Ceterum censeo Carthaginem delendam esse

    Не знаю, как читатель, а я давно обратил внимание, что как только власти надо провести какую-нибудь угодную ей операцию, она  тут же открывает словарь иностранных слов и выковыривает оттуда что-нибудь такое, что простому человеку понять просто невозможно. А простых-то большинство, поэтому, главное, именно их озадачить непонятным  заграничным  словом.

     Вот, например, Хрущев. К  концу правления генсек стал самодур из самодуров. Про его самодурство и просто дурость в народе анекдоты множились, как лавина. Настала пора снимать. Но нельзя же вот так просто сказать, что снят за культ своей личности, за превышение власти, за самодурство и т.д.  Нет, нет, так нельзя. Ведь такое откровение – это удар в спину самой власти. Но снимать надо. Вот его и сняли за ВОЛЮНТАРИЗМ. Во, какое словечко.  Тут в народе пошли дебаты.
     Один говорит:
     - Я думал, его сняли из-за кукурузы. А он оказывается этот, как его, ну, в общем этот…
     А другой ему подсказывает:
     - Волюнтарист, вот он кто.
     - Да какой он, на хрен… Тьфу, не выговоришь. Он просто зажрался там на самом верху.

     Или  Пражская весна в 1968. Вдруг все советские СМИ, как один, заверещали, что подлые КОЛЛАБОРАЦИОНИСТЫ  решили устроить реванш и т.д. Что это такое  коллаборационисты? Народ терялся в догадках. Решили, наверное, плохие люди, про хорошего же такое не скажешь. И хоть и трудно выговаривать это заковыристое слово, стали, коверкая, повторять, используя это, как весомый аргумент: «Да, поделом им, они же эти кола-бля-ци-нисты».   Цель достигнута, народ понял всё правильно.

     А ваучеризация, а приватизация, а монетизация. Какие слова! Просто песня! Под их звучание можно проворачивать любые афёры, дурить народ по полной, да так, что никто толком сразу и не поймёт, что его капитально надули. То есть надула, потому что речь идет о власти, ведь это она проводила всё это в жизнь. 

     Вот сегодняшние дни. Власть задумала новую афёру с великим переселением людей в понастроенные и пустующие многоэтажки и расчисткой московской территории под новые строительства. Прикрылась заботой о москвичах, хотя отовсюду, из каждого раздела, из каждого  абзаца, из каждой строчки проекта закона торчат уши строительных магнатов, девелоперов, чиновников мэрии, депутатов-лоббистов. Чтобы совсем запутать народ, как заклинание стали повторять, что они в интересах людей предлагают  РЕНОВАЦИЮ жилья. Слово тоже красивое, латынь всё-таки. Чтобы народ совсем запутать, чиновники и СМИ стали по разному трактовать это слово. Началось с того, что речь шла о сносе ветхого и аварийного жилья, потом просто о сносе пятиэтажек, потом о сносе любых домов, в том числе и добротных, которые мешают продвижению плана реновации. У народа голова идет кругом, одни кричат «Ура!» и требуют, чтобы снесли их дом. Другие наоборот требуют, чтобы их оставили в покое. Атмосфера грозовая. Граждане в момент превращаются во врагов, потому что идея  реновации породила в них разные желания, разобщила их. 

     А тут еще предложили судьбу дома решать самим собственникам  голосованием с расчетом на то, что народ потянет на халяву и большинство проголосует, как надо.  Не специальные инженерно-строительные организации, квалифицированные эксперты, а народ будет предлагать сносить дома –  у нас же демократия. И люди стали предлагать, обосновывая снос своего дома эмоциональным бредом. Одному тяжело подниматься по лестнице, у другого кран течет, у третьего обои отклеились, у четвертого мыши бегают по квартире, пятый наслушался сказок по телевизору и с пеной у рта  кричит, что дом вот-вот рухнет и т.д.

       Вспоминаю рассказы отца про 30-ые годы, тогда он учился в фабзауче. У них был учком, который мог поставить вопрос об увольнении преподавателя только потому, что тот  был строгим и требовательным. Этот преподаватель мог быть высокопрофессиональным  специалистом, но раз учком решил, его увольняли. Могли и посадить, и даже расстрелять, если учком грамотно обоснует вредоносность этого товарища. Вот так может решать народ, его только надо правильно направить или задурить.
 
     Как-то нехорошо на душе от того, какую кашу заварили московские власти, поддержанные Президентом. Хотя он вовремя спохватился и сделал заявление, которое только лишний раз подчеркнуло то, что готовится колоссальная афёра. Он решил публично отстраниться, все-таки в будущем году выборы. Но поздно. «Вагончик тронулся, состав отправился…». И набирает скорость. Карт бланш в руках чиновников и заинтересованных лиц в органах городской и федеральной власти. Такой куш! Такие возможности! Их от этой кормушки уже не оторвешь, и они упоенно повторяют «Реновация! Реновация! Реновация!».  Еще нет утвержденного закона, а из-за них уже разгорается война между теми, кто «ЗА» и кто «ПРОТИВ».

     Больно и страшно за Москву. Она уже давно испоганена бездарными застройками, лишилась великолепных видов, которыми славилась. Но это неведомо влиятельным варягам, засевшим в мэрии, для них главное – чтобы было красивенько. Не красиво, а именно красивенько. Потому что красота города – понятие на многие века, а плиточка, мраморные кадки на центральных улицах, уличные украшеньица по поводу и без, огоньки и пр. – это красивенькая времянка. К сожалению, судьбу города решают люди вот с такой  культурой и вкусами. Решают с безмерными затратами. О, если бы они эти  средства  пустили на расселение коммуналок, на удовлетворение очередников. Но нет, не тот размах, на этом много не наваришь. Вот застроить кварталы многоэтажными монстрами и  закачать в Москву еще несколько миллионов человек – это другое дело, большого государственного масштаба, требующее специального  закона о реновации. И неважно, что при этом будет создано много новых проблем, решать-то их надо будет не сейчас, к тому же  это будут делать  уже другие чиновники. А что до красоты, до малоэтажных домов, уютных дворов, городских видов, то эти бравые деятели  и кормящиеся с их рук СМИ скажут, что это всего лишь наивные сантименты несознательных москвичей.

    Если бы чиновники, проталкивающие извращенную идею реновации, знали латынь, они могли бы девизом своей разрушительной деятельности сделать знаменитое латинское выражение: «Ceterum censeo Carthaginem delendam esse».

    Не правда ли красиво звучит,  главное  непонятно, а это то, что надо для народа. Но я все-таки переведу это крылатое выражение. Это римский цензор Катон (184 г. до н.э.) на каждом заседании сената кричал: «А кроме того я утверждаю, что Карфаген должен быть разрушен». Не любовь к реновации двигала им, нет, ненависть к древнему городу и его жителям.