Голем

Родители у него были нежные, пуганые, культурные евреи.
Мать из случайно нетронутых, а отец хлебнул: попал в детстве в лагерь ЧСИРом: знатное революционное прошлое родственников не простили. Сбежал из лагеря, дошел до Москвы, там приютили друзья.
Рос потихоньку, а там супостат помер, вздохнули все, он в институт поступил, осмелел, женился, и вот сына родили.

Сын рос отличником, пионером, досаафом, следопытом, гто, походником, стрелком, чемпионом, что там еще полагается славному советскому мальчику?
Всем пример: в походе деревья рубил, костер разжигал с одной спички. Мужик растет, - ликовали и завидовали.
На четвертом курсе института вдруг пошел в десантники.
У родителей на пианино стояли его фотографии из Афганистана: берет, бакенбарды, красавчик. Отец осторожно гордился, мать плакала по ночам.
Приехал домой в орденах и женился на русской красавице, дочке кгбэшного полковника. Квартира в центре, дача-машина, пайки. Тесть уважал: еврей, а герой!
Двое детей. Когда подросли, он вдруг сорвался с места, уехал в Израиль один.
Мы встретили его на полурусской свадьбе в Бат Яме: седой, худой, в полном хасидском облачении: кипа, цицит...
Говорили, что он живет один, в вагончике, на территориях. Поздоровался издали, не подошел. Молча сидел и ушел вскоре.
Какая долгая разная жизнь, хватило бы на нескольких людей.