Психокинез. Часть вторая. Они сражались за Родину

Часть вторая. Они сражались за Родину.
 
Глава первая. Убейте Глиста.
 
В шесть часов вечера, когда на улице уже господствовала темнота, Андрей вышел прогуляться без определенной цели и, что главное, подышать свежим морозным воздухом. Настроение у него было приподнятое, так как он завтра рассчитывал нешуточно разбогатеть. (Дима денег же обещал, а завтра час расплаты!)
Гуляя по темным подворотням, он нисколько не боялся повстречать на своем пути различную хулиганскую шушеру. Аномалия психокинеза прибавляла ему уверенности в себе перед каждым темным переулком. Он даже в какой-то степени желал встретить на своем пути какую-нибудь пьяную и дерзкую компанию, чтобы в очередной раз поупражняться в способностях работать различными предметами, управляя ими на расстоянии, но пьяные и дерзкие компании не попадались почему-то у него на пути в этот тихий и мирный вечерок.
В семь часов вечера Андрей собрался возвращаться домой. Возвращаться пришлось по темной, с неработающими лампочками в фонарных столбах, улице. С одной стороны лежала в снегу проезжая часть дороги, с другой рядами шли стандартные пятиэтажные дома.
Проходя мимо одной пятиэтажки, Андрей услышал из темноты двора злую пьяную ругань. Это его нисколько не заинтересовало, но когда через несколько секунд до слуха Андрея дошли женские крики и тоже, кстати, пьяные, он остановился и прислушался.
— Да ну что вам от меня нужно? — зло сказал невидимый женский голос. — Никуда я с вами не пойду!
— Хорош ломаться, козочка, — проворчал пьяный грубый мужской голос. — Пойдем на хазу. Есть водка. Попьем. Отдохнем.
— Да не буду я с вами отдыхать! — горячо говорила невидимая женщина. (Судя по голосу, он была молода.) — Отцепитесь от меня!
— Заткни свою пасть, дура! — прохрипел возбужденно другой мужской пьяный голос. — Что ты ломаешься, как малолетка. В баре сидела трындела — рот тебе заткнуть невозможно было. А как до дела дошло, начала выпендриваться. Что тебе, ноги трудно раздвинуть? Не на улице же еб***ся будем, на хазе! Там тепло. И водка есть.
— А ну пошли на хрен от меня! — закричала молодая женщина. — А то сейчас милицию вызову!
— А ну-ка, Колик, давай-ка эту шлюху здесь разложим, — сказал одна пьяница другому. — Давай ее, курву, прижимай, чтобы сильно не дергалась. Заткни ей соску, чтобы не орала громко.
В темноте раздалась какая-то возня, и не трудно было догадаться, что сейчас начинает происходить самое натуральное преступление, связанное с изнасилованием. Из темноты раздался женский приглушенный крик. Это был сигнал для Андрея. Молодой человек смело и решительно бросился в темноту двора, но при этом старался передвигаться как можно тише, дабы застать преступников врасплох.
Заглянув за угол пятиэтажного дома, Андрей увидел, как буквально в нескольких метрах от него, в старой металлической беседке, ржавой и давно не крашенной, двое пьяниц с силой прижимают девушку к лавочке. Причем один из преступников закрыл жертве рот руками. Второй уже начал стягивать с нее джинсы. Девушка немощно дергала руками и ногами. 
Будь сейчас у Андрея в руках пистолет или автомат, он не задумываясь превратил бы обоих подонков в дырявые куски сыра. Но всё стрелковое оружие хранилось у Димы в подвале. А значит, придется опираться на свою аномалию психокинеза. Андрей поискал взглядом вокруг себя какой-нибудь не особо тяжелый предмет.
В пару метрах от него из-под снега торчала увесистая коряга внушительных размеров. Андрей решил, что данный предмет, как нельзя кстати, подойдет для разрешения вышеописанной проблемы.
Он взглядом приподнял увесистую корягу с земли, и когда деревяшка полностью показалась из-под снега, то Андрей не мог не оценить размеры данного объекта. Коряга дугообразной формы составляла не меньше двух метров в длину и примерно сантиметров десять в диаметре.
Направив дугообразный предмет в сторону беседки, Андрей стал с интересом наблюдать за дальнейшим. Вот коряга не спеша и тихо, держась на уровне метра над землей, вошла в беседку. Насильники увидели висящую в воздухе тяжелую корягу и замерли, прекратив свои насильственные действия над девушкой. Девушка также заметила данный предмет и перестала сопротивляться. Ибо то, что они увидели, противоречило всем законам физики, построенной на формуле великого Ньютона о всемирном земном тяготении. 
Тут следует отметить тот факт, что насильниками оказались пьяницы, которые в пятницу вечером напали на Андрея и которых Андрей на следующее утро, на заброшенной стройке, как следует отходил черенком от лопаты. Пьяниц звали Колик и Рыба.
— А-а-а-а! — дико закричал Рыба. — Нечистая! Колик! Уходим!
Рыба соскочил с лавочки, на которой он несколько секунд назад пытался стянуть с девушки джинсы, как в этот момент коряга, висящая в воздухе, активировалась и метнулась к Рыбе, нанеся сокрушительный удар пьянице в живот. Пьяница издал хриплый стон и повалился на пол беседки.
Колик, недолго думая, попытался было выскочить из беседки и приготовился перепрыгнуть металлическую ограду. Коряга добротно врезала Колику по спине, и пьяница вылетела из беседки, как из пушки. Упала рожей в снег и противно захрипела.
— Нечистая... — прохрипел Рыба, поднимаясь с пола и хватаясь руками за лавочку, на которой свернувшись клубком лежала девушка и с большими от ужаса глазами наблюдала за происходящим. — Помоги мне, Господи... Я больше пить не буду никогда... Я буду хорошим... Я...
Большая и страшная коряга зависла над головой Рыбы. Алкоголика трясло от страха. Губы его так начали дрожать, что он уже больше не мог вымолвить ни слова. Трясущимися руками он прикрыл голову, ожидая удар по голове, но коряга нанесла удар совсем в другое место. Метнувшись к ногам Рыбы, коряга треснула пьяницу в пах.
— И-и-и-ийя-я-я-я! — душераздирающе завыл Рыба, падая на пол беседки и хватаясь руками за пораженное место. Из одной штанины брызнула моча. — П-и-и-и-ись! Пися-я-я-я... Писинька-а-а-а... Пи-и-и...
К этому моменту Колик уже вскочил на ноги и успел отбежать от беседки метров на десять. Это не ускользнуло от взгляда Андрея, и коряга метнулась за убегающим пьяницей. Догнала и еще раз хлопнула Колика по спине. Колик упал мордой в снег и жалобно застонал. Коряга упала рядом и больше не подавала признаков жизни.
— Ни хрена себе, — тихо сказала девушка, вставая с лавочки и натягивая на себя джинсы, которые Рыба чуть ли не до колен уже успел спустить с нее. — Такое рассказать кому-нибудь — никто не поверит.
Затем она перевела свой взор на Рыбу, валяющегося в ее ногах и издающего жалобные стоны.
— Разложить меня, сука, захотела! — вскричала девушка и с громким выдохом плюнула Рыбе в лицо. — Тьфу-у!
Затем посчитав, что этого крайне мало, она влепила преступнику ногой по голове. Рыба дернулся и продолжил стонать, держась за паховую область.
— Пи***ас! — закричала девушка и еще раз ударила Рыбу ногой.
Одно окно в районе третьего этажа рядом расположенного дома открылось и женский голос прокричал:
— А ну хватит там, алкоголики проклятые, шуметь! Идите на ***, а то сейчас милицию вызову! Скоты пьяные! Нажрутся, а потом начинают в нашей беседке свои гнусные оргии устраивать! А в этой беседке дети маленькие играют на следующий день! И находят там использованные презервативы! Тьфу ты, алкаши поганые!
— А ну заткни свою пасть, старая кочерга! — зло закричала девушка из беседки. — Меня только что хотели разложить... То есть изнасиловать! А ты орешь, дура!
— Я тебе сейчас покажу старую кочергу! — закричала женщина из окна. — Пьяная шлюха! Да таких, как ты, нельзя изнасиловать! Изнасиловать можно порядочную женщину, а ты дешевая шлюха! Хрен за стакан сосешь!
— Ах ты, старая шлюха! — кричала девушка из беседки. — Это ты сейчас будешь хрен за стакан, б**ть, сосать, старая шлюха!
— Это я-то старая шлюха! Да я тебе сейчас покажу, пьяная шлюха! Молодая подзаборная курва!
— Вытри свой старый рот от кончи, старая курва!
Чувствуя, что это добром не закончится, Андрей решил подойти и, как можно быстрее, а главное, с пониманием всей тонкости ситуации, успокоить жертву алкогольного нападения. Он вышел из-за угла дома и приблизился к беседке.
Девушка увидела его и спросила зло:
— А ты кто такой?
Андрею, конечно же, не понравился такой грубый вопрос, но он сдержал себя, чтобы не влезть в бабий скандал. Сказал как можно спокойней:
— Вам не стоит тут оставаться. Уходите. А то сейчас эта тетка и вправду милицию вызовет. И начнется очень долгое разбирательство.
— Я ни в чем не виновата, — уже более спокойным голосом сказала девушка Андрею. — Эти пьяницы напали на меня и хотели изнасиловать.
— Да такую, как ты шлюху, нельзя изнасиловать! — орала разгневанная женщина из окна. — У тебя во рту конча не просыхает, проклятая ты курва!
— Хватит кончой из соски своей брызгать! — закричала девушка. — Успокойся, старая ты шлюха, а то сейчас, б**ть, из окна вывалишься, старая ты соска!
Из раскрытого окна на третьем этаже в ответ летели жуткие ругательства.
— Да иди ты на х*й, — тихо сказала девушка, махнула рукой, вышла из беседки и двинулась прочь со двора. Прошла несколько метров, остановилась, посмотрела на Андрея и спросила:
— Ты видел это?
— Что я должен был увидеть? — Андрей приблизился к девушке, чтобы рассмотреть ее поближе.
Это было вполне симпатичное создание лет двадцати пяти, среднего телосложения и ростом меньше Андрея сантиметра на три. На алкоголичку, как изначально подумал о ней Андрей, когда услышал возню в беседке, девушка совсем  не походила. Ни лицом, насколько ее лицо можно было рассмотреть в темноте двора, ни одеждой. Одета вечерняя незнакомка была в короткий пуховик темно-синего цвета с большим капюшоном на енотовом меху, синие джинсы в обтяжку, прекрасно подчеркивающие женские ляжки и бедра; а судя по черным зимним кроссовкам, ступни у незнакомки были маленькими, как у девочки.
— Я не знаю, как это объяснить, — девушка не спеша двинулась дальше, уже нисколько не обращая внимания на жуткие ругательства из раскрытого окна, и Андрей поспешил за ней. — Большая палка.
— Что — большая палка? — с улыбкой спросил Андрей.
— Я сама не могу в это поверить! — воскликнула девушка, и от нее потянуло водочным перегаром. — Эта палка залетела в беседку и отлупила алкашей, которые напали на меня. Такого я раньше никогда не видела. Может, это мне Бог помог? Он спас меня от этих придурков!
— А что вы делали с этими придурками? — не без интереса спросил Андрей. — Один из них утверждал, что вы вместе с ними пили водку в баре...
Сказав это, Андрей осекся и замолчал. Девушка остановилась и внимательно посмотрела на него. Спросила:
— Так ты, значит, не только что подошел, раз ты слышал разговор этих алкашей в беседке? Стоял в темноте и наблюдал, как меня хотят изнасиловать. Вот те на! (Воскликнула девушка.) Что же это за район такой?! Одни насильники и подсматривающие. Ты подсматривал? Тебе было интересно на это смотреть? Ты онанист?
— Да ты можешь выслушать меня! — разозлился Андрей под тяжестью необоснованных обвинений. — Я не подсматривал! Я делал всё возможное, чтобы эти суки отстали от тебя. Всё возможное!
— И что ты делал? — со злорадной усмешкой спросила девушка. — Стоял, смотрел и возбуждался?
— Нет! — закричал Андрей, не в силах больше выслушивать такое в свой адрес. — Хватит!
"Вот так вот оно бывает в этой жизни, добрый человек, — злорадно сказал внутренний голос. — Сделал добро, а теперь получай по самое не хочу. Ты эту шлюху спас от изнасилования, а она тебя обвиняет в том, что ты дрочер-наблюдатель. Славненько!"
— Что — хватит?! — воскликнула девушка. — Зассал подойти к этим пидорасам, которые меня уже начали раздевать? Так вызвал хотя бы ментов, что ли...
И сказав это, девушка быстрым шагом двинулась дальше, тем самым показывая, что она делает всё возможное, чтобы избавиться от общества незнакомого ей человека, который несколько минут назад спас ее от самого натурального изнасилования.
Андрей с понуренной головой остался стоять на одном месте.
"Да плюнь ты на нее, — сказал внутренний голос. — Эка важная персона какая нашлась."
Но Андрей никак не мог позволить, чтобы эта девушка, пускай даже ему нисколько не знакомая, думала о нем, что он онанист-наблюдатель, который шатается темным вечером по темным палисадникам, ведет бдительное наблюдение за влюбленными парами и, даже, за актами изнасилований, и нисколько не стесняясь мороза на улице, расстегивает штаны, достает оттуда на морозный воздух свое разгоряченное хозяйство и начинает...
Андрея от такой мысли даже передернуло. Нужно было во что бы то ни стало объяснить неизвестной девушке истинную суть вещей.
"Зачем оно тебе это нужно? — недовольно спросил внутренний голос. — Еще не хватало того, чтобы ты перед какой-то шалавой объяснялся. Ты слышал, что она сидела и бухала с этими пьяницами в баре. Нормальная баба с кем попало в баре бухать не будет. А эта бухала. И когда дело до злого порева дошло, кобыла поняла, что давать синякам придется за бесплатно, и начала ню-ню из себя корчить. А эти синяки оказались ума недалекого и решили ее разложить, да еще на таком лютом холоде."
— Да какой бы она ни была, я не хочу, чтобы она думала обо мне так, — сказал про себя Андрей и бросился по дороге, ведущей мимо темных дворов, догонять девушку.
Догнал он ее через несколько секунд. Девушка резко обернулась, когда он подбежал и поравнялся с ней.
— Что еще? — грубо спросила она.
— Я хочу вам сказать всю правду, как она есть, — начал Андрей, не зная с чего начать.
— В исповеди зачуханного дрочера не нуждаюсь, — сказала девушка, даже не смотря на Андрея.
Андрей тяжко вздохнул и продолжил двигаться быстрым шагом, стараясь поспевать за незнакомкой. Злость прибавляла ему силы. Несколько секунд они шли молча, затем Андрей не вытерпел и заявил:
— Это я их корягой отдубасил!
— Ты! — воскликнула девушка. — Хо-хо! И как же ты это сделал?
— Если ты перестанешь так быстро бежать, — Андрей слегка тронул девушку за рукав куртки, но она тут же ненавистно отдернула его руку от себя, — то я тебе смогу всё объяснить.
— Ладно, — девушка резко остановилась и посмотрела на Андрея. — Объясни.
Андрей также остановился и начал осматривать близлежащее вокруг себя пространство в поисках кого-либо не тяжелого предмета.  Как назло ничего не было. Лишь кусты, покрытые снегом, жалостливо смотрели на Андрея своими невидимыми глазами.
— Ну, — улыбнулась девушка. — А ты забавный...
И непонятно откуда взявшийся ветер прошелся невидимой волной по кустам, снимая с них снежные шапки, и вывалил всю эту снежную пелену на девушку. Она стояла молча, как снеговик, осыпанная снегом с головы до ног. Снег был даже на ее лице. И на фоне этого засыпанного снегом лица мелькали ее моргающие от неожиданности произошедшего глаза.
— Я не дрочер, поняла! — закричал Андрей и резко махнул правой рукой.
С рядом стоящего дерева осыпался снег. Снега было больше, нежели чем с кустов. И снег этот опять посыпался на девушку. Та продолжала стоять молча, и теперь уже действительно напоминала самого натурального снеговика.
— Я всё поняла, — тихо сказала она. — Не надо больше так делать. Хорошо?
— Хорошо, — смягчился Андрей.
Он подошел к ней и начал сбивать с нее снег. Девушка вышла из ступора и также начала очищать от снега свою одежду.
— Как это у тебя так получается? — спросила она. — Ты колдун?
— Нет, — Андрей пока не спешил первой встречной рассказывать о своей аномалии, о Диме и о доселе невиданных лунатиках. — Так, получается иногда.
— Но как, как такое может быть?! — девушка стала радостно кричать, как ребенок. — Это же неслыханное дело! Ты сбрасываешь снег с деревьев. Поднимаешь в воздух большие коряги и управляешь ими! А что ты еще можешь делать?
— Неважно, — очень важно ответил Андрей. — Для меня важно то, что ты больше не думаешь обо мне, что я дрочер-наблюдатель. А остальное не должно тебя интересовать. Если бы не я, неизвестно, что эти подонки сделали бы с тобой в той беседке. Поэтому у меня к тебе очень большая просьба — не шатайся по барам одна и не пей водку с незнакомыми пьянчугами. Поняла? Иначе в следующий раз меня просто может не оказаться рядом.
И сказав эту напутственную речь, Андрей двинулся своей дорогой к себе домой. Недолго думая, девушка метнулась за ним вдогонку.
— Подожди, подожди, — затараторила она, подбегая к Андрею. — Ты просто так уходишь?
— А как мне уходить?
— Ну, давай, что ли, познакомимся, — слегка смущенно предложила девушка. — Вот меня зовут Ирина. А тебя как зовут?
— Андрей, — ответил Андрей и рассмеялся.
— А чего ты смеешься? — спросила Ирина и тоже засмеялась.
— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Уж как-то всё смешно получилось.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Андрей смотрел на девушку, и вдруг осознал тот факт, что девушка красива. У нее были большие черные глаза и черные волосы ниже плеч, лежащие на енотовом капюшоне.
"И был сражен я этой красотой наповал! — воскликнул внутренний голос. — Не стоит так влюбляться, Андрей Александрович, не стоит. Это же барная путана. Не веришь? Вот предложи ей стакан."
— Ты, наверно, думаешь, что я шлюшка какая-то? — спросила Ирина, словно прочитала мысли Андрея. — Шляюсь по барам и пью с кем попало? А потом меня тащат, как подзаборную курву, в ближайшие кусты?
— Я так нисколько не думаю, — быстро сказал Андрей. — Нет, нисколько...
— Я не такая, — перебила Андрея Ирина. — Совсем не такая. Просто я сегодня поругалась с мамой. У меня не выдержали нервы и я решила выпить водки. Зашла в бар. Там ко мне подсели эти двое. Одного из них звали Колик, а другого Рыба...
— Колик и Рыба! — воскликнул Андрей. — Вот те на!
— Ты их знаешь? — спросила Ирина.
— Да ну как знаю, — пожал плечами Андрей. — Знаю, что они отменная сволочь.
— Во, во, отменная сволочь, — согласилась Ирина. — Сукины дети! Сначала стали жаловаться мне о своей нелегкой жизни. Мне даже стало жалко их. Жалуются и жалуются. И подливают в рюмку, и подливают. А потом говорят — пойдем немного прогуляемся. Пошли гулять. Зашли в один двор. Там беседка. Они мне говорят — пойдем в беседку зайдем, покурим. Ну, ладно, зашли. И там, в беседке, стали мне предлагать пройти на какую-то хазу, чтобы там, на хазе, перепехнуться как следует. Я отказалась, и они начали меня прижимать к лавочке. И тут эта коряга большая прилетела... Нет, правда, а как ты так делаешь? Ты же, получается, что умеешь управлять предметами? Об этом многие знают?
— Никто не знает, — ответил Андрей таким голосом, что было ясно, что разговор ему об этом неприятен.
— Хорошо, хорошо, я больше не буду тебя об этом спрашивать, — Ирина взяла Андрея за руку. — Знаешь, у меня снег под одеждой таять начал, и на спине вода. Как бы мне не простудиться.
"Пусть домой едет, — сказал внутренний голос. — Мирится с мамой и греется."
— Знаешь, я тут живу неподалеку, — смущенно проговорил Андрей. — Ты можешь погреться у меня. Ну, если, конечно, хочешь... Нет, ты не думай, это не попытка затащить тебя в постель... извини... так случайно вылетело на счет постели...
— А ты скромный, — улыбнулась Ирина. — Хорошо, пойдем к тебе домой. 
Через десять минут они входили в квартиру Андрея.
— Раздевайся, — сказал Андрей, включая в прихожей свет. — Куртку повесь вот сюда, на вешалку. Кроссовки снимай. Сейчас я тебе какие-нибудь тапочки поищу. Где-то были...
— Ты один живешь? — спросила Ирина, снимая пуховик.
— Да, — Андрей стал снимать с себя куртку. — Порой, признаться, бывает немного грустно.
— Везет же тебе, — жалобно вздохнула Ирина. — А нас на квартиру кинули.
— Как это? — быстро спросил Андрей, слегка оторопев от услышанного.
— А, — махнула рукой Ирина. — Обдурили, как детей. Мою семью и еще несколько десятков семей... Где у тебя есть тапочки для меня?
— Вот, — Андрей протянул ей тапочки. — Так, подожди. Ты можешь толком рассказать, что случилось?
— У тебя есть горячая вода? — спросила Ирина.
— Есть. В ванной бойлер есть. Хочешь принять душ?
— С большим удовольствием.
Ирина направилась в ванную комнату.
— Там полотенце весит на батарее, — крикнул Андрей, когда девушка закрыла за собой дверь ванной комнаты.
"Вот вам и пожалуйста, — осторожно сказал внутренний голос. —  Она, похоже, самая натуральная бомжиха. Да, Андрей Александрович, такая за тебя и за твою квартиру вцепится мертвой хваткой. Вцепится и не отпустит. А потом еще и семейку свою приведет. А потом эта семейка со временем и тебя из твоей же квартиры на хрен выдавит. А что поделать — стандартная схема. Да-с."
Андрей тяжко вздохнул, прошел к себе в комнату, переоделся в домашнюю одежду, а затем двинулся на кухню и там поставил чайник на огонь. Сел на табуретку и начал вяло смотреть на синий огонек, рвущийся из конфорки под днищем чайника. Через несколько минут из ванной комнаты вышла Ирина и спросила с улыбкой:
— Это ничего, что я так?
— Да нет, ничего, — осторожно ответил Андрей, смущенно осмотрев девушку с головы до ног.
Девушка была полностью обнажена. Ее обнаженность от груди (вместе с грудью, естественно,) и до колен прикрывало большое  полотенце с рисунком желтого песка и зеленых пальм. На какое-то мгновенье Андрею показалось, что он видит эту красивую молодую женщину с сексуальными ногами и черными глазами на берегу океана, линия горизонта которого сливается с линией голубого небосвода. И эта женщина принадлежит ему!
Андрея сглотнул тяжелую и сухую слюну — он порядком давно не был близок с женщиной — и сделал вполне натуральный вид, что он нисколько не ошеломлен увиденным.
— Чай с лимоном будешь? — спросил Андрей.
— Буду, — ступая своими маленькими ступнями, утопающими в мягких комнатных тапочках, девушка прошла на кухню и села на свободную табуретку. — Я сейчас немножечко просохну и одену одежду. Хорошо?
— Да, — сказал Андрей, хотя хотел сказать совсем другое, а именно: "Нет, ни в коем случае! Оставайся в полотенце, которое можно сбросить с тебя одним лишь легким движением руки."
На газовой плите засвистел чайник. Андрей заварил чай. Принес из холодильника лимон. Вспомнил, что у него есть водка.
"Нет, нет, ни в коем случае, — сказал внутренний голос. — Ей хватит."
— Ты водку будешь? — спросил Андрей.
— Буду, — рассмеялась девушка. — Ты не думай, что я какая-нибудь пьяница. Просто сегодня вечером так много всего случилось.
— Всё нормально, — сказал Андрей, доставая с нижней полки холодильника целую, еще не вскрытую, полулитровую бутылку водки "Алтай", которая осталась с новогодних праздников и на которую не хватило сил. — Ужинать будешь? Могу сделать бутерброды с копченой колбасой.
— Давай бутерброды, — пожала плечами Ирина. Спросила:
— Я, наверно, причиняю тебе слишком много хлопот? То мне душ горячий принять надо. То водку ей, видели те, захотелось. То жрать.
— Нисколько, — правдиво ответил Андрей. — Мне приятно, что мою холостяцкую берлогу посетила столь очаровательная девушка. Если тебе не холодно, то... (он замолчал на секунду) оставайся в этом полотенце. Ты в нем очаровательна.
— Мне не холодно, — ответила Ирина. — Хорошо, я буду в этом полотенце. У тебя в квартире очень тепло. У тебя хорошая квартира. Уютная. В ней столько домашнего тепла. Тебе очень хорошо...
Последние слова Ирины прозвучали с нотками горести, и девушка замолчала, не договорив предложение до конца.
— Так, что там у тебя с квартирой случилось-то? — спросил Андрей, ставя на кухонный стол бутылку водки и беря нож для резки колбасы.
— Признаться, я про это и говорить не хочу, — расстроенно ответила девушка, потупив свой взгляд в пол.
— Да, извини, — Андрей начал резать колбасу. — Мне не стоило об этом спрашивать.
Сделав бутерброды, он поставил на стол одну рюмку. Ирина удивленно посмотрела на рюмку и улыбнувшись спросила:
— Будем пить с одной?
— Я не пью, — важно ответил Андрей и рассмеялся.
— Это серьезно?! — воскликнула Ирина. — Ну, со мной, за компанию!
— Не знаю, — помялся Андрей. — Последний раз я пил на новый год, и как-то у меня это дело не пошло. Потерял чувство меры и погнал, как бешеный. Может, потому что давно до этого не пил... Знаешь, я не буду. Не хочу. Завтра у меня могут быть кое-какие дела, и я хочу завтра с утра быть кристально трезвым. Ты же знаешь — одной рюмки мало. Нужна будет еще бутылка, и еще. Лучше этого дела не трогать. Тем более, по правде говоря, я давно... э-э-э, как бы так это сказать... в общем, не был с девушкой, и поэтому не рискну, как говорится, своей репутацией. Ну, ты меня поняла.
— Не совсем, — улыбнулась Ирина. — Ну, ладно. Как хочешь. Наливай.
Андрей взял в руки бутылку, открыл ее и наполнил рюмку холодной водкой. Ирина осторожно взяла эту рюмку и, под пристальным взглядом Андрея, поднесла эту рюмку к своим губам. Выпила. Поморщилась и закусила долькой лимона.
— Ну как? — спросил Андрей. — Водка эта, вроде бы, хорошая. Я ее пил на новый год. Ничего так. Пить можно. Главное, чтобы немного, а то потом рыгать будешь дальше, чем видишь.
— Ага, — рассмеялась Ирина и закачала головой.
Выпитая рюмка водки усилила у нее состояние алкогольного опьянения. После горячего душа, в теплоте квартиры, щеки у нее покраснели, а черные глаза засияли. Она перестала смеяться и начала внимательно рассматривать Андрея. Андрей под этим внимательным взглядом смутился и отвернулся, не зная, куда приткнуть свой взор.
— Хочешь, я тебе расскажу, как мою семью обдурили на квартиру? — серьезно, и даже с каким-то железом в голосе, спросила Ирина.
— А-а-а-а... не стоит, — быстро ответил Андрей. — Потом как-нибудь...
— Мы дольщики, — сказала Ирина. — Нас таких много в городе. Обманутых лохов! Дольщики — какое это мерзкое и унизительное слово. Мы, как жалкое стадо баранов, жалко и унизительно блеем...
"Ну началось, — недовольно сказал внутренний голос. — Сейчас ты услышишь некислую исповедь. Налей ей, что ли, еще."
— ...на наших позорных митингах. На нас смотрят, как на отбросы общества. Над нами смеются. Полгода назад моя семья — я, мой младший братик и наши родители продали нашу квартиру, чтобы внести деньги в фирму-застройщику "Водолей". Нам пообещали, что по цене двухкомнатной квартиры мы получим в новом построенном доме трехкомнатную. Продали нашу двухкомнатную квартиру и вложили деньги в "Водолей". А сами пошли жить на съемную хату, пока будет строиться дом, в котором будет наша трехкомнатная. Пошло время, а стройка дома так и не начиналась. Впрочем, она не начата до сих пор. Где-то на пустыре, в северной части города, есть небольшой участок земли с воткнутыми в землю колышками, которые обозначают будущие границы будущего дома. Вот так вот. Компания "Водолей" приказала долго жить. Наши денежки исчезли в неизвестном направлении... Куда только мы не обращались. Мы — обманутые дольщики. И в милицию. И в различные суды. И в мэрию. И в прокуратуру. И, даже, на имя президента письма всей толпой коллективной писали — всё это до одного места. Никому мы не нужны... Налей еще!
Андрей молча налил Ирине водки. Девушка выпила и слегка успокоилась. Продолжила, но уже более мягче:
— Перед самым новым годом у моего отца не выдержало сердце и он умер. Умер на этой съемной хате, за которую с каждым месяцем платить становится всё тяжелей и тяжелей. Он умер за несколько минут до приезда "скорой помощи". Мы были рядом, когда он умирал. (На глазах Ирины мелькнули слезы.) Он взял меня за руку, взял так нежно, и сказал мне, чтобы я заботилась о своей матери и о своем маленьком братике. Сказал, что им будет очень трудно, когда он умрет. И что вся ответственность ложится на меня. Я должна...
Ирина замолчала, издав глубокий гортанный звук. Андрей чувствовал, как ему невыносимо больно и трудно слышать этот рассказ, но не смел просить девушку о том, чтобы она замолчала. Он чувствовал, как натянулись невидимые струны внутри Ирины. Как она делает всё возможное, чтобы эти струны не порвались.
— ...помогать им во всем... Потом он умер. У нас не было денег на похороны. Мы собирали с миру по нитке. Люди помогали, чем могли. А затем наступил новый год. Мы как раз заплатили за эту тесную комнатушку, в которой нам, кажись-ка, придется жить всю оставшуюся жизнь, и сидели всю новогоднюю ночь молча, слушая, как на улице взрывают петарды и раздаются пьяные вопли. Мы сидели голодными, так как жрать было нечего. Все деньги ушли на похороны и на оплату жилья. Вот так вот, Андрюша. Никогда не верь в сладкие обещания, от кого бы они не приходили.
— Я сочувствую, — тихо сказал Андрей. — Я очень сильно хочу тебя утешить, но не знаю чем. Мне, правда, нечем тебе помочь... извини.
— Не стоит, — Ирина положила свою руку на руку Андрея. — Это ты меня извини, что я распустила здесь сопли. Мне так неудобно... Пришла в гости к молодому человеку и стала, как последняя нюня, жаловаться на жизнь. Я вижу, что ты добрый парень. Не такой, как многие. Джентльмен. Я совсем не знаю тебя, но доверяю тебе.
— А что это за фирма "Водолей"? — спросил Андрей. — Кому она принадлежит?
— Ходили разговоры, будто неофициально главным в этой компании является один из наших местных городских миллионеров, некий господин Глистий, — Ирина взяла один из бутербродов и начала не спеша есть. — Так говорят.
— Глистий, Глистий, Глистий, — не спеша и задумчиво проговорил Андрей. — Что-то знакомая фамилия. Как будто где-то уже приходилось слышать.
— В народе этого шулера называют Глистом.
— А! Глист! — воскликнул Андрей. — Ну так бы сразу и сказала, что это Глист!
— Ты его знаешь? — удивленно спросила Ирина.
— Ну как знаю, — рассмеялся Андрей, вспомнив, как десять часов назад он с Димой спасал любовницу Глистия. — Лично не знаю. А так... совсем не знаю. Но, говорят, и я это также слышал, что Глист — та еще отменная сволочь. А больше я о нем ничего и не знаю.
— В общем, эта сука так сильна, — тяжко вздохнула Ирина, — что нет на него никакой управы. Ну и черт с ним. Бог ему судья.
— Да, черт с ним, — призадумался Андрей. — Знаешь, Ирина. Мне кажется, что Бог в очень скором времени накажет этого Глиста.
— Ты думаешь? — улыбнулась Ирина.
— Да, я так думаю.
— Покажи мне свою квартиру, — попросила Ирина. — Интересно посмотреть, как ты живешь.
— Пойдем, покажу, — Андрей встал с табуретки и двинулся в прихожую.
Ирина пошла следом за ним.
— Вот это моя комната, — сказал он, входя первым в свою комнату и подходя к письменному столу, чтобы включить на нем настольную лампу. Включил. Свет полумраком осветил небогатое убранство комнаты, давно уже нуждающееся в современном ремонте. — Как-нибудь надо будет ремонтиком заняться, что ли...
Он не договорил предложение до конца, когда услышал, как за его спиной негромко хрустнули пружины матраца на его кровати. Андрей оглянулся назад и увидел Ирину совершенно обнаженную, сидящую на кровати. Сброшенное с тела гавайское полотенце лежало рядом.
— Иди ко мне, — тихо сказала Ирина. — Что ждать? О чем говорить? Это ведь и так понятно, за чем я к тебе пришла.
От увиденного и услышанного Андрей опешил. Признаться, у него и в мыслях ничего такого пошлого не было, когда он предложил Ирине придти к нему в гости. Даже, когда Ирина вышла из ванной комнаты в одном большом полотенце, он и думать не мог, что дальше может случиться что-то интересное.
Возможно, Ирина прочитала мысли Андрея по его глазам и удивленному выражению лица и чистосердечно рассмеялась. Сказала:
— Я была права — ты истинный джентльмен. Не такой, как многие. Ну что ты стоишь, как статуя? Раздевайся, что ли...
На какое-то мгновенье Андрею показалось, что он постесняется перед малознакомой девушкой своей наготы, но мысли о предстоящем возбудили его и он начал раздеваться. Разделся до трусов, замер буквально на пару секунд, затем скинул с себя трусы и ринулся на кровать, на которой Ирина уже лежала на спине и смотрела на него.
Он лег рядом с ней и правой рукой начал нежно массировать ее грудь. (Грудь была хорошенькой, второго размера. Самое то...) Ирина стала глубоко и громко дышать. Прикосновения молодого человека возбудили ее. Да и у Андрей член налился кровью и принял боевое положение.
— Мне хорошо, — тихо сказала она.
Андрей ничего не сказал. Его губы уже целовали груди Ирины, а его язык слюнявил ее соски. Дикая голодная страсть и сильное возбуждение овладели им. Ему захотелось так много, что он просто не знал, с чего начать. Поначалу он было решил вылизать девушки вагину, но резко передумал и, сев ей на грудь, протянул к ее губам свой член. Ирина улыбнулась и взяла член в рот. В такой позиции делать минет было крайне неудобно, и поэтому акт феляции был недолгим.
— Давай друг другу, — предложила она.
Андрей слез с девушки и лег на спину. Ирина села на него, развернувшись головой к его паху, и вновь взяла его член в рот. Несколько минут они орально удовлетворяли друг друга. В комнате стояли негромкие стоны и вздохи занимающихся оральным сексом.
Во рту у Андрея пересохло, но он продолжал лизать девушке вагину, ощущая на своих губах ее соленую мокроту. Он держал ее за бедра. Он тискал ее за бедра. Он гладил ей ягодицы. Кожа на них была великолепна. Ирина издавала чмокающие и булькающие звуки, когда отсасывала у него. Одной рукой Ирина держала Андрея за член, другой, с легким нажимом, за мошонку, слегка уцепившись в яички своими коготками.
— У меня губы устали, — сказала Ирина, слезая с Андрея и ложась рядом с ним.
Андрей встал на колени в ее ногах, взял эти ноги в свои руки и приподнял их к своему лицу. Он целовал эти ножки, облизывал эти чудные маленькие пальчики, кусал девушку за кругленькие красные пяточки. Затем пододвинулся к ней поближе, аккуратно положил ее ноги себе на плечи, ввел член в вагину и начал трахать ее, чувствуя, как он близок к эякуляции. Ирина стонала и смеялась, а он двигал бедрами, не в силах остановиться. Еще фрикция. Еще. Еще. Еще...
Сперма ринулась из яичек по мочеиспускательному каналу на выход. Он заставил себя вытащить в последнюю секунду из влагалища член (не хотелось пока еще становиться папой), и сперма полетела девушке на живот.
Чтобы громко не закричать от ощущений, которые невозможно передать словами, Андрей сжал губы и напряг скулы. Но не выдержал. Его рот раскрылся и из него вылетел крик:
— А-а-а-а! О! Да-а-а-а! О-о-о-о! Всё... я всё...
Он упал рядом с Ириной. Дышал тяжело.
— Тебе было хорошо, — сказала тихо Ирина и положила свою левую руку Андрею на живот. — Ты так стонал, когда я сосала у тебя. Мой милый, ты так стонал...
Последние слова Ирины Андрей уже слышал с закрытыми глазами. Желание сна навалилась на него таким тяжелым и в то же время таким мягким и сладким грузом, что Андрей не то чтобы не мог открыть своего рта, чтобы сказать что-то, не смог бы открыть глаза. Он ощутил сильное волнение в своем сердце, вспоминая последние минуты, когда занимался сексом с Ириной. Он совсем не знал эту малознакомую или, правильнее говоря, совсем незнакомую ему девушку. Но с ней было так хорошо, а главное, свободно. Не нужно было стесняться своей наготы и своих сексуальных желаний.
Перед глазами вновь и вновь продолжали крутиться обрывочные картинки воспоминаний. Вот ее груди в полумраке настольной лампы. Вот ее ягодицы и мокрая вагина у него над лицом. Вот ее красивые ноги. Вот запах ее тела, ее пота, ее вагины, и ее слюни на его члене...

Понедельник. Девятое января.
Андрей проснулся в семь часов двадцать пять минут утра. Он чувствовал себя выспавшимся и бодрым. Вот только Ирины рядом не было. Он лежал на кровати один.
"Наверное, в ванну пошла," — подумал Андрей, вставая с кровати.
Он надел на себя трусы и пошел на кухню. По пути убедился в том, что ни в туалете, ни в ванной комнате девушки нет. На кухне ее тоже, естественно, не было.
"О-о-о! — воскликнул внутренний голос. — А ну-ка, молодой человек, проверьте срочно наличие дорогих вещей и денежных сбережений в вашей квартире, если, конечно, они у вас есть!"
— Я не верю, что такая девушка может быть воровкой на доверии, — сказал Андрей и вернулся к себе в комнату. Там он заглянул в потайное место, где хранил свои, не ахти какие большие, финансовые сбережения на черный день. Две с небольшим тысячи долларов были на месте. — И в самом деле — не могла же она, пока я спал, облазить всю квартиру вдоль и поперек?
"Кто ее знает, кто ее знает? — ответил внутренний голос. — Ты, Андрюша, как был лопухом, так им и остался. Да, и еще. Ты вчера, насколько я помню, без резины порол ее? Так? Ну вот теперь молись, что киска у нее была чистая. А то, знаете ли, всякие нынче заболевания ходят. СПИД — вот, к примеру, такое вот заболевание есть."
— Да ладно тебе, — улыбнулся Андрей, увидев на письменном столе тетрадный листок бумаги.
Он подошел к столу и взял в руки тетрадный листок. На нем шариковой ручкой было написано:
"Извини, что не разбудила тебя, когда уходила. Я ушла рано утром, когда ты еще спал. Ты был таким нежным и безмятежным во сне, что я не решилась тебя будить. Мне казалось, что ты устал не только за вчерашний день, но и за последние месяцы, если не годы. Будить тебя было бы кощунственно. Если хочешь, позвони мне. Вот мой номер мобильного. (Далее прилагался номер мобильного телефона.) До встречи. Ирина."
"Возможно, ей понравилось, как ты лизал ей киску, — предположил внутренний голос. — Да и квартирка в придачу."
— Ого, уже половина восьмого утра! — воскликнул Андрей, посмотрев на экранчик своего мобильного телефона, лежащего на столе. — Пора приступать к работе.
"К какой на хрен работе?! — воскликнул внутренний голос. — Сегодня последний выходной перед трудовой неделей. В субботу консервный завод. Вчера бой в лесу. А что ты задумал сегодня?"
Выпив кружку горячего чая с лимоном, сходив в туалет и приняв горячий душ, Андрей вернулся к себе в комнату, взял со стола мобильный телефон и набрал номер Димы.
— Охренеть, чувак! — услышал Андрей громкий и недовольный голос Димы в телефоне. — Ты разбудил меня на самом интересном месте! Мы же договорились, что сегодня выходной!
— Извини, я не знал, что ты еще спишь, — добродушно сказал Андрей. — Но мне бы хотелось с тобой поговорить кое о чем.
— О чем? — зло спросил Дима. — О баксах, которые я тебе обещал за консервный завод?
— И об этом тоже.
— Охренеть! — воскликнул Дима и выключил на телефоне связь.
Через четыре секунды Дима появился в комнате Андрея, представ перед ним в одних трусах темно-синего цвета в мелкую желтую звездочку и в комнатных кожаных тапочках.
— Доброе утро, — Андрей протянул Диме для приветствия правую руку, и сразу же обратил внимание на выпуклость спереди на трусах товарища. Это говорило только одно — член у Димы стоял, и причем нешуточно.
— Да, здравствуй, — недовольно сказал Дима, пожимая Андрею руку. — Ты меня разбудил. А так хотелось поспать.
— Тебе, наверно, снился очень интересный сон, — улыбнулся Андрей, указывая на трусы Димы.
— О, черт! — воскликнул смущенно Дима и сразу же повернулся к Андрею спиной.
— Ой, да ладно, — рассмеялся Андрей. — С кем не бывает.
— Ладно, — махнул рукой Дима, поворачиваясь к Андрею лицом. — Сам отвалится... Просто сон мне классный эротический снился. В общем, давай, рассказывай, что случилось.
— Помнишь, ты говорил, что у тебя есть всякая информация на плохих буржуйков, разграбляющих наш город, — напомнил Андрей. — Эту информацию тебе лунатики как-то скинули.
— Ну, помню, — настороженно сказал Дима и очень внимательно посмотрел на Андрея. — А зачем тебе?
— А на Глиста у тебя что-нибудь есть?
— Да вроде бы. А что?
— А посмотреть можно? — спросил Андрей.
— Да можно, — пожал плечами Дима. — Почему бы и нет... Мы же компаньоны. Только зачем это тебя вдруг Глист заинтересовал?
— Потом скажу. Пойдем к тебе домой.
— Пойдем, — Дима взял Андрея за руку и через секунду они были в гостиной у Димы.
— Я буду кофе пить, — Дима направился к бару. — Будешь?
— Не откажусь, — Андрей двинулся вслед за товарищем. — Где твой ноутбук?
— Сейчас принесу, — Дима вышел из гостиной и вернулся через несколько секунд с черным ноутбуком "Самсунг". Подошел к кофейному столику и положил на него компьютер. Открыл крышку. — Вот, смотри.
Андрей сел за кофейный столик и начал изучать всю, какая только была в наличии, информацию на господина Глистия. Информации было много. Информация ведала о расхищение государственного имущества еще на заре девяностых и участие в организованной преступности. В участие входили такие дела, как убийства и похищения людей, вымогательства и целый ряд других тяжких и особо тяжких преступлений. Затем переход на легальное положение в роли зажиточного предпринимателя. И будучи в роли легального предпринимателя, господин Глистий не брезговал переступать закон. Вот вам она родимая компания "Водолей", высосавшая не одну сотню тысяч долларов у обманутых дольщиков. Этим эпизодом Андрей заинтересовался с особым интересом. Читал внимательно, вникая в суть дела. Прочитал. Вникнул. 
— Что там Глист такое скверное натворил? — спросил Дима, подходя к кофейному столику и ставя на него две кружки черного кофе. — Дай-ка, тоже почитаю. Так... Компания "Водолей"... Дольщики... И нет никакой управы... О-о-о! (Дима сделал глоток кофе.) Попробуй, это настоящий бразильский кофе. Очень хорошее кофе.
— Я предлагаю уничтожить Глиста, — сказал Андрей с обыденным спокойствием, словно предлагал своему товарищу вывести тараканов из дома.
— Что?! — воскликнул Дима и чуть не поперхнулся своим бразильским кофе. — Тебе что, делать больше нечего? На какой хрен тебе сдался этот треклятый Глист?
— А на хрена она тебе сдалась эта треклятая Синица?! — воскликнул в свою очередь Андрей, вставая из-за кофейного столика. — Из-за этой бабы ты готов вчера был лезть под пули. И где она эта баба? Лежит в твоей кровати? Если так, то тогда это дело совсем другое. А если нет?
— Ладно, — улыбнулся Дима и негромко хлопнул ладонью по кофейному столику. — Хочешь, чтобы я помог тебе угробить Глиста? Помогу. Ты мне вчера помог, а я тебе помогу сегодня. И мы будем в расчете. Так пойдет?
— Пойдет, — согласился Андрей и тут же спросил:
— А за консервный завод?
— За консервный завод я тебе должен и я тебе отдам. Хочешь машиной, хочешь деньгами.
— Деньгами.
— Ну, хорошо. Деньгами, так деньгами.
— И... уточним сумму, — с нотками жадности в голосе сказал Андрей.
— О-о-о! — воскликнул Дима. — А я смотрю, вы — деловой человек!
— Разумеется, — важно ответил Андрей.
— Ну, хорошо, — улыбнулся Дима. — Как я обещал в субботу перед вылазкой на консервный завод — купить тебе машину в размере сотни тысяч долларов. Ну, там плюс-минус десять-двадцать тысяч долларов.
— А лучше плюс, — уточнил Андрей и добавил, — десять-двадцать тысяч долларов.
— Ну, хорошо, в плюс, — согласился Дима. — В плюс и деньгами... Вот только мне до сих пор непонятно, чем насолил тебе этот Глист?
— Я же не спрашиваю, зачем ты решился броситься на спасение Синицы, — сказал Андрей.
— А я тебе уже много раз говорил, зачем я бросился Синицу спасать. Мне стало жалко эту женщину.
— Ну а вот мне стало ненавистно существования Глиста в моем городе.
— В твоем городе? — с искрой удивления спросил Дима, делая ударение на слове "твоем".
— Да, мать твою, в моем!
— Ну что же, — Дима не спеша поднес к губам чашку кофе и сделал небольшой глоток. — В таком случае нужно разработать план по ликвидации Глиста. А это займет кое-какое время. И кто будет заниматься разработкой плана?
— Я считаю, что ты у нас большой специалист по разработкам различных боевых операций, — сказал Андрей. — У тебя неплохо получилось на консервном заводе. И вчера всё выгорело. Поэтому и Глиста ты разрабатывай.
— Да мне этот Глист, признаться, и на хрен не нужен, — зло сказал Дима. — Ты хочешь его грохнуть, ты и думай, как это сделать. Вот лежит ноутбук. Вон вся информация на Глиста. Читай, понимай, думай.
Андрей постоял молча несколько секунд. Затем подошел к кофейному столику, сел за него и, взяв в руку чашку кофе, выпил немного крепкого бразильского напитка. Сказал умиротворенно:
— Это и вправду очень вкусный кофе. Может, разработкой по Глисту займемся вместе?
— Вот это уже совсем другое дело, — улыбнулся Дима. — Да, кстати, совсем забыл тебе сказать. Вчера вечером я получил небольшую информацию от лунатиков.
— Что за информация? — с интересом спросил Андрей.
— Лунатики сбросили мне на ноутбук следующее. Вчера в лесу на Бородулю, да и на нас в том числе, напали наемники Глиста.
— Цель нападения? — деловито спросил Андрей.
— Убить Бородулю.
— Зачем?
— Глист испугался, что Бородуля узнает, что это он, Глист, спланировал нападение на один из складов консервного завода, в котором Бородуля прятал от народа беспилотный модуль лунатиков. Также он не постеснялся бы и убить Синицину, которая могла рассказать Бородуле, что проболталась своему любовнику Глисту об инопланетном объекте. Возглавлял группу по ликвидации Бородули сам Чиров — шеф глистовской охраны под погонялом Чирка. Каково же было удивление Чирки, когда он увидел, что рядом с Бородулей находится Синицина. Он со своими головорезами вел наблюдение за тем, что происходило на территории строящегося коттеджного поселка, и, возможно, догадался, что Бородуля со своими бандитами притащил Синицину на стройку с целью убить ее. А зачем? А затем, что допрос Синицины уже был закончен и ее пора было убивать. А это значит, что Бородуля уже знал, что за нападением на модуль лунатиков стоит Глист. А затем появились двое неизвестных в камуфляже и с автоматами. То есть мы. И Чирка приказал своим головорезам открыть огонь на поражение с целью убить всех.
— Ах, он сукин сын! — воскликнул Андрей. — Этот негодяй, надеюсь, был вчера нами уничтожен?
— Нет, этот сукин сын остался в живых.
— Ну ладно, — по-свойски махнул рукой Андрей. — Уничтожим и Чирку... Подожди, это что же получается? Нам теперь Синицину второй раз спасать придется?
— Почему?
— Как почему! Ты же сам только что сказал, что Глист не постеснялся бы убить и Синицину, которая могла рассказать Бородуле, что проболталась Глисту о модуле, который прятал от народа Бородуля.
— Это верно, — сказал Дима задумчиво. — Как-то я об этом не подумал... Ну, думаю, раз Бородуля уже мертв, то Глисту нет никакого резона убивать Синицу.
— Тем более, что и самого Глиста-то в скором времени в живых уже не будет, — улыбнулся Андрей.
— И тем не менее, мне всё же не дает спокойствия один вопрос.
— Какой?
— Так чем же тебе не понравился этот Глист?
— Эта падла со своей долевой программой очень много людей оставила без жилья.
— А-а-а-а, — протянул Дима, откинув голову назад. — Вот оно что. Я читал. Компания-застройщик "Водолей". Десятки обманутых семей. Около миллиона долларов Глист прикарманил себе. Да, каким он богатым бы ни был, а ему всё мало. Видимо, решил, сука, на старости лет крутым олигархом стать.
— Но он им не станет, — твердо сказал Андрей.
— Да, судя по твоему голосу, похоже на то. А знаешь, у меня сейчас в голове возникла кое-какая идея.
— Что за идея? — спросил Андрей.
— Давай это убийство сделаем достоянием общественности.
— Как это?
— А вот так. Чтобы все жители нашего города, и в том числе обманутые дольщики, знали за что убили Глиста.
— Вау! — воскликнул Андрей. — А это идея. Но как мы это сделаем?
— А вот как, — сказал Дима и, пододвинув к себе ноутбук, защелкал пальцами по клавиатуре. — Обманутые дольщики нашего города создали в интернете свой сайт под названием "Долевой обман", в котором на чем свет стоит проклинают Глиста. Я сейчас быстренько зарегистрируюсь на этом сайте, как неизвестный пользователь, и...
— И? — спросил Андрей.
— И мы официально на этом сайте приговорим Глиста к смерти. Пусть все обманутые дольщики видят, что есть справедливость на Руси.
— И как же мы это сделаем?
— А вот как.
Дима встал из-за кофейного столика, подошел к мебельной стенке и достал из одного шкафчика цифровую видеокамеру и небольшую треногу к ней. Сказал:
— Сейчас ты поможешь мне снять маленький фильм.
— Я всю жизнь мечтал фильмы снимать, — признался правдиво Андрей.

Через несколько минут на сайте "Долевой обман" появилась короткая видеозапись. На этой записи можно было видеть неизвестного человека, стоящего на фоне обшарпанной бетонной стены (не исключено, что это было подвальное помещение) в полумраке искусственного света. Голову и, соответственно, лицо человека прикрывала черная вязанная шапочка-маска. Голос неизвестного был изменен до неузнаваемости. Неизвестный хриплым мрачным голосом вещал:
— Уважаемые дольщики, обманутые фирмой "Водолей". Единственное, чем мы можем вам помочь, так это попросить господина Глистия или, как его называют в народе, Глиста, чтобы он вернул вам ваши деньги, которые вы самым натуральным образом подарили ему. Но делать это бесполезно — просить Глиста, чтобы он вернул вам ваши деньги, и поэтому нам остается только одно — убить Глиста. И мы сделаем это в самое ближайшее время. И хочется еще вот что сказать напоследок. У кого есть такая возможность — пойдите и скажите Глисту. Что никуда ему не спрятаться от исполнителей народного возмущения. Что мы его найдем хоть в Африке, хоть на Северном полюсе. Найдем и убьем его. И пусть это послужит в назидание другим, кто еще захочет обмануть доверчивых жителей нашего города!

— Исполнители народного возмущения, — улыбнувшись сказал Андрей, выключая видеокамеру, стоявшую на треноге в подвале и направленную на Диму. — Это интересно.
— Ну, извините, — Дима снял с головы шапочку-маску. — Больше ничего интересного на ум не пришло. Ладно, пойдем выложим это запись на сайт "Долевой обман".
Они не спеша двинулись к выходу из подвала.
— Вряд ли этой видеозаписи кто-то предаст должного внимания, — сказал Дима, когда они входили в гостиную. — Подумают, скорее всего, что это чья-то дурацкая шутка. Но ничего. Когда будет убит Глист — ажиотаж в нашем городе поднимется немаленький. Знаешь, Андрей. Мне это как-то начинает нравиться.
После того, как видеозапись со смертным приговором господину Глистию была выложена на сайт "Долевой обман", Дима сразу же удалил свою безымянную анкету.
— Так, на всякий случай, — объяснил он. — Мы работаем чисто. После себя не оставляем даже шелухи. Когда произойдет убийство Глиста, того, кто выложил эту запись на сайт "Долевой обман", попытаются, возможно, найти, но — ку-ку — моей анкеты на этом сайте нет.
Андрей стоял в задумчивости около кофейного столика, за которым за ноутбуком сидел Дима с довольным выражением лица. От Димы не ускользнула задумчивость товарища.
— В чем дело? — спросил Дима.
— Мне тут в голову такая мысль пришла только что, — признался Андрей. — Что, может, нам всё-таки не стоит убивать этого Глиста?
— Охренеть! — воскликнул Дима. — Ну ты, чувак, даешь! Сам взбаламутил эту кашу, а теперь в отказ пошел. И что ты хочешь сказать сейчас? Что даешь обратный ход? Об этом нужно было говорить пять минут назад, пока видеозапись не вышла в интернет. А сейчас поздно! Мы приговорили Глиста, и обратного хода нет. Всё! Если ты не хочешь идти на дело — не иди. Я сам пойду.
— А тебе это зачем нужно? — удивился Андрей.
— Как зачем?! — Дима встал из-за столика. — Это дело чести! Я слов на ветер бросать не привык. Если сказал, что Глист будет уничтожен — значит, он будет уничтожен. И всё! Это не обсуждается!
— Но тебя же никто не знает, — сказал Андрей. — Ну, появилась видеозапись со смертным приговором Глисту. Ну и что? Пусть думают, что это какая-то дурацкая шутка. Тебе-то что?
— Дело чести, — серьезно повторил Дима. — Дело чести.
— Ладно, — махнул рукой Андрей. — Дело чести, так дело чести. Когда приступим к этому делу?
— Не знаю, — пожал плечами Дима. — Нужно заняться Глистом. Установить за ним слежку. Узнать куда он ездит. Где бывает. Что делает. Маршруты его передвижений. Это целое дело, Андрей Александрович. Кто будет этим заниматься?
— Я не буду, — сразу и категорично заявил Андрей. — Некогда мне этим заниматься. Мне завтра на работу идти. А я еще даже на рынок за продуктами не ходил, чтобы приготовить что-нибудь на целую неделю жрать.
— М-да, — улыбнулся Дима. — Тебе ведь еще сотню тысяч долларов надо выдать за помощь в уничтожении модуля лунатиков. Ну ладно, с этим ты потерпишь несколько дней. Сейчас у меня первоочередная задача стоит по разработке Глиста. В общем, так. Иди-ка ты к себе домой жрать заготавливай на трудовую неделю, а я, пожалуй, приступлю к изучению передвижения Глиста. Не зря же видеозапись, с моим бессмертным выступлением на сайте "Долевой обман", в эти минуты народ уже радовать начала.
Вот эта вот фраза "иди-ка ты к себе домой жрать заготавливай на трудовую неделю" относительно покоробила Андрея, и он никак не мог, чтобы не высказаться по этому поводу:
— Жрать, значит, заготавливай! Так-с. Тоже мне тут, б**ть, аристократ нашелся. Где мои доллары за консервный завод? Не хрен смеяться над трудовым народом!
— А я и не смеюсь, — спокойно сказал Дима, но было видно, что он сдерживает рвущийся из него смех. — Всё, молодой человек, вам пора. А мне работать еще надо по Глисту.
— К черту Глиста! — воскликнул Андрей. — Знаю я твою работу. Пойдешь сейчас свой сон эротический досматривать с писькой в кулаке! 
— Так, всё. Не мешай мне работать.
Дима подошел к Андрею, взял его за руку и телепортировал товарища в его квартиру.
— Если что будет интересное — сразу же сообщу, — сказал Дима и — фить — исчез.
— Да будь оно всё проклято! — зло воскликнул Андрей. — Где мои сто тысяч долларов за консервный завод!   
"Хорош орать на всю хату, — сказал внутренний голос. — Плыви на рынок жратвы накупай, а то, действительно, провозишься последний выходной со всякими глистами, а потом после работы вечером будешь приходить домой, а в холодильнике пусто. И будешь давиться одними пельменями да консервами — килькой в томатном соусе."
Андрей тяжко вздохнул — внутренний голос был прав. Нужно было идти на рынок.
 
Шесть часов сорок пять минут вечера. 
Андрей Скворцов лежал на кровати и страдал от безделья. Делать ему самым натуральным образом было нечего. Большая кастрюля супа была приготовлена еще в обед. Этой кастрюли ему хватит жрать на несколько дней. А после — выходные. В последний день выходных, в воскресенье, как правило, нужно будет вновь идти на рынок и запасаться на неделю провизией. И так каждую неделю. И каждый год. И, похоже, всю оставшуюся жизнь. И поэтому мысли Андрея всё чаще и чаще возвращались к тем ста тысячам долларов, которые должен был ему Дима. Дима обещал деньги отдать в самом ближайшем будущем. Но сначала, правда, придется разделаться с Глистом. А мысли по поводу того, что нужно идти вместе с Димой на расправу какого-то Глиста, просто убивали Андрея.
"И кто в этом виноват? — в который раз спрашивал у него внутренний голос. — Кому, позвольте узнать, пришла в голову эта мысль по поводу уничтожения Глиста? А?"
— Бэ-э-э, — зло сказал Андрей, вставая с кровати.
"Тоже мне тут герой нашелся, — продолжал внутренний голос. — Защитник справедливости. Ирку ему, видели те, стало жалко. Да, Ирку жалко. Но ты сам подумай, сколько в этой жизни несправедливости. Сколько оно по всей нашей стране таких проклятых Глистов и Бородулей. Всех-то ведь не казнишь. И что теперь делать? Ждать, когда тебе позвонит этот чокнутый Дима и позовет тебя с собой чинить кровавую расправу над Глистом?"
Андрею вдруг захотелось позвонить Ирине и услышать ее голос. Захотелось пригласить ее к себе домой и заняться с ней сексом, как вчера вечером. Он вспомнил вчерашние постельные эпизоды и волна жара прошлась по его телу. Ему захотелось повторить вчерашнее. Вновь попробовать языком ее груди и вагину. Ощутить на своем члене ее губы. От этих мыслей перехватило дыхание.
"Ну, позвони ей, позвони, — сказал внутренний голос. — Может, прибежит. Может, а может быть, и нет. Право, не знаю. Не исключено, что ты для нее был всего лишь мимолетным увлечением. Девушка была выпившей. Ей хотелось выговориться кому-то культурному и порядочному. Ну и трахнуться заодно."
Андрей подошел к письменному столу, на котором с утра лежал тетрадный листок бумаги с запиской от Ирины, как вдруг, и неожиданно очень, зазвонил мобильный телефон, лежащий здесь же на столе. На экранчике звонящего телефона высвечивался номер Димы. Андрей почувствовал всплеск адреналина в крови.
Он взял телефон, включил связь и сказал:
— Алло.
— Ну что ты там, — услышал он довольный голос товарища, — жратвы наготовил на трудовую неделю?
— Да, наготовил, — ответил Андрей.  — Хочешь придти на ужин?
— Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Мне тут лунатики на ноутбук подбросили днем информацию о том, где сегодня вечером будет Глист. И мне пришла в голову мысль, что лунатики не против того, что мы убьем Глиста.
— Когда убивать пойдем? — устало спросил Андрей, не имея абсолютно никакого желания в этот вялый вечер идти на боевые операции.
— Сегодня вечером пойдем. Сейчас пойдем. Жди меня. Я прыгаю к тебе.                Дима выключил на телефоне связь и через секунду появился у Андрея в комнате. Одет он был в темно-синий спортивный костюм. Выглядел Дима взбудоражено. Чувствовалось, что человек реально приготовился к схватке.
— А может, как-нибудь в другой раз сходим? — спросил Андрей. Ему только что в голову пришла мысль, что Глиста не помешало бы переложить на какой-нибудь другой день. Тем более, он собрался звонить Ирине, и та могла придти к нему в гости, чтобы потом вновь очутиться у него в постели. 
— Да ну да здрасти! — воскликнул Дима. — Скажи спасибо лунатикам, что они предоставили мне информацию о том, где можно сегодня вечером найти Глиста. Такого другого удобного случая может больше и не представится. Нужно действовать без промедления.
— А откуда лунатикам знать, что мы задумали убить Глиста? — спросил Андрей.
— Откуда мне знать, — пожал плечами Дима. — Может, они могут подслушивать как-нибудь наши разговоры. Видели на сайте "Долевой обман", загруженную с моего ноутбука, видеозапись, где я приговорил Глиста к смертной казни. Следят за нами с помощью орбитальных спутников. Откуда мне знать, какие у них системы слежения.
— Охренеть можно, — недовольно сказал Андрей. — Может, они и за мной следят?
— Может быть.
— И за постелью моей также следят?
— Вполне возможно.
— И что теперь делать? — удрученно спросил Андрей.
— Как что делать? — воскликнул Дима. — Идти Глиста убивать!
Он схватил Андрея за руку и перенес его в гостиную своего дома. Они подошли к кофейному столику, на котором лежал ноутбук, и сели за столик. Дима указал на экран ноутбука и сказал:
— Вот, смотри. Глист сегодня вечером будет находиться... или, если говорить правильнее, уже находится в северной части города. На улице Ерошенко. Ты знаешь такую улицу?
— Нет, не знаю, — ответил Андрей. — И знать не хочу!
— Скоро узнаешь. Так вот. Там, на этой улице, расположено двадцатиэтажное здание с пентхаусом. Недавно построено. Принадлежит Глисту. Сегодня Глист решил посвятить этот вечер плотским утехам. Привел проституток и прочих извращенцев. Любитель свинга, оказывается, наш Глист. Активный участник коллективных оргий. Поклонник фетиша. Тусит сейчас вместе со своими гостями в двухъярусном пентхаусе. Вот туда мы сейчас и пойдем.
— В пентхаус?
— Да, мать его так!
Дима встал из-за кофейного столика и двинулся в сторону лестницы уходящей в подвал. Сделал несколько шагов, остановился, обернулся, посмотрел на Андрея и сказал:
— Нечего на меня так печально смотреть. Пойдем. Чем быстрее сделаем дело, тем быстрее ты будешь свободен.
Обматерив на чем свет стоит ту секунду, когда ему в голову пришла мысль уничтожить Глиста, Андрей встал из-за кофейного столика и двинулся вслед за Димой. Они спустились в подвал. Дима подошел к металлическому шкафу, открыл его и сказал:
— Мне тут в голову пришла мысль, что одевать на боевое задание, которое будет проходить в условиях города, да и еще, к тому же, внутри помещения, камуфляж зимнего фасона — как-то не по моде, а главное, не по-людски. Нас противник не поймет и высмеет, если мы будет носиться по пентхаусу в зимнем камуфляже. Поэтому, на всякий случай, у меня припасен черный, типа, спецназовский камуфляж. Думаю, такой вид камуфляжа будет как нельзя кстати. Вот, Андрей Александрович, посмотрите... Да что ты всё бяку из себя строишь? Надулся — смотреть противно. На святое дело идем! Мстить за людей, которых Глист без жилья оставил. Или ты боишься, что тебя там убьют?
— Это я-то боюсь? — зло воскликнул Андрей. — После консервного завода и вчерашнего леса я, признаться, уже как-то начал привыкать к войне, мать ее так!
— Во! — взмахнул рукой Дима. — Ну наконец-то я услышал слова настоящего защитника справедливости! Бояться врагов не надо. Это они в скором времени нас начнут бояться. Атаки наши будут стремительны и непредсказуемы. Скоро весь криминальный мир города будет трястись от страха перед неизвестными мстителями. Будем работать через интернет...
— Тихо, тихо, тихо, — перебил Андрей Диму. — Ни хрена ты разошелся. Давай сначала угробим Глиста, а там видно будет.
— Хорошо, хорошо, хорошо, давай сначала угробим Глиста.
Дима достал из металлического шкафа два комплекта черного камуфляжа, на подобие того, в коем ходят американские бойцы из групп по борьбе с терроризмом, и протянул один комплект Андрею.
— Там много будет народу? — спросил Андрея, переодеваясь в черный камуфляж, к которому прилагалась черная вязаная шапочка-маска. — Там же полно будет, скажем так, мирных жителей.
— Ох, — тяжко вздохнул Дима. — Если ты видел бы этих мирных жителей! Одни извращенцы да шлюхи!
— Но мы же не будем стрелять в извращенцев и шлюх?
— Мне всё равно — хочешь стреляй, хочешь — нет.
— Как это так: хочешь — стреляй, хочешь — не стреляй? — возмутился Андрей. — Тебе что, всё равно уже кого убивать?
— Эх, Андрюшечка, Андрюшечка, — тяжко вздохнул Дима. — Справедливый ты, смотрю, человек. Боишься, чтобы невиновного случайно не задели. Ты не забывай — с Глистом будет его бандитская охрана. Будет там и Чирка. Эти будут стрелять не задумываясь. Дай нам Бог самим в живых-то остаться.
— Ты боишься, что тебя там могут убить? — у Андрея блеснул лучик надежды, что можно всё-таки уговорить Диму отказаться от этой затеи с походом на ликвидацию Глиста. — Так давай всё бросим к ядрене-фене.
— Ни в коем случае, молодой человек! — воскликнул Дима. — Ни в коем случае! Хватит молча смотреть на беспредел, который творится в нашем городе. Я даже рад, что тебе сегодня утром пришла в голову мысль об уничтожении Глиста. Тем более, боевики Глиста нас вчера чуть самих не уничтожили. А на такое закрывать глаза ни в коем случае нельзя... Так, ты переоделся? Пойдем тогда вооружаться. Вооружаемся, как и вчера. Берем по пистолету ГШ и по АКС-74У. К автомату по четыре магазина. Плюс, в добавление ко всему, я еще возьму несколько светошумовых гранат "Заря-2".
Дима подошел к одному деревянному ящику и достал из него, помимо автоматов и пистолетов, несколько черных небольших цилиндрических предметов. Две штуки протянул Андрею.
— Бери, очень хорошая вещь. Только когда кинешь — ни в коем случае не смотри на вспышку — ослепнешь. Да и будь подальше от места взрыва — иначе оглохнешь. Тем более, когда будешь бросать их в закрытом помещении. В общем, это был краткий инструктаж по технике безопасности в работе со светошумовыми гранатами "Заря-2".
Андрей взял у Димы две гранаты и, подыскав на спецжилете нужные ячейки, сунул гранаты в них. Затем рассовал по другим, более вместительным, ячейкам автоматные магазины. Взял короткоствольный автомат и повесил его себе на грудь. Спросил:
— Мы сейчас прямо на чердак?
— Нет. Пока ты наготавливал жрать на трудовую неделю, я успел уже съездить на улицу Ерошенко, посмотрел на наш местный двадцатиэтажный небоскреб, осмотрелся по сторонам и запомнил некоторые места поблизости. Так что сейчас будем прыгать не сразу на чердак. Сейчас прыгнем в одну подворотню. И вот оттуда начнем атаку. Ты готов?
Дима подошел к Андрею и взял его за одну лямку спецжилета.

Семь часов пятнадцать минут вечера.
Они очутились в темной и безлюдной подворотне, рядом с покосившимся длинным деревянным забором. Покосившийся деревянный забор огораживал, заброшенный и подготовленный под снос, частный сектор от большой и освещенной яркими прожекторами парковочной площадки. Площадка лежала перед двадцатиэтажным зданием, достигавшем в высоту больше семидесяти метров. Все окна высотки были темными (это говорило о том, что в здании еще никто не живет), и лишь на последних двух этажах в двухъярусном пентхаусе ярко горел свет, озаряя большие панорамные стеклопакетные окна.
С этого места, где находились Андрей и Дима, верхние этажи здания просматривались отчетливо. Где-то там, на верху, находился объект подлежащий уничтожению.
— И как мы туда попадем? — спросил Андрей, рассматривая освещенные ярким светом панорамные окна пентхауса. — Пойдем на приступ с центрального входа?
— Опасное это дело идти на приступ с центрального входа, — сказал Дима. — Я уже думал об этом сегодня днем, когда шатался здесь. Я решил прыгать отсюда прямо на чердак.
— Да ты охренел! — воскликнул Андрей. — Куда ты прыгать собрался? На что ты прыгать будешь? Тебя расплющит об стекло. Или ты рассчитываешь своей задницей выбить какое-нибудь окно. Так вот хочется заметить тот факт, уважаемый Дима, что стекла в блоках могут быть очень крепкими.
— Я знаю, что они могут быть очень крепкими, — улыбнулся Дима. — Посмотри повнимательней. Вон, видишь, там есть открытая смотровая площадка на первом ярусе. Ее плохо видно, но если внимательней присмотреться, то можно увидеть. Видишь?
— Вижу, — Андрей напряг зрение. — Но есть всё-таки одна проблема. Мы видим лишь ограждение этой площадки, а не саму площадку. Значит, получается, что при прыжке мы очутимся на ограждении площадки, и под нами будет высота в двадцать этажей.
— Совершенно верно, — согласился Дима. — Мы прыгнем прямо на ограждение этой площадки и, как только зависнем в воздухе на уровне первого яруса пентхауса, сразу же схватимся за это ограждение. Немножечко подтянемся и перевалимся через перила прямо на площадку. Ну а там уже будем действовать по обстоятельствам.
— Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказал? — вполне серьезно спросил Андрей у Димы. — Повиснем в воздухе на уровне двадцать первого этажа, схватимся за ограждение... Знаешь, мне уже интересно знать, как это мы повиснем в воздухе на уровне двадцать первого этажа...
— А ты знаешь другой путь? — Дима передернул затвор на автомате и поставил оружие на предохранитель. — Если есть какие-нибудь мысли, то я рад буду их выслушать.
— А может, всё-таки попробуем через центральный вход? — Андрей точно так же, как и Дима, подготовил оружие к бою — снять с предохранителя намного быстрее, нежели чем оттягивать затвор.
— Ты туда никак не войдешь. Там охрана. Крепкие двери из пуленепробиваемого стекла. Но даже, если мы сумеем прорваться через двери и охрану, а на это потребуется всё-таки кое-какое время, Глист, находящийся в пентхаусе, уже будет находиться в плотном окружении своих бандитов. То есть мы уже теряем внезапность нападения. К тому же надо учитывать тот факт, что, как только мы начнем бой за центральный вход, глистовские бандиты не побрезгуют вызвать милицию. А та, в свою очередь, может быть уже через считанные минуты. А еще через несколько минут, вполне возможно, подвалят какие-нибудь спецназовцы. Но ни те, ни другие нам, как ты это понимаешь, не страшны, ибо мы в любой момент можем прыгнуть ко мне домой. Но в таком случае операция по уничтожению Глиста проваливается. Ждать, когда будет еще один подходящий момент, говоря простыми словами, в падлу. В общем так, последний раз спрашиваю — ты со мной?
— С тобой, — тяжко вздохнул Андрей.
— Ну, тогда вперед, — Дима схватил левой рукой Андрея за шкирку, чтобы у него хоть одна рука оставалась свободной, и — фить — совершил теле-прыжок.
На короткое мгновенье в глазах Андрея потемнело, и когда зрение вернулось, то первое, что он увидел перед собой, так это металлическое, из кованного железа, ограждение смотровой площадки. Увидел и сразу же схватился за него обеими руками. Краем правого глаза заметил, что Дима висит рядом, также схватившись мертвой хваткой за ограждение. Причем держится за ограждение одной рукой, так как другая рука его по-прежнему держит Андрея за шкирку.
— Крепко держишься? — спросил Дима.
— Крепко, — ответил Андрей, чувствуя, как сердце стало отчаянно колотиться в груди.
Дима отпустил его и перебросил свободную руку на ограждение. Подтянулся и перевалился через перила на смотровую площадку. Сказал:
— Ну что ты там висишь? А ну, быстро! За мной!
Андрей не смог, чтобы не посмотреть вниз. А внизу была парковочная площадка. На ней стояло несколько иномарок, на которых приехали на свинг-вечеринку Глист, его охрана и гости. Машины эти, с высоты двадцать первого этажа, напоминали спичечные коробки. Андрей почувствовал легкое головокружение, и еще сильней вцепился в ограждение, чувствуя через кожаные перчатки их холодный металл.
— Сукин ты сын, — негромко сказал Дима, перегнулся через перила, схватил Андрея обеими руками за плечевые лямки спецжилета и потянул на себя. Андрей медленно начал подниматься вверх. — Ну ты и тяжелый, сукин сын.
В следующую секунду Андрей и Дима услышали мужской голос, раздавшийся в нескольких метрах за спиной Димы:
— А ну-ка, руки вверх! Живо!
Дима перестал тянуть Андрея вверх, и Андрей почувствовал себя крайне скверно. Под ногами лежала пропасть с асфальтовым дном, очищенное от снега и ярко освещенное уличными прожекторами. Это серое дно тянуло к себе. Андрей испугался, что еще несколько секунд и мышцы его рук, напряженные, как натянутые струны, не выдержат и лопнут. Руки его отцепятся от ограждения и он полетит вниз.
Продолжая держать Андрея за плечевые лямки спецжилета, Дима, как только мог, вывернул голову назад и увидел, в метрах в пяти от себя, молодого мужчину в черном деловом костюме и с пистолетом в правой руке. Ствол пистолета был направлен в его сторону.
— Кто вы такие? — спросил мужчина с пистолетом в руке. — Бойцы из группы захвата? Это частная территория! У вас есть ордер на вторжение на частную собственность господина Глистия? Или же вы грабители? Что на вас за форма какая-то странная? Кто вы?
— Мы... Э-э-э... парашютисты, — ответил Дима. — Занимаемся парашютным спортом. Ночные, так сказать, прыжки.
— А где ваши парашюты? — спросил охранник.
— Мы их выбросили, — Дима попытался выдавить на своем лице самую, какую только можно было, простецкую и глупую улыбку. — Повиснув на вашем доме, мы отстегнули парашютные ранцы, дабы они нам не мешали. И парашюты улетели вниз.
— Ладно, хорош трепаться, — грубо сказал охранник. — Подними руки вверх.
— Боюсь, что я не могу этого сделать, — Дима выдавил из себя жалостливый тон, — так как мне приходиться держать своего товарища, который сейчас болтается за ограждением. Он, знаете ли, очень сильно боится высоты.
— Парашютист, который очень сильно боится высоты, — рассмеялся охранник. — Это интересно.
Андрей уже отправился от страха перед высотой, взял себя, что называется, в руки и перешел к решительным действиям. Продолжая держаться левой рукой за ограждение, он нашел в себе силы отцепить правую руку и дотянуться до кобуры, в которой находился пистолет ГШ-18. Осторожно вытащил пистолет из кобуры, отмечая тот факт, что как кстати, находясь еще в подвале дома Димы, он передернул на пистолете затворную раму и поставил оружие на предохранитель. Не сделай этого, ему бы пришлось задействовать две руки, чтобы передернуть на ГШ затворную раму — одной рукой пришлось бы держать пистолет, а другой передергивать раму. А для того, чтобы снять пистолет с предохранителя требуется всего лишь один палец.
Убрав большим пальцем предохранительный флажок, Андрей просунул правую руку с пистолетом между стойками ограждения, как раз между ног товарища, и произвел выстрел в сторону охранника.
Выстрел прозвучал так неожиданно, что Дима, не видевший действий Андрея, вздрогнул и чуть не отскочил в сторону. Тот фактор, что он держит своего товарища над пропастью, не дал ему сделать этого. Но высказался Дима по этому поводу очень хорошо.
Пуля попала охраннику в коленную чашечку левой ноги. Охранник дико заорал, падая на пол. Упал. Его рука с пистолетом начала целиться в незваных визитеров.                Бах! Бах! Бах! — продолжал стрелять Андрей, посылая в лежащего охранника еще три пули. Две попали ему в грудь, а третья в голову. Из руки трупа вылетел пистолет.
— Сукин ты сын! — кричал Дима, помогая Андрею перелезть через ограждение. — Я чуть не охренел, когда у меня под самыми яйцами твоя пушка бабахнула! Молодец, сукин сын! Натягивай маску на лицо. Никто не должен видеть наши лица.
Они натянули вязанные шапочки на лицо и бросились к большим стеклопакетным окнам, расположенным от самого пола и до потолка, за которыми находилось ярко освещенное пространство банкетного зала. В этом зале находились люди, которые, естественно, не могли не услышать выстрелов на смотровой площадке. Но им было сейчас не до выстрелов.
Дима первым подбежал к большой стеклопакетной двери и открыл ее, врываясь в помещение банкетного зала. В банкетном зале было порядком пятидесяти человек. Там очень громко шумел "транс". В центре зала, на массивном дубовом столе коричневого цвета, танцевало несколько девушек модельного вида — высокие, стройные, с длинными ногами и шикарной грудью — элитные центровые шлюхи, меньше чем сто долларов за час не бравшие. На девках блестела одежда из латекса — черные корсеты, на лицах маски, на руках длинные по плечо перчатки, на соблазняющих ногах сапоги-ботфорты на высоком каблуке.
Неподалеку от танцующих девушек, на большом белом кожаном диване, два жирных эмбриона в одних лишь кожаных плавках с заклепками жадно тискали молодую женщину, короткостриженную блондинку, полностью обнаженную и в остроносых туфлях желтого цвета на шпильках. Женщина была под наркотиком. Она громко смеялась и уже собралась лезть одному мужчине в кожаные трусы.
На другом диване, большом и крепком, что слона мог выдержать, оргия уже кипела в самом разгаре. Больше двадцати мужчин и женщин дергались, скакали, хрипели и стонали, смешавшись в пульсирующую неразборчивую массу. В этой массе мелькали стройные женские ноги в черных чулках и толстые мужские ягодицы, обслюнявленные бабские груди и измазанные губной помадой пенисы. Пульсирующая масса булькала жиром и целлюлитом, воняла потом и гель-смазкой для анального секса. Звонко хлопали мужские яички об женские  ягодицы.
— Ни хрена себе! — ошарашенно воскликнул Дима, увидев это. — А ведь это всё устраивается на деньги обманутых дольщиков!
— Что там устраивается на деньги обманутых дольщиков? — спросил Андрей, выглядывая из-за плеча товарища. — Ни хрена...
— Ладно, суки, сейчас я вам покажу, как народ обманывать! — зло сказал Дима, доставая светошумовую гранату "Заря-2".
Достав гранату, он выдернул чеку и швырнул ее в животную человеческую массу, пульсирующую на большом диване. Граната улетела прямо в самую гущу трахающихся.
— Назад! — закричал Дима, выталкивая Андрея на террасу и выскакивая вслед за ним.
Через секунду в помещении банкетного зала раздался оглушающий свист и блеснула яркая вспышка. Банкетный зал заволокло белым едким дымом.
— Вперед! — скомандовал Дима и вместе с Андреем опять ворвался в банкетный зал.
В помещении банкетного, после взрыва светошумовой, творилось неописуемое. Дико верещали модельные девки на дубовом массивном столе, пытаясь заглушить своим визгом истеричный "транс". На большом диване оргия резко окончилась. Люди падали с этого дивана на пол и крутились на пушистом паласе, как червяки. Они были оглушены и ослеплены. Посреди дивана, в луже крови, орал спортивного телосложения мужчина, держась трясущимися руками за оторванный взрывом гранаты член.
— Атас! — раздался крик в дальней части банкетного зала, и в зал ворвались двое охранников. — Бородулявцы напали!
Один охранник был вооружен короткоствольным автоматом УЗИ, другой внушительным дробовиком. Сквозь белую пелену дыма они заметили двоих человек в черном камуфляже, и тот, который был с автоматом, особо не целясь, нажал на спуск. Девятимиллиметровые пули захлестнули помещение, летя веером. Похоже, что стрелка совершенно не интересовали гости господина Глистия.
За секунду до этого Дима и Андрей метнулись за большой белый диван, на котором очумевшими сидели два жирных эмбриона в кожаных плавках и короткостриженная блондинка в желтых туфлях на шпильках.
Девятимиллиметровые пули раскроили обнаженную блондинку от паха и до грудей. Изо рта женщины полетела кровавая пена от наркотического передоза, и она упала с дивана на пол. А пули продолжали рвать диван в клочья.
Бух! — жахнул дробовик, и заряд крупной дроби улетел одному жирному эмбриону в его солидный живот. Пузо лопнуло, словно переспелый помидор, и из рваной раны вылетели сосисочной лентой внутренности.
Автоматная стрельба прекратилась — в магазине закончились патроны. Стрелок выпрыгнул из банкетного зала в коридор с целью перезарядить автомат. Но тот, который был с дробовиком, продолжал держать диван под прицелом.
Дима попытался было высунуться, как рядом, с его головой, заряд дроби снес деревянный подлокотник, превратив его в щепки.
— Мы в окружении! — закричал Андрей. — Нужно уваливать отсель!
— Нет, мать твою! — зло сказал Дима. — Вечеринка только началась! Нужно рубить охрану Глиста и искать этого солитера! Подожди меня здесь.
Фить — Дима исчез, совершив теле-прыжок. Появился он прямо за спиной охранника, вооруженного дробовиком, и всадил тому автоматную очередь в спину. Затем ринулся в коридор, где второй боевик уже закончил перезаряжать свой УЗИ, и размазал того по стенке. Выскочил в банкетный зал и закричал:
— Хорош там валяться, мать твою! Бегом сюда!
Андрей выполз из-за дивана, вскочил на ноги и бросился бегом к Диме. Бежать было трудно. Под ногами копошились оглушенные и обнаженные свингеры. Андрей спотыкался об них и несколько раз упал.
— Сзади! — закричал ему Дима.
Со стороны бара появились охранники с пистолетами и короткоствольными автоматами. Увидев Андрея, они открыли шквалистый огонь, нисколько не щадя гостей господина Глистия. Шлюхи модельного вида в сапогах-ботфортах летели с дубового массивного стола, как кегли, скашиваемые смертоносными свинцовыми струями. Разлетались на ошметки латексные корсеты и лифчики, опустошались черепные коробки, густо поливая дубовый стол мозговой тканью.
Дима короткими очередями прикрывал Андрея. Грохот автоматной стрельбы в зале стоял оглушающий. Боевики Глиста, потеряв одного бойца (Дима стрелял прицельно), быстренько бросились прятаться за барную стойку, выложенную из облицовочного красного кирпича, и это дало несколько секунд дополнительного времени для Андрея. И этого времени ему вполне хватило добежать до спасительного коридора. Как только он закрыл за собой дверь, ведущую обратно в банкетный зал, и завернул за угол, эта дверь моментально превратилась в решето, когда в нее вонзились десятки пистолетных и автоматных пуль.
— И что дальше делать? — спросил Андрей. — Где этого солитера искать?
— Надо зачищать чердак, — сказал Дима. — В банкетном зале его нет. Значит, он где-то... где-то в другом месте. Начали!
Дима метнулся к первой попавшейся двери и с силой пнул ее ногой. Дверь открылась в сторону комнаты и оттуда сразу же раздался дикий женский визг.
— А ну, выходите, суки, с поднятыми руками! — закричал Дима, отскакивая от двери за угол.
Из темной комнаты раздалась пистолетная стрельба. Несколько пуль вылетели в коридор и влезли в стену рядом с Андреем. Андрей вздрогнул и бросился к противоположной стене коридора, прижимаясь к Диме.
А Дима, недолго думая, швырнул светошумовую гранату в темную комнату, из которой несколько секунд назад осмелились сопротивляться. Комната потонула в жутком свисте и в яркой ослепительной вспышке.
— И-и-и-и-и! — вновь заверещали женщины и стали выпрыгивать из ослепленной взрывом комнаты, как кошки. Женщины были молоды и в чем мать родила.
Со стороны банкетного зала опять началась стрельба, и пули продолжили рубить в щепки входную деревянную дверь. Через несколько секунд от двери осталась одна лишь пустая рама, жалко болтающаяся на дверных петлях.
— Мы под шквалистым огнем, — хладнокровно объяснил Дима сложившуюся ситуацию. — Нас зажали, как тараканов. И чует мое доброе сердце, что у нас сейчас крайне неудобная позиция.
— Так, может быть, мы куда-нибудь теле-прыгнем, — предложил Андрей.
— Да уж не помешает, черт возьми, — согласился Дима и схватился за Андрея.
Фить — они очутились в конце коридора, и первое, что бросилось в глаза, так это охранник, выскакивающий из помещения кухни. В руках охранник держал короткоствольный автомат.
Резкое появление перед ним двоих неизвестных человек оказалось для него полной неожиданностью. Он растерялся буквально на одну секунду, но этого вполне хватило Диме, чтобы расстрелять в него последние в автоматном рожке патроны.
Заработав несколько пуль в грудь с расстояния не больше метра, охранник улетел обратно в помещение кухни. Дима отскочил к стене и закричал:
— Перезаряжаю! Прикрывай!
Андрей держал на прицеле своего ГШ-18 коридор, в который в любой момент могли ворваться охранники со стороны банкетного зала. Да еще неизвестный с пистолетом находился в одной темной комнате, в метрах десяти от Андрея.
Дима за четыре секунды сменил автоматный магазин и ринулся в помещение кухни. Крикнул:
— За мной!
Андрей бросился вслед за товарищем на кухню. В этот момент у Димы запиликал мобильный телефон.
— "Эсэмэска" пришла, мать ее так! — воскликнул он. — Может, это лунатики чего интересного сказать хотят!
— Не время как-то, мать твою, — недовольно сказал Андрей.
В следующую секунду в дальней части помещения кухни наотмашь, от сильного удара снаружи, отлетела в сторону входная дверь, и в дверном проеме Андрей и Дима увидели вооруженных охранников. Тех самых, что атаковали со стороны банкетного зала. Оказалось, что кухня имела сквозной выход в банкетный зал.
Андрей и Дима моментально бросились в разные стороны, падая на пол и прячась за стеллажи с посудой и различной кухонной утварью. Через секунду помещение кухни начало рвать от жесткого автоматного огня. Охранники патронов не жалели. По всей кухне летели осколки вдребезги разбитой посуды. Слетали с петель дверцы на шкафчиках. Одна пуля попала в электропроводку, полетели синие искры, и на кухне стало темно. Боевики прекратили огонь и спрятались обратно в банкетном зале, из которого по-прежнему раздавались женские вопли и дикий голос мужика, которому взрывом светошумовой гранаты оторвало член.
— Ни хрена он себе орет, — тихо сказал Дима. — Не нужно всё же было гранату в них кидать... Эй, Андрей, ты живой? Где ты?
— И на хрена мы полезли на кухню, — отозвался из темноты Андрей, — если эта ядреная кухня выводит обратно в банкетный зал.
— Да откуда мне, мать твою в жопу, знать, куда эта кухня выходит, — зло сказал Дима. — Значит, надо опять вываливать в коридор. Чуешь меня?
— Чую.
— Ну тогда ползем в коридор.
Андрей уже хотел было броситься из кухни обратно в сторону коридора, как дверь со стороны банкетного зала опять была открыта сильным ударом и в помещение кухни вновь ворвалась дикая автоматная пальба.
Андрей, осыпаемый битым стеклом, откатился в дальний угол и забился в темную нишу. Но через секунду высунул из своего укрытия правую руку с пистолетом и открыл огонь в сторону стрелявших.
Самих стрелявших видно не было. Иногда лишь мелькали вспышки выстрелов их автоматов. Эти вспышки резко вспыхивали и также резко гасли. Судя по топоту ног, стрелявшие долго не задерживались в дверном проеме. В этот раз стреляли по очереди — один сделал несколько выстрелов и заскакивал обратно в банкетный зал. Затем на кухню выскакивал другой.
Андрей стрелял до тех пор, пока не опустошил обойму. Попал ли он в кого-нибудь или нет — он не знал. Судя по тому, что со стороны противника не раздалось никаких предсмертных воплей и ругани — враг не понес каких-либо потерь. Но зато дал противнику вспышкой своих выстрелов увидеть, где он прячется. И не исключено, что следующая серия автоматных очередей зальет свинцом его укрытие. Нужно было срочно менять позицию!
К этому моменту Дима изловчился и мастерски метнул светошумовую гранату в сторону банкетного зала, кинув ее поверх стеллажей с кухонной утварью. Граната по дугообразной траектории пролетела под самым потолком, упала на пол и вылетела в дверной проем.   
Но случилось непредвиденное. Буквально за секунду до взрыва кто-то из боевиков сумел отбить гранату, и она улетела обратно в кухню. Прозвенела по кафельному полу и укатилась за один стеллаж.
— Граната! — дико закричал Дима.
"Что, граната?" — хотел было спросить Андрей, не видевший отброшенной назад гранаты, но не успел. Его ослепило гигантской огненной вспышкой. В уши ворвался яростный свист и он оглох.
Так-ак-ак-ак-ак! — Андрею показалось, что где-то вдалеке стреляет автомат. Его очереди были практически не слышны.
"Может быть, это на улице стреляют? — подумал он, свертываясь клубочком в своем укрытии. — Может, милиция приехала?"
— В ко-о-о-ри-и-идо-о-ор! — донесся до Андрея крик откуда-то издалека. — У-у-хо-о-ди-и-м в ко-о-ридо-о-ор!
И тут до него дошло, что это стреляют не на улице — это стреляют здесь, в помещении кухни. Стреляет Дима и орет, что есть сил, что надо уходить обратно в коридор. Но Андрей, контуженный взрывом гранаты, еле-еле слышит этот крик. В голове жутко шумит, и он не видит ничего окромя белесой вспышки перед глазами.
"Доигрался, мать твою, ты со своим Димой, — зло сказал внутренний голос. — Сейчас тебя здесь прикончат. Мать твою!"
Что же касается Димы, то его положение было намного лучше, нежели чем у товарища. Дима успел увидеть, как один из бандитов отбросил светошумовую гранату обратно на кухню, и поэтому успел закрыть уши руками, а главное, закрыть глаза. Благодаря этому он нисколько не ослеп и не был так сильно контужен, как Андрей.
Догадавшись, что дела товарища совсем плохи, Дима телепортировался на несколько метров к Андрею, схватил его за руку и совершил еще один теле-прыжок, прыгнув на смотровую площадку.
На террасе никого не было. Дима увидел в метрах десяти от них небольшую пристройку и бросился туда, таща за собой еле передвигавшего ноги Андрея.
— Быстрее! Быстрее! — бешено кричал Дима. — Двигай ногами! Ну!
Он дотащил товарища до пристройки, и они спрятались за угол. Посадив Андрея на пол и облокотив об стену, Дима начал, что есть сил, тормошить его.
— Ты живой?! Живой, мать твою?! — кричал Дима, хлопая ладонями Андрея по щекам. — Говори, сукин сын. Тебя не ранило?
— А! — вскрикнул Андрей, когда Дима в очередной раз хлопнул его ладонью по щеке. — Больно, сука!
Дима содрал с головы Андрея шапочку-маску и еще раз хлопнул несколько раз по щекам. Андрей отбил его руки в сторону. К нему постепенно начал возвращаться слух и в глазах слегка прояснилось.
— Живой? — спросил Дима на этот раз спокойным голосом, чтобы уяснить, насколько Андрей хорошо слышит.
— Живой, — мрачно ответил Андрей. — Голова, мать ее... Раскалывается...
— Ладно, посиди пока здесь, — Дима достал из кармана камуфляжной куртки мобильный телефон, чтобы прочесть пришедшее пару минут назад сообщение. — Так и есть, мать твою! Это от лунатиков. Они, похоже, в прямом эфире с орбитальных спутников слежения наблюдают за этим боем. Они говорят, что Глист находится на втором ярусе чердака, в большой спальне. Нужно срочно рвать когти на второй ярус, пока Глист не прыгнул в лифт и не выскочил на улицу. Потому что к этому времени, когда Глист выскочит на улицу, может подвалить целая армия ментов. Сколько мы тут уже махаемся? Минут шесть? Больше? Ментовозы уже выехали. Поэтому надо действовать оперативно. Ты готов, мать твою так, к продолжению боевого задания?
— Да иди ты на х*й, б**ть, со своим заданием, — недовольно сказал Андрей, поднимаясь на ноги и перезаряжая пистолет. Перезарядив ГШ-18, он засунул его в кобуру и в руки взял автомат. Снял его с предохранителя. — Пошли, мать твою, на задание, б**ть.
К этому моменту все охранники Глиста, какие только были в пентхаусе, скопились в коридоре и в банкетном зале, взяв помещение кухни в кольцо. Откуда им было знать, что нападавшие могут перемещаться в пространстве. Один из охранников позвонил по мобильному телефону своему шефу Глисту и доложил, что двое нападавших блокированы на кухне и бежать им некуда.
— Не лезьте на эту кухню, мать ее так, — командно сказал Глистий, расхаживая в одном черном дорогом атласном халате по своей большой спальне. — Пусть там сидят, как крысы в мышеловке. В ментовку звонили? Отлично. Вот пусть менты их и берут. Пойдите сейчас посмотрите, что там с народом в банкетном зале.
Глистий выключил на телефоне связь и швырнул мобилу на кофейный столик, стоявший около большой кровати, на которой, прячась за одеялом, сидела молодая девушка лет двадцати двух, слегка худощавого телосложения, брюнетка с длинными волосами и красивыми ногами. Звали молодую женщину Татьяна Владимировна Антосик.
Татьяна Антосик являлась одной из многочисленного штата любовниц господина Глистия. На данный момент являлась лучшей. Глистий любил радовать своих любовниц различными служебными должностями, и Таня у Глистия, уже как два месяца, занимала должность финансового директора в компании "Водолей".
— Всё нормально, кошечка моя, не бойся, — сказал Глистий, подходя к кофейному столику, на котором стояли бутылка коньяка "Финь Шампань" и два фужера. Налил в один фужер и выпил залпом. — Ни хрена себе. Двое беспредельщиков напали на нас. Но всё уже нормально. Их заблокировали на кухне. Сейчас приедут менты и повяжут их.
— А кто они? — спросила Антосик, слезая с кровати и надевая на свое очаровательное молодое тело короткое малиновое неглиже. — Что они хотели?
— Не знаю, — пожал плечами Глистий и опять потянулся к бутылке. Его продолжало трясти. Страх, который бушевал в нем несколько минут назад, когда на весь пентхаус раздавались грохот автоматных очередей, человеческие вопли и хлопки гранат, пока еще не улетучился. Он наполнил пол-фужера и выпил. Под воздействием алкоголя страх начал уходить. Постепенно начинала проясняться сложившаяся ситуация. То, что менты приедут — это хорошо. Но вот, что менты увидят в банкетном зале — это плохо. Свингер-вечеринка. Массовые оргии. Слава обеспечена надолго!
— Помнишь, сегодня днем Чирка говорил, что неизвестные распространили на сайте "Долевой обман" видеозапись, где тебя приговаривают к смерти за то, что ты обманул многих дольщиков, — сказала Антосик. — Может, это они и пришли тебя убить?
— Кто!? Дольщики!? Пришли меня убивать!? — вскричал Глистий и рассмеялся громким и наглым смехом. — Не смешите мои бубенчики, кисонька моя! Дольщики меня заказали!? Эти боевики, что неизвестно как проникли в пентхаус, могут быть кем угодно, но только не киллерами обманутых дольщиков. Кем угодно...
Дверь в спальню Глистия раскрылась и в нее вошли двое неизвестных в черном камуфляже, с черными шапочками-масками на лицах и с автоматами в руках. Глистий от неожиданности сделал несколько шагов назад, пока не уперся в стену, и отступать дальше было некуда. Что же касается Антосик, то она осталась стоять на одном месте.
— Вы кто? — тихо спросил Глистий. — Вы... милиция?
— Полиция! — грубо ответил Дима. — Это ты Глист?
— Нет, — ответил Глистий, в жутком страхе осознавая тот факт, что эти двое неизвестных, похоже, и есть те боевики, которые напали на пентхаус. Но как они очутились здесь, если их заблокировали на кухне!?
У Андрея невозможно-жутко раскалывалась голова. Глаза болели и в ушах свистело. В голове работала только одна мысль — быстрее покончить с этим Глистом и возвращаться на базу — в подвал дома Димы.
— Ты видел видеозапись, размещенную на сайте "Долевой обман"? — спросил Дима. — Там тебя приговаривают к смерти.
— Мне... мне рассказывали, — жалостливо затрепетал Глистий. — Я думал, что... что это шутка какая-то...
— Это я говорю тебе для того, чтобы ты знал, за что тебя убивают, — холодно сказал Дима. — Ты очень много людей оставил без квартир и без будущего. Людям жрать в такой ситуации нечего, дети маленькие плачут, старики не выдерживают и умирают...
Андрей почувствовал, что Дима начал расходиться не на шутку, и речь его, похоже, обещала быть длинной. А значит, долгой. А Андрей не имел больше никаких сил находиться здесь долго. Находиться здесь было просто невыносимо.
— Это не шутка, мать твою так! — вдруг зло закричал Дима. — Сукин сын! Как вы уже надоели с вашей гнусной ложью! Сколько вас порасплодилось по всей стране. Вы только и делаете, что обманываете народ. Пытаетесь выдавить у людей последнюю копейку. Вас надо уничтожать. Всех, мать вашу так!
— Послушайте, послушайте, послушайте, — быстро затараторил Глистий, прикрыв голову руками и начиная почему-то сползать медленно по стене на пол. — Я осознал свою ошибку... Я верну деньги дольщикам... Всё верну...
— Убей его, — командно сказал Дима Андрею.
— А почему я? — спросил Андрей, спокойно и без каких-либо эмоций, словно его только что попросили выбросить мусор.
Дима посмотрел на Андрея и помолчал несколько секунд. Затем сказал:
— Ты скольких убил здесь? Одного на крыше. Правильно? Правильно. А я угробил... э-э-э... в общем, больше тебя угробил. Поэтому убивай Глиста. Тем более, помнишь, ты сам его предложил угрохать. Вот и представилась такая возможность.
Андрей посмотрел на господина Глистия. Трудно было стрелять в человека, который лежал на полу скрутившись клубком и о чем-то жалобно причитая. На какую-то секунду ему показалось, что он не сможет этого сделать. Указательный палец правой руки, который должен нажать на спусковой крючок, онемел и не может согнуться ни на микрон.
— Давай скорее это делай, — тихо попросил Дима.
— Сука-а-а-а! — дико и неожиданно закричал Андрей, и стоявшая рядом Антосик вздрогнула. — Мра-а-азь! Лю-де-е-ей без жилья оставил на зиму! Сме-е-ерть недоноскам!
— И-и-и-и-и! — заверещала Антосик, задергав своими маленькими ручками. — Не убивайте нас! Мы больше так не будем!
— Не убивайте нас! — закричал Глистий и попытался сделать из себя клубок еще меньше в размерах.
— Получи, пи***ас! — ненависть сейчас была необходима Андрею как воздух. Ненависть должна переполнить всю его сущность и наполнить каждую клетку мозга. Должна рваться наружу в виде тяжелого дыхания и яростных проклятий изо рта. За Ирину. За ее отца, умершего и оставившего свою семью без крыши над головой из-за такого недоноска, как господин Глистий. За многих других обманутых и обездоленных. За изуродованную коррупцией Россию. За народ! — Сдохни, чмо конченное!
Пространство спальни разорвала автоматная очередь. Пули ударили Глисту в голову, и его голова разлетелась большим жирным пятном по стене, заляпав ее брызгами до самого потолка. Безголовый труп важного предпринимателя дернулся, и из-под его черного дорогого вечернего халата брызнула моча.
— Охренеть! — воскликнул Дима. — Да ты, оказывается, крутой чувак!
— А-а-а-а! — заскулила трясущаяся от жуткого, немыслимого страха Антосик и упала на колени, в мольбе вскинув руки вверх. — Прошу вас... прошу... не убивайте... я всё... всё сделаю... только не убивайте... хотите, я у вас отсосу... я... отсосу... 
Андрей развернул в ее сторону автомат. И... чуть ли не нажал на спусковой крючок.
— Ее не стоит, — сказал Дима. — Иди лучше встань возле коридора. Сейчас здесь будет вся глистовская охрана.
Андрей мигом бросился к выходу из спальни и занял выжидательную позицию на входе в коридор, держа площадку лестничного марша под прицелом. В любую секунду на этой площадке могли появиться враги, услышавшие стрельбу на втором ярусе, где располагалась спальня Глистия.
Дима сделал два шага по направлению к девушке, стоящей на коленях, и спросил:
— Ты кто? Шлюха?
— Я... да... то есть нет. Я финансовый директор фирмы "Водолей"...
— Так, значит, ты также причастна к долевому обману! — воскликнул Дима и засмеялся. — Уж лучше бы сказала, что ты шлюха. Я в это поверил бы.
— Я непричастна к долевому обману, — быстро заговорила Антосик трясущимися маленьким губками. — Я не решаю никакие дела. Я всего-лишь так... директор... всего-лишь должность... Всё решает Глист...
— Ты можешь отдать деньги обманутым дольщикам? — спросил Дима.
— Я... — призадумалась Антосик. — Я, наверно, смогу это сделать, потому что я знаю, где хранит эти деньги Глист. И я знаю код сейфа. Я могу открыть сейф...
На лестничных маршах послышался топот ног. Андрей злорадно улыбнулся, достал из ячейки спецжилета одну светошумовую гранату и швырнул ее к лестничной площадке. Граната долетела до площадки, упала и покатилась вниз по ступенькам. Там и бабахнула.
Со стороны лестничных маршей раздались отвратительные ругательства. Клубы белого дыма полезли в коридор. В этих клубах дыма мелькнула человеческая фигура, выскочившая на площадку второго яруса, и бросилась бегом по коридору прямо на Андрея.
Андрей ощутил азарт боя. Стало интересно. Захотелось убивать. И чем больше, тем лучше. Пусть умирают. Пусть погибают. Пусть другие знают, что есть на Руси сила, способная противостоять бандитскому беспределу.
— Ну, иди сюда, сука поганая! — закричал Андрей бегущему к нему человеку. — Ты хочешь умереть? И ты сейчас умрешь!
Бегущий к Андрею человек был одет в деловой серый костюм и в руках у него не было оружия. Человек перестал бежать, остановился и упал на пол, схватившись за уши, оглушенные взрывом гранаты. Закричал:
— Кто вы такие?!
— А ты кто, сука? — спросил у него Андрей, выходя в коридор и держа под прицелом лежащего на полу человека, и при этом не забывая о лестничной площадке, на которую в любой момент могли выскочить бандиты.
— Я Чирка! — закричал лежащий на полу человек. — Шеф охраны Глиста. Что вам нужно? Не убивайте Глиста. Мы можем договориться. Сколько вам заплатили и кто?
— Нам никто не платит, — зло сказал Андрей, подходя к лежащему на полу. — Мы сами по себе.
— Этого не может быть, — тихо сказал Чиров. — Этого не может быть... Вам кто-то платит. Вы профи. Это же надо так раздолбать нас всех. И как вы смылись из кухни? Мы же окружили ее...
— Это тебе расскажут на том свете, сукин ты сын, — Андрей направил на Чирова автомат и нажал на спусковой крючок. Калашников оглушительно тарахтел до тех пор, пока в магазине не иссякли патроны. С расстояния не больше одного метра пули рвали Чирку на куски. Через три секунду от его трупа остался лишь один безголовый изуродованный обрубок, лежащий в гигантской луже крови.
— Хорош палить! — закричал Дима, выскочивший из спальни. — Смотрю, ты вошел во вкус. Всё, пора уходить. Вон, посмотри в окно. Подкатило несколько мусоровозов. Через пару минут тут от ментов будет рябить в глазах.
Андрей выскочил из коридора в спальню и перезарядил автомат. Бросился обратно в коридор. Там, на лестничных маршах, еще оставались враги. Их следовало уничтожить.
— Куда, мать твою! — Дима бросился вслед за Андреем, хватая его за плечевые лямки спецжилета. — Всё, парень, остановись. Финиш! Пора домой. Спать. Завтра тебе рано вставать на работу. Пошалили немного и хватит.
Но Андрея уже было не остановить. Он резко дернулся, сбивая с себя Диму, словно назойливую муху, и бегом метнулся к лестничной площадке. Добежал и сходу вступил в бой.
На лестничных маршах, после взрыва светошумовой гранаты, пытались придти в себя несколько охранников. Андрей яростно поливал их свинцом. Пули рвали на охранниках дорогие костюмы, пробивали головы, выбивали говно из кишок. На ступеньки летела мозговая ткань и кровь. По ступенькам вниз, на первый ярус, катились убитые.
В автоматном рожке закончились патроны. Андрей, не имея времени на перезарядку автомата, оставил его болтаться на груди и достал из кобуры ГШ-18, снял с предохранителя и продолжил атаку. Спустился бегом на первый ярус. Коридор был пуст. И только из банкетного зала продолжали раздаваться крики перепуганных свингеров. Дима, проклиная всё, на чем свет стоит, бежал за Андреем.
Андрей начал свирепую зачистку первого яруса. Врывался в комнаты, в которых уже никого не было. Забежал на кухню. Там тоже никого. Из кухни он ворвался в банкетный зал. При виде его обнаженные свингеры бросились кто куда с отвратительным воем. Андрей швырнул им вслед светошумовую гранату.
Бабах! — шарахнула граната, и одному толстяку разорвало на жопе черные кожаные трусы. Толстяк упал на пузо и закричал:
— Не убивайте меня! За меня дадут большой выкуп! Я депутат! 
— Слушайте вы, шкуры продажные! — громоподобно закричал Андрей вслед убегающим свингерам. — Идите и скажите всем, кто против народа решил пойти. Всем, кто обманывает людей. Кто убивает их и обворовывает. Скажите, что скоро всем конец будет. Всем!
Яростный взгляд Андрея упал на большой дубовый стол, на котором минут десять назад еще танцевали дорогостоящие шлюхи в латексе, и тяжелый стол взлетел вверх под самый потолок. Разбил вдребезги хрустальную испанскую люстру и с оглушительным грохотом вернулся на пол, упав на бок.
Дима подбежал к Андрею со спины, схватил его за плечевые лямки спецжилета и — фить — телепортировался в подвал своего дома.
— Ну ты даешь, чувак! — воскликнул Дима, отходя от Андрея на несколько шагов в сторону. — Вот, признаться, не ожидал от тебя такого! Охренеть, как ты мочить всех начал! Да тебе в бою просто цены нет!
— Это была, мать твою, схватка за справедливость! — Андрей потряс в воздухе кулаком, в котором сжимал пистолет. — Пусть, суки, знают, что никто больше не уйдет от народного гнева!
— А вот с этим нужно поосторожней, — Дима не спеша приблизился к товарищу и аккуратно отобрал у него пистолет. — Всё, хорош на сегодня. Переодевайся в свою одежду.
Андрей подошел к металлическому шкафу, открыл его и начал снимать с себя камуфляж. Сказал спокойным голосом:
— Что-то на меня нашло такое непонятное.
— Да уж, нашло, — улыбнулся Дима. — Ну, ничего. Бандитов мы немало положили. Пусть другие боятся.
— Да там и проституток немало поперестреляли, — заметил Андрей, надевая на себя свою домашнюю одежду.
— Это не мы их поперестреляли. Это были бандиты Глиста. А что поделать — на войне, как на войне. Мать ее так, эту войну... Всё, переоделся? Домой хочешь?
— Да, отошли меня домой, — устало сказал Андрей. — Хочу отдохнуть. Завтра на работу идти.
Дима телепортировал Андрея в его квартиру и, крепко пожав руку своему боевому товарищу, исчез, растворившись в воздухе.
Андрей присел на кровать и услышал тишину своей квартиры. Тишина была оглушительной. В голове еще шумело от стрельбы и от взрывов светошумовых гранат. В глазах рябило и глаза болели. Он лег и закрыл глаза. Внутри него всё тряслось и гудело. Сердце работало быстрей, чем положено. Нужно было срочно успокоиться, чтобы спать предстоящей ночью и выспаться перед завтрашним рабочим днем.
"Охренеть можно, — тихо сказал внутренний голос, словно боясь своего хозяина. — Вы посмотрите, что творится. Был когда-то простой паренек Андрюша Скворцов, тихий и ничем неприметный, а стал нынче охренительным террористом. Вот сколько ты народу сегодня убил? Это даже подсчитать страшно!"
— Катись ты на хрен со своими подсчетами, — сказал Андрей, вставая с кровати и садясь за письменный стол. — За праведное дело борьба идет.
"Ого! — воскликнул внутренний голос. — С каких это пор, позвольте узнать, молодой человек, ты стал бороться за праведные дела? С каких это пор ты стал судить — кто прав, а кто виноват? Или, быть может, это твои амбиции? Давай посмотрим на то, как ты провел свои выходные. В субботу ты отправился с неизвестным Димой на консервный завод, чтобы взорвать модуль лунатиков. Зачем ты туда пошел? Во-первых, ты не захотел расставаться с своей аномалией психокинеза. А во-вторых, Дима тебе пообещал деньги в размере сто тысяч долларов. Деньги и дар психокинеза вынудили тебя идти на завод. И ты пошел. Затем наступило воскресенье. Дима прилетел к тебе ни свет ни заря и рассказал тебе, что ему вдруг какую-то шлюху стало жалко. Как там ее звали? Синицина. Попросил тебя, чтобы ты ему помог спасти эту бабу от бородулявских бандитов. И ты пошел, хоть и не хотел идти. Почему пошел? Испугался, что Дима не отвалит тебе обещанную сотню за консервный завод? Правильно? Правильно! То есть ты во второй раз, считай что, работаешь за деньги, которых мы, правда, еще не увидели. На этой работе тебе опять приходилось убивать. Но на этот раз, в отличии от консервного завода, ты знал, что тебе придется стрелять в людей. И ты стрелял. Я с тобой полностью согласен — выбора у тебя не было. Не ты будешь стрелять, так будут убивать тебя. Идем далее. Сегодня ты толкнул идею Диме об убийстве Глиста. Зачем он тебе нужен этот Глист? Тебе стало жалко Ирину, с которой ты вчера вечером славно потрахался? Ты захотел отомстить за обманутых дольщиков? Идея Диме понравилась, и, вспомни, даже тогда, когда ты уже готов был отказаться от убийства Глиста, Диму же остановить было невозможно. Маньяк твой Дима самый натуральный, и ты таким станешь, если уже не стал. И оттого тебе дельный совет, молодой человек, остановись, пока не поздно. И если еще раз к тебе Дима припрется с предложением спасти кого-нибудь или же покарать какую-нибудь мразь — гони его ко всем собачьим чертям. Ибо тебе такая жизнь не нужна!"
— А какая мне жизнь нужна? — спросил Андрей. — Та, в которой мне приходиться жить уже сколько лет подряд? Стройка. Маленькая зарплата, на которую невозможно обзавестись своей семьей и жить в достатке.
"А-а-а-а-а, — задумчиво произнес внутренний голос. — Я, наконец-то, начал понимать вас. Вы хотите жить богато?"
— Все хотят жить богато!
"И ради богатства ты решил дать смертный бой криминальным личностям нашего славного города?"
— И не только ради него! — воскликнул Андрей, осознавая тот факт, что он разговаривает сам с собой. — Как я мог отказаться от аномалии психокинеза?! Это же ведь такой дар! Я никогда раньше мечтать и не мог, что смогу когда-нибудь передвигать предметы взглядом. Мне до сих пор трудно поверить в это. Вот, смотри.
Андрей встал со стула и нацелил свой взгляд на комнатную дверь. Дверь закрылась, хлопнув об дверную коробку.
— Вот, видишь! А теперь пусть эта дверь откроется.
Андрей снова взглянул на дверь, и дверь открылась. Он вышел из комнаты и пошел на кухню. Там он несколько раз поднимал в воздух и опять опускал на конфорку газовой плиты чайник, наполненный водой. Затем жонглировал кружками и тарелками. Посуда кружилась хороводом под самым потолком вокруг люстры.
— Кто так может?! — воскликнул Андрей. — Да никто!
Он приблизил свои руки к лицу и ощутил запах стреляного пороха. Запах был едким и напоминал события часовой давности. Андрей вспоминал бой в пентхаусе Глиста, и ему не верилось, что он был там. Что стрелял, как сумасшедший, убивая налево и направо охрану господина Глистия. Как стреляли в него, и пули свистели у него над головой. Как он был неоднократно близок к смерти.
— Охренеть можно, — тихо сказал Андрей и отправился в ванную комнату.
Там он принял горячий душ, а затем тер руки мылом до тех пор, пока с них не сошел запах горелого пороха.
"Страшно представить, что сейчас творится в пентхаусе Глиста, — сказал с нотками злорадства внутренний голос. — Ты можешь себе представит это? Целая армия ментов, оперов, криминалистов. Ходят и всё кругом фотографируют. Собирают стреляные гильзы и трупы. Опрашивают свидетелей — этих напуганных до усрачки обнаженных депутатов и наглых шлюх. А эта баба, финансовый директор "Водолея", наверно, уже рассказывает, что это были народные мстители, пришедшие мстить Глисту за долевой беспредел. Да-а-а-а, дел вы с Димой славных понаделали. Ментам предстоит веселая ночка после вас!"
Андрей вышел из ванной и направился к себе в комнату. После душа он чувствовал себя намного бодрей. Усталость сошла, и в душе появилось нежное чувство облегчения. Мозг расслабился и в голову больше не лезли негативные мысли. Он ощущал в себе силы и уверенность в завтрашнем дне. Ему уже не были страшны бандиты, авторитеты и прочая криминальная опухоль различных уровней и рангов. (Хотя раньше, что греха таить, он побаивался сильных мира сего.) 
Те, которые были крутыми, ездили в дорогих авто и жили в люксовых коттеджах или же в шикарных пентхаусах, трахали элитных шлюх и считали себя неприкасаемыми, легко уничтожались свинцовыми пулями, вылетающими из ствола автомата Калашникова — такой простой и незатейливой в употреблении машинки. Когда такая машинка начинала работать, со всех крутых моментально слетала вся их крутизна и непобедимая спесь. Они превращались в обыкновенных человеческих существ, состоящих из костей и плоти. Автоматные пули, на скорости свыше пятисот метров в секунду, прорывали плоть навылет и дробили кости на своем пути. Невидимая крутизна не защищала от пуль, и бандиты лопались, как переспелые помидоры, забрызгивая всё вокруг себя и из себя еще не переваренными ланчами и дорогими коньяками.
Те же преступники, которые, в силу определенных жизненных обстоятельств, не смогли обзавестись личными группировками, иностранными автомобилями, банковскими счетами, добродетельными связями с местными политиками и чиновниками, шастали по ночным улицам, попивая дешевую водку, в поисках слабых и немощных жертв. Такие были не менее опасней богатых бандитов. Такие, нищие и озлобленные всеми жизненными несправедливостями, могли в состоянии алкогольного опьянения пуститься на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, даже не подозревая под тяжестью алкогольного угара, что они совершают.
Такие также могли спокойно уничтожаться автоматным огнем или же обыкновенной добротной палкой, которая славно охаживала эту непристойную уличную мерзость по спине, по бокам и по голове. А также не брезговала паховой области. Последняя область поражения являлась наиболее болезненной.
"Дело понятное, — согласился внутренний голос. — Аномалия психокинеза дала тебе силу бросаться унитазами и дружбу с Димой. А эти факторы породили в тебе чувство уверенности и бесстрашия. С такими чувствами жить намного легче, нежели чем с присутствием постоянного страха. Жить в страхе за, казалось бы, самое элементарное. В страхе, что останешься без работы, в страхе, что на тебя нападут в темное время суток отменные недоноски, в страхе, что в стране произойдет еще более сильный экономический кризис, и уровень заработной платы скатится до миски баланды и куска хлеба в день. Что Карлсон работать заставлять будет еще больше. Что окружающие тебя люди, под тяжестью экономического беспредела, превратятся в нелюдей, и у тебя появятся враги. И ты останешься один в окружении этих врагов. Ты с такими мыслями жил всегда. Ты с этими мыслями засыпал. Ты с этими мыслями просыпался. Ты привык к ним, но не настолько, чтобы перестать обращать на них внимание."
— Это точно, мать твою так, — согласился Андрей, ложась на кровать.
"Теперь же ситуация стала другой. Обладая силой психокинеза, ты можешь не бояться многое. Тебе не страшны недоноски на темных улицах — для них у тебя всегда подыщется хорошая дубина. Тебе не страшны экономические осложнения. Те самые осложнения, которые могут повергнуть в ужас миллионы людей в нашей стране. Тебе уже многое, что не страшно. И, похоже, не страшен даже Карлсон со своими вечными, в порыве истерики, угрозами увольнения. Ему всегда ты на его машину сможешь, как бы случайно, уронить какой-нибудь швеллер, килограмм так в сто пятьдесят!"
Последнее предложение внутренний голос произнес с определенной долей иронии, и Андрей засмеялся от души. Завтра ему предстояло идти на работу и, что самое главное, испробовать на этой работе дар психокинеза. Пробовать, естественно, придется аккуратно, чтобы ни Виталий Евгеньевич, ни Володенька, ни, тем более, Карлсон ни в коем случае не догадались, что у него, Андрея Скворцова, есть такой великий и могучий дар.
"Вот в том-то и дело, что это могучий дар — передвигать на стройке тяжести с помощью взгляда. Завтра ты проверишь, какие предметы по весу ты сможешь передвигать. Пару часов назад, находясь последние минуты в глистовском пентхаусе, ты в ярости подбросил вверх тяжелый дубовый стол, а он, поболее унитаза весит, который ты в субботу днем уронил какой-то крутышке на машину. В который раз утверждается та истина, что когда ты зол, у тебя увеличивается психокинетическая энергия, и те предметы, которые тебе недоступны в твоем обыденном спокойном состоянии, ты, в порыве ярости, с легкостью отрываешь от земли. Вспомни вечер пятницы, когда на тебя напали два недоноска — Рыба и Колик. Помнишь? Помнишь, когда Рыба начал тебя мутузить и ты упал в снег? Какая злоба и ярость была у тебя в те секунды в твоих глазах. С какой великой ненавистью ты смотрел на этого засранца. И вот тогда-то, в те секунды, у тебя сработал первый психо-бросок. Бросок был настолько силен, что эта гадость под названием Рыба улетела вверх, достигнув пятого этажа буквально в полсекунды. А чтобы взрослого человека за полсекунды подбросить на уровень пятого этажа, нужна немалая сила. И оттого следует, что ты еще не полностью в состоянии спокойствия умеешь пользоваться даром психокинеза, если при порывах ярости твоя сила увеличивается в разы. Ты понимаешь, к чему я?"
— Возможно, — вяло ответил Андрей.
Ему захотелось спать. Три выходных оказались донельзя насыщены событиями. В эти дни он познал многое — он начал убивать людей. Плохих людей, но тем не менее. Он стрелял из боевого оружия, и в него стреляли. Андрей чувствовал, что организму, каждой его клетке и уставшему от тяжелых мыслей мозгу, требуется отдых. Он встал с кровати и, подойдя к письменному столу, выключил настольную лампу. Комната погрузилась в полумрак. И лишь легкий свет исходил от монитора компьютера. Затем он подошел к окну. За окном лежал темный город. В темноте рядами располагались пятиэтажные дома. В окнах этих домов горел свет. За окнами жили люди. Молодые и старые, мужчины и женщины, старики и дети. Счастливые и несчастливые. Богатые и бедные. Законопослушные и нет. Большинство из них боялись выходить на улицу в темное время суток.
"Ты должен научиться в совершенстве владеть силой психокинеза, — сказал внутренний голос. — Ты должен знать, какие по весовой категории предметы ты можешь поднимать, а какими бросаться и на какое расстояние. Ты должен..."
— Ты заткнешься сегодня или нет? — без злобы произнес Андрей, выходя из комнаты.
"Я знаю, куда ты идешь, я знаю."
Андрей подошел к входной квартирной двери и, зная, что дверь закрыта, проверил ее. Проверил один раз и вернулся обратно в комнату. Выключил компьютер, и комната погрузилась в темноту. Он разделся и лег в кровать, укрыв себя теплым одеялом.
"Ты сегодня проверил, закрыта ли входная дверь всего лишь один раз. Это говорит о том, что ты научился доверять себе и перестал бояться на подсознательном уровне. Твое подсознание. Там лежат все твои воспоминания. Все твои страхи, печали и радости. Там лежит всё то, что ты ежедневно укладываешь туда — всё, что видишь и всё, что чувствуешь. Там кипит жуткая масса, состоящая из всей прожитой до этой секунды жизни. Из этой массы иногда создаются сны, которые будоражат тебя по ночам. За последние три дня ты немало положил в свое подсознание. Сколько убитых тобою людей ты туда положил? Сколько крови и разбросанных по полу мозгов? Не будет ничего удивительного, если предстоящей ночью ты увидишь сон, в котором обнаженные путаны в латексе танцуют на пробитых пулями человеческих телах. Но этот сон вряд ли тебя испугает, потому что ты пять минут назад всего лишь один раз проверил, закрыта ли твоя квартирная дверь или нет..."
Андрей закрыл глаза и его нисколько не пугал тот факт, что ему сегодня ночью может приснится страшный сон. Его нисколько не волновали пробитые пулями человеческие тела и ржавый запах свежей крови. Ему хотелось, чтобы сейчас с ним рядом лежала Ирина. Он хотел обнять эту красивую девушку и заняться с ней сексом. Ощутить вкус ее вагины на своих губах. Почувствовать в своих руках ее кожу. Андрей жаждал лизать эту кожу. Кожу на грудях и на бесподобных ногах...
Секунды превращались в минуты. Минуты складывались одна за другой в невидимую цепь времени. Андрей чувствовал, как эта невидимая цепь проходит через него и падает в темную непроглядную бездну прошлого...