Взяточники

          Пролог
         
          В Украине бороться с коррупцией всегда было тяжело. Тем более если Президенты, Премьер-министры, члены правительства, главы областных администраций, депутаты, первыми набивали себе карманы, и примеру их следовали чиновники рангом пониже, вплоть до последних клерков из ЖЕКов.

         Взяточников ловили, документировали, даже на какое-то время арестовывали, но коррумпированные судьи, опять таки за взятки, отменяли постановления следователей о возбуждении уголовных дел,  переквалифицировали преступления, отправляли дела на дополнительные расследования, давали условные сроки или даже выносили оправдательные приговоры с последующим восстановлением в должностях и выплатами, за счет государственного бюджета, огромных денежных компенсаций.

          В настоящее время, благодаря известным переменам, украинские чиновники уже боятся в открытую торговать должностями, требовать "благодарности" за законную бумажку, махать удостоверениями при пьяной езде. Почти исчезли "отжимы" бизнеса и ежемесячная дань вышестоящему начальству. Идет война с судейским беспределом который, к сожалению, еще имеет место быть.

          Очень хочется верить, что кровь украинцев пролита не зря, и народ наш наконец, заслужит новую долю - честную и достойную жизнь.
 
          На примере героев этой повести, реальные события которой разворачиваются с января 2009 года, практикующий следователь прокуратуры, то есть я, попробовал изобразить специфику коррупции в Украине на ее низовом уровне, а также нюансы очень непростой борьбы с этой многоглавой, живучей гидрой.

         
          Взяточник от Бога.

         
          Некоторых людей, по праву именуемых Великими, природа наделила множеством талантов, своей многогранностью поразивших как современников, так и целые поколения потомков. Примеров таких ярких личностей множество.

          Хотя бы Наполеон, ставший генералом в 24 года, а всего через десять лет могущественным императором. Этот гений читал со скоростью две тысячи слов в минуту, добыл ученую степень магистра математики, изобрел собственную теорему треугольников, разработал законы, действующие и поныне. Хотя, правда, попутно угробил, два миллиона человек... Но, не каждому дано, согласитесь!

          Недавно отошедший в мир иной Король Таиланда Рама IX наряду с мудрым семидесятилетним управлением государством,  виртуозно играл на саксофоне и пианино, писал отличную прозу и стихи, рисовал картины, совершенствовал линзы для объективов фотоаппаратов, а также изобретал искусственные облака.

          Гениальный Леонардо Да Винчи написал величайшие "Мону Лизу" и "Тайную Вечерю", разрабатывал проекты печатных и шлифовальных станков, был физиком, математиком, инженером, механиком, плотником, музыкантом, патологоанатомом ... Воистину - Человек, с большой буквы!

          Инспектор по особым поручениям Ровенского обласного ГАИ  Вольдемар Поддубный таким многообразием способностей, к сожалению, не отличался. Скажем прямо - средние у него были способности.

          Но был в нем один удивительный талант, по мощи своей не уступавший ни одному из многочисленных талантов Великих. Это был талант Взяточника, но с большой буквы, как говорится - от Бога.

          Размером своей зарплаты он давно уже не интересовался и месяцами не вытаскивал из удостоверения свою зарплатную карточку. Он просто забыл о ней. Ведь в плохой день он имел тысячу,  а в хороший – до десяти тысяч долларов взяток, которые в кругу высокопоставленных гаишников скромно и несколько завуалированно и нежно именовались "левандосиком" или "левачком".

          Величественно, с мудрым прищуром глаз, с легкой усмешкой, скрываемой бравыми офицерскими усами, смотрел он на окружающих граждан с высоты невидимого, но вполне осязаемого пьедестала. Все эти неудачники, увязшие в своих автомобильных проблемах, в массе своей живущие на одну зарплату,  вызывали у него легкое небрежение. Их удел, равно как и их детей - обогащать Вольдемара. Они - никто, и никем уже не станут.

          За годы работы он СМОГ заслужить такую привилегию - быть обогащаемым. И неважно как смог - умом ли, служебным рвением, терпением, лестью, взятками. А значит он вознагражден судьбой и полностью состоялся в этой, ставшей такой прекрасной, жизни. В которой было сладкое ощущение власти и силы, недоступное большинству людей. И так, казалось ему, будет всегда.


           Маленькая ретроспектива


          А ведь кажется совсем недавно был он скромным инспектором и его ежедневные нетрудовые доходы ограничивались двумя-тремя талонами на бензин и  несколькими засаленными гривнами... Как же все изменилось с тех пор!

          Вырос наш герой в деревне, особого рвения к наукам не имел, но и дурачком не был. Поступив в водный институт он, благодаря военной кафедре, в армию не попал. Еще на третьем курсе Вольдемар решил, что жить одной лишь ассенизацией в разваливавшемся Советском Союзе скучно и, окончив в 1992 году институт, подался, по набору, в ГАИ, где и начал свою службу.
 
          В том же году он женился на семнадцатилетней Ангелине, жившей по соседству. И хотя ее семья была не совсем благополучной (десять лет назад ее отец, страдающий шизофренией, повесился) окрыленный любовью парень, не думал о проблемах наследственности и жил исключительно искренними чувствами. Через год   у молодой пары родился сын, а еще через пять – дочка. 

          Других мужчин ни до, ни (упаси Бог!) после свадьбы у Ангелины не было. Будучи по своей натуре ярой собственницей, она жила своим Вольдемаром,  и не оставляла ему в жизни никакого личного пространства.  Она в упор не понимала, и даже не пыталась понять его желаний побыть одному, выпить с друзьями, посмотреть футбол. О походах «налево» он даже и не мечтал.
          
          Сначала он мучился, пытался спорить с ней, делать что-то по своему, но это было бесполезно. В таких случаях она превращалась в разъярённую тигрицу и устраивала такие потрясающие истерики, после которых у него неделю тряслись руки. Такая зацикленность на муже граничила с психическим расстройством, и в душе Вольдемар понимал, что с его женой что-то не так. Но признать, что его жена не совсем здорова, было выше его сил.

          Постепенно он заставил себя привыкнуть к вездесущему присутствию Ангелины в его жизни, постоянному доминированию ее. Спустя годы, они стали родственными душами, одним целым! Между ними не существовало абсолютно никаких тайн - личных, финансовых, служебных. И в этом Вольдемар обрел счастье. Как и Ангелина, сумевшая построить свой идеал семьи, где мужчина - голова, а она шея, вращающая эту голову.

          Ангелина была "мотором" семьи, двигателем ее прогресса. В начале 90-х, когда Вольдемар еще бегал с полосатой палкой вдоль трассы, она уже открыла свое частное предприятие. «Челноком» ездила сначала в Турцию, Польшу, а потом и в Грецию за шмотками – от исподнего до костюмов и шуб, которые по возвращении на Украину выгодно перепродавала на трех собственных торговых точках. Строился дом, была куплена их первая иномарка - «Опель Кадет». Но Ангелине, повидавшей за границей, как живут люди, этого было далеко не достаточно.

          Шли годы. Вольдемар уже не «батрачил» на трассе, а устроился в городскую автоинспекцию начальником дежурной части. Блатная должность,  и не каждому дана! И работал бы он на ней до пенсии, но для амбиций Ангелины это было совершенно не возможно.

          Всего через одиннадцать месяцев, забрав из оборота 10 000 долларов и напрямую передав их начальнику областного Управления, она добыла Вольдемару довольно «жирную» должность начальника межрайонного регистрационно-экзаменационного отделения. Здесь, наконец, у него завелись приличные деньги! Он с радостью, по накатанной схеме, принимал от подчиненных часть регистрационно-экзаменационной мзды и «зарабатывал» теперь наравне с женой!

          Однако, и такое положение вещей Ангелину совершенно не удовлетворяло. Однажды ночью она решительно сообщила Вольдемару:

 - Я долго думала, Володя, и решила - ты должен стать генералом! Пора двигаться вперед.  Я все порешаю – бизнес пошел. Но и тебе нужно будет поднапрячься, любимый! – при этом, по лихорадочному блеску ее глаз было видно, что ей и самой не терпится сделаться генеральшей.

            Вольдемар посмотрел в зеркало и хотя он был одет в одни семейные трусы и серую майку,  вдруг увидел себя в генеральськом кителе, украшенном блистающими золотом аксельбантами, и штанах с красными  лампасами. Вокруг него толпились склонившие голову гаишники, раболепно подпрыгивающие на носочках и протягивающие ему пухлые конверты, перевязанные алыми ленточками.   Видение завораживало и манило, рождая в душе предчувствие большого счастья.


            Инспектор по особым поручениям

         
            Она знала толк в бизнесе. Ведь все великое - просто: чем больше вложишь, тем больше получишь! По ее искреннему и глубокому убеждению, взлелеянному коррумпированными украинскими реалиями,  это касалось и продвижения по карьерной лестнице. С небольшой помощью, Ангелина связалась с нужными людьми в Министерстве, передала им тридцать тысяч долларов, и  через некоторое время Вольдемар Поддубный получил свою первую, такую желанную и достойную полковничью должность - инспектора по особым поручением областного ГАИ.

            Из простого деревенского парня он быстро превратился в строгого и даже сурового начальника со стальным блеском в глазах. Ведь фактически он стал правой рукой начальника ГАИ, и получил почти неограниченные в этой сфере полномочия. Накопленный Вольдемаром опыт работы успешно нашел свое практическое применение.

            Существовавший еще до него конвейер взяток от низовых до высших звеньев ГАИ он искусно усовершенствовал. Сумы поборов были увеличены. С каждого районного РЭО ему стали платить ежемесячный процент со всех взяток за регистрацию  транспорта, экзаменов на право вождения, выдачу прав, «блатных» номеров и прочие законные услуги.  Деньги он поручил собирать своему куму Филиппову, официально числившегося у Ангелины грузчиком. Словно рэкетир и ревизор в одном лице Филлипов по пятницам объезжал начальников районных отделений, изучал документацию, а выявив неучтенные разрешения, сообщал о них Вольдемару. В обязанности кума также входила конвертация гривни в доллары и развозка "откатов" по кабинетах вышестоящих гаишников.

            От командиров рот Вольдемар потребовал долю за решение разнообразных вопросов, которые ежедневно на дорогах возникали между нарушителями правил движения и дежурными инспекторами. Так из каждой сотни долларов отданных пьяным водителем инспектору - десять доставались самому инспектору, двадцать - командиру роты, сорок - начальнику обласного ГАИ, а тридцать получал Вольдемар.    
            
           При регистрации престижных автомобилей проверку документов он проводил лично и в таких случаях не делился ни с кем. Подчиненные на местах обязаны были информировать его о поступлении соответствующих заявлений. И, как правило, он нюхом чувствовал с какого «богатого Буратино» сорвет приличный куш.
          
           В итоге искусной "рационализации" труда его заработки возросли так, что прибыль жены от предпринимательской деятельности уже казалась смешной, точно как его зарплата в сравнении с выручкой Ангелины год тому назад. Тридцать тысяч, заплаченные за должность были «отбиты» в три месяца. А потом дела пошли еще веселее. Даже после передачи «наверх» части денег, их оставалось так много, что через два года такой «работы» он и его семья были бы обеспечены сладкой жизнью и безбедной старостью. 
       
          Неожиданно свалившуюся наличность, они с Ангелиной поначалу решили вкладывать в недвижимость. Лучшими столичными дизайнерами дом был перепланирован и максимально быстро перестроен в отличный «умный» особняк, обставлен роскошной мебелью и античными статуями. Покрытые венецианской штукатуркой стены были украшены дорогими картинами. Искусному озеленению придомовой территории позавидовал бы любой олигарх. Рядом с домом был возведен чудный банный домик, с финской сауной, спортивными тренажерами и небольшим бассейном. Украсив собой ландшафтный дизайн, как то незаметно припарковались у дома чорная и белая "Тойоты".

          Они наняли домработницу и наконец Ангелина была избавлена от большинства хозяйственных хлопот.

          Затем начали откладывать на расширение Ангелининого бизнеса. Для начала они запланировали в два года открыть в Ровно не менее десяти магазинов одежды! 
 
          Казалось – вот оно счастье, пришло. Ловите его, купайтесь в нем, загорайте в его лучах!  Но нет, не так устроен человек, особенно чиновник, особенно украинский. 

          Через некоторое время, не смотря на заоблачные, по меркам обычного человека, доходы, Вольдемар Владимирович заскучал. Он ощутил какую-то неудовлетворенность.

          Часто бывая в столице (по долгу службы он завозил в Министерство денежные откаты), он видел, что у его коллег, пребывающих на таких же должностях, особняки в два раза больше. У его коллег были ухоженные конюшни с арабскими скакунами, автопарки с элитными автомобилями, настоящие, а не миниатюрные, как у него, бассейны. Тягаться с киевлянами в платных конкурсах на генеральские должности вообще было бесполезно. Это поняла и Ангелина, которая ежедневно недовольно бурчала что-то о нищете и прозябании.    
 
          Жадная «жаба» поселилась в их душах. Вольдемар стал подозрительно вникать в детали работы своих подчиненных. Под предлогом необходимости решения поставленных руководством  финансовых задач, потребовал от них сдавать весь «левачок» ему. Недовольным, посмевшим поторговаться, было предложено уволиться. В результате  бедняги не уволились, но остались на одной зарплате. От Вольдемара, с которым они вместе начинали, такого никто не ожидал. В душах опущенных и обиженных гаишников поселилась страшная обида.

          Коварный демон алчности не унимался. Даже за регистрацию автомобилей своими коллегами, Вольдемар стал требовал от них, конечно же, через Филлипюка,  пополнения счета своего мобильного телефона.

          Закономерно, что вскоре появились тревожные звоночки. Известная антикоррупционная  интернет-газета присвоила Поддубному восьмое место в «Топ-10» взяточников области. Знакомые из Службы безопасности предупреждали Вольдемара о том, что в отношении его собирается компромат. Но на это ему было уже глубоко плевать. Ведь у него уже были связи в своем Министерстве,  прокуратуре, службе безопасности.

          Как бык, ведомый красной мулетой, он шел напролом и, теряя контроль, не замечал занесенный над ним шпаги.


          Левый джип.


          Это был прекрасный морозный и солнечный день, который в последствии был проклят Поддубными на вечные времена.

          Утром этого злощастного дня начальник Острожского районного РЭО (1) Василий Кот позвонил и сообщил Вольдемару, что некий Дмитрий Кравец написал заявление о регистрации прикупленного в соседней области двухлетнего джипа марки "Лексус".

          В ходе разговора, где-то внутри солнечного сплетения Вольдемар ощутил знакомый приятный холодок от предчувствия легкой добычи. Его офицерские усы зашевелились. Стальным голосом с нехорошим львовским акцентом он коротко сказал в трубку:

- Документы и этого человека немедленно ко мне!

"Когда же тебя, Володя, повысят, от меня подальше" - с неприязнью подумал  Кот, расстроенный расставанием с "клиентом", которого в глубине души все же надеялся немного "побрить".

         Как всегда в таких случаях Кот солгал Кравцу, что документы на его автомобиль проверить по базе местного МРЭО невозможно и все вопросы регистрации будут решаться в инспектором по особым поручениям областного ГАИ Вольдемаром Поддубным. Кот, забрав у расстроенного просителя договор купли-продажи и технический паспорт, патрульной машиной, передал их Поддубному.

          В тот же знаковый день, через знакомых коллег в Хмельницком МРЕО, где по базе числилась первая регистрация, Вольдемар узнал, что документов на «Лексус» в глаза никто не видел. Наверняка какой-то неизвестный инспектор за деньги вбил в базу лживую информацию о постановке и снятии с учета этого, явно контрабандного автомобиля, а также подделал свидетельство о его временной регистрации.

           Узнав об этом, он расслаблено откинулся на спинку своего английского кожаного кресла кирпичного оттенка, которым он очень гордился. Кресло это было когда-то предметом взятки за решение вопроса об уничтожении протокола о пьяной аварии.

           Закрыв глаза Вольдемар насвистывал мотив "Червоной руты" и  мечтал, ритмично ударяя документами Кравца о лодонь: "На сколько же мне тебя побрить? Три штуки, готовь, голубок, за регистрацию, не меньше"...

          Возвратившись вечером в свой уютный дом, он, как всегда, отчитался жене о проделанной работе.

- Как ты говоришь его фамилия - Кравец?

          Ангелина, отлично разбиравшаяся в нюансах работы Вольдемара, перезвонила нескольким знакомым, после чего подняла мужа на смех.

- Да это же брат "сахарного" олигарха Андрея Кравца! И ты всего три штуки попросишь? Не смеши людей, он же тебя первый презирать будет. Не опускай свою планку. Проси за регистрацию минимум пять. А не захочет регистрировать, то как минимум "десяточку" гривень за непомещение штрафплощадку. Или ты забыл, Володя - мне на четвертую точку товар нужно закупать.

          Утром следующего дня Кравец созвонился с Вольдемаром и ровно в десять был у него в кабинете.

         Поддубный голосом робота, без интонаций, сообщил Кравцу, что документы на автомобиль «липовые» и что машину придется вернуть тем, у кого он ее приобретал.

         Дмитрий, уже несколько лет вращающийся в окружении "крутых" и "блатных", приближенных к его знаменитому брату , возмутился и попробовал, было, «наехать» на Вольдемара:

- Перестаньте пудрить мОзги – с бандитской интонацией произнес он - Вы каждый день таких несколько штук регистрируете. Денег захотел? Я в прокуратуру пойду!

         Вольдемар, скрестив руки на обозначившимся уже животе, спокойно посмотрел в окно, зевнул и нарочито громко высморкался в платок, не выказав даже намека на волнение.

- Уважаемый, - сказал он очень тихо, - я прекрасно осведомлен, каким образом такие автомобили пересекают границу страны, сколько денег недополучил государственный бюджет от ввоза мнимых кузовов, узлов и агрегатов. И меня совершенно не интересует, что кто-то на таможне кому-то там платил. И угрожать мне не нужно, ведь я могу рассердиться и поднять такую бучу, что несколько лет будете ходить на допросы пешком, поскольку автомобиль у Вас завтра же и конфискуют.  А чтобы Вы решили вопрос с возвращением автомобиля тем людям, которые его доставили я, чисто по человечески,  отдам Вам автомобиль с документами за…, - и  Вольдемар показал Дмитрию два пальца правой руки.

- Гривен? – уже робковато спросил Кравец,  неожиданно укрощенный спичем Вольдемара. 

- Долларов – шепнул Поддубный и величаво откинулся на спинку кресла.

        Улыбаясь своей хамоватой улыбкой, Вольдемар смотрел на очередного, раздавленного его доводами оппонента. "Сейчас должен поплыть, или я не Поддубный, хлипкий он какой-то, интеллигентишка, хоть и с "бабками" - азартно размышлял Вольдемар.

         Мягкий по характеру Дмитрий уже отчетливо понял, что при желании Поддубный может серьезно попортить ему жизнь, и пригорюнился.

        «Ууу,наглая ментовская рожа – подумал он, озлясь не так на Вольдемара, как на свое унижение - у такого, наверняка, все схвачено, и у начальства, и в прокуратуре, везде. Будь неладен этот "Лексус". Ушлый, гад, сразу вычислил контрабас».

         Вслух же он вежливо произнес:

- Вольдемар Владимирович, я подумаю и Вам сообщу, до свидания.

        На ходу осмысливая свой внезапный переход от уверенного бизнесмена до жалкого просителя, Дмитрий покинул кабинет Вольдемара.

         На протяжении дня он невесело размышлял, взвешивал варианты решения проблемы. Он свызался с кумом, работавшем в СБУ, и тот, заслышав фамилию Поддубного сразу предложил сотрудничество, с последующим изобличением взяточника. Потом созвонился с также братом - олигархом. Последний, едва заслышав фамилию Поддубного, засмеялся в трубку:

- Да это же редиска, первый хапуга из ментов, за сто долларов маму продаст, на всю голову отмороженный - и добавил еще несколько нецензурных словесных оборотов.
       
        Около пяти вечера Дмитрий снова приехал к Вольдемару. Наклонившись к инспекторы и понизив голос, он выразил согласие за возвращение документов на автомобиль, а также во избежание штрафпощадки заплатить тысячу долларов. И добавил:

- Николаевич, а может поставим "бобика" на постоянный учет, решим как-то а?
 
        Поддубный, улыбнулся своей "фирменной", нужно заметить - довольно гнусной улыбкой и сказал:

- Все можно, если очень осторожно.
 
       После этого взял лист бумаги на котором написал «5000 S» и показал Кравцу. От такой наглости у того участилось сердцебиение, ведь он слышал, что размер взяток за регистрацию контрабандных автомобилей такого же класса не превышает трех тысяч.

       Если бы Вольдемар запросил три, то Дмитрий, не раздумывая, заплатил бы и с облегчением поставил жирную точку в этой истории. Однако сума, требуемая этим редким хамом в погонах, совершенно не вписывалась в рамки здравого смысла.

       Вдруг он вспомнил свое утреннее унижение, собственный заискивающий перед этим ничтожеством тон, потраченные на много ходовую эпопею с доставкой из Германии "Лексуса" деньги и нервы. Как то сразу в нем созрело окончательное решение наказать Вольдемара, что покручивая ус, развалился в кресле и пялился на него, словно солдат на вошь.

       Но Дмитрий, в котором уже созревало решение наказать взяточника, своего возмущения ничем не выдал.

- Когда сможете собрать деньги? – едва слышно спросил Вольдемар, разрывая в мелкие клочки бумагу с цифрами.

- Через дней пять где-то – улыбнувшись в ответ, ответил Дмитрий и спросил у Вольдемара – а если решим зарегистрировать, то мне за документы может не платить?

- Как не платить, обязательно платить. Я же не один работаю. Десять тысяч гривен – шепнул инспектор – но, уважаемый, завтра до вечера, иначе машина будет отправлена на штрафплощадку. До свидания! - Вольдемар зевнул, выбросил в мусорное ведро бумажный серпантин и, развернулся к монитору компьютера, давая понять, что разговор окончен.

         Когда изумленный Дмитрий закрывал казенную фанерную дверь, за которой решались тысячные вопросы, в его голове пронеслись сотни мыслей, из которых, если отбросить нецензурную составляющую, можно сублимировать следующее: «Вот это у козла аппетит! А ведь действительно отмороженный -  тысячу двести за возврат документов, пять за регистрацию! Да я за шесть с половиной тысяч восьмилетнюю Ауди куплю! Или новую "Ладу"... Но какие там ауди с ладами - в СБУ, к куму,немедленно!!!".

          Он вышел на улицу. Словно вырвавшись из отхожего места, он с наслаждением вдохнул чистый морозный воздух,  сел в автомобиль и поехал к своему куму - полковнику,  из так называемого отдела "К", а проще говоря коррупционного отдела областного управления Службы безопасности Украины, где официально заявил о вымогательстве у него взяток.


Глава четвертая. На живца.


  Уже вечером следующего дня в областное управление СБУ прибыли два оперативника из Киевского главка.  Ведь наш герой давно уже «прославился», считался довольно крупной рыбой, да и сумма вымогаемой взятки была приличной.

          Дмитрия «зарядили» аппаратурой для аудио и видео фиксации, а телефон поставили на прослушку. Затем его долго и подробно инструктировали как вести себя с "субьектом". Для укрепления доказательной базы, реализацию решили проводить в два этапа. Сначала  планировалась передача десяти тысяч гривен, а  через день, когда бдительность подполковника будет усыплена, пять тысяч долларов. Лишь после этого планировалось задержание с поличным.

          Оперативники усердно вразумляли Дмитрия.

- Главное, что-бы он побольше наговорил. Поторгуйся с ним, поскули о нелегкой жизни бизнесменов,  но не переборщи, не актерствуй особо, что бы не спугнуть. За микрофонами следи, проводкой...

          Пройдя немного утомительный инструктаж и получив массу новых для себя знаний в области изоблечения лихоимцев, Дмитрий позвонил Вольдемару и договорился встретиться с ним в 14.00 возле областной ГАИ. Начиная с этого звонка, все их разговоры записывались.

          На встречу Дмитрий приехал минута в минуту. Вольдемар неторопливо вышел из здания, еле слышно поздоровался:

- Ну что, к разговору готов?

- Десять у меня с собой, Николаевич.

- Хорошо, отнеси в машину – и Поддубный указал на черный «Хюндай», припаркованный у каменной ограды здания – а потом зайдешь ко мне.

          За рулем «Хюндая» сидел неизвестный Дмитрию мужик лет 35, по виду типичный «решала» - дорогие ботинки «казаки», черные джинсы, короткая куртка с соболиным воротником. «Решала» небрежным жестом пригласил его сесть в салон.  Дмитрий сел на заднее сидение и передал ему стопку двухсоток, перевязанную красной резинкой - десять тысяч гривен, помеченных люминисцентным карандашом. Спросил:

-   Касиром работаешь?

- Типа того – улыбнулся Филиппов, привычно и с удовольствием принимая деньги.

- Здесь тысяча двести. За регистрацию отдам отдельно. Еще не собрал. Удачи тебе в нелегком труде!

- Спасибо, приходите еще! – засмеялся Филиппов. Он со знанием дела, действительно по-кассирски принялся пересчитывать деньги, после чего позвонил Вольдемару и сказал:

 - Посылку получил.

         Дмитрий вышел из машины и отправился  в кабинет Поддубного, где тот отдал ему оригиналы документов на автомобиль.

- Держи. Пока могу поставить автомобиль лишь на три месяца на временный учет. Вопрос с постоянной регистрацией усложняется. Такса та же. Предыдущая регистрация автомобиля, как я и догадывался, оказалась «липовой». Вот так вот, молодой человек! Так что придется Вам брать ноги в руки, ехать в Хмельницкий и привезти мне письменную справку подтверждающую регистрацию «Лексуса».

- Дорого пять за временный учет. Давайте три, Николаевич. У меня сейчас проблемы.

- Разговор окончен - пять килограммов картошки. У меня тоже проблемы будут если без справки зарегистрирую. И не один я работаю, понятно?

- А если не привезу?

- То по окончании трех месяцев - на штрафпощадку!

- Но ведь за справку тоже платить нужно….

- Договаривайтесь, уважаемый, это проблемы не мои!

        Дмитрий изобразил алчные терзания, глубокие раздумья. Потом долго читал свою записную книжицу. Что-то шептал про себя, несколько раз вздохнул и наконец произнес:

- Ладно, Николаевич, согласен, оформим справочку. Когда в следующий раз встречаемся.

- Я Вам позвоню.

  Они распрощались.

         «Требует шесть с половиной тысяч баксов и при этом прикрывает свою жопу липовой справкой?!! Он наверное психически больной» - думал Дмитрий, садясь в свой злосчастный автомобиль.

             Следующее утро для Дмитрия выдалось хлопотным, а день - утомительным. С девяти утра в помещении СБУ оперативники в присутствии понятых помечали купюры, фотографировали их, долго и кропотливо составляли не менее трех различных протоколов, в которых Дмитрий расписался.

           Потом его опутали прослушивающей аппаратурой, вручили 50 стодоларовых купюр. Привезли следователя обласной прокуратуры Алексея Пархомея, специализировавшегося на расследовании взяток.

           Никто не знал, когда позвонит Поддубный, но зная его жадность предполагали, что ожидание будет недолгим.

           Только около 16.00 Вольдемар позвонил и сказал, что готов принять Дмитрия, но на улице, возле управы.

          Они встретились во дворе обласного ГАИ. Поддубный  молча провел Дмитрия в подсобное помещение с правой стороны здания. Дмитрий передал ему деньги, которые страж закона положил во внутренний правый карман форменного кителя.  Вольдемар,кстати, почти  всегда ходил по форме – это очень нравилось Ангелине.

          После этого Поддубный позвонил Василию Коту на его мобильный телефон и приказал зарегистрировать  автомобиль.

          Они попрощались, Дмитрий вышел из подсобного помещения и поехал в районный МРЭО, где Василий Кот должен был выдать ему временный регистрационный талон.

         А Вольдемар, простившись с Дмитрием, вернулся к себе в кабинет. После получения взяток, он всегда ощущал легкую эйфорию. Выложив купюры на стол, Вольдемар любовно посмотрел на них и даже слегка погладил. Он открыл шкаф, из полученных денег, две купюры он переложил во внутренний карман черной кожаной куртки, добавив их к еженедельной дани своему начальнику. Остальные деньги рассовал по карманах милицейского кителя, счастливо вздохнул, не зная еще, что оперативники СБУ и альфовцы, уже вбежали в помещение ГАИ. В его жизни открывалась новая глава...

Реализация

         За дубовым столом, откинувшись на спинку кресла, сидел  бледнее мела Вольдемар и смотрел на вошедших в его кабинет мужчин со строгими лицами. Близкий разрыв молнии не поразил бы его сильнее, чем эти уверенные в себе люди, совершенно не похожие на привычных ему жалких просителей. В  его голове промелькнул рой мыслей: «Спалился!... Подставил, гад…. Куда спрятать деньги…. Надо решить с этими….. Или не с этими…..».

         Киевский оперативник, молодой круглолицый парень, спросил у него:
- Вольдемар Николаевич, только что Вы получили взятку от гражданина Кравца за постановку его автомобиля на временный учет. Мы предлагаем Вам добровольно выдать полученные таким образом деньги.

         Нужно отдать Вольдемару должное, он довольно быстро взял себя в руки и решил пока  все отрицать, а проблемы урегулировать позже, деньгами и связями. Выдержав солидную паузу, он произнес слегка дрожащим голосом.

- Никакой взятки от гражданина Кравца я не получал и выдавать мне нечего.

         Не ожидая другого ответа оперативник произнес заготовленную фразу:

- Поскольку Вольдемар Николаевич Поддубный отказался выдавать полученные в качестве взятки деньги, следователем прокуратуры будет произведен осмотр кабинета.

         Расступились люди и вошел следователь. Алексей Пархомей, как всегда, вежливо поздоровался, снял  плащ и приступил к своей работе.

          Первым делом Алексей попросил Вольдемара выключить телефоны и положить их на стол. Заполнил протокол, записав в него понятых – двух тощих студентов водного института, участников, отметил расположение и параметры кабинета, окна, общую обстановку в помещении и прочие необходимые данные. Привычно натянув резиновые перчатки, Алексей, осветил их люминесцентной лампой, продемонстрировав тем самым что посторонней "химии" на них не наносили.
 
           Поиски меченых денег следователь начал со шкафа у левой стены. Когда в упомянутой черной куртке, он нашел две тысячи долларов, то испытывал чувство сродни азарту рыбака.

- Это Ваши деньги? – прищурившись, спросил он у Вольдемара

- Нет, не мои, а чьи - не знаю – ответил тот с каменным лицом.

- А куртка Ваша?

- Моя.

- А как Вы можете объяснить...

- Ни как не могу - подбросили наверное.

- А кто и когда мог подбросить Вам деньги?

- Не знаю кто, а подбросить могли когда угодно - я когда выхожу из кабинета дверь почти никогда не закрываю.

          Осмотрев деньги с помощью лампы, Алексей обнаружил две помеченные купюры.

          Он сменил уже запятнанные люминисцентной краской перчатки и, осветив их лампой, продолжил осмотр. Следы химии были обнаружены и в кармане куртки.

          Из шкафа был вытащен и разложен на столе подполковничий китель с двумя нагрудными знаками. Во внутреннем и нижних боковых карманах находились деньги.
 
- Это Ваши деньги? – снова спросил Алексей.

- Нет, эта форма уже месяц лежит в шкафу.

          Из карманов кителя, рубашки, а также выдвижного ящика стола Алексей доставал деньги: 1000, 1800, 2000 помеченных долларов и 2500, 1000, 800, 770 гривен. Полным бессильной ненависти взглядом смотрел Вольдемар на следователя.
Свое отношение к этим деньгам он отрицал, лишь две последние суммы признал своими.

         Руки Вольдемара были освещены люминесцентным светом. Яркими зеленоватыми точками заблистало химическое вещество на пальцах правой руки.

         Масса денег, обнаруженная в самых разнообразных местах, изумляла Алексея. Ведь месячная его со всеми надбавками была равна 350 долларам. К слову, официальная зарплата Вольдемара была приблизительно такой же.

          Кроме денег Алексей вынужден был осматривать и изымать массу предметов,  находящихся в ящиках рабочего стола и сверху него - регистрационных документов, заявлений, записок, номерных знаков, копий паспортов и прочих документов.

          Осмотр закончился около десяти часов вечера...

Обыск и арест

          С самого утра Ангелину не покидало чувство смутного беспокойства. И хотя на дворе стояла колючая зима, словно перед приближением крупной грозы ее что-то тревожно теснило в груди и нагоняло тоску.

          Через каждые полчаса она звонила на мобильный телефон Вольдемара, справляясь о делах, здоровье.

          В последний раз, в половине пятого он отчитался жене о проделанной работе на понятном только им «эзоповом» языке:

- Только что получил пять зеленых упаковок бумаги…

- Осторожнее там при перевозке – сказала Ангелина, и отметила про себя, что новость о получении пяти тысяч долларов почему-то впервые ее не порадовала.

Когда она снова позвонила, телефон уже был вне зоны покрытия сети. Ее сердце екнуло. Муж никогда не позволял себе выключать телефон. Предчувствие катастрофы усиливалось.

        Через час раздался звонок от запертой входной калитки. Каким-то чутьем догадалась, что это пришли с обыском. 

        Следователь прокуратуры Демчук и два оперативника показали ей постановление суда по делу Вольдемара, перерыли дом и нашли в пальто мужа в кладовке пятьдесят тысяч гривен – «выручку» мужа за прошлую неделю, которую изъяли.

        Во время обыска Ангелина автоматически бродила за следователем, не произнося ни слова. Но в ее голове роились мысли. Куда-либо звонить ей во время обыска запретили, но она уже знала, что после него позвонит к заместителю прокурора области Моисею Владимирову, которому неоднократно помогал муж, а также свяжется с самым дорогим ровенским адвокатом Владимиром Цупруком.

        В душе она надеялась, что до завтра решит все вопросы десятью тысячами долларов, которые следователи не нашли.

        В 22.30, по окончании осмотра служебного кабинета, Вольдемара отвезли в прокуратуру области, где он был задержан следователем на трое суто по подозрению во взяточничестве.

        К концу задержания явились Ангелина и адвокат Цупрук. Перед этим они уже встречались с Моисеем Владимировым и посулили ему десять тысяч долларов за прекращение этой истории. Но Владимиров, хотя и был до неприличия падок до денежных знаков, струхнул:

- Дело на контроле у Киевского главка СБУ и - соврал он - Генеральной прокуратуры. Придётся провести следствие. Подождать нужно. Потом порешаем - понизив голос, закончил он.

- Надо бы разрулить, Георгиевич, ведь не бесплатно. А сколько Володя и Вам и Вашим протеже помогал. И вообще – всему прокурорскому начальству? – со слезами и некоторым упреком в голосе сказала она.

- Все решим через месяц-два, пускай уляжется буча – уже раздраженно  закончил разговор Владимиров.

        А между тем следствие шло по накатанной дороге.

        Через два дня, утром, в изоляторе временного содержания, в присутствии адвоката, следователь предъявил Вольдемару обвинение. Это действие заняло всего пол часа, поскольку от дачи каких - либо показаний обвиняемый отказался.

        В этот же день, после обеда, в городском суде рассматривалось ходатайство Алексея об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Пока конвоировали Вольдемара, Ангелина через адвоката пыталась, но не смогла договориться с судьей. Задержание было слишком громкое, и служитель Фемиды, как и зам прокурора,  просто испугался.
         
        В суде, в маленькой комнате для задержанных, Вольдемар с супругой и адвокатом собрали совет. Решили симулировать сердечный  приступ.

        Следователь не мог сдержать улыбки, когда в коридоре суда Вольдемар, состроив страдальческую физиономию, свалился на пол прямо перед входом в зал судебных заседаний. Ангелина, взвизгнув, подбежала к нему, села рядом с ним и с выражением вселенской скорби на лице положила голову мужа себе на колени. Вольдемар широко раскрыв рот стонал, а Ангелина, давя слезу, причитала, то и дело искоса поглядывая на судью:

- Держись любимый, ты ни в чем не виноват. Сегодня тебя отпустят домой…. 

          Вызвали скорую помощь. Вольдемара осмотрели и констатировали обычную тахикардию. Медсестра сделала «больному» укол и бригада скорой помощи уехала. Ангелина, поняв, что спектакль провален, мрачно ухмыльнувшись, села на свое место и больше не проронила ни слова.
    
          Через час угрюмого и несколько заторможенного после укола Вольдемара арестовали на два месяца и отвезли в следственный изолятор.

          Прапорщик СИЗО, которого Вольдемар вспомнил, как "ходока" за сдающую на права сестру, перед каждым поворотом останавливал арестованного строгим:
         
- Арестованный, лицом к стене!
         
          Кроме того без всякой необходимости, хотя и по инструкции, прапорщик постоянно изводил Вольдемара напоминанием:

- Руки за спину!

        "Ах ты гаденыш, словно с конченым зеком со мной обращаешься. Нужно было тогда с тебя не сто, а двести баксов содрать, но начальник твой попросил - "по людски". И так всегда - с Вами по-людски, а Вы - "по-свински" - с ненавистью думал Вольдемар, покорно выполняя команды охранника.

          Оказавшись в пустой, сыроватой "милицейской" камере, Вольдемар присел на жалобно скрипнувшую металлическую койку, аккуратно застеленную серым в полоску одеялом. На душе стало до того скверно, что где-то вверху живота он ощутил физическую боль. Два часа обездвиженный, словно сфинкс, он, молча буравя взглядом стену, сидел на койке. Постепенно утих трехдневный сумбур мыслей и Вольдемар начал что-то соображать.

         "Как это могло произойти? Я, стреляный воробей, Крым и Рим прошел, и так попался. Это завистники. Они метят на мое место. И никто, абсолютно никто не помог. Чья же это робота - Кота, Слободенюка? Слава Богу, хоть на осмотре лишнего не наговорил. Ничего,  Ангелинка что-нибудь придумает, она же без меня спать не может, наверняка вытащит...Прохладно здесь, но ничего - это не надолго - утро вечера мудренее...

          Измученный Вольдемар, даже не раздевшись, вытянулся на койке и провалился в тяжелый сон.


Нюансы следствия.


         Можно сказать что это было рядовое дело, вся сложность которого заключалась в психологическом и физическом напряжении первых пяти дней. Осмотр места происшествия, задержание, обвинение, мера пресечения, допросы Кравца, нескольких гаишников, назначение физико - химических и фоноскопических экспертиз, командировка в Хмельницкий, осмотры денег и документов - вот, в принципе, и все. Оставалось все красиво оформить, закончить дело и получить поощрение.

          Приблизительно на третий день после задержания Поддубного, под вечер, оперативник службы безопасности Вадим Ковтун привез Пархомею протоколы оперативных мероприятий, какие-то кассеты в запечатанном темном пакете и сопроводительное письмо.

         Алексей, ошалевший от навалившейся работы и бессоных ночей, не стал вникать в содержание сопроводительного документа. Он расписался  в получении и сказал Ковтуну занести все в канцелярию для регистрации, что тот и сделал.
Утром следующего дня Пархомей в канцелярии получил эти бумаги и подшил в дело, даже не изучив, поскольку спешил на выезд в город Дубно, где местный молодой налоговик "довымогался" взяток за бесперебойное функционирование залов игровых автоматов.
       
         Тем временем Ангелина развила бешеную активность. Она официально, как близкая родственница, была допущена к участию в деле в качестве представителя Вольдемара и могла теперь заявлять ходатайства, а после окончания следствия - знакомиться с материалами дела.

          Через дней 10 после ареста Вольдемара, адвокат Цупрук на личном приеме у зампрокурора Владимирова попросил копию уголовного дела. Просьба была подкреплена пятьюстами долларами. Владимиров, который, как говорили злые языки, за сто долларов был готов продать маму, деньги на этот раз взял. По телефону истребовал у следователя уголовное дело и передал на полчаса адвокату, совершив, по сути, служебное преступление.

         Цупрук отксерил все дело, в том числе и неосмотренные следователем документы из СБУ.

         Когда спустя два часа Алексей забирал у Моисеева дело, то увидел на углу административного здания, областной прокуратуры Ангелину, о чем то шептавшуюся, в тени разлапистого клена, с адвокатом, в руках у которого белела объемная папка. Увидав следователя они перестали шушукаться и, вежливо, и, в то же время, мерзковато, улыбаясь, поздоровались с ним.
         Алексей сразу уловил связь между истребованием Моисеевым дела и присутствием здесь этих людей.
          
         Он постучал и зашел в кабинет Моисеева, который в отличном настроении пил чай с медом.
- Григорий Моисеевич, а зачем дело-то истребовали? - невинно спросил Алексей.
- Изучал, изучал, Алешенька, я же все таки твой надзорник!
         "Врет, зараза, он никогда и ничего сам не изучает, а доручает Пигалю" - зло подумал Алексей, забирая из рук заместителя прокурора увесистый том дела.
        Его опытный глаз сразу заметил, что нити, которыми было прошито дело, ослаблены, а некоторые листы измяты и он понял, что дело рассшивалось и копировалось.
        Нецензурно про себя выругавшись он этим и ограничился, ведь жаловаться на Моисеева, который через день пьянствовал с прокурором области было бесполезно и даже небезопасно.
         
        Шли дни. Как ни спешил Алексей, закончить следствие в двухмесячный срок не удалось.  Ведь объём материалов для  экспертиз был огромен. Вольдемар, несмотря на свою осторожность, успел достаточно наболтать по телефону нужных следствию фраз.
       
        Эксперты - фоноскописты не успевали и как не крути, а сроки следствия и содержания Вольдемара под стражей было необходимо продливать. Следователь, как положено, подготовил обоснованное ходатайство о продлении ареста, но тут начали происходить удивительные вещи.
Для направления ходатайства в суд его нужно согласовать с  заместителем прокурора области. Иногда свою визу ставил и сам главный законник. Как и надлежит по закону, за пять дней до истечения срока Пархомей пришел в кабинет к курирующему заместителю Мельнику и протянул ему ходатайство.
- Так, Леша, что это. А… ходатайство. По Поддубному? Эх, негодяй, взяточник. Ну, оставь у меня, я почитаю. Зайдешь потом заберешь, я позвоню.
Прошло три дня, Мельник не звонил. Алексей снова пришел к нему.
- Иван Юрьевич, подписали? У меня послезавтра – последний день..
- Завтра, все завтра, некогда, понимаешь!
          История с переносом подписи на завтра повторялась каждый день. Наконец наступил последний день и по закону в 19.00 Вольдемара обязаны выпустить из СИЗО.
          В 9.00 следователь был под кабинетом у Мельника. Но секретарша Леночка огорошила Алексея новостью о том, что Иван Юриевич уехал в далекий полесский район принимать  граждан по месту жительства, и ранее завтрашнего дня не вернется. Трясущимися руками Алексей перезвонил на мобильник заместителя. и Мельник сказал ему подписать ходатайство у Владимирова.
          Последнего на месте тоже не оказалось – он уехал принимать граждан на юг области. Два других заместителя, внезапно заболев, вообще куда-то испарились. Последняя надежда - прокурор области - перед обедом срочно уехал в Киев. Никого из руководства на месте не было! Алексей снова и снова пытался дозвониться Мельнику, но мобильная связь с ним пропала.

          В итоге ходатайство так никто и не согласовал. В 19.00 Вольдемар вышел на свободу. Подъехавший к этому времени к СИЗО следователь, прямо в  автомобиле, вынужден был избрать ему меру пресечения в виде подписки о невыезде.
          Вольдемар с адвокатом пересели в черную «Тойоту», за рулем которой сидела Ангелина. Автомобиль тронулся с места, развернулся и скрылся за поворотом.
  Ангелина торжествовала и в тоже время горевала. Торжествовала потому, что ее Вольдемар вернулся, наконец, в семью, а горевала за сороками тысяч долларов, переданными Владимирову для прокурора области и всех его заместителей за несогласование ходатайства о продлении ареста.
          Что б собрать деньги она, скрепя сердце, продала свою любимую «Тойоту». Благо, что автомобиль был предусмотрительно записан на маму Вольдемара и арест на него не наложили. Пришлось также обзвонить часть должников, продать по дешевке двенадцать шуб и влезть в долги.
           Передав деньги, снедаемая сквалыжным чувством Ангелина буквально вымотала Владимирову всю душу, и выторговала у него обещание закрыть дело в суде.   

Глава восьмая. Бороться и не сдаваться.

- Ну, что делать будем, Володя? – угрюмо спросила его Ангелина утром следующего дня. Вольдемар лежал рядом с ней на просторном и вычурном, в стиле королевского барокко, супружеском ложе, завешенном розовым балдахином. Он мученически смотрел на изготовленную в дворцовом стиле люстру. По хрустальной подвеске ползала зеленая муха.
         Бледный и осунувшийся, он вызывал в жене жалость и досаду одновременно. Его усы, когда-то ухоженные, неряшливо отросли, их кончики, как у сельского деда, были скорбно опущены. Несмотря на двухмесячную разлуку, он вчера не смог даже исполнить супружеский долг. От прежнего бравого подполковника не осталось и следа.  Он тяжело вздохнул и слабым голосом произнес.
- Меня конкретно подставили. Ты же сама говорила пять штук с него брать. Нужно было три просить – не пожаловался бы, сволочь такая – слабым голосом произнес Поддубный и всхлипнул.
 - Не надо только на меня сваливать, Вова, я с ним не общалась – раздраженно бросила она, резко одернув руку с его груди – людей  чувствовать нужно и иногда уступить.
- Ага, да если бы я хотя бы пятьсот долларов уступил, ты бы меня съела!
- Так, Володя, хватит молоть чепуху, нужно решать, как выбираться из ямы. Денег сейчас почти нет. Может с понедельника появятся – новую партию шмоток продам, Светка долг отдаст – она помолчала, что-то подумав про себя, медленно загибая пальцы правой руки. Затем она продолжила:
- Владимиров виляет, хотя и ободрал нас как липку. Пообещал, правда, закрыть дело в суде. Но что-то я ему, мошеннику, совсем не верю. А ты ему когда-то помогал, и все за так. Еще и следователь, святого из себя изображает. Адвокат говорил, все по закону, грамотно делает. Он у них лучшим считается, потому и взяли его на осмотр. Владимиров к нему и не лезет.
- Кому я только не помогал… Мудак этот следователь, ненавижу его. Потешался над нами в суде, когда мы сердечный приступ показывали. Да и вообще… Голодранец, даже машины у него нет, а презирает меня и как с говном общается. А я всего два месяца назад был царь и Бог! Знаешь, как мне сейчас, после такого почета и уважухи, – по его небритой щеке скатилась слеза. 
         Неожиданно жалость в душе Анжелы перевесила досаду и злость, она обняла мужа и сказала:
- Ну все, дорогой, не переживай. И не отчаивайся - я тебя вытащу. Пока есть бизнес, все можно решить. Мы им всем  еще покажем, не обрадуются. Следователя этого опозорим и уволим. А ты станешь генералом. Но нужно бороться, слышишь? Бороться и не сдаваться!
         Она очень любила вычурные фразы.
         Несколько недель передышки помогли Ангелине спасти бизнес, едва не обанкротившийся в коррупционной борьбе за свободу Вольдемара.         

Глава девятая. Следствие окончено

        К середине мая Алексей закончил это дело. Доказательная база как вымогательства, так и получения взяток оказалась очень основательной. Одних только показаний Кравца и результатов осмотра места происшествия со "светямищеся" пальчиками и пачками изъятых денег хватило бы для справедливого приговора. А ведь были еще показания Кота и "касира", сдавших своего шефа как говорится "с потрохами", "железобетонные" экспертизы, косвенные доказательства. На жизненном горизонте Вольдемара реально замаячили десять лет лишения свободы.
      
 
       За спиной у следователя, с которым решили не иметь никаких дел,  велись переговоры с Моисеевым на счет переквалификации деяния на часть первую, то есть получение взятки, но без ее вымогательства.  В случае перехода на более легкую статью, "решать" вопросы в суде было бы значительно легче.
       Моисеев вызвал следователя, и намекая на возможный карьерный рост, без обиняков спросил, возможна ли переквалификация. Пархомей, которого захватил следственный азарт, категорически и твердо ответил, что не вменять вымогательство невозможно. Таким образом, с переквалификацией не получилось.
       Основательно финансово обмелев в боях за свободу Вольдемара, Ангелина через адвоката начала требовать от Моисеева вернуть ей сорок тысяч гривен, изьятые в январе во время обыска. Ведь в удовлетворении ее неоднократных ходатайств следователь отказывал, ссылаясь на проверкой происхождения этих денег в ходе следствия.
       Но Моисеев и не думал отдавать эти деньги. Он категорически сказал адвокату, с которым общался на короткой ноге, передать Ангелине, что деньги эти будут последним взносом на "похороны" дела в суде, а иначе....
       Скрепя зубами, Ангелина согласилась на это, написала на имя следователя расписку в получении денег и отдала ее адвокату.
       К окончанию следствия, Пархомей так и не выяснил, откуда в доме Поддубных взялось 40 000 гривен.
       Раздался звонок, это звонил Моисеев.
- Алексей, ну что там с деньгами?
- Глухо, Григорий Владимирович, есбеушники написали "не представилось возможным".
- А следствие закончил?
- Ну да, почти готов знакомить, вот только времени не хватает совсем, завалили Вы меня совсем делами.
- Не ной, ты еще молодой. Там к тебе сейчас забежит адвокат этой как ее там, черт..
- Поддубной?
- Да. Отдашь ему эти деньги.
- Я на это права не имею. Без расписки собственницы не отдам.
- Не волнуйся - расписка уже написана. Адвокат отдаст. И давай быстрее, заканчивай дело, не тяни.
      
       Буквально через пять минут пришел Цупрук с распиской Ангелины и уважительно вручил ее следователю, а тот, в свою очередь отдал ему деньги, запечатанные в конверт. Выйдя от следователя Цупрук сразу же отнес конверт Моисееву.

      
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

ПРИМЕЧАНИЯ

1. РЭО - регистрационно-экзаменационный отдел.


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.