Увы, милорд!

Уважаемые читатели! Сейчас я работаю над первым в моей жизни юмористическим романом. Так как у меня нет бета-ридеров, то я буду выкладывать здесь готовые главы. Пожалуйста, пишите свои комментарии, критикуйте героев, даже цитируйте понравившиеся строки. Мне очень важно знать: не слишком ли заезжен сюжет, не скучны ли герои, не слишком ли заумно построены фразы... И прочее.
Заранее благодарю. Автор)



Глава первая
 Ёж – птица гордая! Пока не пнёшь – не полетит

Говорят, что все приметы – суть человеческих глупостей и измышлений. Что никакие неудачи и неприятности не будут преследовать и никак не смогут навредить, если ты спокоен, хладнокровен и имеешь крепкие нервы. Тогда никакие тяжёлые понедельники, пятницы с числом тринадцать и прочие глупости тебе не страшны.
Всё так. Безусловно.
Но бывают дни, словно предназначенные, чтобы вывести тебя из равновесия. Будто Судьба решила в один миг взять реванш за все спокойные годы и начала подкладывать, подсовывать и подкидывать тебе сюрприз за сюрпризом и, в конце концов, попросту завалила тебя ими с головы до ног.
А всё папочка, чтоб ему на том свете не икалось!
Собственно говоря, получив от отца письмо, Джеллиос был так удивлён, что не сообразил сразу его выкинуть. А через секунду оно активизировалось, и совершенный порядок кабинета взорвала так называемая в народе «сырушка». А попросту: голографическая передача, не упакованная в защитную сферу и потому нестабильная и очень неаккуратно работающая.
– Здравствуй, сын, – интонация, с которой эта фраза была произнесена, позволяла слушателю усомниться как в отцовстве говорившего, так и в искренности желаемого. – В общем, если ты слушаешь это, значит, я… далеко! Очень далеко! Я уехал и не вернусь! Ну, в ближайшие лет пятьсот – точно! И то, если найду выход… но не важно!
Я вот о чём, – мужчина, стоявший посреди воронки «сырушки», приосанился, разгладил кружевные манжеты камзола и пышное жабо. – Сын! Я оставил тебе наследство! Это большой замок у вершины скал, что огибают Мерру с северо-востока. И этот великолепный, шикарный дворец я оставил тебе! Да-да, не удивляйся! Ты же мой единственный сын, кому ж разгребать всё то дерь… То есть, кто же ещё сможет навести порядок в принадлежащем ему поместье… и в замке! И вообще… кто так хорошо, как ты… ты же любишь порядок… А в замке спокойно, да! Ты сможешь работать там, заниматься своими делами… Тебе надо просто приехать… И слуг своих можешь забрать… И вообще, всё, что тебе понадобится! Только приедь и живи там. Ведь я оставил его тебе в наследство! – речь мужчины становилась всё более неразборчивой и под конец перешла в просительное, невнятное бормотание. Как будто проситель видел, каким насмешливым и презрительным взглядом смотрит на него получатель письма.
– В общем, замок твой. Тебе надлежит прибыть туда к первому летнему дню. А чтобы ты не вздумал игнорировать свалившееся на тебя счастье – я принял меры. Они немного жестковаты, наверное… Но я тебя знаю… Ты ж не почешешься иначе… Так что, собирайся и в добрый путь! А засим, позволь откланяться! Прощай, сын! – мужчина скорбно умолк и опустил очи долу.
Скорее всего, письму предполагалось кончиться на этом месте, но из-за нестабильности «сырушки» время было рассчитано неправильно, и Джеллиос ещё несколько секунд с брезгливо-растерянным лицом взирал на потрескивающую воронку. А потом послание взорвалось, подпалив рукопись на столе, закоптив нежно-голубые атласные шторы, разбив пару лампочек в люстре и оставив тяжёлый запах чего-то мокрого и жжёного.
– И какие же ты принял меры? – в пространство бывшего чистым, а ныне загаженного и вонючего кабинета, спросил Джеллиос.

Ответ он получил через несколько минут, когда отчаялся привести кабинет в более-менее приличный вид. Очевидно, отец решил не тратиться на хоть сколько-то приличную почту и отправил письмо от «чёрновца» – энергия для «сырушки» оказалась остаточной. Поэтому грязь и запах после выброса не брали никакие заклинания.
Джеллиос дёрнул тяжёлый шёлковый шнур, вызывая слуг. Через десять минут дёрнул снова. А ещё через десять минут покинул кабинет и пошёл в людскую, дабы выяснить, куда делась Самри и почему она не идёт на зов хозяина.
Быстро спустившись на первый этаж и миновав просторный холл, Джеллиос вошёл в левое крыло, занимаемое слугами. Остановился возле двери в комнату Самри. Постучал. Ещё раз. Рванул дверь на себя и в немом изумлении застыл на пороге.
Комната была пуста.
И там не было не только самой Самри и её вещей – там вообще ничего не было! Ни мебели! Ни штор на окнах! Ни цветов на подоконниках! Ни-че-го!
Зато там было грязно. И эта грязь, отвратительно знакомая на первый же взгляд, подсказала Джеллиосу, что в комнате сработала ещё одна «сырушка».
Выругавшись, мужчина перешёл ко второй двери. Комната Франца, мужа Самри, была в таком же состоянии, как и её комната.
Кинувшись по коридору, Джеллиос убедился, что, кроме него, в доме никого не было.
Самри и Франц, Барбора, Линздад, и даже немая полудурковатая Куделька – исчезли все. Их комнаты пусты – личные вещи, предметы интерьера и мебель – всё будто саламандра языком слизнула! И повсюду грязь от «сырушек».
Однако, Джеллиос не слышал, чтобы с их помощью можно было переправлять куда-то людей. Но это означало только одно – его прижимистый отец потратился не только на свои послания! Пока Джеллиос экспериментировал в лаборатории, строго настрого приказав не беспокоить, папаша провернул всё это! Похитил его людей! Куда? Зачем? Впрочем, нетрудно догадаться. Конечно, они в этом пресловутом замке, оставленном Джеллиосу в наследство. Вот ещё дурь! На кой ему наследство? Тем более замок!
Джеллиос огляделся, совместив во взгляде тоску пополам с яростью. У него отличный дом! Два этажа и подземная лаборатория! Не надо ему никаких замков! Да он с детства ненавидит замки! Пяти лет нежного возраста, проведённого в сырых холодных стенах, бесконечных коридорах и огромных полупустых залах навсегда отбили охоту у Джеллиоса жить в строениях подобного рода.
А ведь придётся ехать. Придётся, саламандра вас всех спали! Иначе, как вытащить слуг обратно? Хотя, постойте…
И мужчина бросился в лабораторию.

К вечеру, когда на бархатно синеющем небе зажглась первая звезда, Джеллиос признал своё поражение.
Переместить слуг не получалось. Мало того, не удалось даже ментально связаться с ними или получить мало-мальски приличную (а, да что там! И неприличной бы хватило!) голографическую картинку об их местонахождении!
– Северо-восток, северо-восток... – бормотал Джеллиос, крутя пальцем в воздухе.
Повинуясь его движениям, большой глобус Мерры не спеша поворачивался вокруг своей оси.
– Да где это? Ах, вот! – и пронзительный взгляд странных фиолетовых глаз Джеллиоса прицельно вонзился в найденное место.
Староретиш.
Город в долине, окружённый кольцом непроходимых скал. Хотя, как это непроходимых? Джеллиос краем глаза глянул в справочник по городам.
Итак, Староретиш основали пришедшие из-за гор беженцы, когда их городок разрушило землетрясение. Они прошли через горы, потому что иного пути не было. Подземные пещеры, в конце концов, вывели их к огромной долине, полностью залитой водой. Среди беженцев произошёл раскол – некоторые не захотели селиться в пещерах, долбить и строить дома в практически отвесных склонах. Они ушли по туннелю в ту сторону, откуда пришли, в надежде, что землетрясение кончилось, и они построят новый город на руинах.
А оставшиеся постепенно убедились, что вода в долине спадает. Дома строились всё ниже и ниже и, сперва медленно, потом быстрее, словно по волшебству, в обмелевшей долине вырос город.
Джеллиос почесал нос. Снова полистал справочник.
Но больше никаких подробностей о Староретише не нашёл. Это было странно, и у Джеллиоса осталась масса вопросов. До какого развития дошёл город? Какие расы его населяют? Есть ли там магия? А Управленческая верхушка? Кто стоит у власти? Чем город живёт, что экспортирует, что покупает, и с кем сотрудничает? Не находится ли он в состоянии войны с кем-либо из соседей?
И самый главный вопрос – какого рожна папаше понадобилось строить замок рядом с этим городом, а теперь передавать этот замок сыну? Он говорил о каком-то беспорядке. В замке бунт? Вышли из повиновения слуги или подданные земель, что расположены вокруг? А что там расположено-то?
Джеллиос досадливо дёрнул бровью и пошёл собирать вещи.
Первый летний день через неделю. Надо поехать и разобраться самому, и поехать заранее. Джеллиосу вовсе не хотелось, чтоб ещё какое-нибудь заклинание вышвырнуло его из дома в окружении кучи вещей. А что так и будет, он не сомневался – папаша любит пошутить. К сожалению, его шуток сын никогда не понимал и не ценил.

Каштаны зацвели внезапно – словно кем-то наколдованные. Весна кончается, завтра первый летний день, и тут на тебе – вся Староретишская аллея утопает в розовом – будто огромная карамельная-клубничная тянучка лежит по обеим сторонам от дороги. Реми шла по аллее, заложив руки за спину, и хмыкала, разглядывая крупные нежные цветы. А ещё она принюхивалась, стараясь уловить запах волшбы. Но ничего не было. Неужели каштаны зацвели просто так? Сами по себе? И не было никакого колдовства? И никакой магии не вершилось на Староретишской аллее ночью или утром? Реми снова принюхалась, поводя из стороны в сторону маленьким аккуратным носиком. Нет. Никакой магии. Только горьковатый запах цветов расплывается в воздухе.
Реми пожала плечами и ускорила ход – завтра Признательный день, так что сегодня должно быть много работы. А у неё ещё недочитанная «Орфография волшебства» лежит.
Ясен день с ними, зацветшими не вовремя каштанами – наверное, это необъяснимая, великая магия Ретишграда – новой части города, или самого Староретиша, разгадать которую Реми пока что не в силах.
Итак, каштаны цвели, не давая настроиться на рабочий лад. Навевая мысли о чём-то романтичном, отчаянно-вдохновляющем, улыбчиво-сентиментальном…
Например, о завтрашнем Признательном дне!
Реми вздохнула и поморщилась. Опять поморщилась и снова вздохнула. Для неё Признательный день самый что ни на есть рабочий!
Уже завтра с самого раннего утра почтовое отделение «Красные Крылатки» будут осаждать толпы народа.
Молодые люди, решившие, что любимая непременно должна прочесть их признание за чашкой утреннего кофе, и потому: «Ну, прошу вас, ну, умоляю – отправьте крылаткой!»
И будут наскребать мелочи по карманам, потому как услуги крылатками стоят недёшево.
Раскаявшиеся в мелких и крупных обманах супруги, решившие открыть правду второй половине. Эти предпочтут старые проверенные почтовые дилижансы. Дёшево и сердито.
Юные, и не слишком юные, но слишком романтичные особы, с горящими глазами и пылающими щеками, будут покачивать на ладонях пухлые конверты, на которых обязательно следы помады. А сами конверты так будут пахнуть духами, что к концу рабочего дня у Реми, конечно же, разболится голова.
Ещё очередь обязательно составят: седые кругленькие старушки с корзинками гостинцев – надо же признаться внукам, что они самые лучшие, замечательные, красивые, послушные и прочая… ну, просто светочи жизни, без которых… А посылочку срочно, с почтовым курьером, а то знаем мы ваши «дилижансцы»! То колесо отвалится, то дорога перекрыта, а то ещё чего похужей! А твари эти крылатые – ещё чего! – сожруть ведь гостинец-то, обязательно сожруть!
Даже дети придут отправлять открытки. Признания мамам о вазах, разбитых невыносимо давно – на той неделе! Признания подружкам, что они лучшие, и лучше никого нет! А что мы с Луськой в парк ходили… ну, просто, она гуляла, вот и… Папам тоже признания – папы лучшие, самые сильные, умные и добрые, поэтому вот в одном магазине пароход был… на радиоуправлении... а ещё вертолёт на магических блоках… хотя бы машинку с сервоприводом, а?
Миновав аллею и перебегая Узорный мост, Реми уже не вздыхала и не морщилась. Она улыбалась, вспоминая прошлогодние Признательные дни. В конце концов, она любит свою работу, и какими бы загруженными не были праздничные дни, она всё делает с удовольствием. К тому же завершением трудовой деятельности на сегодня станет весьма приятный визит к Кармелите и, как следствие его – чаепитие с разными деликатесами. Конечно, мама тоже печёт пироги, да и бабушка, от которой Реми в данный момент возвращалась, весьма искусна в домашней выпечке, но в доме Кармелиты можно попробовать совершенно изумительные вещи. Оно и понятно, отец Кармелиты – Второй Управляющий Благоустройством Города, не только Староретиша, но и новой его части – Ретишграда. Следовательно, один из самых состоятельных людей города. Конечно, семья Кармелиты может позволить себе такую роскошь, о которой Реми только мечтать.
Впрочем, мечты Реми – дело особое.
– И о них мы подумаем позже, – пробормотала девушка себе под нос, останавливаясь на Крохотном Мостике.
Мостик переводил через глубокий ручей – этакое любопытное щупальце городской реки Ушумы – и с Мостика открывался отличный вид на дом Реми. И на почтовое отделение «Красные Крылатки», расположенное на первом этаже дома. И на осаждающее это отделение толпу!
Толпа кричала, топала ногами, размахивала конвертами, коробками и просто пустыми руками.
Реми хмыкнула, крадучись пересекла мостик и скакнула за стволы старых лип. Некоторым из деревьев была добрая сотня лет, так что Реми не составило труда, прячась за толстыми стволами, добраться до запасного входа в дом. Там Реми быстро отомкнула дверь и юркнула в тёплую темноту почтового коридора. Темнота пахла свежими газетами и немного жжёной резиной – видать, отец уничтожал «сырушки».
– Мам? Я дома, – девушка подкинула сумку вверх, и та упала на верхних ступеньках: закончив работу, Реми поднимется в свою комнату и занесёт сумку, а пока некогда.
– С возвращением, – судя по голосу, мама возле весов. – Ты вовремя. Иди, открывай дверь, народу сегодня… Как бабушка?
– Отлично! Вывела новый сорт винограда и пионов. Виноград цветущий, пионы съедобные! А ещё новый сорт виноградно-пионного вина! Я не пробовала, но говорят – нечто волшебное.
– Ну, лишь бы была здорова, – вздохнула мама, устанавливая на почтовых весах здоровенную серую коробку.
Судя по количеству разнообразных штампов, коробка ехала почтовым дилижансом откуда-то из предместий Староретиша. Там каждое имеющееся отделение считает своим долгом поставить на коробке отметку.
– Признательный день завтра, а сегодня-то откуда толпа? – Реми быстро протёрла подоконники влажной тряпкой и раздвинула тяжёлые зелёные шторы. На улице зашумели сильнее, начала торопливо вытягиваться длинная очередь. Реми знала – вне почты люди могли вести себя, как угодно: шуметь, ссориться и даже ругаться, но, как только откроется дверь, народ утихнет и, соблюдая порядок и относительную тишину – вовсе ведь рот не заткнёшь – потянется к почтовой стойке.
– А где папа? – Реми взялась за ручку двери.
На улице притихли.
– Кормит крылаток. Первая партия готова к отлёту.
– Ну, погнали! – щёлкнул замок, и двери распахнулись. Почтовое отделение «Красные Крылатки» начало рабочий день.

– Это ужасно!
Фраза прозвучала громко. Очень громко и даже вполне себе истерично. Почти вопль со слезами и горечью в голосе.
Но Реми, протягивая руку за третьим кусочком грушевого бисквита, и бровью не повела. Потому что за последние полчаса слышала эту фразу уже раз восьмой. Или девятый?
А вот сердобольная Уфемия не могла не поддакнуть:
– И в самом деле, кошмар! Кармелита, милая, мне так жаль!
Реми насмешливо покосилась на подругу. Они трое дружат уже тринадцать лет! Реми торопливо посчитала в уме – через месяц ей исполнится восемнадцать, а дружат они с пяти лет! Да, будет тринадцать лет их дружбе. Солидный срок! Но ценят они друг друга по-разному.
Толстенькая Уфемия обожала сладкое. А какое сладкое может быть при маме – докторе? С раннего детства, едва у девочки обнаружилась склонность к полноте, ей была предписана строгая диета. Овощи, фрукты, отварная рыба и лёгкие супчики. А диетические постные коржики бедная Уфемия видела лишь по Отдыхным дням. Даже улица, на которой Уфемия жила, носила название Мягкая Карамельная, словно издевалась над бедной Уфемией. Попробуйте не есть сдобу и сладости, когда каждый дом на улице выкрашен в такой приятный сливочно-карамельный цвет, что слюни текут. И на ум сразу приходят всякие вкусности.
 Поэтому конечно, Уфемия обожала визиты к Кармелите, обожала саму Кармелиту и всю вкуснятину, которая подавалась к чаю в её доме.
Разумеется, с отъездом подруги визиты прекращались – не ходить же в гости к папе Кармелиты, в самом деле! – а значит, прекращались и такие чудесные чаепития с пирожными, кексами, маффинами, тарталетками, ломтиками экзотических фруктов в шоколаде или глазури и прочими запредельно вкусными штуками.
Реми тоже тревожилась по поводу отъезда Кармелиты. Но вовсе не из-за чаепитий и сладкого.
– Завтра Признательный день! – Кармелита замерла перед одним из зеркал. Вообще в её комнате зеркала были везде, девушка обожала любоваться собой. Сейчас многочисленные овальные, круглые и каплевидные, они привычно отразили красавицу – хозяйку комнаты. Стройная, изящная, каскад золотых вьющихся локонов причудливыми заколками собран по бокам в прелестную причёску, а на спине свободно падает ниже пояса. Пухлые розовые губки, обычно мило улыбающиеся, сейчас дрожат и кривятся, а в больших синих глазах блестят слёзы.
– Завтра меня должны признать самой красивой девушкой города, – всхлипнула Кармелита. – Папенька обещали устроить по этому поводу праздник!
– Может быть, всё успеется? – с надеждой спросила Уфемия. – Попразднуем, и ты поедешь?
– Карета приезжает рано утром, – Кармелита заломила руки. Изящные пальцы её великолепно исполняли на арфе мелодию любой сложности и являлись предметом зависти всех городских арфисток. На завтрашнем Признательном Дне Кармелита должна была получить восьмое признание «Лучшей арфистки Староретиша».
– У тебя будет три часа, чтобы собраться, – сказала Реми. – Ты же знаешь, карета ждёт три часа и лишь потом…
– И лишь потом меня затянет в её чёрное нутро, – мрачно продолжила Кармелита. – Что такое три часа, Реми? Да мне этого времени не хватит даже, чтобы собрать самое необходимое!
– Ну, ты можешь успеть съесть кусочек праздничного торта, – робко подала голос Уфемия. Она ужасно боялась Чёрной кареты, которая приедет за подругой, того места, куда карета увезёт Кармелиту, и Чёрной Кареты вообще, хотя известно же – Чёрная карета приезжает лишь за самыми красивыми девушками Города. Так что, у кругленькой Уфемии нет никакого шанса сесть в неё. И всё равно она боялась.
– Почему я так красива? – Кармелита сжала виски пальцами и принялась нервно ходить по комнате среди раскиданных вещей. Не желая ехать без любимых платьев и предметов обихода, Кармелита собиралась уже целую неделю. Ведь известно же – когда карета появится возле парадного крыльца дома, у Кармелиты будет всего три часа на всё! Попрощаться с родными, проследить, чтобы слуги не забыли погрузить что-либо из багажа, держась благородно, сдерживая слёзы благодарности, сказать с балкона всем пришедшим поклонникам, как она ценит их, благоволит им… и сесть в карету. И уехать на целый год!
– А вдруг хозяин замка страшный и старый? – Кармелита запнулась об кружевной пеньюар и едва не упала.
– Напишешь письмо, и к тебе приедут на выручку, – пожала плечами Реми. – В Правилах же написано, помнишь?
– Ну да, – Кармелита подняла пеньюар, села с ним на кровать и задумалась.
На диванчике Чёрной Кареты действительно всякий раз лежал свиток с Правилами. Девице предписывалось сесть в карету. Девица имела право на трёхчасовые сборы необходимых ей вещей и на прощание с родственниками. Девица должна была провести год в Замке, после чего она будет возвращена домой. Раньше времени Девицу имеют право выкупить за сумму, оговоренную с хозяином Замка – для этого надлежало прибыть в Замок и встретиться с Хозяином его. Девицу можно было вызволить посредством поединка с Хозяином Замка. О желании быть выкупленной или вызволенной девица могла сообщить родным, близким или возлюбленному любым приемлемым для неё способом – письмом, телеграммой, голографической передачей, мыслефоном – если на это имелось Право.
– А если он красив? – трагическим шёпотом спросила Кармелита. – Богат, красив и прочее…
– Ага, а ещё джентльмен до мозга костей и сразу предложит жениться на тебе, дабы не искушать невинную девицу своим присутствием в доме незнакомого мужчины, – Реми не сдержала смеха. Кармелита была верна себе – хотела всего самого лучшего и опасалась промахнуться с выбором лучшего из имеющегося. Подруга кисло улыбнулась и, размахнувшись, зашвырнула пеньюар в раскрытый зев шкафа.
Реми покачала головой. Шкаф Кармелиты – гигантская четырёхстворчатая раковина из розового дерева. Платьев столько, что можно одеть какую-нибудь деревушку. Причём не только женское население, но и мужское. Бедная Кармелита собирается неделю подряд, но не может решить, какие из платьев ей взять с собой. Кремовое с оборками? Голубое с кринолином? Зелёное на корсете? Алое? Там очень изящный бант… Чёрное вечернее? Белое? А вдруг будет бал? А вдруг хозяин Замка не любит какой-то цвет?
– Ой, мне пора! – Уфемия подскочила от тонкого писка – сработал будильник в её часах. – Мама будет ругать, если опоздаю.
– Идём, – Реми поднялась. – Я провожу.
– Я с вами, ладно? – жалобно попросила Кармелита. – Не хочу сейчас одна сидеть.
– А как же сборы?– заикнулась Уфемия, сосредоточенно перебираясь через ворох кружевного белья.
– Ну… – Кармелита философски окинула взглядом одёжные завалы. – Всего я всё равно не соберу, так что пусть, – выдала она более-менее здравую мысль за весь вечер. – Идём!
Пока спускались по широкой мраморной лестнице и шли через холл к выходу, мимо пробегали заплаканные горничные, жалеющие молодую хозяйку; повара и помощники поваров, спрашивающие, что госпожа желает на ужин – ведь уедет же скоро в драконову даль, и будет питаться неизвестно чем! Мама Кармелиты, мадам Сьюзон, вышла из своей комнаты, дабы уточнить, куда и на какое время идёт дочь, удостовериться, что держится та неплохо – мы не должны распускаться на людях! – и, скорбно вздохнув, вернуться к себе – возлежать с уксусной примочкой на лбу. Ведь ужасный стресс! Такое скоро случится с её обожаемой, единственной красавицей дочкой!
И даже дворецкий, которого Реми сторонилась, а Уфемия и вовсе боялась, и тот особенно мягко открыл двери перед девушками и низко поклонился вслед уходившей госпоже. Скоро она не будет входить и выходить в эти двери. Целый год!

Очутившись на улице, Реми с облегчением вздохнула.
Она очень любила визиты к Кармелите, но тут дышалось легче. Похоже, Уфемия чувствовала то же самое, поскольку выдохнула со звуком лопнувшего мяча.
 – Вы чего? – недоумённо и слегка обиженно спросила Кармелита. – Я же скоро уеду!
– Это нервное, – Реми икнула от сдерживаемого смеха. – Представь, если бы в Правилах разрешалось брать всё, что ты захочешь! Тогда б в сборы включился весь дом, и за тобой следом ехало бы ещё четыре кареты! От горничных, от родителей, и ещё от кого там?
– От поваров, – мечтательно подсказала Уфемия. – И можно было бы в перерывах доставать из неё… Что!?
Не сдержавшись, Реми и Кармелита в голос хохотали над «сладкими» мечтами подруги.

За Хвостатым Мостом из-за домов виднелся кусочек Площади, на которой возвышался праздничный Помост. Там будут стоять Управленцы Староретиша, туда будут вызывать жителей города для награждения Городскими Признаниями.
Уфемия вытянула шею, жадно разглядывая виднеющиеся между домами огромные алые банты, украшавшие Помост. Она мечтала подняться туда и получить из рук Правленца хоть какое-нибудь Признание. Ну, вот хоть о чём! Конечно, признание Самого полного человека ей бы не хотелось, но ведь даже такое ей не получить! За это Признание много лет подряд соревнуются миледи Хронга и госпожа Томпост. Миледи Хронга удерживала Призвание Самой Полной и Обаятельной три года подряд! Всего дважды уступая его Нанае Мо. А когда четыре года назад Наная Мо скончалась от сердечного приступа, соперницей миледи Хронге стала госпожа Томпост. И Уфемии ни за что не потягаться с ними. Тем более, что под надзором мамы она старательно худеет.
Но хоть какое-нибудь бы Признание получить!
– А ты хочешь? – Уфемия подтолкнула в бок замечтавшуюся Реми.
Та пожала плечами.
– А за что?
– Ну, не знаю! Что, вообще не хочешь? И не мечтала ни разу?
– Да зачем мне? – Реми помотала головой, а Кармелита, уловившая в голосе подруги едва заметную досаду, фыркнула.
Она знала, что Реми каждый год выдвигают на Признание за Сотрудничество с Правленческой верхушкой Староретиша. И каждый год Реми активно этому сопротивляется. Не хочет оглашать свою работу на Верхушку. А почему? Ведь это честь! Это слава и Признание! Не хочет и всё. Зато Реми была бы совсем не против, если бы Признание получило их почтовое отделение. Признание лучшего почтового отделения Староретиша! Вот это было бы да-а! А остальное…
– Почта уже закрыта? – спросила Кармелита. – Чем сейчас займёшься?
– Почитаю, – Реми пожала плечами. – Если что, маме помочь найдётся, или отцу с крылатками…
– Как ты их не боишься? – Уфемия поёжилась. – По мне, так они такие… жутковатые.
Девушки взошли на Хвостатый Мост. Река тут ускоряла бег, воды её завивались тысячами хвостов, перехлёстывали друг друга и опоры моста. Собственно, название Хвостатого Мост получил именно благодаря течению реки.
– Пока, – печально попрощалась Уфемия. – Я завтра пораньше встану, и к вам, хорошо?
– Конечно!
– Хорошо, пока! – попрощались девушки.
Уфемия побежала к дому, а они свернули на Мост Тонг – прямую дорогу на улицу Кармины и Камелии, к дому Реми.
– И всё же, почему ты не хочешь Признание? – Кармелита сощурила синие глаза. – Всего четверо сотрудничают с Верхушкой Правления. Ты делаешь очень много. В этом году…
– Огласка, – поморщилась Реми.
– Но ведь это может пойти на пользу! Если будут знать, что ваша почта сотрудничает с Правленцами, у вас будет больше посетителей. Глядишь, на следующий Признательный день вы получите Признание Лучшего Отделения Города.
Реми закусила губу. Кармелита знала, на что давить. Признание отделению означало Городскую Премиальную Выплату. Они бы могли расширить загон для крылаток, купить новых самцов, чтобы разбавить кровь новыми видами. Они много могли бы, если б Реми перестала молчать и согласилась…
Реми хмурилась, покусывая губу, и шла, опустив голову, и поэтому не увидела, что Кармелита остановилась. И, только с размаху ткнувшись ей в спину, подняла голову.
Кармелита стояла столбом и хватала воздух ртом. Глаза широко раскрыты и в них отражается такое недоумение!
– Что? – не поняла Реми. Проследила молчаливый тычок пальца по направлению к своему дому.
Слова замерли у неё в горле.
Перед домом Реми стояла большая Чёрная Карета.

Карета шла достаточно быстро, но так мягко, что не ощущалось даже малейшего покачивания. Реми могла бы читать, если бы захотела, хотя в обычных дилижансах её укачивало. Но читать не хотелось. Напряжённое молчание, царившее в карете, тяготило Реми.
Она поёрзала на мягком чёрном диванчике и исподлобья глянула на Кармелиту.
Золотоволосая красавица, с независимым видом сидевшая на чёрном диванчике напротив, упрямо поджав губы, неотрывно смотрела в окно.
Реми тихо вздохнула, и снова вспомнила события с того момента, как девушки увидели Чёрную карету…

– Что за глупости? – сощурившись, Кармелита смотрела на колдовское средство передвижения.
Чёрная Карета была огромна. Окна закрыты чёрными кружевными шторками, через которые, однако, ничего не было видно.
– Ты посмотри, – Кармелита усмехнулась, медленно обходя карету вокруг, – Она за мной к твоему дому приехала!
– А почему сегодня? – не поняла Реми. Она ощущала непонятную тревогу. Что-то в этом было неправильно, но Реми не могла сказать – что именно. Она потянула носом и ощутила мощный запах магии, идущий от экипажа. Реми звонко чихнула.
– Ты чего? – Кармелита, пытавшаяся заглянуть в окно кареты через, вроде бы, прозрачную шторку, от чиха Реми ударилась об стенку кареты лбом. – Будь здорова!
– Почему она приехала сегодня? – спросила Реми. – Что за спешка?
– Откуда я знаю, – беспечно пожала плечами Кармелита. – Может, чтобы я меньше нервничала? – и она взялась за ручку на чёрной блестящей дверце.
– Ты зачем? – подскочила Реми.
– Хочу глянуть, какая она внутри, – Кармелита потянула ручку. – Вдруг там тесно? И есть ли место для сумок?
Ручка плавно нажалась, и Реми напряглась, ожидая чего-то… чего-то…
– Что это? – растерянно произнесла Кармелита.
Реми вдруг обнаружила, что на секунду зажмурилась, и ей стало стыдно.
– Что? Тесно?
– Да нет, – Кармелита, пыхтя, дёрнула ручку кареты. – Она не открывается!
– Как это? – не поняла Реми.
– Очень просто! – Кармелита снова задёргала ручку вверх и вниз, начала крутить её и даже в сердцах пнула колесо. – Не открывается и всё тут!
– Может быть, она завтра откроется? – предположила Реми.
– А сегодня что?
– Ну, вдруг ошибка в расчётах? Или магия ослабла? Всякое же бывает…
– Всякое? – Кармелита посмотрела на Реми. Взгляд синих глаз, бывший ласковым или капризным, насмешливым или обиженным, сейчас вдруг стал тяжёлым и неприятным. Реми не могла понять, что вызвало эти перемены.
– Попробуй открыть! – неожиданно приказала Кармелита свистящим шёпотом.
– Я? – Реми даже растерялась. – Карета-то за тобой…
– Открывай!
Ощущая себя в высшей степени глупо, Реми протянула руку и нажала ручку.
Дверца тихо щёлкнула и плавно открылась.
Взглядам девушек предстало просторное нутро кареты – два кожаных чёрных диванчика и столик на противоположной от дверцы стороне. Под диванчиками располагались багажные короба. За диванчиками было видно ещё свободное место, и Реми решила, что спинки диванчиков откидываются, превращаясь в спальное место.
Она повернулась к молчавшей Кармелите.
 Склонив голову так, что золотистая чёлка волной упала на глаза, та смотрела внутрь Чёрной Кареты.
– Реми? – из дверей дома выглянула мама. – Ты вернулась?
– Привет, мам. Мам, а… – Реми куснула губу, не зная, как деликатнее спросить, чтоб ещё сильнее не разозлить Кармелиту.
– Приехала полчаса назад, – без слов поняла мама, и Реми увидела, что глаза её покрасневшие. Она плакала!
Внезапно Кармелита взвизгнула от ярости и бросилась бежать прочь.
– Как же так? – растерянно спросила Реми. – За мной? Но я же не…
– Я собрала тебе вкусненького, – мама вздохнула, притянула к себе Реми, перебирая чёрные с красными прядями волосы – отец всегда смеялся, что у Реми на голове саламандры потоптались. – Поедешь там… хозяев пугать…
– Но почему за мной? – опять спросила Реми. – Магия дала сбой? Тоже мне, нашли самую красивую!
– Вот и разберёшься, – мама открыла двери, подталкивая дочь в дом. – Собирайся, у тебя всего два с половиной часа.

Она собралась гораздо быстрее, хотя и раздумывала над каждой вещью – пригодится или нет? Брать или оставить? Места в карете предостаточно, можно запихнуть весь гардероб Реми, да и всю книжную полку в придачу. И клетку с крылаткой! Кстати, а можно ли брать с собой домашних животных? Реми пораздумывала над этим вопросом. Попросить у отца его скоростных хохлатых крылаток? Их, правда, всего четыре на отделение, но папа не откажет любимой дочери. К тому же, ситуация подходит под определение «экстренная». Крылатками Реми может отправить домой послание, если что-то в Замке пойдёт не так. А что там может пойти не так? Да мало ли! Всё же Реми едет не куда-нибудь, а в старый Замок, где хозяин – колдун!..
 
Реми покосилась на встроенную в стену кареты полку, расположенную позади дивана. Там, прикрытая чехлом от сквозняков и закреплённая от падений ремнями, стояла высокая белая клетка. Отец разрешил взять двух хохлатых крылаток, а так как они были гораздо меньше своих красных собратьев, то поместились в клетке без проблем и даже с некоторым комфортом. Сейчас крылатки спали, накормленные перед дорогой свежей рыбой и овощами.
Вспомнив, как мелкие, но прожорливые создания опустошали чашку с рыбой, Реми ощутила несильный голод. Она выглянула в окно – карета выехала из города и катила по просёлочной дороге.
Реми развязала вышитый холщёвый мешок, развернула вощёную бумагу, в которую мама заботливо упаковала куски мясного пирога. Из большой плетёной корзины Реми достала свежие огурцы и помидоры, хлеб и баклажку с виноградным соком. В каретных шкафчиках нашлась посуда, и Реми накрыла стол к ужину. Взглянула на Кармелиту, но та притворилась спящей. Пожав плечами, Реми принялась за еду.

…Когда по истечении положенного времени Реми вышла из дома, дабы, согласно Правилам, сесть в Чёрную Карету, она с удивлением увидела Кармелиту. Одна из первых красавиц города быстрым и решительным шагом двигалась в сторону дома Реми, с видимым трудом волоча за собой огромный красный саквояж. Тот бил Кармелиту по ногам, но девушка не сбавляла ход, пока не дошла до кареты, где со вздохом облегчения шлёпнула саквояж на асфальт.
– Кармелита… – нерешительно начала Реми.
– Я еду с тобой! – прервала златовласка.
– Но как же Правила… Да и Хозяин Замка…
– Не знаю я, что с вашей дурацкой каретой! – взвизгнула Кармелита. – Может, у неё винтики попутались! Я еду с тобой и точка!
Реми взглянула на маму и отца – они вышли провожать дочь в путешествие – и пожала плечами. Обняла родителей и полезла в карету, боясь передумать и разреветься у всех на глазах.
Кармелита, сопя и пыхтя, залезла следом, уместила саквояж на диванчике рядом с собой, и уставилась в окно.
Пока ехали по городу, за каретой бежали поклонники Кармелиты и кричали всякие глупые, но лестные фразы, насчёт скорого спасения, выкупа, любви на века и прочего. Карета набрала ход, поклонники отстали, и Кармелита, уставившись в окно, делала вид, что Реми не существует…

…Летний вечер плавно перешёл в летнюю ночь, когда Чёрная Карета миновала предместья Староретиша и выехала на горную дорогу. Звук колёс стал чуть звонче, иногда под них попадали мелкие камешки. Реми задумалась над тем, кто прокладывал эту дорогу. Хозяин замка – девиц возить? Или в этой стороне есть рудники? Или ещё что-то? Реми всматривалась в летнюю ночь, но увидеть ничего путного не смогла. Сперва вдалеке проплывали домики самого близкого к горам селения Габо, но вот карета вильнула, и с обеих сторон встали горы. Теперь дорога уходила ввысь, вилась среди каменных стен, и Реми оставила попытки что-либо там рассмотреть. Она взглянула на Кармелиту – плавный ход кареты и вынужденное собственным упрямством бездействие сморили её – теперь девушка на самом деле крепко спала. Её даже не разбудили щелчки защёлок, когда Реми раскладывала свой диванчик. В одном из нижних каретных шкафчиков нашёлся тёплый плед, а несколько подушечек с самого начала лежали на диванчике, и Реми вполне неплохо устроилась, мысленно пожалев свесившуюся на саквояж подругу. Завтра она покажет Реми, где саламандры зимуют! Такого нытья… не додумав, Реми уснула. А на следующее утро они приехали.

Глава вторая
Людям надо верить. Если нет другого выхода

Реми проснулась от пронзительного стрёкота – крылатки проголодались и напоминали нерадивой хозяйке о своём существовании.
– Иду, иду, – сонно пробормотала Реми, пытаясь нашарить тапочки на полу. Но вместо полосатого коврика, связанного для Реми бабушкой, нога ощутила гладкие лакированные дощечки. Реми открыла глаза, резко села и едва не скатилась с диванчика. И сразу вспомнила! Она уехала из дома в Чёрной Карете!
– Чего они верещат? – недовольно спросил голос рядом.
– Есть хотят, – Реми обернулась к Кармелите, тоже проснувшейся и сидевшей на диване.
– Подумаешь, – проворчала красавица, – Я, может, тоже…
Она осеклась, вспомнив, что вчера отказалась от ужина.
– И мы позавтракаем, – миролюбиво кивнула Реми. – Только бы умыться ещё.
– Ты хотя бы на разобранном спала, – обиженно протянула Кармелита, глядя, как сладко потягивается подруга.
Реми насмешливо фыркнула. Она сочувствовала Кармелите – наверняка у неё сейчас все ноет после неудобной позы – но решила, что не станет извиняться и выслушивать бесконечные жалобы.
И Кармелита это поняла. Вздохнула жалобно последний раз и перешла на более деловой тон:
– Ты права, неплохо бы умыться. Да и вообще, я б от полноценной ванны не отказалась. Только где тут и что?
– Кстати! – Реми даже привстала с диванчика. – Мы же… приехали!
– В Замок?! – вытаращилась Кармелита, осознав – карета стоит, на улице светит солнце и вообще…
Что – вообще, девушки вряд ли смогли бы сформулировать, слишком неожиданным было понимание – они на месте!
– А почему нас не встречают? – Кармелита перешла на шёпот. – Гувернантки там всякие, горничные, мажордомы… Что за безобразие!
– Ты уверена, что тут вообще есть слуги? – так же тихо поинтересовалась Реми. – По некоторым слухам – замок заброшен. Вполне возможно, что кроме самого хозяина замка, тут никого нет, и весь год мы будем предоставлены самим себе.
– Это невозможно! – фыркнула Кармелита. – А что он ест, этот твой хозяин? Воздухом питается?
– Он колдун, – напомнила Реми. – Вдруг и воздухом?
Кармелита снова фыркнула и, осторожно отдёрнув чёрную кружевную шторку, прильнула к окошку кареты.
– Ничего не понятно,– пожаловалась она. – Ступеньки вроде какие-то. Каменные… И всё!
– Ступеньки? – заинтересовалась Реми. – Надо посмотреть. Сейчас только вот… – она полезла в мешочек с провиантом, достала последний кусок пирога и накормила шипящих крылаток. – Можно идти!
Девушки выбрались из кареты.
Солнце ярко светило с далёкого голубого неба. Вокруг возвышались скалы. Реми с удовольствием попрыгала, разминая уставшие от сидения ноги, и потянула носом воздух.
– Чуешь? Пахнет цветами!
– Какими? – в недоумении огляделась Кармелита. – Вокруг один камень!
– Наверное, где-то там есть сад. Или цветник. Или что-то подобное, – Реми махнула рукой в сторону гор, возле которых стояла карета.
Девушки огляделись вокруг.
Карета приехала высоко в горы и стояла на небольшом пятачке возле ещё более высоких скал. Вокруг пятачка, если не считать единственной дороги, по которой они прибыли, скалы отвесно устремлялись вниз, открывая величественный, но жутковатый вид.
Уйти с пятачка можно было либо вниз по дороге, либо вверх – по увиденным Кармелитой ступеням.
Ступени были выбиты прямо между поднимающихся вверх скал. Реми представила эту титаническую работу и поёжилась. Хотя, если ступени сделаны с помощью магии… Реми не сказала Кармелите – кроме цветов, в воздухе стоял отчётливый запах магии! У Реми прямо ноги зачесались ринуться вверх по ступеням и найти, откуда тянет волшбой. Разгадать магические потоки! Ведь именно это Реми так хорошо умела и любила больше всего на свете!
– Идём? – Реми повернулась к Кармелите.
Та жалобно улыбнулась. Ей было сильно не по себе, и Реми понимала, почему. Карета-то приехала за Реми! Как ещё хозяин замка встретит Кармелиту? Вдруг разозлится?
Реми посочувствовала подруге и мысленно решила защитить наделавшую глупостей синеглазку. С одной стороны, Реми даже была благодарна ей – как ни крути, а вдвоём веселее. И не так страшно… И вообще…
– Вещи сразу с собой потащим? – задрав голову, Кармелита пыталась понять, насколько высоко ведут ступени.
– Ммм… Хорошо бы узнать, что там и как… Но потом спускаться обратно…
– Я потащу! – решила Кармелита.
– Я, пожалуй, тоже, – тряхнула головой Реми. – Как бы там ни было, не в карете же нам жить!

В одном месте каменная лестница расширялась до небольшой площадки. На площадке этой, справа от ступеней бил из скалы прозрачный ключ. Небольшая каменная чаша, которую он наполнял, явно была рукотворная. Грубо отёсанные камни шириной и глубиной в два локтя окружали бурлящую ленту воды, принимая в свои «объятия».
Едва пропылённые путешественницы обрадованно приблизились, как вода на секунду замерла и вдруг встала перед девушками тонкой стеной. Кармелита взвизгнула, отскочив в сторону. Реми не визжала и не прыгала. Она вообще не двинулась с места, лишь с изумлением смотрела, как лишние капельки воды будто осыпались вниз, образовав изумительно красивую «снежинку». Некоторое время снежинка поблёскивала перед Реми, а потом рухнула в чашу, и вода потекла своим чередом.
– Что это? – с дрожью в голосе спросила Кармелита.
– Не знаю. Может, приветствие? – Реми усиленно принюхивалась – но магией от воды не пахло. – Или показатель, что вода холодная.
И девушка сунула под струю сложенные «лодочкой» руки. Немного посомневавшись, Кармелита последовала её примеру. Подруги умылись, утолили жажду, и Реми напоила шипящих от жары крылаток. Потом – снова вверх.
Но вот скалы раздвинулись, очередная ступенька оказалась последней – широкой, пологой, сливающейся с каменной дорогой.
– Девяносто четыре, – сообщила Кармелита, отдуваясь.
– Ты считала их? – изумилась Реми.
– Надо же было как-то отвлечься, – проворчала подруга. – У меня, знаешь ли, тяжёлый баул!
– Ну да, – Реми хлопнула по своей спортивной сумке, висящей на плече. Неё не в пример меньше вещей. Да клетка с крылатками.
 – Но мы поднялись! Браво нам!
– Ага, – Кармелита выпрямилась, оглядываясь. – Ух ты! – выдохнула она.
Реми тоже посмотрела.
Замок возвышался впереди.
Не слишком близко, чтобы увидеть признаки обжитости, но и не настолько далеко, чтобы не восхититься ажурными, поднимающимися под самую крышу, окнами. Резные арки, витые колонны, невозможно красивые изразцы, украшавшие стены в разных местах… Всё это придавало каменному массиву замка странную лёгкость. Он словно парил в горячем летнем воздухе.
– Похоже на мираж! – восхитилась Кармелита. – Это намного лучше, чем я ожидала!
– А вдруг это и есть мираж? – мрачно пошутила Реми. – Подойдём, а он рассеется! А на деле окажется мрачная развалина, с продырявленной крышей, летучими мышами и привидениями в подвалах!
– Не шути так, – жалобно попросила Кармелита.
И Реми вдруг поняла, что подруга по-прежнему не уверена в себе и в своём праве здесь находиться. Не уверена, что придётся ко двору.
«Сперва надо узнать, что здесь за двор!» – решила Реми и воинственно поправила сумку на плече:
– Идём!

Они вошли под свод арок и, остановившись, принялись оглядываться в некотором недоумении.
В пустой каменной зале царил приятный, прохладный сумрак.
Четыре узорчатые арки выходили на каждую сторону света и не были забраны ни простым стеклом, ни витражной картиной.
Южная арка послужила главным входом, через неё девушки вошли в эту залу. Через арку западную были видны всё те же горы, скальные массивы и голубое небо над ними. Вглубь замка вела северная арка, но Реми, посмотрев на царившую за ней темноту, решила, что туда они пойдут в самом крайнем случае.
В восточную арку просовывала ветви и листья какая-то буйная зелень. А ещё оттуда пахло именно тем цветочным запахом, который чуткий нос Реми уловил ещё на пятачке, возле кареты.
– Здесь красиво, правда? – Кармелита вдруг широко зевнула.
Реми повернулась к ней и увидела, что подруга сидит на своём саквояже, подперев голову руками и полуприкрыв глаза. Странно. Ночью они обе крепко спали, хотя Кармелита не слишком удобно устроилась, но так зевать…
– Пойдём искать комнату, – Реми поправила сползающую с плеча сумку.
– Ага, – сонно согласилась подруга. – Сейчас. Отдохну немного… и… а-ха… идём…
– Карми… – Реми внезапно тоже зевнула. Аж в скулах хрустнуло. Клетка с крылатками вдруг показалась неподъёмной. А сами дракошки спали, свернувшись клубочками.
Пришло понимание, что если бросить сумку на пол, то на ней можно неплохо устроиться и…
– Э, так дело не пойдёт, – Реми схватила красавицу за тонкое запястье. Потянула на себя.
– Вставай! Тут нельзя спать!
– А где можно? – синие глаза Кармелиты усиленно закрывались. Она снова зевнула – так широко и заразительно, что Реми поняла – ещё немного, и они уснут прямо тут на полу!
– Пошли в сад! – Реми мотала головой, пытаясь отогнать сон. – В той стороне сад! Там развеемся!
– Угу… хр-р, – Кармелита споткнулась о свои вещи. Она успела закрыть глаза и ни в какую не желала их открывать.
Шипя от злости не хуже крылаток, Реми потащила подругу в сторону восточной арки. Саквояж она попросту пинала ногами в нужном направлении.
Буйная зелень в проёме оказалась неизвестным Реми высоченным деревом. Ветви его свисали до самой земли и вдобавок переплетались какой-то лианой. Из-за этого растительного клубка Реми едва не врезалась в ствол дерева, но вовремя заметила коричневую, замшелую кору, и вильнула в сторону.
Они прорвались через цветущие кусты и в изнеможении свалились на траву. Клетку с крылатками Реми уронила неподалёку, и мигом проснувшиеся дракончики недовольно зашипели и засвистели, оскорблённые столь непочтительным отношением.
– Что с нами было? – через некоторое время подала голос Кармелита. – Я чувствовала будто… будто… омут какой-то!
– Заклинание сна, – Реми поворочалась на траве, не пытаясь встать. Голова гудела, будто чугунная. – Оно тонкое совсем, я такого не знаю. Поздно унюхала…
– Драконовы яйца! Какое счастье, что мы поехали вместе! – с чувством произнесла Кармелита.
– Чего ругаешься? – улыбаясь, спросила Реми.
– Почему – ругаюсь?
– Ну, в большинстве случаев, драконы – живородящие, так что, упоминая их яйца… Однозначно, ругаешься!
Некоторое время Кармелита ошарашенно смотрела на Реми, а затем девушки залились неудержимым дружным смехом, разлетевшемся далеко по саду.

– Смех смехом, а есть хочется. У меня уже в животе бурчит, – смущённо призналась Кармелита.
Девушки медленно шли по траве, двигаясь в некотором отдалении параллельно открытой веранде. Мраморные перила и колонны веранды тут и там были атакованы садовой зеленью, и Реми внимательно вглядывалась, разыскивая вход в замок.
– Думаю, сперва надо найти себе комнату. Или комнаты! Раз уж никто не встречает и не размещает…
– А как? Я нигде не вижу прохода, – несколько расстроенно сказала Кармелита. – Есть ли он вообще? Вход в замок?
– Кто знает, – пожала плечами Реми, не рассказывая про зачарованную арку с тьмой. – Мы попросту перелезем через перила!
– Воспитанные девушки так не делают, – фыркнула подруга.
– Ну, да! Воспитанные девушки сидят на пороге и засыпают там до смерти, – фыркнула в ответ Реми. – Пошли уже! Я хочу устроиться в комнате и получить хоть какую-то определённость во всей этой неразберихе!
– Пошли, – вздохнула Кармелита. – А знаешь… Может быть, ну…
– Подождёшь меня здесь? – улыбнулась Реми.
– Если ты не против.
– Жди, – кивнула Реми. – Я постараюсь разузнать, что и где, и приду за тобой.
Она перелезла через мраморный бок перил, ободряюще махнула севшей на траву Кармелите и пошла по веранде к ближайшей арке, ведущей внутрь.

Склонившись над столом, Джеллиос внимательно разглядывал растение.
Широкие, сочно-зелёные листья ярко блестели на солнце. Крепкий стебель, уже одревесневший внизу, терпко пах бегущими под корой соками. Цветов у растения не было. Зато была огромная, багрово-чёрная ягода, венчавшая верхушку длинного побега-хлыста.
Это растение Джеллиос привёз с собой, когда приехал в замок, поставил в своей комнате и ухаживал, не доверяя слугам. Растение исправно росло, цвело каждую ночь, давая к утру багрово-чёрную ягоду. Растению шёл второй десяток лет, и оно было знакомо Джеллиосу с самого детства.
А вот с десяток коричневых новообразований, висящих под листьями – знакомы не были. Они странно смотрелись на растении и явно были лишними. Коричневые штуки, плотные и словно лакированные на вид. Они напоминали жёлуди, только не имели шапочек на верхушках.
 Джеллиос в недоумении потёр подбородок и протянул руку к одному «жёлудю».
И вдруг «жёлуди» осыпались с листа, выпростали тонкие, веточкоподобные ручки и ножки, и перед ошарашенным Джеллиосом предстал десяток странных существ. Карикатурные личики смотрели на остолбеневшего мужчину крохотными глазками-точками.
А когда он протянул руку, чтобы сорвать ягоду, «жёлуди» вдруг разинули мелкие ротики и оскалились. Зубов в ротиках было на изумление много и все острые, как иголки.
– Что за напасть? – в сердцах вымолвил Джеллиос. – Откуда вы взялись? Ветром, что ли, нанесло?
– Милорд, – в дверь постучали, и Франц заглянул в комнату хозяина. – Стол накрыт. Самри спрашивает – завтрак подавать?
– Погоди, – отмахнулся Джеллиос. – У меня, понимаешь ли, непредвиденные обстоятельства…
– Эти-то? – Франц вытянув шею, глянул на копошащихся под стволом растения существ. – Опять чего-то просочилось?
– Просочилось? – не понял Джеллиос.
– Дык! Сколько тут энтой гадости магической, а? – Франц сплюнул через плечо. – Мы как приехали, это самое, извините, гоняем поганой метлой тут и там. Наделали делов тута, по самое не могу наделали! Самри говорит – прям стадо колдунишек тут порезвилось! Вот и лезет разное…
– Да уж… Хлама тут хватает, – Джеллиос обвёл взглядом комнату. Он лично очистил её от всяческих заклинаний, заговоров, напевов и прочих «штучек». И то оглядывался – не решался применять самые простые заклинания – смешается какое-нибудь «остаточное» да и рванёт, почище гремучей смеси!
– Дык это, извиняюсь, завтрак подавать? – напомнил о себе Франц.– Покушаете, и на сытый желудок уж придумаете, чего с энтой пакостью делать…
– Ты же знаешь, – Джеллиос сощурил глаза, неприязненно глядя на желудёвых существ. – Мне необходимо съесть ягоду… А то ведь…
– Ну, дык, до обеда время есть, – не отступал старый слуга. – Глядишь, выкрутитесь! Кудельке прикажете – опрыскает чем… Вдруг передохнут?
– А вдруг нет? – вздохнул мужчина, но оставил созерцание растения и непокорных «желудей» и отправился завтракать.

Франц поспешил вперёд, сказать жене, что милорд идёт к столу, а сам хозяин замка неторопливо двигался по коридору, внимательно глядя по сторонам.
Уже неделю живёт он в замке – полученном в наследство, усмехнулся Джеллиос – но сделано до изумления мало. По-прежнему царит в коридорах, залах и покоях магическая неразбериха. На лестницах шныряют загадочные существа, чья природа остаётся для Джеллиоса неопознанной. А ведь он давно изучает магию, она у него в крови! Пускай ему далеко до некоторых, но всё же – Джеллиос маг не из последних! А вот поди ж ты! Действительно – стадо колдунов порезвилось в этом замке? Джеллиос бьётся неделю, а в нормальное состояние приведено всего несколько комнат, кухня да обеденная зала.
Джеллиос поморщился. Даром ему не сдался этот замок! Да ещё с таким «довеском»! Интересно, отец напортачил с каким-то заклинанием и теперь выпутывается из затруднительной ситуации, или ему просто надоело попадать впросак, наводя в замке порядок, и он, грубо говоря, слинял на отдых?
– Чтоб тебя саламандра покусала! – в сердцах ругнулся новоявленный замковладелец.
Словно в ответ по коридорам пролетел заливистый женский смех!
Джеллиос вздрогнул, завертел головой в поисках его источника. Ему показалось – смеялись двое. Слуг своих Джеллиос знал давно, и эти голоса совершенно точно не принадлежали никому из женского населения замка!
– Да что за напасть?! – Джеллиос решительно миновал лестницу в столовую залу и свернул в коридор, ведущий, как он вроде бы помнил – в сад.
Это крыло замка ещё не подвергалось очистке – ни магической, ни обыкновенной. Перила покрыты серым налётом – пыль, грязь и ещё какая-то гадость. На полу тоже остаются отчётливые и довольно глубокие следы, будто идёшь по сырому песку. В воздухе витает, смешиваясь друг с другом, невообразимое количество запахов. Иногда совершенно неожиданных и невозможных в стенах замка!
Слуги Джеллиоса – люди простые, не имеющие к магии никакого отношения. Конечно, они работают у него уже долгое время и привыкли ко всякому, но в Замке приходится постоянно быть начеку.
Джеллиос сам нейтрализует рассыпанные по Замку заклинания. Его люди, к сожалению, помочь тут не могут. Поэтому движется дело медленно. Да ещё приходится следить, чтобы никто из слуг не сунулся дальше очищенной территории. Впрочем, его люди хорошо знают, каких дел может натворить магия, и достаточно разумны, если дело касается заклинаний. А за обделённой умом Куделькой присматривают все по очереди, загружая девушку работой, чтоб на глупости времени не оставалось.
Но чей смех он сейчас слышал? И откуда? В саду завелись неведомые существа? Будто мало ему неразберихи в самом замке, так ещё и сад!
Джеллиос устало потёр лоб. Надо бы вернуться в столовую залу – Самри наверняка подала завтрак и теперь беспокоится. А после завтрака хорошо бы спокойно заняться чтением или разобрать сваленные кучей макеты сооружений… А не бродить по замку, сражаясь с магическим беспорядком!
– Увы, милорд! Покой вам только снится, – пробормотал Джеллиос, выворачивая из коридора к анфиладе колонн.
Вдруг что-то мелькнуло за колоннами, раздался лёгкий шлепок, будто на пол уронили нечто мягкое, а следом зазвучали не слишком торопливые шаги.
И уже через мгновение послуживший причиной всех звуков загадочный «кто-то», предстал перед хозяином замка.

Несколько минут Джеллиос в немом изумлении рассматривал свою совершенную копию… Только эта копия была… как бы сказать… женского рода!
Она едва доставала Джеллиосу до плеча и была довольно изящна, всё же девушка… но в остальном! Те же чёрные с ярко-красными прядями волосы, те же фиолетовые глаза – правда, удивлённо раскрытые. Но смотрят уверенно. Более изящная, но та же форма носа, губ, благородная посадка головы и прямая осанка, горделиво расправленных плеч… На какое-то мгновение Джеллиосу почудилось, что он, превратившись в девчонку, смотрится в зеркало. Мотнул головой – ощущение пропало.
– Это и есть очередной сюрприз моего папочки? – неприятно сощурился он. – Призрак с моими чертами? Или ты моя сестра?
– Ну, если твой отец Борислав Станицкий, то возможно, ты мой брат… Потому как мамы у нас явно не общие… Я бы знала!
Джеллиос подпрыгнул, когда она заговорила.
– Ты разговариваешь?
– А не должна? – растерялась Реми.
– Говорящее привидение? – спросил в пустоту Джеллиос.
– Сам ты приведение! – Реми даже рассердилась. Идёшь, понимаешь, искать себе комнату, а тебя обзывают привидением!
А сам-то кто? Похож на саму Реми до ужаса. Если б она не знала, сколько тут магии, могла бы и перепугаться…
– Ты фантом, да? – догадалась девушка, внимательно оглядывая мужчину с ног до головы.
– Почему сразу фантом? – теперь пришла его очередь растерянно моргать.
– Ну, – Реми таким знакомым движением почесала подбородок, что Джеллиос вздрогнул. Ну, точно в зеркало смотрится!
– Ты одет довольно старомодно, так могут только фантомы, – озвучила, наконец, свою мысль Реми.
Джеллиос недоумённо оглядел себя, будто утром не вертелся перед зеркалом с полчаса, выбирая наряд. Обычные прямые брюки, довольно тонкие – потому как жара. Тонкая вельковая рубаха с манжетами, а поверх – более плотная крепсовая жилетка. Обычный домашний костюм. В меру скромный – ему же работать! В меру приличный – он милорд, как-никак! Не в халате же перед своими людьми разгуливать. И вот сейчас ему говорят, что он старомоден! И кто говорит? Его женская копия! Может, он сходит с ума от магических потоков? Глупости какие! А сама-то? Джеллиос более внимательно оглядел неожиданное препятствие по пути к завтраку. Одета в серое платье-тунику из тонкого дишина. В подобном хорошо путешествовать – не мнётся, практически не пачкается. Или даже нет – Джеллиос сощурил глаза – это не просто дишин! Дишин-рах! Зачем ей одеваться в костюм из огнеупорной ткани?
– Итак, ты не моя сестра, не призрак, и не заклинание. Так кто же ты?
– Гостья, – пожала плечами Реми. – Нас привезла Чёрная карета…
– Нас? – насторожился Джеллиос, представив целую толпу таких вот, идентичных ему девчонок.
– Реми, – опережая ответ девушки, прозвучал сбоку жалобный голос. – Реми, ты где?!
– Здесь! – неожиданная гостья обернулась в сторону колонн.
Джеллиос в немом изумлении смотрел, как она бежит навстречу перелезающей через перила золотоволосой девушке. Забирает какие-то сумки, вероятно, со своими вещами, и обе они идут к нему.
– Добрый день, – присела в реверансе новоприбывшая. Очаровательная синеглазая девушка, такая же юная, как и первая. Только эта была одета в элегантное золотисто-коричневое платье, со скромной отделкой батистовым кружевом. Платье подчёркивало фигуру златовласки, прикрывало колени, не пряча, однако, стройные ножки в чулках и коричнево-золотистых ботиночках. У Джеллиоса моментально сложилось впечатление, что эта девушка никогда не оденется подобно первой. Слишком просто и безвкусно для неё.
– И вам хорошего дня, девушки, – вспомнил о манерах Хозяин Замка. – Для начала позвольте представиться – Джеллиос. Я…
– Милорд! Вы в порядке?! – встревоженный голос Франца прервал речь, и старый слуга буквально вылетел из коридора. Следом за ним спешила Самри, воинственно размахивая поварёшкой…
– Милорд! Что случилось?! Милорд?
– Здесь я, – утомлённо вздохнул Джеллиос, не слишком довольный той суматохой, с которой начался день. – Случилось, Франц. У нас гости!

Через час удалось сесть за стол.
Убедившись, что покидать замок девушки не собираются – «Мы не можем уехать! Нас привезла Чёрная карета! Контракт! Правила! Пошлём телеграмму! Выкуп… Поединок… Комнату для начала… мы всю ночь ехали…» – Джеллиос велел Линздад отвести гостей в сиреневые покои – они очищены от магии и как раз представляют собой три смежные комнаты. Две спальни и малую гостиную.
Сам же мужчина не поленился покинуть замок и сходить к горам, где, по словам девушек, стояла Чёрная карета.
Карета была. Джеллиос присвистнул, обходя это чудо передвижения. Сунулся внутрь и нашёл Свиток с Правилами. Морщась и то и дело хмыкая, прочитал их. Вздохнул, поняв, что девчонки и впрямь застряли в его замке на год. Конечно, если их не выкупят родственники. Или возлюбленные или кто там ещё…
– Разберёмся, – махнул рукой Джеллиос, и бегом возвратился в замок.
Девушки ждали его в малой обеденной зале, расположенной рядом с кухней. Большая зала была очищена, но Джеллиос не видел смысла каждый раз накрывать там стол. Во-первых, от кухни до залы минут десять ходьбы, а Джеллиос не настолько самодур, чтобы заставлять слуг бегать туда-сюда за каждой переменой блюд. А во-вторых, – и, пожалуй, это более веская причина, – Джеллиосу было не по себе в большой обеденной зале, за длиннющим, массивным деревянным столом. Лакированный мост, на сто персон, покрытый суазалью. Такой безнадёжно торжественный, что в дрожь бросает.
В общем, Джеллиос предпочитал малую обеденную залу, или попросту, столовую. Чуть больших размеров, чем в его оставленном доме, но, тем не менее, уютную. Похоже, гостьи думали так же.
Глядя на девушек, Джеллиос понял, что они успели принять ванну, и если Реми (он же правильно понял, что похожую на него девушку зовут так?) наверняка взяла первое попавшееся платье – серо-голубое, из велька, довольно милое, но больше домашнее, чем для приёмов, то красавица Кармелита подошла к выбору одежды более серьёзно. Её шёлковый наряд не имел рукавов или бретелек – розовые воланы каскадом падали один поверх другого. Под грудью завязан тонкий золотистый бант, нижний волан – он же подол платья, кончающийся чуть ниже колен, тоже оторочен золотистой каймой. Золотые волосы подколоты на затылке, но это не мешает им свободно струиться по плечам. Синие глаза сияют. То ли предвкушая завтрак. То ли просто – предвкушая…
Самри и Барбора, ради такого случая вышедшая из кухни, поспешно уставляли стол завтраком.
Брови Джеллиоса удивлённо двинулись вверх – однако, Барбора расстаралась! Стол просто ломился от яств! Повариха решила, что гостьи худенькие? Интересно, синеглазая красота будет настаивать на диете? Или не станет привередничать на новом месте? Может, побоится показывать характер в Замке стрррашного колдуна? Джеллиос ухмыльнулся, занимая место за столом.
 – Салатика с маслинками? – Самри суетилась подле девушек. – Долмадес?
 – Жаркое с баклажанами в горшочке, – Барбора выплыла из кухни в горячем ароматном облаке. Поставила на стол большой поднос с крутобоким глиняным горшком. В горшке до сих пор кипело и булькало, из-под расписной крышки вырывались струйки пара.
Джеллиос проглотил слюну, поспешно протягивая Самри тарелку.
– Что такое долмадес? – услышал он шёпот черноволосой девушки.
Склонившись к златовласке, она озадаченно смотрела на зелёные рулетики.
– Фаршированные виноградные листья, – тихо отозвалась Кармелита, не переставая улыбаться Самри, подкладывающей на её тарелку сырного йогурта и толстенный кусок пышной творожно-банановой запеканки. – Бери, они вкусные.
Джеллиос ел, исподтишка разглядывая девушек. Похоже, что златовласая вращается в более высших кругах, нежели Реми. А Реми? Учится? Работает? Просто живёт в своё удовольствие? Нет, это скорее Кармелита. Как бы поделикатнее расспросить их? Или… он в своём замке, а они в гостях! Причём никто их в эти гости не звал! Стоит ли миндальничать? Но они ведь девушки! Почти девчонки, на его взгляд! Сколько им? Семнадцать? Восемнадцать? К тому же, обе и без того вид имеют смущённый – когда поняли, что он и является хозяином замка, похоже, готовы были сквозь мраморные плиты веранды провалиться. Особенно Реми…
– Итак, – Джеллиос откинулся на стуле, вполне насытившийся и оттого более благодушный.
Девушки тоже заканчивали трапезу. Реми лениво допивала лимонный чай, слишком вкусный, чтобы оставить хоть каплю. Кармелита десертной вилкой отламывала от последнего крохотного кусочка пудинга совсем уж прозрачные кусочки и не спеша отправляла в рот, смакуя каждый.
– Карету я осмотрел. Довольно мощное колдовство, хотя и грубое, сработанное наспех. Но тем труднее его разрушить. Правила почитал. И потому у меня несколько вопросов. В Правилах указывается одна девица. В таком случае – почему вас двое? За кем именно приехала Карета?
Златовласая побледнела, вцепившись в стул обеими руками.
Джеллиос видела, как побелели костяшки изящных пальцев, так сильно она сжала зелёную обивку сидушки.
– За Кармелитой, – ответила на его вопрос Реми.
При этих словах красавица вздрогнула и, опустив голову, закусила губу.
Боится, решил Джеллиос. Думает, если Карета пришла за ней, то с неё и спрос больше. Хотя кто знает придумавшего эту пакость колдуна? Может, он склонял девушек, приехавших в карете, ко всякого рода непотребствам? Джеллиос едва не плюнул, подумав о таком. Но он-то не тот колдун! И ничего подобного делать не собирается. А что он вообще собирается делать в таком случае?
 – А ты за компанию? – усмехнулся мужчина, вопросительно поглядывая на черноволосую девушку.
– А что? – вызывающе уставилась она в ответ. – В Правилах не написано, что нельзя!
Кармелита встрепенулась, закивала согласно.
– Я не об этом! – отмахнулся Джеллиос. – Когда вы собираетесь писать родным, чтобы выкупили вас? Надо выждать для приличия какое-то время, или сразу можно? Этого я из Правил не понял.
– Зачем писать о выкупе? – переглянулись подруги.
– Драться я ни с кем не собираюсь, – фыркнул Хозяин Замка. – Ни на магическом поединке, ни на обычном. Выкуп назначу самый малый, я достаточно обеспечен, чтобы не страдать подобной ерундой. Вы же хотите домой?
– Ээээ… – такого развития событий девушки никак не ожидали.
– Я не могу! – вдруг вскочила со стула Кармелита. – Мало того, что Карета приехала… – она осеклась, бросив испуганный взгляд на подругу. – Так ещё и отсюда гонят! Что я скажу в городе? Что меня забраковали? Это же… Хуже и придумать нельзя!
– Мда, я всякое передумала, пока собиралась, но что нас сразу отсюда попросят… – Реми выглядела озадаченной, но хотя бы не реагировала подобно Кармелите.
– Тише, тише! Не надо бить мои сервизы, – успокаивающе поднял руки Джеллиос. – Я не собирался никого обидеть. Просто тут такое дело…
– Милорд, – из двери кухни в столовую высунулась Барбора.
– А? – отвлёкся от пояснений мужчина.
– Там опять эти мохнатые клубки шалят, – печально поведала повариха. – Крынку со сметаной опрокинули. Не на чём пирог ставить…
– Милорд! – появилась в дверях, ведущих из коридора, появилась запыхавшаяся, едва не плачущая Линздад. – Из Большой Парадной Залы ползёт какой-то туман! И будто горит! Хлопья по всему коридору!
– Милорд! – Франц заглянувший в раскрытое окно и, не слышавший женских жалоб, тоже привнёс свою лепту:
– Кладовую заклинило! Я, понимаешь, туды-сюды… Нет, итить! Что за притча…
– Вот видите, – развёл руками Джеллиос, поворачиваясь к замолкшим девушкам. – У меня в замке магический беспорядок! Каждый день борюсь. Мне, попросту говоря, не до гостей!
– Магический! – Джеллиос увидел, как загорелись глаза девушки по имени Реми. – Здорово! Ой, извините… Не то, что у вас беспорядок здорово, а… Магия! Вы по книгам работаете? Вы колдун или маг?
– Откуда столько энтузиазма? – посмеиваясь, поинтересовался хозяин заколдованного замка. – Вы тоже в восторге, Кармелита?
– Я потерплю, – мило улыбаясь, ответила златовласка. – В чужом письме своих строк не пишут.
Некоторое время все молчали.
Слуги ждали решения хозяина, а сам Джеллиос обдумывал слова девушек. И ведь не шутят. Почему они так настроены остаться в замке? А, да, ущемлённая гордость из-за сверхпоспешного возвращения. Это у Кармелиты, а Реми? Тьфу, он же сам сделал замок более заманчивым для её пребывания! Похоже, девочка обожает магию! Кстати, надо узнать, как с этим обстоят дела у них в городе. И вообще, довольно много вопросов, которые Джеллиос мог бы задать им. Он же хотел узнать побольше о Староретише. Вот шанс. Если, конечно, он не отправит девушек восвояси.
– Это опасно, – наконец вымолвил мужчина. – Не знаю, кто и сколько здесь жил, но порезвился он на славу. К тому же я живу в замке всего неделю, и практически ничего сделал. Трудно здесь, – неожиданно для себя пожаловался он.
Слуги поддержали господина дружными вздохами.
– Я умею разбираться с заклинаниями, – осторожно сказала Реми.
– Ты? – брови Джеллиоса взлетели вверх. – Ты ведунья или магичка?
– Нет же, – Реми даже рассмеялась. – В Староретише с магией строго. Просто… – она вдруг замялась, не зная, как отнесётся хозяин замка к её словам.
– Говори уже! – фыркнула Кармелита, устав от общих недоговорок. – Она чует магию, понимаете? Носом чует! Разные магические запахи!
– Не магические запахи, а запахи магических потоков, – чуть сердито поправила Реми. – Это совсем разное… Ай, ладно!
– Первый раз о таком слышу, – удивился Джеллиос.
Реми показалось или он насторожился?
– И как это может мне помочь?
– Пока не знаю, – девушка пожала плечами. – А что вам конкретно надо?
– Вот прямо сейчас? – Джеллиос глянул на большие настенные часы. – Прямо сейчас мне надо принять лекарство. А на этом лекарстве… ммм… как бы их назвать?
– Ещё энтой гадости имя давать? – громогласно возмутился из окна Франц. – Изничтожить, и всего делов!
– Я могу посмотреть, если вы не против, – Реми вскочила из-за стола.
Кармелита тоже поднялась, многословно благодаря довольную повариху.
– Что ж, – Джеллиос вздохнул. – Раз вы настаиваете… Идём, разнюхаем, что и как!

В комнату Джеллиоса Кармелита входить отказалась. Взгляд, который она кинула на Реми, означал: «Приличные девушки не входят в комнаты незнакомых неженатых мужчин!»
«Я по делу!» – так же взглядом отмахнулась Реми и переступила порог.
– Саму комнату я очистил, – Джеллиос оставил дверь открытой, чтобы девушки не нервничали. Ещё подумают, саламандра знает что! Хотя, наверняка, если кто и подумает, то лишь Кармелита – Реми безо всяких подсказок устремилась к столу с цветком. Похоже, и правда, чует, что и как, удивлённо хмыкнул Джеллиос.
Девушка упёрлась руками о край стола, и некоторое время стояла неподвижно, полуприкрыв глаза, и рассматривала куст с ягодой.
Джеллиос с интересом наблюдал, как едва шевелятся крылья её прямого изящного носика – Реми в прямом смысле этого слова принюхивалась. К самому кусту? К ягоде? Или к запаху магии, совершенно не ощутимому для самого Джеллиоса, но существующего, если верить гостье? А он верит? А что, у него есть выход?
Уже половина одиннадцатого. До полудня ему надо съесть ягоду. Так что…
– Ну как? – не выдержал хозяин замка. – Что это за существа? Паразиты? Опылители? Или просто решили поселиться на моём цветке?
– Ни то, ни другое, – Реми повернулась, улыбаясь. – Скорее, это хранители. И садовники заодно. Они должны заботиться о растениях.
– Чего тогда скалятся? – недовольно буркнул Джеллиос. – Не дают собрать урожай…
– Для них это посягательство на вверенную территорию, – задумчиво произнесла Реми. И вдруг предложила:
– Знаете, милорд, попробуйте вынести куст в сад и оставить там его на некоторое время. Возможно, увидев другие растения, эти ребятки пожелают позаботиться о них, и покинут ваш цветок.
– Хорошо бы. Франц!
– Да, милорд?
– Слышал гостью?
– А як же, – Франц поковырял в ухе. – Глухотой, значитца, не страдаем. Прикажете выносить?
– Поставь за перилами, – махнул рукой милорд. – Только, знаешь… надень-ка верхонки, что-ли?
– Всенепременно, – закивал слуга. – Ишь, зубья-то! Ышшо тяпнуть!

Сметавшая в коридоре пыль Линздад, открыв рот, вытаращилась на идущую процессию. Впереди Франц нёс на вытянутых руках большой горшок с растением. Следом шёл милорд, то и дело забегая вперёд – беспокоясь за сохранность своего природного лекарства. А сзади семенили приехавшие в замок девчонки, хихикая и перешёптываясь у мужчин за спиной.
Не сдержав любопытства, Линздад отправилась следом.

Все вышли на террасу с анфиладой колонн, и Франц, перегнувшись через перила, со всей осторожностью поставил горшок с растением на траву.
Потом люди отступили на несколько шагов и в напряжённом молчании принялись наблюдать за поведением желудёвых захватчиков. И все волновались. Правда, каждый по своей причине.
Джеллиос поглядывал на часы, безмолвно уговаривая коричневых созданий проваливать на все сорок сторон.
Реми боялась, что, ошибившись, не заслужит доверия хозяина замка. Ведь тогда придётся уезжать! А тут столько магии, что голова кругом! Неужели она не прикоснётся к этим тайнам даже одним пальцем?! Обидно будет до ужаса!
Кармелита переживала за подругу. Ну, и за себя, если честно… Что будет, если Реми не права? Вдруг милорд решит, что они обманщицы и лишние тут, и выгонит из замка? Как она может вернуться в город, едва уехав в Чёрной карете? Тем более, уехав, попросту увязавшись за Реми! Ещё одного унижения Кармелита не вынесет! Кошмар, какой кошмар!
Франц и Линздад тоже переживали. Они знали о действии ягоды. Знали о необходимости съесть её до полудня. Милорду же станет худо!
А противная мелочь, будто испытывая терпение людей, скакала по листьям, копала ветками-руками землю и, похоже, уходить никуда не собиралась.
Джеллиос подавил раздражённый вздох и собрался сходить за каким-нибудь зельем, как вдруг подул ветер.
Сильные порывы пронеслись по саду, взъерошили волосы Реми, взметнули фартук пискнувшей Линздад и закачали листья цветка.
Желудинки замерли, столпившись на краю цветочного горшка. Насколько Джеллиос запомнил, с какой у них стороны глаза – смотрели крошки – жёлуди в глубь сада.
И вдруг, как по команде, посыпались в траву! И, высоко подпрыгивая, устремились куда-то вдаль, выскакивая из травы и пропадая в ней, будто играющие в ручье мальки.
Пара секунд, и они исчезли из виду.
– Так-то лучше, – довольно хмыкнул Джеллиос, бережно поднимая горшок с растением к себе, и ловкими движениями откручивая ягоду.
Остальные с облегчением вздохнули, а у Кармелиты слёзы навернулись на глаза – слишком уж она переволновалась.

Устроившись на мягком кремовом пуфике перед большим зеркалом, Реми расчёсывала волосы.
Дома у неё не было трюмо, и Реми посмеивалась сама над собой, над той важностью и неторопливостью, с которой она наводила сейчас «вечерний марафет».
Комната Реми – нежных сиреневых тонов с кремово-сливочной отделкой. Комната Кармелиты – кремово-сливочная с сиреневой отделкой. Общая гостиная, что разделяет их спальни – приятного золотистого цвета спелой пшеницы.
Размеренно проводя расчёской по чёрным с красными прядями волосам, Реми снова и снова вспоминала прошедший день и довольно улыбалась – она ни в чём не ошиблась и никого не подвела, хотя порой было трудно. Иные запахи были совсем незнакомы Реми, и с образующими их магическими потоками она сталкивалась впервые.
 Надо продолжать чтение «Орфографии волшебства». А ещё можно попросить милорда пустить её в замковую библиотеку. Тут наверняка есть библиотека!
– А это хорошая мысль, – довольно кивнула себе самой Реми и тут же вздрогнула от лёгкого стука в дверь.
– Входите!
На пороге возникла Кармелита в полупрозрачном бирюзовом пеньюаре. Сквозь кружево пеньюара была видна такая же кружевная, только на тон светлее, сорочка. Реми слегка покраснела – кружево белья отчётливо обтекало безупречные формы подруги. Не то чтобы Реми завидовала, но всё же…
– Ты что в таком виде? – спросила Реми, пряча смущение за полусердитым тоном.
– Мы же спать ложимся, – отмахнулась Кармелита. – Никто не зайдёт.
– А если…
– Не будь занудой, – Кармелита плюхнулась на широкую разобранную кровать.
Реми уже предвкушала сон в этой роскошной кровати. Дома комната Реми была недостаточно большой для такой громадины. Замок – другое дело. А вот Кармелите не привыкать – ей что дом, что замок – лишь бы не ущемлять себя ни в чём, и желательно, чтобы холили и лелеяли.
Кстати, до того как устроиться перед трюмо Реми почти час отмокала в ванне, тогда как дома попросту спешно принимала душ – есть же дела поважнее, чем киснуть в горячей воде! Но тут была такая красивая ванная комната, с огромной мраморной ванной, больше похожей на небольшой бассейн, что Реми не удержалась. А едва она открыла краны, как произошло то же самое что и возле ключа по пути в замок. Вода замерла и в следующую секунду предстала перед ошеломлённой девушкой большой водянистой снежинкой! А потом полилась обычно.
– Что случилось-то? – Реми вернула расчёску на трюмо и села рядом с Кармелитой. – Или ты просто так, поболтать?
Интересно, у Кармелиты тоже была снежинка? Вряд ли – впечатлительная красавица завизжала бы на всю комнату. Тогда что же это значит?
– Вот. Это тебе, – Кармелита подвинула ей какую-то открытку.
– Что это? – Реми взяла её в руки, и мысли о странностях с водой вылетели из её головы.
На золотистой обложке тиснение большими витиеватыми буквами «Признание»
Подобные открытки Реми видела в книжных лавках. К признательному дню их покупали сотнями. Кармелита сидела, отвернувшись в сторону, и подозрительно сопела носом.
Чувствуя, как дрожат пальцы, Реми развернула открытку.
 «Лучшей подруге!» – короткая и лаконичная надпись.
И длинная, словно парящая, роспись Кармелиты.
Реми тоже засопела.
Ещё секунда, и они дружно ревели, обнявшись, уткнувшись друг в друга лбами, обильно поливая слезами пеньюар Кармелиты и вельковую сорочку Реми.
– А ты вообще как? – спросила златовласка, когда обе успокоились, умылись и снова устроились на кровати.
– Что как? – не поняла Реми.
– Ну… замок вообще… И милорд… Ты заметила, что он очень сильный маг?
– Мда… – неопределённо промычала Реми.
…Серые клубки, разбившие в кухне горшок сметаны, оказались просто пылью. Пропитанная неизвестной магией, пыль ожила и теперь безобразничала в кухне и прилегающей к ней малой обеденной зале. Выйти из этих комнат пылевые клубки не могли и от скуки шалили и пакостили.
– Он мог их развеять, это гораздо проще, – Кармелита теребила край одеяла. – А вместо этого он оживил! Это же очень сильная магия!
– Визуализация, персонификация, магическая структуризация и ещё несколько видов магических работ, – задумчиво сказала Реми. – Это всё грани Живой Основы. А ты откуда про это знаешь?
– К нам однажды приходил дон Сальмоно, он разговаривал с отцом насчёт горных големов, – охотно разболтала «государственные дела» дочка Второго Управляющего Благоустройством Города.
– Я слышала, они хотели создать големов для работ в горах, да? – Реми сунула ноги под одеяло. У неё озябли пальцы.
– Ага, – тряхнула кудрями подруга. – Хотели. Но ничего не вышло. Там такие непутяки получились! Теряли свои каменюки – то руку, то голову, агрессивные были, чуть что – в драку! И вообще потом развалились! Так что как были рабочие в горах, так и есть.
– Понятно, – задумалась Реми.
– Что? Жалеешь, что не стала участвовать в этом деле? Вдруг бы ты чего-нибудь нанюхала? Тогда бы всё и получилось.
– Вряд ли, – с сомнением отказалась Реми. – С магией Живой Основы я не знакома. Вот попрошусь завтра в библиотеку… если пустят, конечно.
– А куда денутся, – широко зевнула Кармелита, поспешно прикрывая рот изящной ладошкой. – Милорд же принял тебя на работу, так? Значит, увы – никуда теперь не денется! Имеешь право ходить по замку и вынюхивать! В прямом смысле этого слова!
Реми улыбнулась. Они остались в замке на год, с условием, что будут помогать очищать его от магического безобразия. Реми будет помогать Джеллиосу, а Кармелита, по мере своих возможностей – Реми. Рабочий контракт! О лучшем девушка и мечтать не могла! Она любила своё почтовое отделение, но эта работа гораздо интереснее! Реми обожает магию!
– Зато теперь мы знаем, что милорд очень сильный маг. Ты не боишься? – Кармелита глянула лукаво, но Реми уловила в её голосе тревожные нотки. Совсем немногие маги способны работать с живыми Основами. Совсе-ем немногие…
– Что уж теперь, – мужественно хлопнула по одеялу она. – Нам придётся ему поверить. В конце концов, какой у нас выход? Вернуться в Староретиш?
– Ни за что! – возмутилась Кармелита и сползла с кровати. – Спать пойду.
И вдруг, повернувшись, порывисто обняла Реми.
– Спасибо, что защитила. Тогда… за завтраком! И что оставила в помощницах…
– Пожалуйста, – смутилась Реми. – Не могла же я отправить тебя обратно одну! Вдвоём тут всё же спокойнее.
– Ага. Спокойной ночи, Реми.
– Спокойной ночи.