисман моей жизни. В нем магическая сила. В нем божественный огонь. С ним я рожден, с ним я и умру...
Он хранит меня в Земном Мире и без него я смогу жить только в Заоблачном Царстве... Но сегодня я подарю его тебе и он выполнит любое твое желание, лишь только, осенив его крестным знамением, ты шепнешь ему "Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа". Я же навсегда улечу в Небесный Мир - улечу на заутрени, с колокольным звоном: помни это!

     Ангел мягко улыбнулся и, поцеловав амулет, протянул его притихшей женщине:

- Прими же мой талисман, обездоленная душа, да не забывай, что он не вечен и каждое твое желание будет отнимать каплю его жизни. Раз от раза он будет все меньше и меньше, пока не исчезнет совсем. Слышишь, дорогая? Чем сложнее будут твои желания, тем быстрее будет таять талисман. Слышишь?! Я дарю тебе твою Судьбу - будь же благоразумна... И да простит меня Бог!

     Амулет скользнул в натруженные ладони и Ангел, взмахнув божественными крыльями, растаял в лунном мерцании. С замираем сердца женщина разглядывала бесценный дар: на шершавой ладошке, излучая мягкое тепло, переливалось всеми цветами радуги чудотворное сердечко, испещренное загадочными знаками и таинственными символами.

- Господи, какое оно маленькое! - огорченно вздохнула женщина и принялась с увлечением перебирать ворох желаний в поисках собственного счастья.

     Бог мой, сколько же много в мире вещей, без которых, оказывается, невозможна счастливая жизнь! И хочется быть потрясающе прекрасной; и просто необходимо раз и навсегда избавиться от всех болезней; и, конечно, непременно нужно как можно быстрее помолодеть; а уж без солидного счета в банке счастливо жить вообще немыслимо!

     Закрыв глаза, она с упоением вглядывалась в свою счастливую жизнь и губы ее расплывались в невольной улыбке. Перед ее мысленным взором вставали неведомые страны, в которых она никогда не бывала; и невиданные наряды, о которых она даже не мечтала; и царственные покои, которые не грезились ей и в самых бестолковых сновидениях. Ах, сколько же она создаст неповторимых полотен! и сколько напишет талантливых книг! и сколько пленительных мелодий подарит миру! Величайшие люди планеты будут считать за честь коснуться ее руки, а любви ее будут добиваться самые лучшие представители рода мужского.

     Чем больше горемыка размышляла, тем больше разрасталось ее счастье. В конце-концов желаний стало так много, что несчастная, зажав в ладони волшебное сердце, горько разрыдалась, понимая, что такому крошечному сердечку ни за что не выполнить и половины всех ее фантазий.

     Бедная женщина еще судорожно всхлипывала, размазывая по щекам безудержные слезы, когда в голове ее молнией блеснуло озарение. И мысль эта была так нежданно-великолепна, что бедняжка остолбенела от восторга, оторопело уставившись на сердечко, но уже в следующую минуту, торопливо осенив крестным знамением талисман, она прошептала срывающимся голосом:
- Хочу, чтобы у меня появилось десять Ангельских амулетов! Да, да, - отчеканила она торжествующим голосом, - хочу иметь десять волшебных сердечек! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

     И в тот же миг ангельское сердце дрогнуло и, вспыхнув бенгальской свечой, забилось в ослепительной агонии, рассыпаясь искристым фейерверком на сотню ярчайших звездочек. Лишь несколько сияющих мгновений - и амулет растаял... весь...до последней капли...

     Замерев, несчастная смотрела на опустевшую ладонь обезумевшим взглядом. Часы пробили полночь. На купол церкви, под огромный золоченый крест, белоснежной звездой упал мертвый Ангел...
                * * *
      Утративший несчастнее не имевшего.
         Утративший по собственной вине - несчастней несчастнейшего.
                1999г.