Однажды летом VIII

Однако даже завтраки не смогли удержать меня на новом рабочем месте. Я постоянно читал объявления в газетах, но с выбором следующей  работы не торопился. Во внимание принимались теперь факторы расстояния и досягаемости, а также возможность выторговать себе отпуск подлиннее, чем принято. 
Возможно, не случись тот телефонный звонок от Евгении, с которой мы совсем вместе недавно работали вместе, то так и остался бы я выбирать между разных зол до поседения. Однако, именно звонок от человека не слишком знакомого и показался мне предначертанием.
Я повстречался с ней на кофе. Территориально она с семьей жила не далеко от нас в соседнем гордке. Во время встречи рассказала мне, что ее контора нанимает на работу инженеров и дизайнеров, потому что они недавно заключили контракт на «100 башен», и теперь работа должана закипеть. Про башни она мне ничего подробнее не рассказала, несмотря на мои вопросы, как если бы мы с ней занимались башнями вместе до того.
Когда я ее спросил на счет «играющего» состава, она только загадочно посмотрела на меня и улыбнулась.
Я позвонил по данному мне телефону и договорился о времени собеседования.
Интервью состояло из трех актов. В первом нужно было блеснуть своими знаниями языка в непринужденном рассказе офисному менеджеру о предыдущих местах работы и почему именно ты оттуда ушел так скоро.
Когда английский не твой родной язык, то довольно сложно объяснить в нескольких фразах разницу между оппортунизмом и рвачеством.
В Америке при приеме на работу заполняется масса всяких бумаг и вопросников. Один из вопросов, а точнее ответ на него, предполагает показать нанимателям, что их новый сотрудник не покинет компанию, если она территориально переедет в другой город/штат.
Могу сказать со всей ответственностью, что лучше пообещать все, что от тебя ожидают при заполнении бумаг, а потом, если время подойдет, то или ишак умрет или река высохнет.
Хотя на самой первой моей работе и случилось, что компания решила переехать в соседний штат из-за налоговых соображений. Они переехали всего за 40 км, и поэтому большинство работников с машинами переехали тоже.
Туповатый босс был удивлен тому, что я не собираюсь переезжать с компанией в другой город – ему не хотелось терять дешевого чертежника, по чьим чертежам люди с островов могли собирать дорогостоящее электронное оборудование без проблем.  Босс даже предложил мне надбавку к жалованию, а я сказал, что поеду только, если он купит мне машину. Я оборзел тогда потому, что другая работа уже была у меня намази. Босс меня возненавидил и орал на каждом углу, что русских в Америку не стоило пускать – они, даже и нищие, но вымогатели.
Итак, я рассказал менеджеру, что менял работы одну за другой, потому что разочаровывался или меня не устраивал их страховой пакет в новой редакции. В таких делах американцы не допытываются правды, а скорее хотят услышать формальный благопристойный ответ.
Вторым интервьюором был русский – киевлянин Григорий. Как я узнал позже, он пошел работать в эту компанию через неделю после прилета в штаты, что его заказывали из Киева и договаривались, сколько ему будут платить.
Он был действительно очень хорош и стал большой шишкой через пол года работы.
Григорий посмотрел на мои чертежи тогда и заулыбался в полном мне недоверии. Я улыбался ему в ответ. Он спросил меня, мои ли это чертежи. Я показал на подпись в штампе. Он заулыбался еще сильнее и начал краснеть прямо на глазах. Григорий мне так и не поверил, но на работу меня приняли.
Чертежи и действительно были не мои.