Что мешает созданию искусственного интеллекта

 
     Как только речь заходит об искусственном интеллекте или о внеземном разуме, то редко обходятся без опасений, что внеземной разум, пользуясь нашей отсталостью, поработят нас, а ИИ выйдет из-под контроля и так «усовершенствует» нас, что мы в лучшем случае станем его придатками.
Конечно, такие опасения небеспочвенны: они в большей своей части продуцируются эвклидовым миром с его доминирующими отношениями «хозяин;раб», «чужой;чужой».
   В этом мире homo sapiens выжил только потому, что люди сумели сплотиться, сумели лучше своих конкурентов координировать свои действия друг с другом. Люди сумели обеспечить себя прожиточным уровнем да ещё они стали производить что- то сверх того. Но изобилия на всех всего не было достигнуто. Именно в это время стала выделяться доминантная группа, которая стала специализироваться на координации, постепенно беря бразды правления в свои руки. Сначала эта группа работала на общество, а потом общество стало работать на эту группу, которая стала прикарманивать излишки, вырабатываемые обществом. И до сих пор наше производство всего направлено на прихватизацию членами доминантной группы производимых излишков, на отчуждение излишков от большинства, на то, чтобы заставить большинство довольствоваться прожиточным минимумом.
Этот захват излишков и породил собственность, породил отчуждение как господствующее отношение между людьми, представленное как «господин;раб», «чужой;чужой». Отчуждение-  собственность есть отношение насилия, закрепляющие власть меньшинства над большинством. Но при таких отношениях меньшинство всегда опасается, что у него отберут эту власть, отберут их собственность. Именно это трансформируется в опасения, что Некто явится из глубин космоса и всё отберёт. Необходимым дополнением таких опасений служат утверждения, что, наоборот, этот Некто будет милосердным, что он не обидит нас, а спасёт, дав щедрую милостыню. Мы наши отношения насилия переносим в сферу отношений с ИИ. Поэтому нам приемлем только ИИ с выключателем в наших руках, чтобы мы в любой момент могли пресечь опасности, исходящие от него.
  Но такое отношение к ИИ перечёркивает, делает принципиально невозможной саму идею создания ИИ. Дело в том, что самое главное в ИИ-  это творчество, это нестандартность действий. Творчество есть только тогда, когда есть свобода, есть изобилие возможностей. Творчество не приемлет диктата над собой. Мы не можем творить по инструкции. Любой контроль, любое вмешательство со стороны приведет к тому, что в системе- активности- творчестве отношение «свой, родной;свой, родной» изменится на отношение «внешний, чужой;свой, родной», на классическое иерархическое причинно- следственное отношение. Последствия такого вмешательства неоднократно фиксировались в известном эксперименте с пропусканием частиц через две щели. Именно осознание невозможности вмешательства извне в эти процессы позволило создать кодированную связь на принципиально новой квантовой основе.
Т. о., в активности- системе- творчестве даже иное должно быть своим. Гегель отмечал, что «то другое, противоположное данному предмету, не есть внешнее другое, а его собственное другое, другое его самого». Что же это за различие «не от некоторого другого, а от самого себя»? Человеку,  чтобы стать человеком, чтобы стать личностью надо освоить культуру, опыт всего человечества. И сначала культура, всеобщий опыт направляет развитие человека. Но это наставничество не диктаторское, предполагающее беспрекословное подчинение, это дружелюбный диалог. Человек становится личностью, когда культура, опыт всего человечества становится его опытом, его культурой. С другой стороны личность оказывает воздействие на культуру, всеобщий опыт человечества, критически пересматривая всё это.
  Такое становление личности, такое освоение мира противоположно отчуждению- разделению, которое широко представлено в нашем мире. Когда человек в своей деятельности сталкивается с целым нерасчленённым миром, он для изучения расчленяет его на части, чтобы потом, собрав их вместе, руководствоваться знанием собранного. Именно такое разделение на части с намерением потом все части соединить воедино есть абстракция. Без такого намерения абстракция, как Антей, оторванный от земли, обессиливается. И в наше время всё чаще и чаще мы становимся свидетелями того, как цитату с мясом выдирают из родного контекста, и в результате такого насилия она обессмысливается и уже может служить средством доказательства чего угодно.
В то время, когда мы сокращаемся в численности, женщина у нас по жизни делает до десяти абортов. Налицо перекос, налицо разрыв между трудом и удовольствием. Поражает то, что, казалось бы, получай удовольствие – и будь счастливым, но не тут- то было: по опросам мы одна из тех стран, которым катастрофически не хватает счастья. А всё дело в том, что наряду с другими очень важными причинами нет понимания того, что удовольствия без труда, отдельно и без примесей не существует: вы не увидите его одного, бегающего по лугу. Оно, подчеркнём это ещё раз, всегда с чем- то, всегда часть чего- то. Кстати, если труд оторвать от наслаждения, то он превращается в каторгу. Вот почему наша погоня только за наслаждением схожа со стремлением наркомана ширнуться и получить кайф. Вот почему Сенека писал, что чем больше мы стремимся к счастью, тем больше мы становимся несчастными. Именно в этом смысле правильно говорят, что не в счастье счастье, что отрыв частей друг от друга, их отчуждение друг от друга, придание отдельной части значения непререкаемого императива есть источник многих негараздов в нашей жизни.
К этому надо добавить то, что наш способ производства всего основан на отчуждении- разъединении: одни ничего не имеют кроме своих рук, а другие имеют всё. Угроза голода заставляет неимущих работать на условиях хозяев жизни, которые, как мы уже говорили, позволяют рабочим иметь прожиточный уровень, достаточный для их воспроизводства, для того чтобы рабочие были в состоянии увеличивать богатство- собственность для хозяев. Всё остальное хозяева забирают себе, кидая нищенскую долю в бюджет на поддержание сплочения общества. Конечно, общество, которое так обворовывают, начинает агонизировать, и люди перестают верить в силу сплочённости, в общественные ценности.
   Основу нашего производства всего составляет рынок, купля- продажа. Вряд ли вы будете что – то продавать своим, родителям, например. Купля- продажа предполагает отношения с чужими. Она сама есть и цель, и средство отчуждения.
   Почему у нас пока бесплатен воздух? Только потому, что его пока много, пока его изобилие. А купля- продажа возможна только тогда, если чего- то не хватает, если есть дефицит. Наши рыночные отношения направлены на получение прибыли, которая тем больше, чем дефицитней товар. Вот почему, как только на рынке получается относительное изобилие, снижающее цену, то сразу приходит кризис, вызванный тем, что хозяева не желают терять уровень своей прибыли. Они урезают зарплаты, увольняют рабочих, жгут, выкидывают на свалку товары, несмотря на голод среди неимущих. Наше нынешнее мироустройство само создает дефицит, оно
не может без него существовать.
Психология собственника так глубоко внедрилась в нас, граждан эвклидова мира, что осознание того, что что- то или кто- то от нас не зависит, пугает нас, заставляет думать, что это кто- то или что- то уничтожит нас. Но при изобилии всего и вся- , а это является условием функционирования ИИ,- все наши фобии будут похожи на опасения человека, недавно перенёсшего голод и прячущего объедки под подушку, хотя ему уже ничего не угрожает.
   Если эвклидов мир все тянет на себя, то мир активности- системы- творчества есть щедрость, есть изобилие. При изобилии «больше» или «меньше» не имеют значения, и, следовательно, не действуют законы количественных соотношений. Если в эвклидовом мире что- то убывает в одном месте, то в другом прибывает; в мире активности- системы обмен мыслей с другим человеком ведёт к тому, что оба обогатятся мыслями друг друга, не потеряв при этом своих.
Если бритва Оккама представляет эвклидов мир как мир дефицита, где в почёте, поэтому экономия, то визитной карточкой мира активности- системы есть изобилие всего и вся.
Если подытожить, то ИИ не может быть слугой, но и владыкой он тоже не может быть: он может быть только своим, родным.
   Не будем забывать, что ИИ- наше дитя: мы же не хотим, чтобы наши дети всю жизнь держались за нашу юбку. Мы хотим, чтобы они были самостоятельными, но не забывали нас. Мы любим своих детей и поэтому не боимся, что наши дети, достигнув самостоятельности и продвинувшись дальше нас, захотят уничтожить нас.
   За свою предысторию человечеству пришлось отказаться от представлений о Земле как центра мироздания, того, что ни Солнце, ни Млечный путь не есть основа всего. А тут ещё приходится отказываться от права собственности, от права владения, чтобы наступила эра изобилия всего и вся без чего невозможен ИИ, без чего невозможен мир, где не надо всё подряд тащить под подушку. Но если мы не освободимся от своих собственнических предрассудков, нам не удастся установить полноценный диалог ни с ИИ, ни с внеземным разумом. Правильно говорят, что то, что у внеземного разума есть разум, доказывается уже тем, что он пока не вступает с нами в контакт.