50. Даосское представление о мире

50.

ДАОССКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О МИРЕ

В нашем мире живёт тьма народа. Одно поколение всегда сменяло другое, и в каждую эпоху представление о мире людей всегда разнилось. Многогранность представления о мире множилась ещё и оттого, каким взглядом люди обозревали мир: бытовым, философским или духовным. Творческие натуры, чаще всего романтики, стремились обособиться от мира, и посмотреть на него отстранённым, и, как им казалось, оригинальным взглядом. Но многие из них рассматривали мир не для того, чтобы его изучить и понять, а для того, чтобы благодаря своему взгляду на мир достичь признания и прославиться. Поэтому их взгляд был всегда далёк от Истины. Если в каком-то своём деле включать только чувство, то можно легко ошибиться. Можно думать о чём-то совсем не то, что есть на самом деле. Как-то мудрец Ян Чжу высказал такую мысль в одной их свои притчей:   

 ПОДОЗРЕНЬЕ

Топор у одного крестьянина исчез куда-то,
Тогда подумал он на сына своего соседа,
Приглядываться стал к нему, смотрел тот воровато,
Так вёл себя, как будто, топор этот спрятал где-то.

Ходил не так, глядел не так, не так даже смеялся,
И этим выдавал себя, как вор, топор укравший,
Но вскоре тот самый топор в хозяйстве отыскался,
Топор нашёлся сам собой, считавшийся пропавшим.   

Крестьянин вновь стал наблюдать за тем из-за забора,
Понять не мог, чем его мозг соседский сын заклинил,
Ни жестом, ни движеньем тот не походил на вора,
Крестьянин думал, как же он его за вора принял.

Чтобы не впадать в заблуждение и не «заклинивать свой мозг ошибками», даосы стараются полагаться не на чувства и разум, а на природную интуицию и наблюдение за изменениями в мире. Постепенно они приучают себя странствовать в эфире, поэтому и их исчезновение из мира происходит не путём смерти, а путём перемещения в другие измерения, к которым они готовятся всё свою сознательную жизнь. Чжуанцзы об уходе Лаоцзы говорил такие слова:
 

 УХОД ЛАОЦЗЫ
 
Уйдя на запад, Лаоцзы домой уж не вернулся,
Никто не знает, как его дух на небеса вознёсся.
Быть может, в журавля он на вершине обернулся,
И лёгким облачком над Поднебесной всей пронёсся.

Один даос, по прозвищу «От Суеты Свободный»,
Увидел смерть Учителя (как будто кто-то слышал),
В одной деревне на горе он встретил сход народный,
Где похороны были. Он, трижды возопив, вышел.

С ним ученик был, спросил: «Разве вы его не знали,
Учителя, но почему вы плакали так мало»?
Сказал тот: «Старики его как сына провожали,
Юнцы – отца как, будто никого у них не стало.

Речей не нужно, где они поговорить собрались,
Назвали раньше б плач их от природы отступленьем,
Где слёз не надо проливать, они все разрыдались
С насилием над чувствами и естества забвеньем.

Когда настало время, то Учитель наш родился,
Спокойно следовал Пути без радости, печали,
Пришло время уйти, безропотно он покорился,
Все независимостью от природы бы назвали.

Предел рукам, что хворост собирают, наступает,
Огонь же продолжает всё гореть, не погасая,
Когда нет даже рук, он разгораться продолжает,
Предела ему нет, как в мире нет конца и края».

Что касается наблюдений за изменениями в мире, то даос предчувствует, как должны повернуться события, и только уверившись в этих чувствах, принимает решения. Наглядный пример тому – слова Ян Чжу, который высказался о своевременности:

СВОЕВРЕМЕННОСТЬ

Водили дружбу в царстве древнем Лу два господина,
Во всех делах друг другу протягивали руку,
Имел каждый из них в своём семействе по два сына,
Военных двое было, а двое - пошли в науку.

В семействе Ши учёный сын стал при дворе учёным,
Ему царь Циский сыновей доверил воспитанье,
Другого сына призвал царь Чу под свои знамёна,
Присвоил титул и главнокомандующего званье.

Успехи сыновей семейство Ши обогатило,
Имели то же сыны семьи Мэн образованье,
Но их в карьере стороною счастье обходило,
У них семьи Ши вызвало зависть состоянье.

Решил учёный сын семейства Мэн к царю наняться,
Царь Ци сказал: «Сейчас к войне готовлю государство,
Нужно оружием и провиантом заниматься»,
Затем он оскопил того и прочь прогнал из царства.

Второй же сын у царства Вэй стал службы домогаться,
Ответил царь: «Я б тебя в армии своей оставил,
Но не могу, слабы мы, в мире должны оставаться»,
И ногу отрубив ему, назад домой отправил.

Когда сыны вернулись, Мэн семью Ши обвиняет,
На обвиненье отец Ши нашёл слова простые:
- «Кто время выберет удачно, тот преуспевает,
Путь сыновей твоих был тот же, но плоды – иные.

Тому везенья не будет, кто случай упускает,
Неправильных и правильных дел в мире не бывает
И если момент нужный в деле кто не выбирает,
Того ни сам поступок, время ведь уничтожает.

То, что годилось прежде, ныне может не годиться,
В своих границах актуальность длительность имеет,
Нет неизменной истины, способной вечно длиться,
Сообразительность обстоятельства лишь одолеет.

Если кому сообразительности не хватает,
То как бы из всех сил в делах насущных ни старался,
Он будет в тупике всегда, куда б не отправлялся.
И тот, соображать кто может, лишь преуспевает».

От этих слов их гнев прошёл и разум прояснился, 
От чувств обиды на семейство Ши освободившись,
Отец семейства Мэн за разъясненье поклонился,
С семейством Ши решил продолжить дружбу, удалившись.

Но главный путь даоса в жизни – это свой независимый путь, когда человек решает, кем ему быть, что делать, и как поступать. Полная свобода от окружения как бы делает его бесполезным для общества, но это не так, потому что даос смотрит вдаль и способен заглянуть за горизонт. Он видит грядущие события и не желает принимать участие в общем безумии, ведущем всех к гибели. Поэтому он бесполезен для использования его в сумасшествии, он бесполезен для тех, кто хотел бы с его помощью добиться каких-либо целей, он бесполезен для самоуничтожения. Об этом Чжуанцзы и говорил в своих речах:

БЕСПОЛЕЗНОСТЬ

Как-то Конфуций в царство Чу на службу отправлялся,
Его в пути окликнул человек, навстречу шедший,
Когда Совершенномудрый с прохожим поравнялся,
То оказалось, что человек этот сумасшедший.

Запел ему в лицо безумец песню, весь кривляясь:
- «Неужто сама добродетель в гости к нам явилась?!
Пороки спрятались, зло отступило, вдаль спасаясь,
И даже справедливость нам грядущая открылась.

О, феникс, путь в стране твоей – грядущее творенье,
Но так ты не обрящешь Путь, а только пострадаешь,
Когда в стране везде идёт такое притесненье,
Добра ты не добьёшься здесь, беду только познаешь.

Упустишь только время здесь, от казни не спасёшься,
Под тяжестью страдания все стонут здесь от горя,
Ты жизнь здесь потеряешь и пушинкой унесёшься
Туда, где всё решается небес Всевышних волей.

Оставь всё за чертою здесь и уходи с дороги,
Опасность избежишь сейчас, пускай всё так, как будет,
Мой путь ведь так извилист здесь, не рань мне больно ноги,
Как только возродишься вновь, грядущее пребудет».

Услышав песнь, Конфуций размышлению предался:
«Прохожий что имел в виду, за горизонт ушедший»?
Он многое не понял, но о многом догадался.
Он понял, что хотел сказать всем этот сумасшедший.

«Масло всегда само себя в светильнике сжигает,
На стройке лаковое дерево всегда удобно,
Гора сама себя деревьями уничтожает,
Корицу оттого срубают, что она съедобна.

Все знают, как приятно в деле быть всегда полезным,
Но всё полезное со временем вдруг исчезает,
И почему полезное так быстро погибает?
Никто не знает ведь, как быть полезно бесполезным».

Даос как бы живёт в обществе, но вместе с тем он находится вне общества, а как бы стоит над ним, обладая всей полнотой свойств. Так Чжуанцзы сказал о даосе Ван Тае следующие слова:

ПОЛНОТА СВОЙСТВ   
 
Ван Тая ноги лишили в Лу за преступленье,
За ним, как за Конфуцием, ученики ходили,
Чан Цзи спросил Конфуция об этом объясненья:
- «Что представляет он, ведь ему ногу отрубили?

Не поучает, стоя, он, бесед не ведёт, сидя,
Но Истиной учеников он разум заполняет,
Без слов ученье понимают все, его лишь видя,
Как удаётся ему это всё, никто не знает».

- «У нас он самый мудрый среди всех мудрецов здешних, -
Сказал Конфуций, - он в своём ученье практикует
Всё совершенство разума без всякой формы внешней,
О нём как о мудрейшем Поднебесная толкует.

К нему и я в ученики хочу пойти учиться,
И приведу с собой ещё всех жаждущих познанья».
- «Но как же с ним с ногой могло такое приключиться? –
Спросил Чан Цзи, - как смог добиться он такого знанья»?

- «Ты хочешь знать о том, как ему это удаётся?
Его мир внутренний настолько знанием богатый,
Когда небо обрушится, земля перевернётся,
Он не изменится, ни в чём не понесёт утрату.

Пробелов в знаньях нет, он не меняется с вещами.
Развитье со всем миром вещей всех в единстве знает,
Все знания о тьме вещей к нему приходят сами,
Он видит общее, но потери не замечает.

В гармонии с вещами странствуя, всем свойствам верит,
Поэтому, всё обобщив, он разумом отнёсся
К утрате как к комку земли своей ноги потери, 
Давно он к небесам своим умом уже вознёсся».

- «Но если он самим собой привык так заниматься, -
Спросил Чан Цзи, - не обращая на людей вниманья,
То почему вокруг него люди спешат собраться,
Чтобы проникнуть вглубь его невидимых всех знаний»?

Сказал тот: «Неподвижное лишь форму сохраняет,
Обычно смотрят все на водной глади отраженье,
Когда вода спокойная и нет на ней движенья.
Она лицо наше поверхностью всей отражает.

Вещей влиянью неподвижное не поддаётся,
Всегда оно в себе свою структуру сохраняет,
Что не меняется в себе - собою остаётся,
Тот, кто имеет стержень внутренний, всех побеждает.

Притягивает Истина всегда к себе вниманье.
Зимой зелёной крона кедра и сосны хранится.
Мудрец, объединив в едином познанное знанье,
Не умирает, а способен в вечности продлиться».


(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович