Собака

    
Галина Горбашова



Рассказ






    Она спокойно лежала в тени большого платана. Было очень жарко, а здесь громадный ствол старого дерева сам по себе давал плотную тень, да еще листья. Её морда покоилась на двух лапах, вытянутых вперед, а тело находилось  в блаженном состоянии с вытянутыми перпендикулярно туловищу  задними лапами. Она интуитивно прижималась к земле, где температура была хоть на чуть-чуть, но ниже, чем в воздухе  под листьями, тем более, на солнце. Задние ноги иногда вздрагивали раз, второй, как будто она во сне убегала от кого-то.  Глаза её были полузакрыты, язык высунут, она придышалась уже, установив температурный баланс тела и теперь лишь изредка посматривала перед собой, не забредет ли чужак на ее территорию. Она ждала его, своего хозяина. Так уж получилось, что она оказалась на улице, когда его забрала скорая прямо из скверика, где они  гуляли вдвоем. Вернее, гулял он, а она его сопровождала, преданно семеня рядом.  Когда он садился на лавочку, она присаживалась у его  колен, а он, положив руку на её голову, почёсывал её за ухом, отчего она получала большое удовольствие. Он обязательно покупал ей у торговки на углу пирожок с ливером, она аккуратно брала пирожок из руки, подбросывала  его немного, чтобы удобнее перехватить, и  глотала почти сразу же.   Тогда он покупал ей второй и она, урча от удовольствия, расправлялась с ним не  торопясь, отрывая от него кусочки, исчезающие тут же в ее пасти .Пока она смаковала угощение, придерживая его лапой, хозяин терпеливо стоял рядом и улыбался, наблюдая эту сцену.  После этого она широко облизывалась и, подойдя к хозяину поближе, садилась у его ног , ожидая его ласки. Его рука привычно ложилась на её голову и  оба они пребывали в идиллии. Иногда он засыпал, сидя на лавочке, и рука его замирала. Она будила его, бодая руку снизу-вверх своим лбом и идиллия продолжалась.
   
  Хозяин был старый. В тот день ей не удалось разбудить его, когда рука вдруг остановилась, а потом сползла с её головы. Она перепугалась и тихонько заскулила, почуяв неладное. Он не отзывался, она лизнула его в расслабленную руку, он не среагировал на её прикосновенье. Она осмелела и, вскочив на лавочку, лизнула его в щеку. Он сидел, запрокинув голову назад, и почти не дышал. Тогда она заскулила громче, с тоской, задрав голову вверх, как собаки воют на луну от одиночества. 

  Кто-то из проходивших мимо людей обратил внимание на  их пару и  подошел поближе.
-  Не скули, - сказал он, - что случилось с твоим хозяином?- он  положил руку хозяину на грудь, потом подержал его за руку и  вызвал скорую по телефону. 
 
  Приехавшая машина испугала её запахом лекарств, она на всякий случай отошла за дерево. Санитары погрузили хозяина  внутрь и машина уехала. Тот прохожий тоже ушел,  озираясь   по сторонам.
-  Собака, собака, - позвал он, оглядываясь вокруг.
  Но она не стала обнаруживать себя, лишь вжалась посильнее в землю за деревом. Прохожий постоял ещё немного и пошёл, что-то бормоча себе под нос.
   
  Через какое-то время она вышла  из-за дерева и почувствовала, что сделала неправильный шаг в жизни. Хозяина увезла машина, а прохожий ушёл.  Она осталась одна. Идти домой к хозяину она не решилась сразу. Злющая  соседка  редко упускала случай запустить в нее чем-нибудь, если видела её без хозяина. К вечеру она почувствовала голод и помимо своей воли потрусила к дому, где жила с хозяином, надеясь услышать его запах, может, он уже вернулся. Но надежда её не оправдалась.  Знакомого запаха не было слышно, она подошла к самой двери, запах улавливался, но он был старым, она в этом понимала. Услышав скрип открывающейся двери соседки, она потрусила прочь, пригнув голову и принюхиваясь к земле. На душе была тоска. Она подбежала к ближайшей помойке, представляющей собой несколько металлических ящиков с открытыми крышками. Из них потянуло едой, от этого  слюна скатилась из открытой пасти на землю  в предвкушении недалекого пиршества.  Она легко вспрыгнула на откинутую крышку ящика и заглянула внутрь,  угрожающее рычание изнутри тотчас  заставили её кубарем скатиться с бака и  она побежала вон, поджав под себя хвост.
  По собачьим правилам она не должна была лезть в чужую помойку. Это наказывалось. И вправду, выскочивший из бака кобелек , яростно лая, гнал её за пределы своей территории и успокоился лишь, когда увидел, что она бежит и не собирается возвращаться.
-  До чего ж противные бывают собаки,- подумала она, - прямо, как люди, - ненавистная соседка сразу пришла на ум. Надо было искать место для ночлега. Но где можно переночевать ставшей бездомной собачонке, когда все территории  охраняются  местными собаками, не дававшими никакого спуску чужакам, если они нечаянно на ней оказывались. 
 
  Она повернула  обратно и,  прижимаясь к стенам домов, чтобы не обращать на себя излишнего внимания, потрусила поближе к дому хозяина, там её хотя бы знали. Она помнила, что во дворе под старым железным гаражом должно быть углубление, где Рыжка - дворовая  собака, зимой  прятала своих щенков. Рыжка была беззлобная сука и, даже если она окажется там,  можно было рассчитывать на взаимопонимание с её стороны.
 
  Под гаражом никого не оказалось. Она  свернулась клубочком и под урчание голодного живота забылась в тревожном сне. Вскоре  она глубоко заснула и  до самого утра не открывала глаз. Странно, что Рыжка не пришла ночевать, её запах ощущался явственно. 
 
  Утром она вылезла из своего укрытия и выбежала во двор. Собаки ещё спали, люди почти не встречались. Знакомый сосед нёс  мусорный пакет, она оживилась и завиляла хвостом, направившись к нему, но не подходя слишком близко. Осторожность не мешает никогда. Он мрачно посмотрел на неё и, кажется , что-то понял.
-  Подожди, - буркнул он, развязывая пакет и доставая из него маленький кулёчек, который он кинул в её сторону. Она поймала  его на лету и тут же унюхала  чудесный запах мясных косточек.
-  Что называется,- повезло, - она принялась жадно хрустеть  косточками, предварительно разгрызя кулёк. Что – то шлёпнулось  рядом, она отскочила  от испуга, но в следующий момент поняла, что это кусок хлеба со следами масла на нём. Она  оставила кости , которых было не так много, их можно и закопать, и они вряд ли утолили бы ее голод, принялась терзать кусок, придерживая его лапами, быстро глотая и озираясь по сторонам. Везенье сопутствовало ей сегодня. Хлеба было много, если его съесть, можно будет терпеть до вечера. Проглотив последний кусок, вернулась к косточкам, решив  всё же съесть их, которые  грызла уже, смакуя чудный вкус.  Потом  побежала к дому хозяина, запаха осталось еще меньше, чем вчера.  Впереди  был целый день. Она решила  вернуться на то место,  где они были в последний раз, и побежала расслабленным бегом,  есть  уже не хотелось, а спешить было некуда. Почему-то она была уверенна, что его там нет. Но она решительно не знала, куда еще можно было пойти; её маршруты с хозяином не отличались разнообразием и дружбы с собаками она не водила, не чувствуя в том потребности. Что-то гнало ее туда  и она бежала, иногда переходя на шаг.
   
  Там, у лавочки, где он любил сидеть,  в тени густого  старого платана и коротала она дни, иногда  отвлекаясь, чтобы раздобыть что-нибудь поесть. По утрам она приспособилась встречать людей с мусорными мешками,  и перехватывать кое-что, пока оно не попало в мусорные баки. Таким образом, не нарушая особенно собачью конвенцию, она получала порцию еды как бы на нейтральной территории, хотя так сказать было нельзя. Вся территория была поделена и она это знала. Ночевала она по- прежнему под гаражом, ощущая свежий запах Рыжки, которая, видимо, вела ночной образ жизни, а днем отсыпалась. До сих пор они не встретились. Наверное, Рыжка тоже учуяла её запах, но обладая хорошим характером, не стала поднимать из-за этого шум. У собак такое бывает.
 
  Она не знала, сколько дней  провела в ожидании под платаном. Прохожим казалось, что она  от него не отходит никогда. Некоторые стали приносить ей еду, приговаривая что-то доброе при этом. Она принимала подношение  с достоинством, не проявляя особой радости, но не без благодарности. «Среди людей встречаются и хорошие люди», - думала она тогда.  Теперь бегать днем в поисках пищи не было необходимости, единственное, что беспокоило её – это тоска по хозяину. Она часто вспоминала, как они гуляли вместе, он  говорил ей что-то тихим голосом, как будто разговаривал с ней. Ей это льстило, она  иногда  поскуливала от чувств, когда голос его был особенно проникновенным.  Он теребил ее за холку и  удивленно произносил: «ты смотри, всё ведь понимает!».
-  Хороший был человек, - думала она, шумно вздыхая при этом.
 
  Жара в этом году была несусветная, а здесь, под платаном, можно было жить. Она вспоминала, что когда она жила в его доме, то он даже купал её под душем, ей это не очень нравилось, но потом, когда она высыхала, он разрешал ей полежать на диване ночью. К нему редко кто-нибудь приходил, только его дочь. Собака не любила его дочь, потому что она  всегда недовольно ворчала, что от скотины одна грязь. Когда приходила дочь, приходилось забиваться куда-нибудь в угол, чтобы не попадаться ей на глаза. Так и жили.
 
  Постепенно образ хозяина стирался в памяти, вернее, она  понемногу стала понимать, что, наверное, зря его ждёт.  Несколько раз подбегала к его двери, но запаха почти не осталось. Значит, он там не жил. Что делать дальше, она не знала, поэтому продолжала лежать под платаном, пользуясь благосклонностью прохожих, сочинивших уже легенду, что хозяин умер, а собака так и ходит на это место. Но она ничего не знала о этой легенде, она просто  прибегала сюда, гонимая тоской по хозяину и от растерянности в собачей жизни.
   
  Сегодня не везло, никто не угостил её чем-нибудь съестным и она, привыкшая к подаяниям,  побежала опять, как раньше, в надежде , что ей удастся где-нибудь поесть. 
  Со стороны она представляла жалкое зрелище. Сразу было видно, что она бесхозная и не потому, что шерсть ее не отличалась чистотой. Что –то исходило такое от всей  её внешности, от того, как она  бежала, как держала голову при этом, как шарахалась от людей и убегала от собак, которые даже могли ее не заметить, что не оставляло ни у кого сомнений  в том, что она ничья. Обидно быть ничьей, оказывается,  а ведь хозяин в ней нуждался, она всегда слушала, о чём он говорит. И, хотя не понимала почти ничего, но  по тону его догадывалась где и как нужно  поскулить, поурчать и даже порычать.  От того  создавалась иллюзия взаимопонимания, которая устраивала обоих: одинокого человека и одинокую собаку. 
 
  Она  пробегала мимо мясной лавки, около которой всегда  было несколько собак в ожидании чьего-нибудь доброго жеста, но сегодня, о, чудо,  территория у мясной лавки была пуста.  Поэтому  она и проложила здесь свой маршрут. И не ошиблась. Лавочница вышла из двери с  чем-то в руках, мясом, догадалась собака, правда, не первой свежести, как сказали бы эти странные люди, но что они понимают в мясных обрезках.  Лавочница оглянулась по сторонам и, не увидев привычных нескольких собак, заметила подбегающую незнакомку.

  -  Держи! – весело крикнула она и бросила ей кусок, который тут же , на лету был подхвачен  собакой. Она отбежала чуть в сторону и стала жадно есть, чтобы не искушать судьбу,  вдруг отнимет кто-то, было ведь  такое уже… . Теперь, когда  удача неожиданно улыбнулась ей, можно было возвращаться на место. Она  стала считать его своей территорией и собиралась заявить на неё права, если вдруг возникнет необходимость. И правда, другие собаки не забегали сюда, а если изредка какая и появлялась, то ей достаточно было поднять голову, чтобы  гостья стремглав мчалась прочь.
 
  Она  неспешно бежала, отягощенная хорошим обедом, в привычном направлении. Голова ее, как всегда, была опущена, нос машинально принюхивался к запахам, доносившимся с земли, благо, она была рядом.  Что-то до боли знакомое вдруг коснулось её ноздрей. Она остановилась, как вкопанная и тут же вернулась немного назад, шумно вдыхая воздух от земли, так и есть, знакомый запах,  которому она боялась верить, несомненно присутствовал на земле. Теперь уже  она бежала быстрее, иногда проверяя путь,  опуская при этом голову и подтверждая свои догадки   мокрыми ноздрями. В конце пути она уже бежала быстро, в твердой уверенности в своих догадках. Она угадала его издали.
   
  Хозяин сидел на  своей лавочке. Она ни с кем не спутала бы его. Он не видел ее, так как смотрел перед собой, а она бежала сбоку, да и видел он плохо.
 
  Не добежав метров трех, она вдруг остановилась, потом легла на живот и поползла к нему, как на охоте к дичи, которая ее не видит. Она ползла, сдерживая счастливое повизгивание, рвущееся из неё изнутри. Ей хотелось броситься к нему и лизнуть его в лицо. Но она не сделала этого из опасения  перепугать его своим  внезапным появлением. Хозяин  по-прежнему не видел её. Она подползла к нему и боднула  лбом его руку снизу-вверх, как раньше… .


8 02 13