Ракхба. Ч. 1

…- Кайи! Не засыпай! Веди нас!..
Их крик был для него шепотом, трением песка по одежде. Они думали, что он удивительным образом уснул посреди безумия стихии, дикой скачки на верблюдах, пытающихся спасти наездников от песчаной бури. Но он не спал. Он снова видел и не мог прекратить этого. Видение или закончится, или… Или Разз и Суудж-Айн будут блуждать в дюнах Натры до конца жизни. День, может два, если повезет. А потом эту пыль вдохнет многотысячная глотка Божьего Бича. Сейчас Кайи видел именно это, прижимаясь к горбу животного и бросая его против волн сорвавшейся с цепи Натры. Шепот крика в его сторону продолжался, но…
… в этот миг он был стервятником или иной птицей, что будет кружить здесь скоро. Натра представлялась ему постаревшей от времени пальмовой бумагой, древним свитком, раскатанным на треть материка с пятнами оазисов и полузасыпанных разрушенных бастионов. И этот свиток вспыхнул с одного конца, словно кто-то неосторожно поднес свечу, вспыхнул призрачным огнем, заставив края почернеть и обуглиться. Тьма, казавшаяся столь далекой, двигалась вперед с такой пугающей скоростью, что вскоре глаза птицы смогли разобрать отдельные языки этого пламени, целующие песок пустыни тысячами ног. И когда Божий Бич обратил взгляд на птицу…
… кто-то резко дернул за поводья в руках Кайи, осаждая облепленного пылью верблюда.
 - Да очнись же ты, парень! – дуновение ветра. В ушах Кайи зазвенело, когда Разз огрела его ударом, что слабо походил на пощечину – тюрбанный шлем парня скатился с вспотевшей головы, упал под ноги животного, куда следом повалился и сам Кайи.
– Я в порядке, - прохрипел он, увидев обеспокоенное лицо воительницы, но Разз стало не легче. Суудж-Айн спешился, чтобы помочь Кайи подняться. Стена песка за его спиной уходила на восток, к границам пустыни. Они преодолели очередное препятствие… Может быть, буря сдержит тьму тьмущую абдов[1], что наверняка уже захватили перевалы Иолских гор. Думать о том, что стало с Мул-Жебелер, горной твердыней пророков, не хотелось. Похоже, Скульптор, протянув Кайи руку, уловил его мысли. Суудж-Айн только покачал головой, когда Кайи взглядом встретился с его глазами, темными, запавшими от усталости и страха перед неизбежным. Внутренний стержень Скульптора сломался давно, и Кайи присутствовал при этом. Человек, который не смог защитить свою дочь и жену от порабощения, не мог дать никакой надежды их маленькому отряду: самому себе – Скульптору, который без Глины был просто ремесленником, воительнице пустыни Разз, что получила достаточно ран, и не могла сражаться во всю силу, и Кайи, который повел их за собой в сердце Натры. К шансу на спасение, к возможности, используя которую, остатки непорабощенных сумеют победить. Может быть…
Кайи уже сам слабо понимал, что делает. И почти не верил в успех предприятия.
 - Что с тобой было? – Разз поправляла упряжь своего верблюда. – Ты был сам не свой. Извини, что пришлось тебя ударить.
Кайи было собрался ответить, но Скульптор опередил его.
 - Он блуждает в видениях о вражеской армии. Грезы усиливаются и заменяют ему реальность, когда кто-то из его… подопечных умирает.
 - Ты хотел сказать – джиннов, - Разз перевела взгляд на Кайи.
 - Они уже умерли. Все. Последний, вызванный в Мул-Жебелер, погиб позавчера, - услышал Кайи свой собственный голос.  – Он развоплотился, пытаясь сдержать атаку томбов, мертвых колдунов Божьего Бича. Я почувствовал, как сила томбов поглощает его, вытягивает энергию. Почувствовал боль, когда лампа разлетелась на осколки. Он… погиб безымянным.
Скульптор знал, что имеет ввиду Кайи. Все джинны имели право на имя, если их призвали в первый раз. Но один из младших кастодианцев[2], кому Кайи перепоручил вызванную сущность, сразу же бросил ее в бой, что кипел у врат горной цитадели. Времени церемониться не было, и Кайи не винил призывателя, который был совсем еще ребенком. Но смерть очередного джинна теперь пульсировала в голове парня, вызывая видения о тех, кто его погубил. Безымянная сущность требовала мщения, но Кайи не мог отомстить. Если бы мог, то расплатился бы с врагом за добрую сотню ламповых  призраков[3], что пали в боях, начиная от городов Берега Мечетей и долины Ас-Саб, и заканчивая иолскими ущельями. Из-за развоплощения даже двух-трех джиннов кастодианец мог легко сойти с ума, поэтому Кайи, пережившего уничтожение стольких вызванных им сущностей, другие кастодианцы называли Губителем.
 - Темнеет. Надо разбить лагерь, - Разз прервала его размышления. Кайи нехотя кивнул. Теперь, с ясной головой, освобожденной на время от шепота мертвых джиннов, кастодианец уловил слабый, древний, как само время, зов, что чувствовал, наверное, за свою жизнь каждый призыватель. Но не каждый хотел себе в этом признаваться. Зов шел из глубин Натры, из самого ее сердца, поэтому отдохнуть и восстановить силы перед очередным дневным переходом было разумным. Кайи надеялся, что завтра они доберутся до цели.
Разз помогла ему расседлать животных, а Скульптор побродил вокруг их маленького лагеря, собрав немного колючек. Добавив сухого навоза, они смогли развести небольшой костер, не столько для тепла, сколько для того, чтобы отогнать змей и огромных ядовитых фаланг. Колючий сухой кустарник затрещал весело, перебивая настроение путников, и выбросил в небо, уже покрытое первыми звездами свои собственные, красные, искры.
В седельных сумках нашлось немного фиников и лепешек, твердых, как камень, так что их пришлось смачивать остатками воды из бурдюков. Верблюды, хоть и привыкли долго обходиться без влаги, жадно косились на утоляющих жажду людей. Наскоро перекусив и распределив между собой ночные дежурства, путники стали готовиться ко сну. Близость костра и тепло, отдаваемое нагретым за день песком делали свое дело – глаза у Разз и Скульптора слипались. Они улеглись по обе стороны от огня. Старик, быстро и тихо помолившись, вскоре уснул, его ровное дыхание смешивалось с треском сгорающих колючек.
Кайи, который дежурил первым, некоторое время смотрел на звездное небо, словно ища там ответа или совета. Пульс Зова словно шел оттуда, из глубины темноты над головой. Он вслушивался в эту пульсацию внутри себя, пытаясь угадать тайную музыку, ноты жизни, что могла быть вызванной в реальность…
Рядом с ним что-то вонзилось в песок, и парень чуть не подпрыгнул от неожиданности. У его ног, пригвожденная к земле глевией, лежала пустынная змея. Двулезвийное копье Разз пробило ей голову насквозь, капли ядовитой крови пузырились на изящном лезвии.
 - Спасибо, - шепотом сказал он, страшно смутившись, что не почувствовал ни близости змеи, ни того, что Разз так и не сомкнула глаз, хотя явно устала. Воительница просто отрывисто кивнула, ловким движением выдернув свое оружие из песка, поддела клинком мертвую рептилию и отбросила подальше. После, прислушавшись, углубилась в темноту мягким крадущимся шагом. Далеко она не ушла, как заметил проследивший за ней Кайи. Ровно на границе света и тьмы ее глевия замелькала в танце, отражая лезвиями пламя костра. Чуть слышный гул разрезающего воздух металла, шелест и шипение… отрубаемых конечностей, насколько понял Кайи. Вот и все звуки, что доносились из темноты. Потом все стихло. Кайи вглядывался во мрак, пока все той же бесшумной походкой оттуда не выступила Разз. Держа копье одной рукой параллельно земле, второй она волочила за собой тушу фаланги размером с доброго пса. Лапы мертвого паука загребали песок.
 - Надо собрать яд, - тихо бросила женщина, когда Кайи помог ей дотащить мохнатую тушу до костра. – Их мясо на вкус так себе, но выбирать нам не приходиться… Вряд ли наугад мы завтра набредем на оазис. Все существующие карты, и современные, и древние, не изображают Натру настолько вглубь, как забрались мы, - последние слова Разз сказала будто раздраженно, словно обвиняя кастодианца.
 - Мы дойдем. Скоро, - только и смог промолвить он, но она только махнула рукой. Присела у огня и, достав нож, начала вырезать у паука ядовитые железы. Чтобы снова не задуматься и, не дай Павший Бог, погрузиться в видения, кастодианец начал наблюдать за опытными движениями воительницы. Молчание в ее присутствии казалось ему обыденным делом, они вообще мало разговаривали с тез пор как встретились и покинули Мул-Жебелер. Разз была отправлена вместе с ним пророками, чтобы он, Кайи, добрался до места. Она ни о чем не спрашивала, просто подчинилась приказу тех, кому служила. И до сего момента парень не задумывался, много ли она знает о том, что происходит? Как погиб Бог? Кто его погубил? И зачем они упрямо, вопреки всему, стремятся в самое пекло Натры?..
Разз поняла, о чем он молчит, ее руки перестали жить собственной жизнью, свежуя фалангу. Она медленно повертела нож между пальцами.
 - Кто Он такой?, - наконец спросила она и взглянула на Кайи. – Кто такой этот Божий Бич?
 - Он..,  - начал Кайи и запнулся на мгновенье. Нет, он не погрузится в видения сейчас.
 - Расскажи мне все, - Разз отложила работу и придвинулась к парню. Подкинула в костер топлива. – Ночь длинная.
 - Что ж… - Кайи поежился, словно его пробрал озноб. – Рассказать все…, - его взгляд постепенно расслабился, превратив угли в красные мерцающие круги. – Начать стоит, пожалуй, с Глины…
И он начал рассказывать. Кастодианец сомневался, что длины ночи ему хватит, чтобы открыть Разз все.


[1] Рабы (араб.) . Здесь - рабы-воины.
[2] Призыватель джиннов.
[3] Другое название джинна


Рецензии