Дом счастья. 4 глава
Скоро стало известно, что Анна беременна. Сергей Матвеевич, его брат Николай, сын Игорь и зять Егор, чтобы пережить это известие, отправились в "Рыбный рай" - мужской ресторан, находящийся на главной дороге, в одном из поселков под названием Мушкино Ухо. Известно, что мужчины не способны долго терпеть любое эмоциональное напряжение, будь то радость или печаль, и могут пренести переживание только используя алкоголь. Они заняли большой крепкий, возможно дубовый стол, стоящий у почти настоящего мощного ствола дерева, коих по всему периметру ресторанного зала было несколько - огромных стволов как-бы реликтовых деревьев.
- По идее, здесь должны быть яблони. Ведь это - рай. - Заметил Сергей.
- Рыбный. - Добавил Игорь.
- Да... Такие стволы могут быть только у дуба. - Обобщил Егор.
Молодой человек в красной футболке подал меню. Когда он повернулся спиной и пошел к другому столику, мужчины увидели надпись на его спине - "Ночью спим, днем стреляем, вечером танцуем". На футболке другого официанта было написано "Не яйца красят человека, а человек яйца" .
- Забавно. Ну и чем же кормят в этом раю? - Сергей потянулся к меню.
Все уставились на Егора.
- Ну что, будущий папаша? - улыбался Егору, беря меню, Николай Матвеич - кончаются твои беспечные деньки, батько, статус твой в обществе и семье меняется, чем будем заливать нашу общую радость?
Егор был доволен, никакой озабоченности по поводу перспективы отцовства не чувствовал, эйфория, любовь к Ане и уверенность в будущем, вера в свои силы, молодость и гордость, все это переполняло его счастьем.
- Нас не спросили и записали в деды. - Сергей похлопал по плечу брата.
Заказали для начала графин водки, жареного судака, салат из свежих овощей.
Официант, кторый днем стреляет, вечером танцует, поставил на стол графин с водкой, рюмки, приборы для рыбы, салат. Горячее попросил немного подождать. А они и не спешили. Их привел сюда отнюдь не голод. Событие, послужившее поводом к пирушке, радовало, но было странно, что в их домашнем сообществе не было ни одной зрелой женщины, будущей бабушки для малыша, так вот удивительно сложились обстоятельства, что взрослой, мудрой женщины не было в их семье. Самая старшая - сорокадвухлетняя "птичка" Николая еще не доросла до солидных лет и телесных габаритов, чтобы хотя бы приблизительно олицетворять собой поколение бабушек. Вот так. Сергей задумался. Марина, его жена, уехала далеко и надолго, ее старение теперь шло за недосягаемыми пределами, ей так наверное легче справляться с несправедливостью под названием "возраст", если не "старость", ее теперь никто не сможет осуждать за это. Никто из близких. Там, в Америке, старшая дочь с ее детьми, в своем американском счастье не заметит перемен в матери, в которой она очень нуждалась, у нее уже было двое детей - пяти и десяти лет- и на пдходе был третий. Не до того, чтобы вникать в возростные нюансы, да и менталитет американцев подразумевал лояльность к пожилым людям, их в обществе даже любили и носились с ними, как с писаной торбой.
Анна не успела завязнуть в переживаниях по поводу отъезда матери в Америку. Во-первых, поначалу она радовалась, что без материнского ока и участия будет строить свою семью, только что выйдя замуж за Егора. Отец в этом смысле был намного безопаснее, умея держать дистанцию. Во-вторых ее увлекала мысль о возможности в будущем посетить Америку. Конечно, было грустно и тревожно провожать маму за океан, тем более, что она чувствовала, что разлука будет долгой, может быть даже очень долгой. Но ее собственная жизнь, любовь и счастье с Егором, мужем, их собственные планы и заботы, их желание быть независимыми и самостоятельными, погружали мысли о матери в дымку над горизонтом залива памяти, куда двигался пароход прошлого, увозивший ее мать, все уменьшаясь и в конце концов исчезая.
Какая бы не была пасмурная погода, вечером "включают" солнце, перед самым его закатом. Оно, подобно вечернему торшеру, освещает часть стены дома напротив - электрическим светом желтой лампы накаливания. Это просто удивительно. Хотя понятно - солнце высвобождается из под низких темных туч, когда опускается к горизонту, и успевает посветить минут пятнадцать, пока не сядет окончательно. Лена быстро поднялась с плетеного кресла, стоявшего на веранде, где только что сидела после ужина, бросила на него книгу и натянув спортивные брюки, свитер и ветровку, затем сунув ноги в тенниски, схватила ключи от дома и вышла на улицу. Соседка вела собаку на поводке и на перекрестке они не смогли разойтись так, чтобы собака не ткнула носом в ногу Лены. У соседки было полсекунды на то, чтобы подтянуть поводок и не допустить соприкосновения влажного и грязного носа пса с ногой Лены, но она этого не сделала. Лена едва сдержалась, чтобы не наорать на женщину. Теперь на брюках красовалось грязное пятно... "Почему люди так равнодушны друг к другу? Почему так непредупредительны?" - думала Лена. Она вышла на пять минут, чтобы полюбоваться на закатное небо, но ритмичное движение, задаваемое ходьбой, не хотелось останавливать и она пошла в сторону залива, на золотую полосу заката, пролегшую под свинцовой полосой туч, и оттого эта желто-красная полоса еще больше впечатляла. Золото просвечивало сквозь красный огонь раскаленной печи, в которой уже расплавилось солнце, и, погруженное в воды залива, начинало остывать. Елена пыталась дышать полной грудью. Но только раз или два ей удавлось вздохнуть так, чтобы свежий воздух прошел в глубины организма и получался даже не вдох, а прерывистый вздох, похожий на тот, что случается, когда человек проплакавшись успокаивается и несколько раз вздыхает в знак того, что все прошло, переживание и слезы позади. Такой благодатный успокоительный вздох. В этот момент Лена ощущала свежесть вечернего морского воздуха и благодать летнего вечера. Созерцание великолепного заката, розового освещения в восточной части небосклона - зашедшее за линию горизонта солнце продолжало бросать свой великолепный уже не свет, а цвет на перистые облака - свежий воздух и аромат летних душистых трав, среди которых доминировал медовый запах клевера - все это оправдывало неказистые события прошедшего дня, где все было неправильно, все невсерьез, все бессмысленно... Лучше не думать и не анализировать ни свои, ни чужие поступки. Хотя пустить все на самотек и довериться закономерностям или каким-то неведомым правилам было страшновато, отпустить, оставить все на самоусмотоение..., этого она не могла себе позволить, всегда внутренний если не цензор, то уж критик обязательно включался и требовал подведения итогов произошедших событий, строго спрашивая с Елены. С этим пора было кончать. Хватит выставлять оценки себе и другим. Живи, да и все. Все будет хорошо. Солнце вот не спрашивает - то светит, то прячется под темными тучами целыми днями, небо сплошь серое и даже нет намека на то, что за ним есть такое мощное светило. Настоящие властители мира - солнце, луна, тучи, в общем небо. Вот полнолуние, например, забирает сон. Ни за что не уснешь, пока луна полная. Лена стояла лицом к заливу, наблюдая, как садится солнце. Силуэты сидящих на больших прибрежных валунах и стоящих на берегу тут и там групп и парочек усиливали романтический характер всего пейзажа. В этих живописно расположенных фигурах была какая-то обязательная закономерность. Вот обнявшаяся пара стоит у кромки залива и смотрит на закат, вот другая пара - она сидит на валуне, он стоит рядом. Вот две девушки расположились на большом камне, вот группа друзей - кто сидит, кто стоит - у каждого своя мизансцена. Лена всегда была одинокой фигурой в этой расстановке и она почти всегда двигалась - долго стоять на одном месте она не любила, облокотившаяся на перила женщина - это тоже не ее поза. Она всегда шла. Шла не быстро, но и не медленно, часто оборачивалась на ходу, часто вскидывла голову к небу, в общем вертела головой по сторонам, улыбалась маленьким, только маленьким детям, которые всегда с любопытством смотрели на нее и улыбались ей в ответ, что зачастую удивляло их строгих молодых мамаш. Иногда разговаривала с собачками, норовившими поздороваться с ней, пару раз урезонивала воробьев, возбужденно чирикавших поблизости. Иногда Лена обращалась с каким-нибудь глупым вопросом к гуляющим, чем заставляла людей выйти из бронированных оболочек своего субъективного эго. У нее была своя роль в спектакле под названием " Жизнь". Она была одна, но не одинока, она была счастлива, как и другие, но по-своему, ее счастье заключалось в свободе, которой она все никак не могла насытиться. Именно поэтому она никого не подпускала ближе, чем на расстояние вытянутой руки. И ужасно боялась тех, кто нарушал это ее личное пространство. Она считала таких людей чуть-ли не опасными маньяками. И как только некоторым удавалось преодолеть этот барьер?! А удавалось ведь, и эти люди становились ее друзьями или приятелями. Иногда в ущерб ей, но часто и на ее пользу. С мужчинами не то, чтобы не везло, нет, здесь дело было в чем-то другом. Похоже, что здесь играла роль некая фатальность, установленный запрет или обет или еще что-то подобное. А может быть Лена сама не утруждала себя задачей обзавестись кавалером. Хотя отсутствием интереса к противоположному полу она отнюдь не отличалась. Это была женщина, которая при своей независимости и свободе ждала активных действий от мужчины, она жаждала почувствовать от него намерения добиться ее, но при условии, что он ей нравится, а если нет, то в его задачу входило понравиться и все равно добиться ее расположения. Именно добиться ее расположения, а не добиться успеха, не добиться своего и в таком роде прочего. Но время шло, а таких старателей не находилось. При первых препятствиях и неудачах кавалеры сворачивали с пути, ведущего к ней, на путь, ведущий к другой женщине. Они эгоистично двигались по пути наименьшего сопротивления к своей цели - цели под названием "женщина". Тут ей бы и призадуматься, а что если дорожку к ней выложить мягким ковриком? Вот и все дела! Красную ковровую дорожку и двери распахнуть. А что, надо попробовать снять засовы с кованных ворот, перекинуть мост через ров, окружающий ее неприступную крепость. Превратить крепость в милый домик с палисадничком да с приоткрытой калиточкой, заходи, дорогой гость, милости просим! Что ж, мысль неплохая. Елена задумалась над этим образом. С чего начать? Забыв все предыдущие неудачи, начать сначала - открыть окна и двери настежь!
Свидетельство о публикации №217052400092