Попутчики. Предисловие

Вступление
Сколько раз за свою жизнь приходилось мне пользоваться услугами железной дороги, путешествуя в различных направлениях по делам насущным: спать под мерный перестук колёс в купе; дремать на третьей, багажной полке в плацкарте; вдыхать табачный дым тамбура в пригородных электричках.
Не столь это важно для данного рассказа, чтобы я перечислял все прелести путешествий по отечественной чугунке. С таким же успехом можно перечислять прелести путешествия автостопом, воспевая разницу в комфорте между «КАМАЗом» и «Уазиком», или сравнивать кухню привокзального ресторана с меню заводской столовки. Не так уж и велики эти различия.
Но, так или иначе, отправляясь в дальний путь, наш бывший член союза племён, он же росич или русич (это уж как каждому удобней именоваться), он же homo socialisticus, он же нынешний «свободный» россиянин, обязан со всей серьёзностью заботиться о трёх вещах.
В любой день и час, находясь вдали от родных кущ, россиянин обязан точно знать: где он будет спать? где, когда и что он будет есть? и где и как далеко находится тот куст, под которым ему придётся справлять естественные потребности организма? Кстати, не мешает заодно поискать газетный киоск, чтобы купить свежую прессу, пригодную для любых вариантов потребления. И содержание печатного органа при этом, не имеет абсолютно ни какого значения, ибо употреблен этот орган будет отнюдь не по прямому назначению.
В качестве спального места, за вечным отсутствием оного в гостиницах, или же за  неимением государственной бумаги с фиолетовыми и синими печатями различных конфигураций и витиеватыми подписями, которая всегда заставляла трепетать богов и богинь сферы обслуживания, можно использовать парковые скамейки и зал ожидания на вокзале.
Ночевать можно на газете, расположившись на полу. Или полусидя на ортопедическом, разделённом для неудобства пассажиров поручнями типовом посадочном месте. Именно посадочном, а не спальном. Поэтому горемыка путешественник просто обязан находиться в вертикальном положении по отношению к полу, а не в горизонтально-лежачем. Поручни или подлокотники создавались совсем не для заботы о путешественнике, а для того, чтобы он не мог разлечься на скамейке, заграбастав, в зависимости от роста, три или четыре сидячих посадочных места.
Для сна с успехом можно использовать кинотеатры – на время, кратное сеансу; подоконники подъездов – до тех пор, пока тебя не обнаружили местные жители и не выставили на улицу из опасения, что их подъезд может быть использован не только по первому назначению, как спальня, но и по третьему, как куст.
Конечно, такие неудобства относятся только к прохладным временам года. В тёплое время есть берега рек и прудов, где к тому же можно принять и водные процедуры. Парки со скамейками и фонтанами, детские сады с беседками, а это уже и крыша над головой; строительные объекты с подвалами и ещё множество укромных мест, которые и по сей день используются малоимущими и бездомными соотечественниками, с успехом применяющими опыт недавнего прошлого.
Самое лучшее в такой ситуации - это как можно быстрее, нигде не задерживаясь, дабы не вкусить вышеперечисленных прелестей бездомной жизни, добраться из отправной точки маршрута к месту назначения.
Я не имею намерения пугать читателя россказнями о ненавязчивом сервисе и скромных удобствах в описываемый мной период времени. Многие молодые люди, да и некоторые уже немолодые, но проживавшие в то недалёкое время в других, тепличных условиях, могут посчитать, что все эти выше и ниже описанные явления – вымысел сочинителя. Совсем нет. Всё, что я здесь пытаюсь воссоздать, происходило всего каких-то двадцать – тридцать лет назад и свежо в памяти у более чем половины населения. А в отдельных местах бывшего нашего союза и до настоящего времени, является даже не недалёким прошлым, а самым что ни на есть печальным настоящим.
Вокзальная жизнь всегда идёт своим чередом независимо от жизни страны и всего остального мира. Это отдельная планета, подчинённая своим правилам, дающая приют и заработок не только персоналу вокзала согласно регламенту, но и структурам, имеющим к персоналу весьма косвенное отношение.
Путешественника обслуживают карманники, с удовольствием запускающие руку вам за пазуху, стоит только разинуть рот. Банщики – вокзальные воры, готовые подрезать ваш чемодан или сумку. Привокзальные проститутки, которые совсем не прочь согреть и одарить дешёвой любовью истосковавшегося по нежности пассажира, а заодно, по возможности, обчистить карманы и, если не повезёт, заразить какой-нибудь амурной болезнью.
Гадалки в Павлово-Посадских платках расскажут, что было, что будет и чем сердце успокоится, главное – не забудь, «бриллиантовый, позолотить ручку». Не позолотившим, вслед летят уже неласковые выражения типа: «скупердяй» или «урод», естественно на цыганском наречии.
Раз уж речь зашла о гадалках и картах, не могу не упомянуть катал, которые не только обчистят карманы азартного лоха, но и покажут ему спектакль, достойный подмостков БДТ, чтобы у бедняги не возникло даже сомнений в честности игры.
Бабульки, живущие вблизи вокзала, предложат вам на ночь свою халабуду, а, оценив ваши финансовые возможности, ещё и девочек в придачу.
Инвалиды всех мастей будут просить, смахивая слезу с испитого лица, помочь – чем не жалко: «за ради Христа». И наконец, собрав нужную сумму, подхватят, не стесняясь, костыли под мышку и, семеня бодрой походкой, исчезнут в сигаретных клубах  близлежащей забегаловки.
Якобы, отставшие от поезда пассажиры, бродят по вагонам и рассказывают душещипательные истории о якобы украденных билетах и документах, о деньгах, выуженных из кармана хитрыми мошенниками. И дети…: обязательно надо таскать за руку ребёнка – больше подадут. Только развернет газету с варёной курицей сердобольная пассажирка, как уже глядят на нее грустные, с поволокой, голодные детские глаза, да так, что кусок в горле застревает у порядочного человека. Она отворачивается к окну и начинает рыться за пазухой в глубокой задумчивости: «Сколько дать? Трёшку? Или рубля хватит?»
Глухонемые тоже облюбовали вокзалы, хватают проходящего за рукав и протягивают ему самодельную порнографическую продукцию, переснятую с запрещённых ханжами журналов «Плейбой» и «Пентхаус». Мычат, машут руками, показывая на пальцах или на бумажке, сколько это стоит.
Таксисты! Эта братия, за своё хлебное место у вокзала готова забить монтажкой любого левого автолюбителя, попытавшегося подзашибить копейку на чужом месте. И довезут, обязательно довезут, иногороднего пассажира, опаздывающего на поезд. И недорого, рублей этак за тридцать – с Казанского на Ярославский или с Ленинградского на Казанский. А то и за пятьдесят, и за сто. Это в городе-то-герое Москве. А в Горьком (он же Нижний Новгород) за полчаса с ветерком домчат до улицы Нижегородская (к сведению читателя: на ней и стоит сам вокзал).
Не буду дальше запугивать начинающих путешественников. Всё это осталось в прошлом. А может – и нет? Я давно не путешествую железнодорожным транспортом, предпочитая автомобиль. Но если железнодорожный транспорт есть, значит это кому-нибудь нужно.
Никто не полетит нынче на быстроходном «Сапсане» в столицу за колбасой и невиданным фруктом под названием ананас. Не будет трястись в дешёвом вагоне, экономя трудовую копейку, а потом, натолкавшись в очередях, наскандалившись с продавцами, счастливый, с полными торбами дефицита, ворвётся в свой вагон, прицепленный к бесконечно длинному составу.
Распихав узлы по углам, и успокоившись, достанет, этот пассажир, из баула молочные сосиски или докторскую колбасу, отломит кусок бородинского и начнёт смачно жевать, запивая тёплым «Жигулёвским», которое успел купить на дорожку в привокзальном буфете.
В голове его будут роиться мысли: «Всё ли купил, что наказали?», «Кто? сколько денег дал?» и «Кому и сколько перепадёт от привезённых богатств?»
И таких пассажиров, как он - целый поезд. И мысли те же, и делают они то же самое. Чутко дремлют, они придерживая торбы, под стук колёс, трясясь в направлении Рязани, Костромы, Иванова, Шуи, Ростова, Калуги, Тулы, Твери и Ярославля.
Нынешнего искателя приключений обмануть сложно. Он вооружён «Гуглом», системой «ГЛОНАС» и «ДЖИ ПИ ЭС» навигацией. В кармане перцовый баллончик, шокер, пистолет «Удар» или полновесный, зарегистрированный по всем правилам боевой пистолет. Стройные ряды милиции поредели, а граждане получили долгожданное  право защищаться и охраняться в меру собственных сил и возможностей. Неожиданно для всех массовое сокращение блюстителей правопорядка позитивно сказалось на самом правопорядке. Невольно подумаешь: «И кому же это выгодно?»
Привокзальные ларьки, торгующие невесть, чем и почем, явно приносили доходы не только своим хозяевам, но и товарищам из «Линейного отдела милиции» – в мундирах серого цвета, с красными околышами на фуражках. А иначе вряд ли расплодилась бы вся эта привокзальная шушера на местных просторах. И есть вроде бы она, а раз власть не замечает, то её как бы и нет.
И до сей поры блюдутся данные традиции в различных областях народно-хозяйственной деятельности. Вот развалилась дорога, покосился дом, проворовался чиновник, а ты иди своей дорогой и не замечай. Включи телевизор, посмотри «Поле чудес» или «КВН». Расслабься. Порадуйся за соотечественников, иногда выигрывающих автомобиль, но чаще набор кастрюль. Поплачь до слёз над шутками весёлых и находчивых. В зомбо-ящике весело и сладостно-гламурно, а главное беззаботно.
Это где-то там, в чужих пределах, бомжи копаются в помойках, а бабушки накладывают на себя руки, взглянув на несчастные копейки, под названием «пенсия». Это не у нас, скидываются в шапку всем миром на помощь инвалидам и снова просят милостыню на паперти.
 К чёрту эти грустные мысли. Погляжу лучше в окно, а там за стёклами вагона, пригорюнилась «страна Дураков», где на «Поле чудес» по-прежнему «глупенькие Буратины» мечтают зарыть деньги и вырастить дерево с куртками для «Папы Карло». И вполне возможно это чудесное дерево вырасло-бы,  и не только с куртками… Да к великому сожалению не перевелись в этой чудесной стране ни «Карабасы-барабасы» с плётками-семихвостками, ни «коты Базилио с Лисами-Алисами». Но мы по-прежнему любим эту несчастную, Великую страну и ласково называем её - Родиной.