255. Хуторская чертовщина. С высоты небес

                Яркое весеннее солнце, на чистом без единого облачка небе, приближаясь к полудню, щедро поливала своими лучами, проснувшуюся от долгой зимней спячки природу.

                Всё благоухало и радовалось весеннему теплу, взять хотя бы тех же сусликов, которые водились в этих местах в большом изобилии, эти степные зверьки повылезали из своих норок греться под нежными лучами ласкового весеннего солнца.
                Самые опытные из них, встав на задние лапки, вертели головами по сторонам, поглядывали в небо, наклонив на бок голову, пересвистывались с соседями и в случае опасности оповещали своих сородычей условным сигналом, после чего с невероятной скоростью и ловкостью всем семейством мгновенно скрывались в узкую норку.

        Была ли у них очерёдность в такой ситуации не поймёшь, всё происходило довольно стремительно для глаз наблюдающего со стороны, или же тут намного проще и жизненней, кто быстрее, проворней и сильней, тот и первый в норке.

           Своя личная жизнь, она ближе и дороже, на подобие той самой надетой  на тело рубашки.

           Рыжеватая лошадка, поблескивая и отражая своей шерстью солнечный свет, с лёгкостью везла за собой тачанку, а в ней кучера и местную помещицу  на плавный подъём, кивая головой в такт каждому шагу.

              А в это время за оградой усадьбы в хозяйственном дворе творилась хаотическая миграция работников по двору среди подсобных построек.

          Жизненный опыт и смекалка им подсказывали быть подальше в большей степени от глаз самого Викентия, который знал их как облупленных, чем от самой барыни.
            Та,  если и видела их, то  изредка,  они для неё все были чем – то схожи, ну может за малым исключением, высокого роста в пример или там мощной комплекции, а в общей массе так обычная серость.

            Тёмную крестьянскую душу сложно понять, да и что в ней творится не распознать, проживи с ними рядом хоть  целую вечность, всё равно не поймёшь.

           Вот это странное качество без надобности дразнить собаку, которая запросто может искусать,   уверенно  можно сказать одна из главных народных забав, а когда это случится, будут обвинять кого угодно, но только не себя.

          Ведь видите и знаете, что мимо проезжает ваша, именно ваша, а не чужая барыня, сделайте хотя бы видимость работы и бурной деятельности, ей будет приятно и вас не в чем будет упрекнуть, а там дальше будет видно, чем заняться.

           У самого  Кузьмы Ильича такое бы не прокатило, в подобной ситуации он бы обязательно завернул в усадьбу  и быстро бы навёл порядок, а кое - кого бы  для общего порядка, съездил разок другой по мусалам.

             Но Анна Владимировна ещё не имеющая навыков руководить большим поместьем, как её покойный муж, только опробывала себя в этой должности, а имея природную хватку, быстро впитывала особенности этого не лёгкого дела.

            Крестьянство же, зная её мягкий и покладистый характер, за зиму расслабилось, а к весне окончательно обнаглело, с неохотой (а ни куда не денешься) выходило на работы и выполняла их спустя рукава.

           Исключением оставались заведённые правила на конюшне, где старой закалки Егор Пантелеевич не давал спуску своим конюхам, дисциплина соблюдалась в жёсткой строгости, а по - иному в таком важном месте не получится.
           Если дал слабину, считай - сам пропал, да и дело вскоре будет загублено, дурное дело оно не хитрое, большого упорства не требует.

            Тачанка неспешно удалялась от усадьбы, поднимаясь всё выше на подъём водораздела, работники в свою очередь всё свободней чувствовали себя.

             У мужиков имелись намерениями перекурить, усевшись у прогретых солнцем южных стен построек, разбившись на группы по интересам.
             Когда ещё выпадет такая возможность, в полном спокойствии по баландрасить о делах своих крестьянских и всяких залетевших в эти края новостей.

            А чтобы не быть застигнутых врасплох, позаботились об этом со знанием дела, предварительно выставив дозорного, шустрого рыжего конопатого парня:
                - Ванятка! Ну –ка  шеметом взлетел на овин.
                -Да смотри в оба.
                -Гляди не просмотри.
                -В случай чего свисти.
             -Знаем мы этих бар, сделают кружок, да подъедут с другой стороны, проверку сделать.
            -  Потом хлопай зенками, расхлёбывай лаптем щи.
                -  Да сам – то поди, не усни там, сучонок рыжий.
            -  Дело знамое, расслабит солнце и приснёшь грешным делом.


          -  Да чё я совсем того, не понимаю.
                -Положись на меня, не подведу.
                - Я один глаз налево, другой на право, у меня и мышь не проскользнёт.
                Уверил мужиков Ванька.

                - Полезай, полезай.
                -Не задерживайся.
                -Времечко дорого.

           Викентий, вышедший из крестьянской среды, сам прошедший эту школу жизни, так сказать с самых низов, до тонкостей знал характер своих хуторян, перед тем как выехать из усадьбы, доверенным своим лицам из среды работников дал указания присматривать за исполнением работ.

          За многие годы старшего по усадьбе, присмотрел себе надёжных помощников (прозванных острословами – соглядаи), а без их помощи сложно уследить за всем, а так имелись те, кто с удовольствием выполнял его поручения.

         А как говориться услуга за услугу, за которую помощники поощерялись дополнительными благами в виде натуральной сельхозпродукции, такой важной в крестьянской среде, особенно в предвесеннюю пору.

          С одной стороны им где – то завидовали, но и была оборотная сторона, свои же с недоверием косились, как бы проводя не видимую линию недоверия.
                Когда Викентий находился на территории хозяйственного двора, то в такой ситуации все вроде бы работники были в равном положении, но стоило ему куда ни будь отлучиться и при всех объявить временных ответственных по работам, как тут же ситуация менялась, на них поглядывали с эдакой ухмылкой, не признавая особого уважения.

           Но всё в этой жизни до поры до времени, наступит время и презренная ухмылка вскоре смениться на лицах многих работников в испуганную гримасу.

             А в данный момент мужики уселись под стенами построек, дымя и наслаждаясь прекрасной погодой, лениво перебрасываясь словами.
            Хуторские бабы, собравшись вместе  и отойдя в сторонку, делились и перемалывали последние новости и сплетни, красноречию  не которых позавидовали бы многие знаменитые ораторы.

             Вот они, те самые минуты крестьянского блаженства, когда над тобой кроме голубого с синевой неба и самого Господа бога, ни кого нет.
              Да и сам Господь с высоты небес, в такие блаженные моменты с умилением посматривал на этих трудяг,  будет ещё у них  достаточно  времени  рвать свой пупок не посильной работой до появления грыжи, а пока пусть отдыхают, наслаждаются весенним тёплым днём.

          Солнце оно светит для всех на земле, вот только не всем перепадает его тепла.

                Ужасно не справедливо, но это так.

             Большая жалость, что этого исправить нельзя, а если возможно, то как именно?

21 май 2017г.