Я из Вятлага. Часть 4

         Воспоминания о жизненном пути, который начинался в Вятлаге.

       В смутные 90-е годы, когда большинство людей практически лишили средств к существованию, в стране начался разброд и начали отмечаться случаи утечки радиоактивных и ядерных материалов из мест их использования и хранения. Охрана стала ненадёжной, а существующая система учёта и контроля не справлялась с этой проблемой.  Правительство России озаботилось этой проблемой, это также взволновало руководство США и Евросоюза.

       В 1994 году было принято правительственное решение о создании первого в России Учебно-методического центра по контролю ядерных материалов при Государственном научном центре РФ Физико-энергетическом институте в Обнинске  (он так и остался единственным учебно-методическим центром по этому профилю). США и Еврокомиссия заключили соглашения с Минатомом России о передаче современных технологий по контролю ядерных материалов, поставке современного оборудования и обучению работы на нём, оплаты учебной и методической деятельности центра. Центр создавался на базе нашего отдела. К его работе привлекались ведущие специалисты предприятий и институтов Минатома.

       И с 1995 года началась активная работа по созданию центра. Приходилось ездить вместе со специалистами со всех концов России в аналогичный центр в Лос-Аламосской национальной лаборатории США в городе Лос-Аламос, в Объединенный исследовательский центр Европейской Комиссии, институты которого разбросаны по всей Европе. Задача состояла в том, чтобы, не вскрывая металлического контейнера, научится измерять массу урана и плутония, который находится в контейнере, и их состав по изотопам. Это все равно, что определить количество и качество мяса в колбасе, измеряя эту колбасу прибором. Теоретически мы примерно представляли, как это можно сделать, но вот таких приборов и программ обработки измерений в России не было. Американцы и европейцы охотно передавали нам свои знания, мы работали у них с ядерными материалами, знакомились с существующей у них системой контроля ядерных материалов.
 
       Эти поездки продолжались до 2004 года. За это время я побывал в служебных командировках в Америке раз 10, в Италии ещё больше, в Австрии в МАГАТЭ несколько раз, в Германии два раза. Первые года три поездки оформлять было легко, потом появились сложности, на каждую поездку мне необходимо было получать письменное разрешение зам. министра, но ездить продолжал. В Штаты поездки были на 2 недели, в Европу на 7  дней.
 
       В основном мы были заняты работой, но два выходных были наши. Американцы, как правило, в выходные дни организовывали для нас поездки по местным достопримечательностям в радиусе 200 км. В рабочие дни приглашали к себе домой. Европейцы не такие гостеприимные. В свободное время мы были предоставлены сами себе и сами организовывали поездки, например в Венецию. Скинулись, договорились и наняли микроавтобус на день, купили путеводитель по Венеции и вперёд. По дороге проезжали через Верону, город Ромео и Джульетты.
 
       С американцами надо держать ухо востро. В одну из первых поездок пригласили нас в индейский музей. В нашем понятии музей – это какое то здание. Мы нарядились, сели в машины, нас привозят за 10 км в горы, на тропинке стоит калитка и рядом ящик для сбора входной платы, 50 центов, хочешь кидай, хочешь нет, и дальше тропинка в горы, через узкие расселины, по крутым лестницам. Это оказывается маршрут по горам, по местам поселений древних индейцев. Перемазали наши выходные костюмы и туфли, а американцы посмеиваются, это у них такой розыгрыш. Но увидели много нового.
               
       Параллельно деятельность отдела продолжалась, и приходилось этому тоже уделять много внимания. В 1997 году меня назначили заместителем начальника отдела, круг работ расширился – в отделе было 3 научные лаборатории и экспериментальное подразделение. О работе я не пишу, темы в основном закрытые. А поскольку директором Российского учебно-методического центра по контролю ядерных материалов  был назначен мой начальник отдела, мне приходилось одновременно исполнять обязанности заместителя директора Центра.

       Уже с 1996 года я занимался созданием лабораторий Центра, оснащением их приборами, измерительными установками, стандартными образцами ядерных материалов. Организовывал процесс обучения специалистов из институтов и предприятий России, использующих ядерные материалы, применению современных приборов и методик неразрушающего контроля ядерных материалов. Работать приходилось много, домой приходил часам к 7-8 вечера, и в таком режиме продолжал работать до последнего рабочего дня.

       Изредка выезжали с Маришей отдыхать на берег реки Протвы, места вокруг Обнинска для отдыха превосходные. В 1998 году состоялось официальное открытие Центра, он и сейчас продолжает функционировать. После открытия Центра я, кроме руководства, работал преподавателем. За мои труды во благо российской атомной отрасли получил медаль «Академик И.В. Курчатов» 4 степени. В 1999 году оформил пенсию, но работу не оставил.

       Из поездок за границу запомнилось следующие моменты.

       Посещение “Прекрасного острова” на озере Маджори на севере Италии, по преданиям, там любил отдыхать Наполеон во время своего Итальянского похода. Запомнилась так же поездка в Венецию.

       Хорошо помню один из эпизодов поездок в Вену. В конце длительного заседания рабочей комиссии американцы пригласили нас, россиян, в ресторан.  В наших отношениях так было принято. Мы приехали в Вену по приглашению американцев - они нас ведут в ресторан, американцы приезжают к нам - мы их ведём. Выбрали какой-то знаменитый ещё с позапрошлого века ресторанчик в окрестностях Вены, его посещал когда-то то ли император, то ли его близкие родственники. Зашли, зал небольшой, столы огорожены легкими решетчатыми деревянными перегородками. Через них всё видно, но создаётся иллюзия уединённости. Сели за длинный стол человек на 16, завязалась беседа, принесли вино и булочки размером с кулак.
 
      Вином в Италии, Австрии называют только сухое вино. Все остальные напитки, которые мы называем креплёные вина, полусладкие, сладкие, вином не признаются. Мне ещё в Италии специалисты объяснили, почему к вину подаются булочки. Это булочки совершенно особые, у них есть только румяная поджаристая корочка толщиной 2 - 3 миллиметра, а внутри они пустые. Оказывается, когда выпиваешь первый глоток вина, рецепторы во рту как бы замыливаются и вкус второго глотка как бы приглушён. Рекомендуется пожевать небольшой кусочек булочки, это очищает рецепторы, и вкус следующего глотка вина ощущается так же остро, как и вкус первого глотка.

       Так вот сидим мы, беседуем, наслаждаемся хорошим вином, в зал входит скрипач, подходит к столику в начале зала и начинает играть. Нам объяснили, что ему платит хозяин ресторана, но если музыка понравилась, можно также заплатить. Мы беседуем, не обращая на скрипача внимание. Вдруг он подходит к нашему столу, становится за моей спиной и начинает играть. Первая мысль - хочет из нас деньги выманить. Денег у каждого из нас было немного, только командировочные долларов 100, которые берегли на презенты родственникам, и я их не хотел отдавать скрипачу. Американцы на скрипача внимания не обращают, а я прислушался. Скрипач подбирал такие мелодии, что музыка постепенно начала захватывать внимание. Играл он так, что выбивал слезу из глаз (я говорю о себе), постепенно захватывал душу и выворачивал её наизнанку. Я погружался в музыку и растворялся в ней. О своих первоначальных намерениях я забыл и готов был отдать скрипачу всё, что у меня есть. Рука сама потянулась в карман, как вдруг он прекратил играть и пошёл к столику в другом конце зала. Наваждение спало, как пелена, и я включился в беседу. Я человек рациональный и никогда не думал, что со мной такое может случиться. А вот случилось.

       Один эпизод из поездок в Америку. Посещение каньона в штате Нью-Мексико. Представьте себе американских переселенцев, которые на своих тарантасах двинулись к новой жизни на Дикий Запад. Впереди ровная как стол степь, прерии для американцев, до горизонта нет никаких преград, и вдруг они неожиданно видят, что впереди прямо перед ними открывается глубокий каньон, идущий через все прерии, не объехать. Представляю их отчаяние. Так и мы едем по дороге по ровной как стол обширной (километров 30) долине между двумя небольшими горными хребтами, и вдруг метрах в 100 впереди замечаем в земле трещину. Подъёзжаем ближе, а это каньон через всю долину шириной метров 35 – 40, глубиной метров 300, по дну бежит небольшая речушка - это верховья реки Рио Гранде. Производит впечатление. С мостика через каньон мы кидали монетки в реку, они долго летят, всё-таки 300 метров. Ни разу в реку не попали, наверное, внизу ветер сильный, сдувает. Поэтому второй раз к этому каньону мне попасть не удалось.

       Конечно, ещё много интересного я увидел и узнал в этих поездках, но если обо всём писать – это отдельная книга. В апреле 2006 года родился долгожданный внук Кирилл и конечно он привлекал наше с Маришей внимание, и практически всё свободное время посвящалось ему.

      В конце 2009 года я почувствовал, что в таком темпе, как раньше, мне работать становится тяжеловато, и решил освободить дорогу молодым и оставить работу. 1 марта 2010 года перешёл на пенсионное положение, началась и продолжается новая жизнь. Мы вместе с Маришей начали вести спокойную жизнь российских пенсионеров. Вот такая сложилась жизнь у одного из выходцев из Вятлага.

  18.07.2012г.