Капли стекла. 4 - Как смотрят сквозь замочную сква

Полчаса мы молчали. Уплетали мороженое за обе щеки и только довольно пыхтели. Съесть это «безумие» было задачей сложной даже для двоих. Молчание меня не тяготило. Не тяготило и Джесс. Мы любили иногда помолчать. Это нас объединяло. Сладость мороженного помогла мне смыть горький привкус сегодняшнего дня и ненадолго забыть обо всем. Я думал лишь о том, с каким усердием дочка орудует ложкой.

Стакан с виски бездушным куском стекла забытый стоял на журнальном столике. Напиток поблескивал янтарем в свете неона.

- Что у тебя с работой, папочка?

После получаса тишины голос Джесс заставил меня вздрогнуть.

- У вас там что-то бабахнуло, - заявила она, старательно вылизывая ложку. – И неплохо так бабахнуло.

Господь всемогущий, я и забыл, что всего в полуквартале от нас неровной линией протянулось полицейское оцепление. Радость от воссоединения с дочкой попросту вытеснила все остальные мысли.

- Не знаю, мороженка, - пожал я плечами. – Меня в известность не поставили.

- Ты не звонил на работу?

- Служебные предписания требуют в подобной ситуации ожидать дальнейших распоряжений свыше. Если мне не позвонили, то я там не нужен. К тому же наверняка сработали протоколы безопасности и башню изолировали от внешнего мира. Перекрыты все каналы связи.

- И тебе совсем не интересно?

- Интересно, но я ведь уже сказал, что все каналы перекрыты.

- Прямо-таки все? – Ехидная улыбка на лице дочери заставила меня усомниться в своих словах.

- Если что-то еще и открыто, то у меня к ним доступа нет.

- Это вовсе не означает, что его нет у меня, папочка.

Джесс протянула мне пустую вазочку и как бы между делом поинтересовалась:

- Хочешь, я посмотрю?

Хотел ли я? Точно не могу сказать. Скорее всего, нет, не особо. Все чего я сейчас хотел, и так уже сидело рядом и довольно облизывалось. А работа? Даже не знаю, еще час назад, я думал, что ничего кроме нее у меня не осталось, а вышло совсем наоборот. Как раз работы у меня могло и не остаться. Иронично.

- Если ты сможешь... - развел я руками.

- Если? – Одна бровь Джесс поползла вверх.

  Если ее выщипать и накрасить заново, а затем еще и нанести тонну косметики получится в точности как у ее мамы.

- Знаешь, защита у нас самая совершенная...

- Мне нужен твой лэптоп, - оборвала меня на полуслове Джесс, сердито хмурясь.

Никто не должен сомневаться в ее способностях.

- Мой?

- Он же у тебя на blueOS?

Я кивнул.

- Ну вот. Давай-давай.

Джесс сжимала и разжимала ладонь вытянутой в мою сторону руки и скучающе покачивала ножкой. Я извлек свой компьютер из кейса и протянул ей.

- Пароль...

- Я знаю, - махнула она.

Экран засветился, пропуская ее в святая святых моих рабочих будней. Я даже не удивлен, что она знает мой пароль. Копаться в компьютере она научилась раньше, чем ходить.

Джесс даже не взглянула на рабочий стол и сочетанием клавиш, которое лично мне не известно, вызвала командную строку. Ее пальчики застучали по клавишам, вбивая одну команду за другой. Символы сменяли символы, гнетущая чернота командной строки заполнялась большими столбцами непонятных мне чисел, которые Джесс внимательно изучала, хмурясь все сильнее.

- Ого, да они тут все глушат в районе трех кварталов. Наверняка и все звонки фильтруют.

- Кто они?

- Кто знает. Дай мне мой телефон, папочка.

Я взял телефон Джесс с журнального столика и протянул ей.

- И кабель. Он там, снизу.

Я дал ей и кабель.

- Что ты собираешься делать?

- Сейчас увидишь.

Джесс подключила свой телефон кабелем к компьютеру и вместо привычного интерфейса обмена данными началась загрузка какой-то программы. По центру экрана появилось лого со словами «разработано iScream» и жутковатым портретом Гасаи Юно, ну знаете одним из тех, где она заляпанная кровью смотрит прямо в объектив воображаемой камеры.

До меня не сразу дошло, что это аватарка и ник-нейм моей дочурки. Нет, о ее любви к Юно я догадывался, все же ее комната была увешана плакатами, а изображение Юно смотрело на меня с каждой второй футболки, но вот этот ник я видел впервые.

Это было чертовски здорово. Буква «S» была записана двумя символами: маленькой «с» сверху и маленькой «е» снизу. Получалось одновременно и iScream и icecream. Моя мороженка не перестает меня удивлять.

- Вот сейчас и посмотрим кто кого, - довольно хрустнула пальцами Джесс. – Ловите посылочку.

Я молча смотрел на экран, где появился пиксельный грузовичок с мороженным – прямо как в старых добрых играх восьмидесятых – и под музыку Radiohead медленно покатил вперед. Через пару секунд он замер. Из него вышел смешной разносчик и, поставив посылку укатил. Еще через пару секунд из посылки появился пиксельный рожок мороженного с чудовищным ртом посередине. Рожок огляделся и завопил во весь голос.

- Готово, - заявила Джесс.

- Что готово?

- Пробилась через dOS-овскую защиту. Эта система еще только тестируется, так что я смогла пробиться. Не далеко, но все же.

Сервера diamondOS еще только-только поднимали по всему городу. Система порядком-то и не функционировала. Так, в режиме ранней альфы. Запуск первого теста был назначен на сегодня, на первую половину дня.

- И что ты нашла?

- Пара-тройка видеофайлов, с пометкой «DD».

- «Алмазная мечта», - пояснил я. – Это маркировка доктора Павлова. Он глава научного отдела, но фактически основатель «ДайКорпа». Сейчас там рулит совет директоров, но... но тебе это не интересно. – Мне пришлось замолчать, наткнувшись на ироничный взгляд дочери. Как же она была в этом похожа на свою мать. Только об одном я просил – чтобы эта чертова белая линия никогда не перечеркнула лица моей малышки.

- Вот, смотри, - Джесс повернула компьютер экраном ко мне.

Открытый видеофрагмент демонстрировал нам белую комнату и человека в таком же ослепительно белом халате. Он стоял, привалившись спиной к столу и задорно улыбался. На вид ему было лет пятьдесят. С всклоченными седеющими волосами и узкими очками на кончике носа, с морщинами вокруг глаз и худощавым болезненным лицом, он весь прямо-таки светился счастьем, что заметно его молодило.

- Это доктор Павлов. – Сказал ли я это для Джесс или для самого себя, понять мне так и не довелось, потому что как раз в этот момент по экрану пробежали странные волны, словно морской прибой, а затем точно такие же нарушили непрерывную работу уличного освещения и неоновых вывесок за окном. На кухне тихо пикнула постоянно работающая кофемашина, одна из тех, что выполняет твои прихоти через wi-fi. Трижды проморгала красная точка-индикатор на рамке экрана нашего телевизора. Телефоны получили по несколько фантомных СМС, из тех, что только издают звук, но сами не приходят. А колонки загудели так, словно нам кто-то отчаянно пытается дозвониться.

Все это произошло одновременно и очень быстро. В обычной ситуации мы бы этого и не заметили, но в мрачной черноте темной комнаты, холодные пальчики Джесс крепко вцепились мне в руку.

- Какой-то всплеск у ваших трансформаторов, – прошептала она, то ли заверяя в этом меня, то ли пытаясь убедить себя.   

- Наверняка, милая. Тут не о чем волноваться.

Я не мог знать, что волноваться было о чем. Тогда еще не мог.

- Давай все же посмотрим это видео. Хорошо?

- Хорошо, папочка.

Джесс сняла паузу. Картинка принялась раскачиваться.

- Итак, доктор Павлов, в первых строках: как ваши собаки? – произнес голос за кадром. Вероятно, он принадлежал человеку, что держал камеру.

- Очень смешно, молодой человек. – Доктор стянул с носа очки и протер их подолом халата. – Если бы мне каждый раз, когда задают этот вопрос, платили по одному доллару, я бы уже стал миллиардером.

- Вы и так миллиардер, док.

Доктор задумчиво поморщился и вернул очки на место.

- Вы, вероятно, правы.

- Тогда, доктор, расскажите нам: почему diamondOS?

- Знаете, - доктор смущенно улыбнулся, совсем как мальчишка, - когда я был маленьким, я услышал от одного из своих родственников, дословно следующее: «Вот и разбилась моя хрустальная мечта». Ничего особого, просто прогорел его магазин пылесосов. Ну а чего, извините, он еще хотел, продавая пылесосы?

- Эээ...

- Это риторический вопрос, молодой человек, - махнул доктор Павлов. – И меня эта фраза не отпускала целый день. Я прибежал домой к маме и стал выпытывать у нее. Было видно, что она знает эту фразу, но дать ей определение не может. «Ну, это что-то вроде мечты, самой заветной, самой прекрасной, кажущейся далекой и недостижимой. И такой хрупкой, словно хрусталь», - вот, что она тогда мне ответила. И я стал думать. Стал размышлять. Почему же она хрустальная? Ведь это так не надежно, так зыбко. И твердо тогда решил – а мне было семь лет, - что моя мечта никогда не будет такой хрупкой, что моя мечта будет алмазной и никогда не расколется.

- Значит, вы решили, во что бы то ни стало, воплотить вашу мечту в реальность, док?

- Верно, молодой человек.

- И вот, вы стоите на пороге ее осуществления!

- Я бы сказал, что одной ногой я этот порог уже переступил, - усмехнулся доктор и картинка застыла.

- Здесь видео обрывается, - пояснила Джесс. – Оно не закончено, просто файл не цельный. Датируется 13.05.2020-ым, папочка. Значит, оно было записано неделю назад.

- Как раз тогда подготовка к запуску проекта вошла в финальную стадию.

- Что это за проект, пап?

- Я не знаю, милая. Я лишь дизайнер. Мое дело – красивая и удобная оболочка, какую сделал когда-то Джони Айв. И я сделал им такую. Оболочка dOS превосходит все остальные, что мне доводилось делать. Но знаю о самой оси я катастрофически мало.

- Есть еще. Судя по дате, это кусок первого видео.

Джесс запустила новый фрагмент. Все та же комната и все тот же доктор Павлов. Казалось, что прошлое видео и не прерывалось.

- А зачем мы это делаем? – насторожился доктор.

- Запись для будущих поколений, док. И все мы пришли к выводу, что кому-то необходимо запечатлеть запись вашего триумфа.

- Да, эти толстожопые костюмы с «чердака» давно уже требуют у меня отчета. – Доктор слегка смутился и поправил очки. – Прошу вас, продолжайте.

- Итак, док, расскажите же нам, что такое diamondOS?

Доктор на мгновение просветлел, словно ребенок, которому сообщили, что они всей семьей собираются посетить зоопарк, а затем вновь напустил на себя серьезный вид.

- Вы только представьте себе, хоть на минуту, - он поднял ладони к самому лицу, - что сидя у себя дома, вдруг захотели посмотреть все фильмы об Индеане Джонсе, да еще и в полном 3D. Но вот незадача, фильмов у вас нет, и их вес не позволит вам заполучить файлы очень быстро. Прямо сейчас. Даже современный каналы интренет-провайдеров не предоставят вам скорости больше 10 Мбит/сек. И то, вероятно, только с торрентов. И тут вы, просто подключаетесь к нашей системе и – раз! – все файлы уже у вас на винчестере, скаченные за пару секунд. Секунд! – доктор от счастья захлопал в ладоши. – И все это без нагромождения кабелей и роутеров.

- Скорости будут такими запредельными, - продолжал он вдохновленно, - что команды будут выполняться раньше, чем вы сможете о них подумать. Файлообменники, видеовызовы, ip-телефония, социальные сети, скачивание и загрузка файлов, - все это в мгновение ока. Но это только верхушка айсберга! – Кажется, доктор только входил во вкус. Он все повышал голос и принялся обильно жестикулировать, иногда сбивая вещи со столов. – Какие перспективы открывает наша система в межконтинентальной связи, оборонной промышленности и космической отрасли! Забудьте о дорогостоящей прокладке кабелей в водах тихого океана. Забудьте о запуске десятков и сотен спутников. Забудьте о проводах вообще. Все, что вам нужно, это вот это. – Доктор повернулся и указал на белоснежный прибор, размером с половину серверного шкафа, мигающего десятками разноцветных огоньков. – И заметьте, все это исключительно по воздуху. Ни какой 4G или 5G, или сколько-угодно-всяких-G, не выдержат никакой конкуренции.

- Значит, вы изобрели мега-крутой wi-fi?

Доктор даже всплеснул руками.

- Wi-fi? Да вы вообще меня слушали? Поняли, что я сказал?

- В общих чертах.

- И что же вы поняли?

- Что смогу скачать всего Индиану, всего за 9.99$.

- Клоун, - плюнулся доктор. – Это совсем другие частоты. Еще два года назад мы считали это недостижимым. Всего парочка наших ретрансляторов покроют огромный мегаполис. Пять-шесть спутников с усиленной системой на борту обеспечат связь между континентами. А если провести еще кое-какие исследования и собрать большую группу узкоспециализированных ученных, то мы сможем модифицировать устройство так, что в наших силах будет вести прямой эфир с Альфа-Центавра в режиме реального времени.

- Мне кажется, это невозможно.

- Да что ты можешь понимать, ты всего...

Запись застыла.

Джесс откинулась на спинку дивана. На ее лбу пролегла продольная морщинка.

- Так вот, что вы там у себя в подвале мастерили.

- Сам о таком впервые слышу.

Я, так же как и она сидел слегка оглушенным, словно мне долбанули битой по затылку. Не знаю, о чем думала Джесс, но я видел открывающиеся перед нашей компанией перспективы. Если все, что сказал доктор – правда, то нас в самое ближайшее время ждет головокружительный взлет акций компании. И кто-то на этом неплохо разбогатеет. Кто-то из тех, кто владеет своей долей в компании. Кто-то вроде меня.

- Мне все это кажется чем-то нереальным, - призналась Джесс. – Но весьма интригующим. Что же там пошло не так?

- Почему ты решили, что что-то пошло не так?

- Папочка, оцепление на улице тебе ни о чем не говорит?

Да сколько же? Сколько я еще буду как слепой биться о стену передо мной, разрушая и без того разбитое стекло моей жизни? Сколько раз я еще услышу треск? Сколько раз услышу хруст стекла под ногами? Сколько осколков еще должно упасть перед тем, как я наконец-то прозрею? Всю свою жизнь я провел в погоне за прибылью, не замечая, как она просачивается сквозь мои сжатые пальцы, не замечая, как меняется мир. Как меняются люди. Что еще должно произойти в моей жизни, чтобы я наконец-то смог проломить пол своего «чердака» и камнем упасть вниз? Туда где и проходит жизнь. Проходит мимо. Туда, где и живут люди. Где живет Джесс.

Я взглянул на дочурку. Она внимательно смотрела на меня двумя прекрасными глазами-льдинками. Она все видела. Она видела меня насквозь. Понимала меня. Читала в моей голове как в открытой книге. Она всегда была гением, была с самого рождения. Я всего-навсего не понимал истинного значения этого слова.

- Последний файл, папочка. – Не судила, не тыкала носом, не проводила нравоучений. Она просто смолчала. Она знала, когда говорить, а когда нет. Это ее и отличало от ее матери.

- Думаешь, стоит?

- Этот будет интереснее, - усмехнулась Джесс. – Он датируется сегодняшним числом. Спустя двадцать минут, после инцидента.

Картинка была перевернута, словно камера лежала на боку. Иногда экран перечеркивали горизонтальные помехи, какие можно увидеть на стареньких VHS, но только не на цифре. Свет в когда-то белом помещении постоянно моргал, иногда полностью выключаясь. На заднем плане что-то сильно искрило. Комнату заполнял сизоватый дым.

В углу появилось окровавленное лицо доктора Павлова. Разбитые очки свисали с левого уха. Он оглянулся, осматривая разруху в лаборатории и тихо простонал, съезжая вниз по перевернутому столу.

- Боже, док... Христос Всемогущий... Что это было?

- Я не...

- Что?

- Я не уверен.

- Вы не уверены? Не уверены, мать вашу?

- Что-то пошло не так... что-то взорвалось. Возможно перегрев.

- Перегрев? А где вся команда? Миша, Светлана, Виталий Сергеевич, этот Хикс и все остальные? Куда они делись? Ни тел, ни обрывков одежды. Их просто не стало. Где они, черт возьми?

Было слышно, что человек за кадром пребывал на гране истерики. Его голос все время срывался на крик, разбавляемый частыми всхлипываниями.

- И что это было? Что, мать вашу, ЭТО было? Вы видели? Вы их видели?

- Нет...

- Нет?!

Освещение погасло полностью, но через секунду включилось аварийное. Кроваво-красное. Где-то за кадром нарастало электрическое гудение, словно единственное, что осталось рабочим – это последний на весь город трансформатор.

Что-то вспыхнуло.

- О, господи боже, что это такое!!!

Гудение усилилось, словно трансформатор стал к ним на несколько шагов ближе. Доктор Павлов практически исчез из кадра. Остались видны только его ноги и часть спины.

- Мы не хотели... - прошептал он. – Мы не знали, что там... по ту сторону...

Громкий крик взорвал динамики компьютера и картинка застыла.

Джесс молча пялилась в экран. Ее взгляд словно остекленел. Я не могу отнести себя к трусам, но отчего-то последнее видео заставило содрогнуться и меня. Тело покрылось гусиной кожей. Маленькая ладошка до боли сжимала мои пальцы.

- Испугалась?

- Чуть-чуть.

Моя взрослая маленькая девочка.

- Давай это закроем. Иди сюда.

Я опустил крышку компьютера, погасив экран, но жуткая красная картина не исчезла. Я несколько раз моргнул. Она словно отпечаталась на сетчатке моих глаз.

- Я никогда раньше не видела как... как люди...

Притянув дочку к себе, я крепко ее обнял, но глаза-льдинки все еще не отрывались от потухшего экрана.

- Это авария, малышка, просто авария. Иногда подобное случается. От этого никто не застрахован.

Кажется, Джесс это несильно успокоило. Ее необходимо было как-то отвлечь.

- Скажи, а тебе доводилось слушать Бони Пинк?

- Немного.

- Это моя любимая японская певица.

- Мило звучит.

- Она тоже так считает, потому и выбрала это имя.

- А как ее зовут на самом деле?

- Каори Асада.

- О! Это имя мне нравится больше.

- Мне тоже, мороженка. Мне тоже.

Джесс взглянула на меня. Я видел, что страх еще гнездится где-то в самых глубинных уголках ее сознания. Однажды схватив свою добычу, он слишком неохотно ее отпускает. Впивается своими коготками и утробно рычит, когда пытаешься от него избавиться, как-то рационализировать произошедшее. От этого рычания тело холодеет и его жертву прошибает ледяной пот. Ничего рационального не остается, лишь иллюзорные тени, вызванные бесконтрольным потоком сознания.

Я видел, что именно эти тени сейчас одолевают мою малышку, но, по крайней мере, холодные льдинки вновь сменились голубизной летнего неба.

- А какая твоя любимая?

- Что?

- Любимая песня.

Я несколько долгих мгновений смотрел на свою дочь, прежде чем понял, что она имеет ввиду.

- Last Kiss.

- Напой.

- Из меня плохой певец. Не такой как ты.

- Ну, пожалуйста, папочка.

Возможно, кто-то и может отказать своему ребенку, я – нет.

В тишине мой хриплый голос звучал особенно грустно. Я часто сбивался, пел невпопад, пролетал мимо нот, но моя девочка постепенно расслаблялась, а ее маленькое сердечко сбавляло ход.

- Я знаю эту песню, - прервала она меня.

- Вот как?

- Она грустная... и красивая. Очень красивая.

- Так может, ты сама ее споешь?

- Я хочу, чтобы ты пел, папочка. Еще чуть-чуть.

Я тихо продолжил. Голова Джесс опустилась мне на грудь. Глаза медленно закрылись.

Во втором часу ночи я перенес Джесс в ее комнату. Девочка уже крепко спала. Я не стал ее будить и просить переодеться, просто уложил в ее кроватку, под растянутым на стене красным джерси с цифрой «13» и подписью «Волшебник», и лишь стянул с ее ног цветные носочки.

Она что-то еще бормотала во сне, когда я поцеловал ее в носик и закрыл за собой дверь.

Спи, мое солнышко, я не позволю проклятым теням прийти к тебе снова.