Канадская куртка. Гл 8

            
                Повседневные деяния человека –
                зеркало его души.
                Кодекс Бусидо.

   Через две недели, после похорон Нели, к ним в квартиру пришли две женщины, из службы опеки и попечительства. Осмотрев квартиру и побеседовав с Фаиной Нуриевной, инспектора сделали вывод, что бабушка, ввиду её возраста не может быть  опекуном детей и потому, они должны быть направлены в интернат, где они будут жить, продолжат обучение, и  находиться до совершеннолетия.
   Услышав такой приговор для своих внуков, Фаина Нуриевна, тут же позвонила Матвею, и попросила, его срочно приехать к ним.
   Матвей отвёз генерала после работы в думе к нему домой, потом заехал в супермаркет, накупил мяса, колбасы, сыра, конфет, разного печенья, приехал вечером домой к Неле, где застал всё её семейство, с унылым видом, сидящее за столом.
  - Так, дорогие мои, чего приуныли?- улыбнулся он, выслушав приговор «чиновниц от опеки».
- Это ведь только инспектора ещё. Они, сами ничего не решают, я ведь, как, никак помощник депутата Государственной Думы Российской Федерации, что-нибудь придумаю, чтобы Вас не разлучали. Давайте быстренько разбирайте пакеты, всё, что необходи-мо заморозить  забрасывайте в  холодильник, и будем пить чай, я там очень вкусное печенье купил.
   -  А чай со сливками? - улыбаясь, спросил Тимур, в то время как Фаина и Диана, вынимали из двух пакетов продукты и укладывали их на полки холодильника.
  - Конечно со сливками, Тима. Ты же знаешь, там, в пакете и три коробки сливок припасены, - засмеялся Матвей, чувствуя себя родным, среди этих людей.
   Понадобилось всего два звонка Петра Семёновича, чтобы служба опеки, разрешила оформить опекунство на детей на Фаину Нуриевну, даже не потребовав у неё справки о состоянии здоровья.
   Детям назначили пенсию, по потери кормильца. Приличную сумму денег, собрали для них в автокомбинате, по-этому первое время, они ни в чём не нуждались.
  Продукты, по заказу Фаины Нуриевны всегда покупал Матвей за свои деньги, он считал себя обязанным помогать детям своей погибшей любимой женщины. Однако, нормальных отношений, с ними, он так и не смог наладить, и всё из-за Дианы, которая была с ним всегда холодна и нерадушна, видимо считая, что он стал причиной развода её матери с отцом.
   Сначала Тимур, с удовольствием встречал Матвея, когда он приезжал к ним, что просто проведать их и поинтересоваться, не нуждаются ли они в чём-то, с радостью соглашался поехать с ним на рыбалку, но потом, видимо под влиянием сестры, он тоже стал сторониться его и даже перестал разговаривать. И только Фаина Нуриевна, видя, как Матвей заботится о них,  с какой  любовью  относится к её внукам и к ней,  всегда была рада ему, как родному.
  Так прошёл год. Матвей уже смирился с отношением детей к нему, да потом, подумав немного, решил, что он не имеет права требовать от них хорошего отношения к себе, потому что он им, в общем-то, чужой человек.
   Но, жизнь всё решила сама.
Поздно ночью, ему на сотовый телефон позвонила Диана, и со слезами в голосе, сбиваясь, сообщила ему, что бабушка, неожиданно потеряла сознание, она вызвала машину скорой помощи, они приехали, осмотрели её, покачали головами, и увезли в больницу. А через час ей позвонили, и сказали, что бабушка умерла…
  - Она умерла, дядя Матвей, умерла! Понимаете? Мы теперь совсем одни остались. Теперь, нас с Тимой, уж точно в интернат заберут – и в трубке послышались всхлипывания…
  - Диана! Диана! Ты слышишь меня? Ответь! – громко крикнул Матвей в трубку, мгновенно поняв, чего больше всего боится девочка.
  - Слышу, дядя Матвей. Просто слёзы у меня из глаз ручьём катятся, как я подумаю, что с нами теперь будет…
  - Что будет? Что будет? Ты, что забыла, что у вас ещё я есть, и вы оба для меня совсем не чужие, потому что я любил вашу маму, очень любил…
  Поэтому, вытри слёзы, и жди, я через часик приеду. Вызову такси и приеду к вам. Тогда и поговорим. Хорошо? Как я понял, Тимка спит?
  - Да, спит, - тихо проговорила девочка в трубку. – Приезжайте скорее дядя Матвей, а то мне страшно…
  - Уже одеваюсь, пока.
     Через полтора часа, Матвей уже был около дома Нели, а на пороге квартиры его встретила, заплаканная, закутавшаяся в  любимую материнскую шаль Диана.
   Посмотрев на неё, Матвей впервые отметил тот факт, что девочка с годами, становится всё больше и больше похожей на мать.
   Как мог  он успокоил её, напоил чаем, и уложил спать, а сам устроился в кресле гостиной и задумался…
   Фаину Нуриевну,  тихо похоронили рядом с дочерью на Даниловском кладбище, по мусульманскому обычаю. И мулла из мечети, расположенной на кладбище, даже прочитал молитву за упокой умершей.
  После похорон, Диана уговорила Матвея, не уезжать из их квартиры, а остаться жить у них.
   Понимая, что вопрос с опекунством, может возникнуть снова, Матвей,  посоветовавшись с Петром Семёновичем, сам решил пойти в инспекцию по опеке, и поговорить с её начальником.
   Мария Семёновна, моложавая женщина, лет пятидесяти, со следами былой красоты на лице,  тут же приняла помощника депутата Государственной Думы, Матвея Гришина у себя в кабинете, и   усадила за стол, дав указание секретарше, приготовить «два чая».
  Потом, по- матерински улыбнувшись, спросила:
  - Слушаю Вас, Матвей Степанович, что привело Вас в мой кабинет, какие проблемы?
   Матвей достал из  кожаной папки, с тиснением «Государственная Дума Российской Федерации», которую подарил ему для пущей важности два года назад Пётр Семёнович, документы на опекунство Фаины Нуриевны, потом свидетельство, о её смерти, протянул их хозяйке кабинета, и после того, как она с ними познакомилась, сказал:
  - Бабушка, которая была опекуном  несовершеннолетних детей – Дианы и Тимура Гизатулиных, умерла. Больше, других родственников у них нет, поэтому, я хотел бы узнать, могу ли я, как друг их семьи, стать опекуном детям, до их совершеннолетия или нет? Или усыновить их?
    Секретарша, принесла на подносе две чашки ароматного чая, и вазочку с конфетами.
  Мария Семёновна, внимательно по-смотрела на него, потом улыбнулась и, подвинув к нему чашку, сказала:
  - Здесь, не всё так просто, Матвей Степанович. Вы, простите, женаты?
  - Нет, пока не женат.
  - Это первое препятствие. Второе. Видите ли, у нас много случаев, когда мало-летних детей, после гибели их родителей, усыновляют  или оформляют над ними опекунство из корыстных соображений. Из Вашего рассказа, я поняла, что дети проживают, в трёхкомнатной квартире, в центре города. Так? И являются законными наследниками этого имущества.
  - Да, именно так. Но, у меня тоже имеется своя квартира, причём почти в центре города, поэтому мне их жилплощадь абсолютно ни к чему, - тут же выпалил Матвей, поняв, к чему клонит Мария Семёновна.
  - Ну, сейчас, может быть и не нужна. А потом женитесь, пойдут свои дети, нужно будет где-то жить, и тогда…
  - Что тогда, Мария Семёновна? Вы, считаете, что тогда, я Диану и Тимура на улицу выгоню да?
  - Всё может быть, - женщина внимательно посмотрела на него, и продолжила:
  - И третье, одиноким мужчинам, так же, как и одиноким женщинам, нашими правилами усыновление запрещено. А опеку, можно оформить только на ближайшего родственника, такие у нас правила…
  - Значит, если я женюсь, то мне можно будет усыновить детей, да? И оформить опекунство над ними тоже?
  - Да. И у вас, есть на всё, про всё, всего две недели, а потом, мы будем вынуждены забрать детей в интернат.
  Я, очень прошу меня простить, но я в прошлый раз пошла навстречу Петру Семёновичу, и разрешила оформить опекунство, на гражданку Файзиеву Фаину Нуриевну, хотя знала, что из-за её болезни и преклонного возраста этого нельзя было делать.
    Тут, на нас  два месяца назад поступила жалоба уполномоченному по правам ребёнка, оттуда приехала большая комиссия и начала копаться в наших делах. Нашла те документы, оформленные на Файзиеву,  зацепилась за это, и в результате, я получила строгий выговор от своего начальства.
  Поэтому, сейчас, работаю под строгим контролем сверху. Так, что у Вас  Матвей Степанович, только один выход, оформить опекунство или усыновление по закону…
  - Я Вас понял, Мария Семёновна. Буду думать. Извините за беспокойство, и до встречи, - Матвей улыбался, хотя на душе у него кошки скребли, потому что он понимал безвыходность положения, и ещё, даже в мыслях не мог себе представить, что дети Нели, могут оказаться в интернате или в детском доме.