Смерть учительницы. Несущие кони Юкио Мисимы

Наша учительница, еще в первом классе, холодным ноябрьским днем, когда дети были особенно унылы, памятуя о бездарно растраченных осенних каникулах, вдруг вышла из-за своего стола, похожего на шаткую гробницу врага, рассыпав яркие цветные картонные буквы по полу. Вероятнее всего она хотела нам показать очередную букву «К», но почему-то вместо этого достала из-за пазухи длинный японский меч и с тяжелым гортанным звуком воткнула его себе под ребра. Учащиеся сразу перестали скучать. Потом все долго охали, причитали, махали руками, отмывали пол, классную доску, цветы на подоконнике, дневники двоечников и чумазые рожицы отличников, сидевших за первыми партами, от бурых сгустков ее внутренностей. На редкость вонючая училка оказалась. Это вам не святые мощи. А никто и не сомневался. Один лишь я знал истинную причину этого ее поступка, но никому так и не сказал. Буква «К» означала «Кимитакэ». Это настоящее имя Юкио Мисимы. А 25 ноября – дата его смерти.

Смерть учительницы – это то, что я много раз себе представлял, маясь впустую на бессмысленных уроках, особенно в те дни, когда ее визгливый голосок со стуком по мозгам назойливо мешал мне, сидя за последней партой, читать. Каждый день я много раз от всего сердца желал всем учителям без исключения долгой и мучительной смерти. Кончина от самурайского меча виделась мне лишь одним из вариантов, который никогда полностью не устраивал. Если, к примеру, учительницу подвесить за шею к потолку на крепкой веревочке от пионерского флага, то выражение ее лица совершенно не изменится. Та же красная морда с выпученными глазами, открытая пасть, брызжущая слюной – такая она всегда, когда начинает орать. А орет она постоянно. Расчлененка предпочтительнее в том смысле, что, если удалить у училки правую руку, то потом долго еще можно бить этой же рукой по ее же губам, повторяя из раза в раз : «Заткнись, сука, заткнись». Или задать училке математическую задачу, которые она так любит и которые сама не понимает. Пусть по принципу детектива возьмет одну пилюлю, начиненную ядом, а другую обычную, которая выглядит так же. В последний момент можно заменить обычную на такую же ядовитую и заставить сожрать ее обе сразу. Сдохни, смрадная гнида! Вот она, подлинная математика. Что может быть символичнее, чем смерть учительницы в нашей стране? Глядя на толпы дебилов, что ее населяют, вполне логично, что вымирать нужно начинать там, где этих дебилов учат.



"Жить в мире, осененном великой мудростью, и ничего не делать — вот главное преступление."

В темном сумрачном лесу
Тянет срок тирамису.
Бедолаге не сбежать.
Только холодильник ждать.
Коль пойдет он на рывок,
То растает в быстрый срок.
Так не ковыряй в носу
И не будь тирамису.

Вторая книга заключительной тетралогии, дописав которую, 45-летний Юкио Мисима пошел и вскрыл себе живот, лишь вначале притягивает философскими измышлениями. Далее идет конкретная и ясная пошаговая инструкция - каким образом нужно готовиться к харакири. Собственно, первая книга и начало второй посвящены формированию идеи, которая поможет недрогнувшей рукой совершить самоубийство. Все, конечно, совсем не так. В основе движухи у Мисимы, как оказалось, и как предполагалось с самого начала, заложена мораль. В таком примитивном виде сие существовать не может, ибо автора не звали бы в этом случае Юкио Мисимой. Он бы так и остался Кимитакой Хираокой. Мистическая фигня по поводу перерождений настолько у японцев обыденна, что в чистом виде не представляет никакого интереса. То есть, несмотря на кажущуюся самостоятельность - первые две книги неразрывно связаны друг с другом и связаны прежде всего на уровне "мораль - эмоции". Автор выдал себя с головой наконец-то, раскрыл определение верности, присовокупив ее исключительно к эмоциональным проявлениям. С этим не все согласятся, но это очень точно характеризует самого Мисиму. Среди многочисленных нагромождений извращений детства довольно долго невозможно было выбраться, Мисима писал и писал о себе маленьком, которым он оставался непререкаемо долго. Нетипично, да, но очень соответствует Мисиме-писателю.

В тексте часто упоминаются цикады. Так понял, что это какой-то смысловой код, ибо предположить у писателя забывчивость или слово-паразит в подобном зрелом возрасте невозможно. Уже во второй книге автор дает полную расшифровку собственным идеям. Мнимый государственный переворот, который готовится в "Несущих конях" осуществляется этими самыми конями-лошадками. Хотя на самом деле, "несущие кони" - это то, что движет Мисимой, что несет его только вперед, в пропасть и он правит этими животными лишь для видимости. Собрав молоденьких юношей, частью вообще несовершеннолетних, вручив им кинжалы, автор признался людям в том, что сам прекрасно понимает - его затея по сути детская и ведет вперед его совсем не она, а нечто иное. Читать по-прежнему интересно, хотя пропасть разделяющая с автором все ширится и ширится.