Три царевича, часть 3

По пустыне

А средний брат, доехав до пустыни,
От вида одного пришёл в уныние.
Кругом песок, один песок,
Неведомо, насколько путь далёк.

Неохотно слезает с коня,
По жаре шагает среди дня.
Идёт на запад прямиком.
Путь узнать несложно днём.

И ночью просто. Как всегда,
Сияет путеводная звезда.
Так идёт он много дней
И ровно столько же ночей.

Темноту сменяет свет,
Но конца пустыни нет.
Голодает он давно,
Покидают силы уж его.

Своих не чувствует он ног,
А вокруг песок, песок…
Солнце жжёт, как адский пламень.
Вдали видит – будто камень.

Чем к нему царевич ближе,
Тем становится он выше.
Вот уж перед ним скала,
Будто встала из песка,

Торчит, как палец, одиноко.
Только нет ему в том прока.
Стремился зря издалека,
Ни тени нет, ни родника.

Лежит лишь около без страха
Жёлто-коричневая черепаха.
«Думал, что осталось жить недолго,
Но теперь-то утолю я голод.

Может, удастся выжить так».
И к черепахе сделал шаг.
Похоже, мысль была не лучшей,
Он вступил в песок зыбучий.

Только встал лишь на него,
Как песок всосал его.
Вокруг завыло, закружилось,
И сознанье помутилось.

Поглотив младое тело,
Раскалённая пустыня млела.
Солнце жгло жёлтый песок,
Смотря грустно на восток.

Через болото

Доехал до болота младший брат.
Топь впереди, но нет пути назад.
Болота вид тревожно-хмурый,
Ковёр пред ним зелёно-бурый

Лежит и дышит, как живой,
Небо хмурое над головой.
«По болоту не проехать на коне.
И удастся ли пройти по топи мне?»

Но не остановить тем молодца,
Спасать скорей нужно отца.
Тут не может быть преград,
С коня слезает младший брат.

«Опасности таит болото сплошь.
Напролом, пожалуй, не пойдёшь,
Но нельзя никак мне умирать,
Прежде плод необходимо отыскать».

А пред ним серо-зелёная махина,
Куда ни глянь, лишь кочки и трясина.
Царевич длинный шест берёт руками,
Щупает им почву под ногами.

Страшно неприятно, нудно,
Каждый шаг даётся трудно.
Он идёт всё дальше по болоту,
Но конца не видно что-то.

Тут немного потемнело,
Идти дальше – плохо дело.
Под берёзкою встал стройной,
Присел на выступивший корень.

Место прочное и самое сухое,
Большая редкость здесь такое.
Прижался к белому стволу:
«Так, пожалуй, и усну».

Неожиданная встреча

Только что-то всё не спится.
Перед ним туман клубится,
Ночную песнь поют лягушки,
И вдруг ласкают его ушки

Звуки новые в тумане,
Да с людскими голосами.
Но вот рассеялся туман,
И младший брат увидел сам

Семь красавиц молодых,
Настоящих да живых,
Они хоровод водили,
То ли пели, то ли говорили.

Словно находясь в полёте,
Не вязли ноги их в болоте,
Задорные весёлые девицы
То летают, словно птицы,

То присядут, то подскочат
И хохочут, и хохочут,
«Может быть, мне это снится?»
И вдруг тонуть стали девицы.

Похоже, что пошли ко дну.
Схватил он за руку одну,
Стал тянуть её к себе,
«Не дам сгинуть я тебе».

И она встала в полный рост,
Хохоча навзрыд до слёз:
– Откуда взялся ты такой,
Чтоб посмеяться надо мной?

– Да ты что, я не смеюсь,
А собою чуть горжусь,
Что хотя б одну из вас
Я от страшной смерти спас,

Раз уж выпал такой случай.
А она хохочет ещё пуще.
– Хи-хи-хи, ой, ха-ха-ха!
Насмеялась без греха!

До чего же ты хорош,
На кавалеров наших не похож.
Сам намок, как будто губка,
Но спас меня. Вот это шутка!

Спасать рыбу из воды,
Как от самой злой беды.
Идея эта неплоха.
Хи-хи-хи, да ха-ха-ха!

– Я тебя не понимаю,
Кто же ты тогда такая?
– А ты, друг мой, догадайся,
Да в люби ко мне признайся.

Он в ответ ей: – Ты прекрасна,
Но издеваешься напрасно.
– Да не издеваюсь я нисколько,
Удивляюсь тебе только.

Хоть очень весело с тобой,
Мне пора, прощай, друг мой!
Отошла всего на шаг
И в трясину разом – бряк.

Не успел он охнуть даже,
За неё так стало страшно,
Но присел под дерево опять.
Стал рассвета поджидать.

И вот начался рассвет,
Только видимости нет,
Так как стелется туман,
А в тумане всё обман,

Но ничто не длится вечно.
Дымка рассеялась, конечно.
Царевич расправляет плечи,
Берёт палку длинную покрепче,

Щупает ей пред собой,
Шаг один, за ним другой.
Но не может тверди отыскать,
Уж больше некуда ступать.

От напряженья пошатнулся. «Боже!»
И всем телом окунулся в жижу.
Свет померк, перехватило дыхание
И его покинуло сознание.

Продолжение следует